Ведьма

После того как Майки и ребята ушли, жизнь Такемичи успела подвергнуться огромным изменениям. Теперь к нему в хижину практически регулярно наведывался на протяжении последующих полутора месяцев сам вожак стаи. И как бы зам того ни был недоволен возросшей ветреностью Майки, он и остальные друзья вожака были крайне рады, что тот смог обзавестись прочными отношениями с омегой. Те, по скромному мнению Такемичи, развивались плавно и в неторопливом темпе. После того поцелуя дальше подобных ласк они не заходили. Для омеги это был первый опыт в плане романтических отношений, а альфа, чувствуя настрой пары, не спешил переходить установленные ими границы. Оба знали, что в совместном будущем у них будет ещё много времени на познание сексуальной жизни. Правда, природа ждать их не собиралась. Вскоре у альфы начался гон. Брачный период волков подобрался к Майки незаметно и накрыл с головой сильнее прежнего. До этого постоянного партнёра у него не было, да и никем он особо долго не интересовался, так как имелись более важные дела по укреплению своего нового статуса в роли вожака и привыканию к новым появившимся обязанностям. Сейчас же положение в стае окончательно установлено, поэтому физиологические потребности подобного плана могли взять свое сполна в удвоенном размере.

***

В лесу стояла глубокая ночь. На небе с сияющими точками далеких звезд таинственно выглядывала полная луна, окутанная пеленой приближающегося тумана. На окраине в небольшой хижине царила умиротворенная тишина. Такемичи уже давно сладко спал в своей кровати, зарывшись носом в мягкую подушку и свернувшись в кокон из одеяла. Неожиданно в комнате скрипнули ставни и послышались тихие торопливые шаги. Омега поежился от пробежавшего по коже холодка, сквозь сон почувствовав его из-за приоткрытого окна. Он разлепил сонные глаза, пытаясь вспомнить, как вроде бы точно оставлял его на ночь плотно закрытым. Вдруг Такемичи почувствовал за спиной какое-то копошение. Испуганно замерев, он стал прокручивать в голове разные предположения о личности, пробравшейся к нему в дом, но тут до носа донесся уже знакомый запах. Это были густые и сильные феромоны его альфы, который в данный момент находился в встревоженном состоянии. — Майки? — решил удостовериться омега и понять, что случилось, раз тот нагрянул ночью так неожиданно. Альфа только снова завозился на другой половине кровати и прижался к спине Такемичи плотнее, вжимаясь лицом в темный затылок и опаляя его горячим дыханием. Почуяв запах своего омеги, тот все же смог наконец успокоиться и еле слышно произнести в ответ сдавленное «ага» хриплым голосом. — Почему ты пришел так поздно? И обязательно нужно было залезать через окно? Такемичи вновь устроился поудобней, уже собираясь продолжить прерванный сон, а все остальное обсудить утром. Но Майки ничего не ответил на заданные вопросы и продолжал шумно дышать, источая слишком нездоровый жар от тела и тяжелый запах феромонов на всю маленькую комнату. Омега, почувствовав слишком странное состояние альфы, крайне забеспокоился, отбрасывая подальше мысли о том, чтобы залечь просто спать. — Майки? — зашептал Такемичи, постаравшись обернуться назад, чтобы лучше оценить состояние волка. — С тобой все в порядке? Ты весь горишь. — Такемучи, — тихий голос послышался с плеча омеги, пока Майки прятал в нем полыхающее лицо. — Я в порядке, — как-то неуверенно прозвучало от того. — У меня начался гон, но это не принесет тебе проблем, — постарался успокоить альфа, только не совсем понятно, кого именно. — Мне лишь нужно твое присутствие рядом и твой запах. Через несколько дней он закончится, поэтому прошу тебя потерпеть мою прилипчивость пару дней. После переносить гон будет уже легче. До Такемичи начало доходить понимание происходящего и странное поведение волка. Он как-то читал об оборотнях, где упоминался их гон во время брачного периода. Это в большей степени отличалось от людей, так как оборотни были более подвластны инстинктам, а также становились уязвимее и необычайно нуждались в своей паре, в любом близком тактильном контакте с ней и проводили эти дни исключительно наедине. У того, кто был без пары, этот период проходил значительно проще, поскольку в этом случая все потребности, вызванные бушующим организмом, вполне решала связь со стаей. Но все же брачный период у волков в большинстве случаев являлся наиболее благоприятным для спаривания с дальнейшим появлением потомства. Особенно эта потребность повышалась с приобретением