Останься

За 10 дней до этого. Утро. Если бы он знал, что это было их крайнее утро как пары, он бы… Хотя чтобы он мог бы сделать? Любить ещё больше? Быть любимым ещё больше? Утро после вечеринки в Алиби в честь их первой годовщины, которую он организовал в тайне от мужа, было и так идеальным. Они вчера согласились, что устроят себе выходной, отключили будильники и растворились друг в друге, синее в зелёном, рыжее в чёрном. Проснуться без спешки, от тяжести ладони на твоём животе, ноги, обхватившей твою ногу, и тихого сопения в плечо было неебически приятно, и каждый раз казалось Микки чем-то невероятным. Он накрыл своей пятерней ладонь Йена и расслабился, улыбаясь с закрытыми глазами, ощущая счастье каждой клеткой… - Чего лыбишься с утра, Галлович? — раздалось хриплое, но довольное ворчание справа. Йен, как кот, потёрся о плечо Микки лбом и носом и потянулся повыше к его лицу, чтоб поцеловать эту светящуюся морду, которая, казалось, начала улыбаться ещё шире. Рука Рыжего одновременно поползла блуждать по телу мужа, пробуждая его и заставляя Микки всё же открыть глаза и повернуться к нему, довольная лыба так и сияла. - Я охрененно счастлив, мистер Галлович))). Йен удивлённо поднял бровь и улыбнулся в ответ — даже спустя столько лет, что они вместе, не часто услышишь от Милковича такое свободное выражение чувств. Мурашки побежали у него по коже, рука нежно, но уверенно обхватила затылок брюнета. - Я тоже охреннно счастлив, детка, — прошептал Йен, целуя Микки. Их губы и языки встретились, руки обвились друг об друга, разнося возбуждение в каждую точку на теле. Они были ленивые и счастливые. Йен перекатился на бок, подтягивая Микки к себе. Они подходили друг другу как пазлы, высокий парень огибал мелкого, а тот как будто расплавлялся в этой сильной и сладкой ловушке, вжимаясь и растворяясь в ней. Микки чувствовал стояк мужа между своих половинок, и ещё больше толкался назад и терся об него, прогнувшись, закинув руку наверх назад, он ласкал волосы на рыжей макушке. Закрытые глаза, приоткрытый, чуть улыбающийся рот — это всё что нужно было видеть Йёну. рыжиий, целовал, покусывал и зализывал шею, ухо, губы, рука путешествовала от ключицы, по груди, приласкав соски один за другим, спустилась на живот, заценила рельефный пресс… Йен почувствовал, что Мик как будто замер в ожидании, что сейчас «достанется по заслугам» и его члену, но рука Рыжего, дразня, лишь вскользь коснувшись эрекции, переползла на бедро, огладила его, а потом добралась до конечной точки своего путешествия — великолепной задницы. Йен подвёл руку под бедро мужа, но тот и сам уже согнул ногу и отвёл её вперёд на постель, открывая доступ и позволяя всё. Они никуда не спешили, но и не пытались измучить друг друга ожиданием, просто наслаждались тем, что были рядом, тем что понимали без слов, чего каждый хочет сейчас и тем, что они так открыты и спокойны друг с другом. Подготовив Микки, Йен плавно, но настойчиво вошёл в него, давая нижнему то, что тот любил больше всего, немного кратковременно боли, трансформирующейся в тянущееся удовольствие, заполняющее его волнами и накрывающее в конце концов их обоих с головой. Комнату наполняли стоны, приглушённое рычание, имена… Когда Йен был почти на грани, он наконец-таки обхватил член Микки, доводя последнего до оргазма… - Да-а-а, детка… — всё что смог то ли прохрипеть, то ли прокричать брюнет, его мышцы сжались, и больше ничего не могло удержать Йена от сладкого падения. Несмотря на то, что секс не был торопливым или жёстким, кончил рыжий мощно и отчаянно… Йен знал, что Микки любил чувствовать его член внутри ещё какое-то время после, поэтому он продолжал крепко обнимать его, выдыхая в шею: «Ты лучшее что у меня есть, Мик...» и