Rise again

После последнего провала Вергилия в тёмные глубины галлюцинации прошли целые сутки.              Иллюзии медленно исчезали. Порождённые галлюцинациями длинные и тёмные тени постепенно вернулись в свое первоначальное состояние и больше не напоминали собой живые, жадные до крови сгустки разумной мглы. За окнами теперь открывался привычный вид на Редгрейв, более не заслоняемый большим, мощным телом Мундуса. Чёрные перья и щупальца — верные спутники Короля Ада, повсюду преследовавшие Вергилия — со временем прекратили появляться вокруг полудемона. Казалось, под бдительным взором Данте иллюзия отступала. Тьма больше не пыталась затянуть Вергилия в свои губительные сети и теперь лишь мелькала на периферии зрения в виде сумрачных теней. Но полудемон не верил, что избавился от Короля Ада. Он чувствовал, что Мундус всё ещё ждал его, в самой глубине сознания полудемона. Король Ада подстерегал его, выжидая удобный момент, когда Вергилий окажется в уязвимом положении. Например, во сне, где полудемон был абсолютно беззащитен. И где Данте не сможет вырвать близнеца из когтистых лап иллюзорного монстра. Как бы ему не хотелось упрямо отвергать мысль, в глубине души Вергилий понимал, что не был в состоянии одержать верх над Королём Ада. Мундус имел безграничную власть как в реальности, так и во сне. Галлюцинация была настолько реалистичной, что все органы чувств, каждый рецептор, каждая клетка его тела ощущали присутствие Короля Ада. Остаться с иллюзией один на один сулило смерть. Поэтому для полудемона оставался лишь один выход — не засыпать. И он боролся с собой, не позволяя себе сомкнуть глаз. Для его теперь человеческого тела лишение сна ощущалось мучительной пыткой. Слабая, смертная оболочка уставала быстрее, чем привык Вергилий. Каждая минута, проведённая в мире яви, тянулась для него целую вечность. Больше не подстегиваемый адреналином разум Вергилия постепенно окунался в дрему. Под конец дня полудемон едва ли мог бороться с желанием погрузиться в сон. От долгого бодрствования сознание полудемона время от времени проваливалось в пустоту — чёрное, лишённое мыслей ничто. Но он упрямо сопротивлялся позыву своего тела отключиться. Вергилия не волновал ни осуждающий взгляд брата, ни нарастающее ощущение потери во времени и пространстве от долгого бодрствования. Упрямо встряхивая головой, он вновь и вновь вырывал себя из цепких объятий сна. Ему нельзя было засыпать. Полудемон страшился того, что может ожидать его в мире бессознательного, если он позволит себе окунуться в сновидения. Больше боли? Пыток воспоминаниями из прошлого? После того случая, когда он видел Мундуса в присутствии Данте, иллюзии отступили. Кровавые картины больше не терзали его воспалённый разум. Но Вергилий не верил, что Король Ада исчез навсегда. Скорее, наступило временное затишье, словно обе стороны решили накопить сил перед самым последним сражением. — Может быть, уже хватит? — напряжённо произнёс Данте, всё это время следивший за мучениями близнеца. — Если это такая форма протеста, то заканчивай. От твоего упрямства ничего не изменится. Цепь останется на месте, ровно как и твои силы — вне твоего доступа. А продолжишь в том же духе, и я сам заставлю тебя уснуть. — Угрозы на меня не действуют, — упрямо ответил Вергилий, протирая слипавшиеся глаза. — Что такого ты можешь видеть, что заставляет тебя отказываться от сна? — задумчиво произнёс охотник, размеренно покачиваясь на стуле. Невидящим взглядом Данте глядел на шероховатую поверхность потолка. Рассматривая мелкие сколы и трещины, полудемон размышлял о возможных кошмарах близнеца. — Тебя, ни на секунду не замолкающего. Пожалуй, это худшее, что есть в обоих мирах, — с сарказмом ответил Вергилий. — В моей жизни же не происходило ничего другого, что может превратиться в кошмар наяву. Охотник усмехнулся, вспоминая, как эффективно выводил Вергилия из себя всего парой фраз. Несколько небрежно брошенных слов — и Вергилий кидался в бой с холодной яростью в глазах… Но Данте не упустил того, что Вергилий скрыл за сарказмом — многолетнюю боль, нанесённую демонами на протяжении долгой жизни близнеца. Вергилий пережил самые ужасные мучения — от пыток Короля Ада до разлома личности. И каждое из кровавых воспоминаний могло стать навязчивой иллюзией, преследующей во снах. Кошмары были закономерны, учитывая, сколько боли испытал Вергилий в Аду. — Но ты не сможешь бодрствовать вечно, — разумно заметил Данте, обращая взор на брата. — Твое человеческое тело не выдерживает. Скоро потеряешь сознание от