партнера. Поэтому Такемичи не мог понять, как Майки мог так спокойно относится к этому и все еще сдерживаться от того, чтобы начать приставать. Омега ласково запустил ладонь в растрепанные светлые волосы альфы, что все еще прятал лицо в его же плече, стараясь показать свою искреннюю поддержку и понимание. Когда Такемичи решил повернуться к Майки полностью, чтобы удобно устроить того в своих объятиях, то почувствовал кое-что. Похоже, альфа соврал насчет того, что все в порядке. Он был полностью голый, — конечно, он наверняка бежал сюда не на своих двоих, — но, несмотря даже на прохладу из-за приоткрытого окна, действительно горел, прижимаясь так близко, что опалял жаром тело омеги. А еще у Майки основательно стоял. Такемичи почувствовал это не сразу, но как только понял, что упиралось ему в бедро через одеяло, то стремительно покрылся стыдливым румянцем. Это естественная реакция на своего партнера во время гона, но омеге показалось, что он может умереть от смущения, когда явно ощутил почти незаметное потирание о себя и раскрыл причину такого учащенного дыхания волка. — Майки… — Не волнуйся, — снова этот успокаивающий тон, но омега услышал, как тот нервно сглотнул, крепче смыкая подрагивающие руки вокруг чужой талии. — Я полностью контролирую себя. Такемучи, — тяжело вздохнул он, максимально доверительным голосом пытаясь донести свою мысль, — запомни: я никогда не стану тебя ни к чему принуждать и не сделаю больно. Ты самое важное, что есть в моей жизни, — закончил альфа и, все же не сдержавшись, нежно провел языком по загривку Такемичи, которого пробрала от этого жеста неконтролируемая дрожь. Такемичи тоже начал чувствовать, как на него накатывало уже другого вида волнение, скапливаясь в районе живота и распространяясь приятным теплом по всему телу. Он не то чтобы был против помочь своему альфе с гоном: собственно, сам на днях стал задумываться о переходе их отношений на другой уровень. Омега не мог отрицать, что Майки действительно красивый альфа, что пробуждал в нем возбуждение, а также очень заботливый партнер. Такемичи уверенно мог заявить, что всецело доверял альфе и невероятно трепетно любил этого милого, порой вредного волка. И пусть он был очень признателен за проявленное благородство и заботу Майки, но омега не хотел отказываться от этой удобной возможности наконец перейти к чему-то большему между ними. Такемичи, переборов смущение, положил руки поверх чужих на своей талии, чувствуя, как они чуть возбужденно подрагивали, и откидывая голову назад, чтобы прижаться лбом к виску Майки, успокаивающе проводя носом по мягкой щеке. — Манджиро, — прошептал он, вызывая у альфы внутреннюю дрожь. — Почему ты решил все за меня? Я ведь совершенно не против. — Не надо, — сдавленно перебили его. — Мне трудно себя сдерживать, а если ты дашь свое согласие, я окончательно свихнусь. — Тогда отпусти себя, — уверенно заявил Такемичи, глубоко вдыхая окутавшие его феромоны и распаляясь все сильнее от складывающейся ситуации. — Хочу видеть другую сторону своего волка. Так что возьми то, что и так давно принадлежит тебе. У Майки не было и шанса стерпеть такую откровенную провокацию. Он стремительно перевернул Такемичи на лопатки и рывком содрал с него одеяло, возвышаясь на вытянутых сильных руках возле его головы. Омега уже блестящими от предвкушения глазами смог полностью разглядеть лицо альфы. Майки продолжал прерывисто дышать, принюхиваясь к изменившемуся запаху омеги, в котором стало проступать откровенное желание. Лицо было полностью красного оттенка, из приоткрытого рта отчетливо показывались удлиненные клыки, а глаза горели нескончаемым обожанием с донельзя расширенными зрачками, которые практически полностью перекрывали яркую желтую радужку на прежде черных глазах. Такемичи восхитился представшими изменениями Майки, понимая теперь, почему тот все это время прятался на его плече. Альфа не хотел пугать омегу своими хищными глазами оборотня, в темноте сияющими золотым ободком. Но Такемичи как ведьму таким не испугать, тем более, это все еще его любимый волчонок, которому сейчас так нужны внимание и помощь. Омега заворожено протянул руки к замершему над ним Майки, с аккуратной нежностью беря его горящее лицо в свои ладони, перемещая взгляд с глаз на клыки и обратно. Он ощутил нездоровое желание быть помеченным этими зубами, но затем снова заглянул в глаза напротив. В них плескались неимоверная нежность и неприкрытая жажда обладать. — Я люблю тебя, — все, на что хватило