поглаживая бедро. Когда Йён вышел из Микки, тот одной рукой притянул его к себе для поцелуя, повернулся на спину, приподнялся на втором локте. Они оба поняли, что сейчас произойдёт. Рыжий оторвался от губ, его рука, почувствовав как ноги Микки раздвигаются, обвила его бедро с внутренней стороны, подтянув его на себя и повыше… Сердце вновь застучало в висках, дыхание участилось, плоть снова за твердела... он завороженно наблюдал, как из дырки мужа вытекает его сперма… Это было так горячо и дико, но при этом так интимно и правильно… Микки кайфовал о того, что может доставить мужу такое удовольствие, от того как тот смотрел на него, как целовал, как потом аккуратно обтирал их обоих. Когда Йен вернулся из душа, Милкович по-прежнему валялся в кровати, только теперь он распластался по диагонали, простыня едва прикрывала пах, и Рыжий в очередной раз позавидовал сам себе, что этот красивый мужчина принадлежит именно ему, только ему, навсегда ему. Улыбка так и не сходила с лица Микки, он что-то строчил в телефоне. - Ты назвал меня детка, — как бы, между прочим, сказал Галлагер. - Это вряд ли, — усмехнулся брюнет. Йен не стал вступать в этот бесполезный спор, только с улыбкой закатил глаза. - Слушай, Мик, я тоже хочу сделать тебе подарок на годовщину, но для этого нужно чтоб ты вернул мне кольцо… - Блять, может когда-нибудь развод с тобой и будет подарком, но точно не сегодня, мужик, — подсмеивался Микки, — зачем тебе кольцо? Какая-то «найси-тайси» романтическая хрень? Ты сделаешь гравировку «Моя прелесть»? Мик отбросил телефон, потянулся, перевернулся на живот, подмял под голову подушку Йена, вдохнул, удобно устроил на ней свою щёку и стал блаженно наблюдать, как одевался муж. Его муж. Только его. Навсегда его. - Слушай, я знаю, что это банально, но хочу действительно надпись на наших кольцах... Как тебе: «Мой милый варвар», — не удержался от подколки Йен, — Вставай, и дуй в душ, немытый засранец. Я готовлю завтрак и сваливаю заказать бля теперь ни хрена не секретный подарок. Откачу тачку Липа от Алиби на парковку нашего дома, вчера всё-таки удалось стащить у него ключи. Беспокоюсь за него, хоть он выпил всего лишь пару долбаного пива, думаю, лишний риск никому из Галлагеров-Милковечей сейчас ни к чему… - Окей, я заказал кучу всякой мексиканской жратвы, и мы ничего больше не будем сегодня делать, только есть, спать и трахаться. Поэтому в двум Ты Должен Вернуться Домой Сюда, на хуй, Ко мне., проговорил он он разделяя слова. Йен затянул шнурки, заполз коленями на кровать: - Думаю вероятность, что на хую окажешься ты, гораздо выше. Но твоё очень заманчивое предложение я тоже готов рассмотреть, - похотливо прошептал он в изгиб шеи Мика, чмокнул его в щеку и уголок улыбающихся губ, не упустив возможности жамкнуть ладонью аппетитную задницу и свалил на кухню. - Куда ты бля несёшься, это же наш выходной, мужик... Рыжий уже допивал свой кофе, когда Микки появился в гостиной в одних тёмно-серых трениках, с голым торсом, шубурша полотенцем мокрый волосы. С хитрой ухмылкой он подрулил к Йену, развернув его крутящийся стул от барного стола к себе. Устроившись между ног мужа, он перекинул полотенце за его спину, подтягивая того к себе и затягивая в поцелуй. Сладко причмокнув, брюнет отстранился, коротко облизнул губы. - Я очень даже за, что ты такой сладкий, но серьёзно, завязывай херачить столько сахара в кофе. Я не хочу огребать ещё и какой-нибудь твой сахарный диабет. - Уу, — коротко простонал Йен, улыбаясь, обхватив Мика вокруг шеи руками, притягивая к себе. Поцелуи были неряшливыми и нежными: нижняя губа Микки между губ Йена, потом наоборот, — Мой муж так заботится обо мне. Их губы сами разъезжались в улыбках. Йен знал, что сейчас последует, и, конечно, Мик