усталости. И охотник был прав. Вергилий сопротивлялся до последнего, ведя заранее проигрышный бой. После их разговора он оставался в сознании ещё несколько долгих часов. Но в конечном счёте провалился в сон — быстро и внезапно — словно сквозь тонкий лёд в холодные, темные воды. В реальности же тело Вергилия медленно сползло по спинке дивана и упало на мягкую ткань. Ненавистная цепь, по-прежнему сковывающая его запястье, тихонько лязгнула, прежде чем агентство погрузилось в тишину. Теряя сознание, Вергилий успел мрачно подумать о том, что скорее всего больше не очнётся. Он был слишком слаб, чтобы сопротивляться Мундусу. Но вопреки ожиданиям полудемона, сновидения не принесли Вергилию страданий. Его тело и дух были измотаны настолько, что сознание не было в состоянии создавать кошмары. В мире снов Вергилия встретила пустая темнота, лишённая боли и мучений. Витая во мгле, Вергилий почувствовал долгожданное облегчение. Он будто отстранился от реального физического мира. Его изможденный разум покинул бренную оболочку, чтобы на мгновение отдохнуть от мучений. Конечно, он не мог полностью отстраниться от внешнего мира. На самой периферии сознания Вергилий продолжал ощущать действительность. В особенности, как смертно стало его тело, лишённое дьявольской половины. Ментальная нестабильность полудемона, глубоко пустив корни в сознании Вергилия, начала отражаться на физическом здоровье в виде тяжёлой болезни. Жар, лихорадка, слабость постепенно захватывали тело полудемона. Он чувствовал себя усталым и разбитым — почти как когда умирал в теле Ви, рассыпавшимся пеплом по ветру. Тяжёлое дыхание сотрясало его грудную клетку. Раскалённый жаром сухой воздух царапал изнутри трахею и горло. Липкий пот неприятно покрывал бледную кожу и светлые волосы полудемона. Стертое до крови запястье пощипывало от контакта с прочным металлом наручников, напоминая незаживающей раной о смертности. И со временем состояние полудемона становилось лишь хуже. Вергилий не знал, сколько времени провёл на грани сна и реальности. Казалось, он спал целую вечность, заточенный в мареве сна. В забытьи неприятные ощущения от смертного тела были стертыми и размытыми — почти незаметными. Но постепенно они нарастали, становясь всё более осязаемыми. Вскоре они начали нарушать хрупкую идиллию сна. Сон начал ускользать от Вергилия, словно бойкая птица, в испуге рвавшаяся прочь из его рук. Он пытался ухватиться за сон, остаться ещё ненадолго в покое и тишине. Но действительность уже проникла в ломкий мир сновидений и начала медленно разъедать безмятежные грезы. Ещё оставаясь на грани сна и реальности, Вергилий медленно приоткрыл глаза. Ощущения от пробуждения были далеки от приятных. Воздух вокруг полудемона ощущался раскалённым и горячим, словно из самих глубин Ада. Всё тело Вергилия ломило, будто полудемон вышел из тяжелейшей битвы с многочисленными ранами, синяками и переломами. По-прежнему прикованная к батарее рука была вывернута под неестественным углом, даря непередаваемые ощущения колющей боли. Зрение, обычно острое и чувствительное, было полностью расфокусировано. Густая дымка застилала взор полудемона, скрывая за собой очертания агентства. Сквозь туман Вергилий смог с трудом разглядеть, что некто сидел возле него. Отдалённо знакомые очертания всколыхнули позабытые эмоции в полусонном сознании полудемона. Первое, что бросилось полудемону в глаза, были длинные белые волосы, струившиеся по изящным плечам. Прямые локоны свободно спускались, обрамляя бледное женское лицо. Вергилий перевёл взор выше, встречаясь взглядом с гостем. На него смотрели до боли знакомые голубо-серые глаза, которые полудемон видел каждый день в своём собственном отражении. Он знал, кто был перед ним. Болезненное воспоминание кольнуло в сердце, всколыхнув память о дорогом человеке. В измученном лихорадкой сознании вспыхнул ее позабытый светлый образ, со временем утративший чёткость и яркость. Ещё не до конца проснувшись, в глубоком бреду, Вергилий протянул руку к той, ради которой был готов на всё. — Мама… — беззвучно, одними губами произнёс Вергилий, протягивая руку к фантому прошлого, пытаясь прикоснуться к золотисто-белому локону. Стоило ему пошевелиться, как боль по всему телу заставила пелену сна мгновенно спасть. Взгляд полудемона приобрёл ясность. И осознание того, кто именно был перед ним, заставило Вергилия резко сесть. Перед ним была не Ева, но демоница, смевшая оскорблять ее образ одним своим существованием. В обычном состоянии, Вергилий бы смог побороть непреодолимое желание