Такемичи, которого переполняло целое море новых сильных чувств, поэтому этими словами он хотел передать хотя бы часть из них. У Майки на секунду перехватило дыхание, он растерянно уставился на смущенного омегу под собой, но быстро пришел в себя и порывисто наклонился к тому для поцелуя. Он отличался от тех, что были между ними прежде. Этот более быстрый и страстный, с нетерпеливыми укусами и большим количеством слюны, что невольно начала стекать по щеке Такемичи, который не отвлекался от охватывающего его жара и продолжал путать пальцы одной из рук в чужих волосах. Альфа отпустил себя окончательно, поэтому несдержанно дарил укусы в уже опухшие от поцелуя губы, пробираясь языком как можно дальше в чужом рту, довольно порыкивая из-за вырывающихся у омеги задушенных стонов. Напоследок лизнув красные губы и давая тому наконец отдышаться от подобных ласк, Майки крайне радостно вглядывался в лицо своей пары. — Я тебя тоже, Такемучи, — хитро заулыбался тот. Кажется, его привычное настроение вернулось, а вот к Такемичи невольно возвратился уже совсем неуместный стыд. Майки, сверкая своими желтыми глазами, наклонился к уху омеги, чтобы горячо пройтись по нему языком и ощутить сладостную дрожь в хрупком теле. — Не жалуйся потом, — игриво мурлыкнув, предупредил он, внезапно проводя языком по шее до самых ключиц омеги, где оставил томный поцелуй и прикусил тонкую кожу. — Мне тебя всего сожрать хочется. Вылизать и пометить изнутри, чтоб ты в экстазе кричал лишь мое имя на весь лес, — лихорадочно шептал Майки, оглаживая дрожащие в предвкушении бедра омеги, что сам уже терял связь с реальностью, полностью отдавая себя во властные руки альфы. — Боже, как же ты вкусно пахнешь, — надрывно простонал тот, оставляя красные отметины на беззащитной шее. Пометив легкими укусами плечи Такемичи, Майки спустился к его судорожно вздымающейся груди, чтобы оставить свои собственнические поцелуи и там. Он окончательно стянул с плеч мешающуюся ткань ночной рубашки и осторожно прикусил сосок, когда услышал сверху вырвавшийся из омеги несдержанный всхлип, усмехнулся и увереннее начал ласкать его грудь, чередуя укусы и лизания языком. Такемичи плавился под любимыми руками, которые словно заранее знали, где будет приятнее всего. Стоны наслаждения сложно удержать, особенно когда Майки, закончив играть с сосками, спустился к нервно сжимающимся бедрам. Альфа ненавязчиво погладил колени и развел их в стороны, более не встречая сопротивления. Он провел носом по внутренней стороне бедра, вдыхая явные феромоны уже потекшей омеги. Из горла вырвался возбужденный рокочущий рык, а Такемичи невольно тихо и жалобно проскулил, так как тоже ощутил густую влагу на своих ягодицах. Не медля, Майки стянул с омеги белье и наклонился к изнывающему члену, с которого активно капал вязкий предэякулят. Альфа тягуче провел языком по всей длине, обхватывая ярко-красную головку, слегка посасывая. Такемичи захлебнулся своим стоном, резко запуская в светлые волосы руки, сжимая те у корней, а ноги инстинктивно стиснули голову альфы между ними. Майки успокаивающе провел ладонями по бедрам и животу омеги, стараясь утихомирить расплывающуюся в его руках пару. Ведь это только начало. Прервавшись от своего занятия, Майки резко развернул омегу на живот. Такемичи же удобнее устроил руки и голову на подушке, нетерпеливо ерзая и бесстыдно приподнимая бедра, представая перед альфой во всей порочной красе. Тот же крайне довольно урчал, опускаясь к пунцовому ушку омеги, желая немного подразнить. — Омега хочет одобрения своего альфы? — низко прозвучал голос Майки, поглаживающего прогнувшуюся поясницу. — Хочет, чтобы его поскорее трахнули? — глубоко вобрал воздух он, твердо надавливая и сжимая ягодицы омеги, что начал тихонько согласно мычать. — Ты это получишь, — закончил альфа, ощутимо шлепнув по голой заднице, вырвав из горла Такемичи громкий скулеж. Голубые глаза, затуманенные поволокой вожделения, следили за Майки, что поцелуями с копчика спускался к мягким ягодицам. Сначала загнанно дышащий омега не понял, что замыслил его альфа, но затем, широко открыв в неверии глаза и громко простонав, смог почувствовать сполна. Майки слизал обильно сочившуюся смазку и погрузил язык во внутрь, мягко стимулируя судорожно сжимающиеся стенки ануса. Пока Такемичи только и успевал бессвязно глотать свои жалостливые всхлипы, альфа самозабвенно разрабатывал его для будущего проникновения. Слюны и смазки было достаточно, поэтому вскоре он также погрузил свои