поднял руку с выпрямленным средним пальцем. Рыжий только того и ждал. Он ловко взял запястье Микки, второй рукой загнул его средний палец обратно в кулак и выпрямил безымянный, после чего, смотря прямо в голубые непонимающие глаза, медленно взял его в рот нежно посасывая и облизывая. Брюнет, как загипнотизированный, смотрел на этот спектакль, чувствуя, как внизу живота начинает сладко ныть, как вдруг Рыжий зубами обхватил кольцо и аккуратно стащил его с пальца. Чмокнув растерянного мужа в приоткрытый рот, он положил кольцо в карман, схватил рюкзак: «Люблю тебя, придурок. Надеюсь, ты не забыл заказать элоте», и довольный произведённым эффектом направился к двери. - Ты грёбанный извращенец, Галлагер! - прохрипел Микки, и через секунду уже с улыбочкой добавил, — И я, бля, тоже, тебя люблю! All of me loves all of you. Слова должны были быть на обоих кольцах с внутренней стороны. Йен понимал, что он говорит за двоих, но он ни капли не сомневался, что эта фраза описывает их взаимные чувства. И пусть Мик, скажет, что это гейские сопли и закатит глаза, Рыжий знал, что на самом деле ему понравится. На выходе из салона зазвонил телефон. Дебби. У неё образовался срочный крупный заказ недалеко от Чикаго, и она планировала закинуть к ним Френни на пару дней. Лип с Лиамом, Фредом и Тэмми свалили буквально этим утром к её родителям в Милуоки. Карл жил у своей девчонки. Вариантов не много. Плюс в качестве аргумента Дебби заявила, что заказ очень хорошо оплачивается, и поэтому она готова вообще бесплатно помочь им с переделкой второй тачки, которую, как она знала, Галлавичи собирались купить (или угнать)). Парни любили тусить с рыжей племяшкой. Микки вообще на раз превращался в её ровесника. У них даже был шалаш в гостевой комнате, который служил то складом их игрушечного арсенала оружия, то укрытием в джунглях, то каютой подлодки, в зависимости от того, куда уносило их воображение. А что творилось в бассейне вообще сложно описать. Соседи были конечно «в восторге» от того, что их милый комфортный, тихий уголок превращался в мини филиал Сауфсайда, наполняясь хохотом, криками, шумом, плюханьем, визгом. Иногда они вместе зависали в какой-нибудь компьютерной игре, выбранной Френни, или смотрели мульт, поглощая вкусняшки и кока-колу. Но сегодня был выходной, который они планировали на двоих… - Будешь сама договариваться с Микки, — преувеличенно тяжко вздохнул Йен в трубку. Семья есть семья. - Ты самый лучший из моих лучших братьев! — чувствовалось как Дебби на том конце засияла. Уломать Микки не оказалось большой проблемой. Дебби знала, что Френни была его лучшем после мужа рыжим другом и любимым маленьким монстриком, плюс бесплатные работы, плюс упаковка пива, плюс отсылка на то, что Йен не против, если Микки не против. Дело в кармане. Они договорились, что Йен заедет за Френни на машине Липа. Френни налетела на Йена и начала карабкаться на него. Он помог, закинув одной рукой на плечи. Как-будто сердито глянул на Деббс. Та изобразила милую мордаху, посылая ему воздушные поцелуи. «Ура! У меня ночёвка у дяди Йена и дяди Микки! Дядя Микки же будет? И пончики! Класс!» — ликовала рыжая мордаха, пока Йен закидывал её сумку, и перетаскивал детское кресло из машины Дэббс. От Петси они вышли с двумя пакетами сладостей, теперь можно наконец то отправиться домой, где конечно он ещё получит свою порцию недовольных взглядов и ворчания мужа за то, что они неожиданно из расслабляющихся любовников должны были превратиться в бебиситтеров. Но когда рыжая пельмешка отрубится, умотанная игрищами с Микки, Йен надеялся, что и на игрища другого характера у того останутся силы. Через два квартала в форд Липа, выехавший на перекрёсток на свой зелёный, врезался автобус.