убить демоницу. Как бы ему не хотелось уничтожить Триш, она имела право на существование. Как и он, демоница получила шанс на мирную жизнь в человеческом мире, несмотря на свои грехи прошлого. Но ослабленный болезнью, Вергилий остро отреагировал на присутствие демоницы. Один её внешний вид вызывал в нём слишком сильную волну негодования, ненависти и боли. Вергилий не мог совладать с собой. На одних инстинктах, он быстро поднялся из лежачего положения и в ярости кинулся к Триш с явным намерением причинить вред. Демоница с лёгкостью ускользнула от его руки, отклонившись назад. В это же время в агентстве раздался звук взводимого оружия. — Назад, — раздался грозный женский голос справа от полудемона. Чуя опасность, Вергилий повернул голову. Прямо напротив его лица было дуло Калины Энн, заряженной и готовой к выстрелу. Леди, поправив на плече тяжёлое оружие, повторила громче: — Сядь обратно. — Да как ты смеешь мне указывать? — разъяренно прошипел Вергилий, чувствуя, как внутри него закипает злость. Он ненавидел временную слабость своего тела, но в силу ситуации ему приходилось её терпеть. Но мириться с наглым, самоуверенным человеком, в открытую ему угрожающим, он не был намерен. — Уверен, что в своём состоянии выдержишь заряд ракеты прямо в лицо? — вкрадчиво произнесла Леди, ничуть не пугаясь угрожающего голоса полудемона. Поставив одну ногу на сиденье дивана, девушка скорректировала положение ракетницы. — Так, давайте все успокоимся, — миролюбиво предложила Триш, пытаясь снизить градус напряжения. Поправив белокурую прядь, демоница отвела в сторону дуло Калины Энн. Аккуратно надавив на плечо Вергилия, она заставила полудемона лечь обратно. Вергилий хотел было воспротивиться, но против его воли изможденное тело полудемона опустилось на диван. А когда на раскалённый от жара лоб опустилась влажная прохладная ткань, они окончательно смирился и закрыл глаза, втайне наслаждаясь ощущением приятного холода. — Не знаю, что тебе привиделось, но мы здесь не для того, чтобы сражаться, — удостоверившись, что Вергилий не пытается встать вновь, Триш удовлетворённо кивнула. — И зачем же? — утомленно произнёс Вергилий, приоткрыв воспаленные глаза. — Чтобы удостовериться, что Мундуса действительно здесь нет, — пожала плечами демоница. Триш расслабленно откинулась на спинку стула, на котором сидела всё то время возле Вергилия, пока тот спал. — Данте хорошо знает тебя. Ты не поверишь одним его заверениям. Нужны более весомые доказательства. — Думаешь, я поверю тебе? Его созданию? — с явным скепсисом в голосе сказал полудемон. — Мне нет нужды тебе доказывать что-либо, — девушка сложила руки на груди. — Я как никто другой понимаю твои чувства по отношению к бывшему Королю Ада. Я никогда не буду ему лояльна после всего того, через что он заставил меня пройти. Твой выбор, верить мне или нет. Но я всё равно буду здесь, следить за тобой, потому что Данте попросил меня об этой услуге. Хотя демонические чувства покинули Вергилия, подсознательно он ощущал, что Триш говорила правду. И как бы ему не хотелось стереть с её лица нахальную ухмылку, уничтожить уродливую пародию его матери, у Вергилия не было другого выхода, кроме как довериться ей и другим охотникам. Полудемон понимал, что его разум был нестабилен. Он больше не мог полагаться на то, что видел и слышал. — Ты смог учуять Уризена в Неро, когда ни один из нас не мог понять, что было не так, — видя сомнения во взгляде полудемона, тем временем продолжила Триш. — Это потому, что ты знал его лично, тонко чувствовал его ауру и запах — ведь он был частью тебя. Мундус создал меня. Я как никто другой смогу узнать, появляется ли он в твоем сознании, — уверенно ответила Триш. — А я здесь, чтобы удостовериться, что ты будешь сотрудничать и не попытаешься сбежать, пока Данте спит, — Леди опустила оружие и прислонила его к дальней стене, вне зоны досягаемости Вергилия. Тяжело вздохнув, Вергилий прикрыл глаза, временно смирившись со своей судьбой. Триш действительно могла пролить свет на нетривиальный вопрос о его безумии и психологических играх Мундуса. — Итак, — демоница закинула одну ногу на другую, удобнее устраиваясь в кресле. — Видишь его сейчас? Полудемон окинул взглядом агентство в поисках иллюзий. Кроме пары перьев, витающих в воздухе, Вергилий ничего не обнаружил. — Нет, — отрицательно покачал головой полудемон. — В последнее время он не появлялся. Но я чувствую, что он ждёт меня. — Тогда нужно заставить его показаться, — недобро усмехнулась демоница, в голове уже продумывая план.