пальцы, раздвигая покрасневшие мышцы. Омега уткнулся в подушку, крепко сжимая ее в своих ладонях, дрожа всем телом и сгорая от нахлынувшего смущения. Ему было так хорошо, что даже плохо, но такие откровения, которые вытворял с ним Майки, заводили совсем неопытного Такемичи только сильнее. Наконец альфа закончил с подготовкой и довольно облизнулся, все еще двигая тремя пальцами в теле омеги. Вытащив их, он прошелся ими по своему давно изнывающему члену, тонко простонав. Майки провел крупной головкой по влажному входу, как бы предупреждая о предстоящем проникновении, но Такемичи только кивнул и шире развел колени, предоставляя альфе полный доступ. Тот в благодарность за проявленное доверие нежно поцеловал плечо омеги и решительно вошел наполовину. Такемичи слабо зашипел от пронзившей его тянущей боли, но тут же постарался расслабиться, когда Майки инстинктивно в успокаивающем жесте начал вылизывать его загривок. Такемичи распахнул рот, тяжело вздыхая, пока альфа давал время привыкнуть к своему размеру. При последующем движении неприятное тянущее чувство осталось на заднем плане, когда Майки бережно обхватил омегу за талию и стал совершать поступательные фрикции, погружаясь все глубже в жаркое нутро. Альфа раскраснелся еще больше, а со лба от напряжения начал капать пот. Он нестерпимо желал получить долгожданную разрядку, однако и всем существом доставить удовольствие своему партнеру. Такемичи вскоре дернулся и сладостно простонал, задышав чаще и подставляясь сильнее навстречу толчкам, повторяя еле слышно, чтобы Майки сделал так еще раз. Тот же победно оскалился, поняв, что нашел заветное местечко. Поставив одну руку около головы Такемичи, а другую положив поверх чужой руки, он уже не сдерживаясь ускорился, вбивая вскрикивающего от удовольствия омегу в матрас. Комната заполнилась стойкими смешанными феромонами. Слышался тихий скрип кровати и безудержные стоны в промежутках между шлепками двух липких от пота и смазки тел. Майки в бешеном темпе толкался в такое же горячее тело хрипло стонавшего его полное имя Такемичи, который также уже был на грани и еле держался на расползающихся в разные стороны ногах. Совершая предпоследние движения бедрами, Майки вытянулся вдоль тела омеги на руках, на которых от напряжения проступили отчетливые вены, и поцеловал чужой мокрый затылок. — Такемучи, — надрывающимся голосом позвал он с прорывающимися рычащими в нем нотками. — Можно мне поставить тебе брачную метку? — Да, — задушено отозвались ему сразу, нетерпеливо приподнимаясь на трясущихся руках и подставляя открытую шею. — Да, да, да, — как мантру повторял омега со слезами в прикрытых глазах. Майки не нужно было повторять дважды. Он обхватил член Такемичи, водя по нему в такт своим толчкам, и замер, кусая того в загривок и издавая грудной протяжный рык. Омега затрясся в крепких объятиях, обильно кончая в руку альфы, а семя того постепенно до предела наполняло сладко сжимающееся нутро партнера, пока образовавшийся узел скреплял их на ближайшие пару часов. Распирающая боль и неподдельное удовольствие смешались в ярком калейдоскопе пронзивших Такемичи ощущениях, и показалось, что на какое-то мгновение он потерял сознание. Однако он почти мгновенно вернулся в реальность и начал понемногу приходить в себя. В загривке неприятно пульсировало, но Майки уже зализывал свою метку, чтобы ее заживление прошло для пары как можно благоприятней. Такемичи попытался сдвинуться из-под альфы, но у него ничего не вышло. На очаровательно озадаченное лицо все еще не до конца пришедшего в себя после секса омеги Майки умилительно рассмеялся и перевернулся с ним на бок, принимая более удобную позу на какое-то время. — Сцепка, — напомнил альфа, заключая омегу в крепкие любовные объятия, нежничая и зарываясь носом во влажные волосы на затылке. — Точно, — вспомнил Такемичи и удобнее устроился на подушке, удовлетворенно, пусть и устало, улыбаясь. — Знаешь, после случившегося ты теперь точно должен поселиться в моей стае, — невинно сверкнув желтыми радужками, как между прочим, добавил Майки. — Хотя, ты и так уже давно ее неотъемлемая часть, — и ласково поцеловал в теплую щеку. Такемичи смиренно кивнул, соглашаясь на предложение волка уйти с ним в стаю. Это было вопросом времени, и омега был уверен, что хотел провести оставшуюся жизнь именно с этим альфой, так что почему нет? К хорошему быстро привыкаешь, а засыпать в любимых руках своей пары, кажется, станет его серьезной зависимостью в ближайшем будущем.

***

Через неделю, когда гон окончательно отпустил, а брачный период у оборотней подходил к концу, Майки и Такемичи выбрались из дома второго, чтобы вместе наведаться в стаю Манджиро Сано. Конечно, их не обошло всеобщее внимание. Смешанные запахи, крепко сцепленные в замок руки и выглядывающая почти зажившая брачная метка на задней части шеи омеги. Тот сначала смущался пристального интереса членов стаи своего парня (жениха?), но вскоре привык. Все были милыми и дружелюбными, с любопытством подходили знакомиться, приговаривая, как их вожаку повезло с парой. Такемичи скромно соглашался, ища поддержки и пересекаясь с заботливым взглядом черных глаз. Многие члены стаи расхаживали в людском обличии и каждый из них был занят отведённой ему работой. Хотя Такемичи, который раньше не представлял даже, что станет частью целой стаи оборотней и сможет влиться в их непривычный для себя быт, довелось предостаточно увидеть и их животную ипостась. Кто-то из волков возвращался с охоты небольшой группой, пестря разным окрасом шерсти от рыжего и бурого, до серого и чёрного цветов. Также некоторые омеги в обличии волков распологались на зелёной поляне в центре деревни, где нянчились и следили за совсем маленькими волчатами, что ещё не научились обращаться, но уже активно играли и познавали территорию своей стаи. Однако с немым удивлением и внутренним восхищением Такемичи отметил, что такого белоснежного окраса шерсти, как у Майки, в стае не было ни у кого, лишь светло-серые оттенки. Выходит, его альфа и здесь смог отличиться. Пара даже встретила Дракена, который пусть тоже высказал радость за официально связавших себя связью друзей, но и успел уже как-то привычно отчитать альфу за то, что тот опять внезапно пропал, не предупредив никого из стаи. В итоге, кажется, все-таки смирившись с неменяющимся поведением взбалмошного вожака и принимая во внимание сложившуюся ситуацию, Дракен пожелал удачи Такемичи и ушел по своим неотложным делам. Омега фыркнул, забавляясь, а вот Майки надулся, даже сумев обидеться на своего порой чересчур ответственного зама. Последними они встретили Баджи с его омегой. Чифую Мацуно оказался приятным оборотнем с красивой улыбкой и яркими зелеными глазами, который сразу с неподдельным интересом стал изучать пару вожака. Майки любезно представил их друг другу, и тогда Такемичи убедился, что с этого момента у него зарождается новая крепкая дружба. Пока омеги говорили и знакомились, Майки обратил внимание на стоявшего в стороне лучшего друга, который лишь хмуро окидывал прибывших с ног до головы подозрительным взглядом и упрямо долго молчал. Вожак непонимающе приподнял бровь, безмолвно требуя объяснений странному поведению. Тогда уже эти переглядки заметили и Такемичи с Чифую, что осмотрели Майки и недоуменно обернулись к другому альфе. Баджи же громко хмыкнул и гаденько оскалил клыки в непонятном превосходстве, словно разгадал загадку мироздания. Изрядно довольно он сложил руки на груди и в упор уставился в глаза своего вожака. — Так вы наконец потрахались? — Баджи!