Враги бывают разными

– Я всё ещё жду, что твой «старший брат» вот-вот прилетит сюда и утащит тебя. Ты как будто ушла на вечеринку накануне первого учебного дня после каникул, – говорит Тайлер, а я нехотя вонзаю ложку в лимонное итальянское мороженое. – Уверен, он дежурит в своей машине у входа, готовый тебя забрать. Это не вполне похоже на шутку. Подходит официантка – поинтересоваться, всё ли нам нравится. Мы уже в который раз уверяем её, что все очень вкусно. Всё до тошноты великолепно. Скатерти в клетку и свечи. Романтичная музыка и я премиленькая в красном платье и с алой помадой на губах. Единственное, что удерживает меня от полного забытья, – это нервное напряжение в животе, которое возникает при воспоминании о неотвратимости поцелуя. – Я хочу спросить. Ты… свободна? У тебя нет парня? А то у меня такое ощущение… Ты и он… Вы не?.. – Да, нет. Нет! Никакого влечения. Абсолютно ничего. Я одна. – Повторяю ещё несколько раз. Лицо Тайлера выражает сомнение. Леди протестует как-то слишком решительно. Меня охватывает паническое чувство. Если кто-нибудь заподозрит, будто между мной и Деймоном что-то есть, это не останется без последствий. Для репутации. Для кадровиков. Для достоинства. Вспоминаю лукавые взгляды и подпихивание друг друга локтями на собрании после пейнтбола и морщусь при мысли, что птичка, наверное, уже выпущена из клетки. – В офисе столько парочек сложилось. Логан и Дженна, например. Фу, это была катастрофа. – Тайлер усмехается. Он сплетник, это точно. Приподнимает брови в надежде, что у меня есть какая-нибудь смачная история, которой я готова поделиться, но я качаю головой. – Со мной на работе никто не разговаривает. Они думают, я стукачка. – Это правда, что Деймон окончил один курс в медицинском институте? – Я не знаю. Хотя его родители и брат – врачи. – Мы жили надеждой, что он уйдёт из «Локвуд books» и станет проктологом или кем-нибудь ещё . Я не могу удержаться от смеха. – Так что же, у тебя был какой-нибудь тяжёлый разрыв в прошлом? – Тайлер выглядит искренне заинтересованным. – Я просто хочу понять, почему ты одна. – У меня не было времени для свиданий, и я не прикладывала особых усилий к тому, чтобы обзавестись новыми друзьями после того, как потеряла связь с людьми из «Гамин» в результате слияния. Работа поглотила мою жизнь. Заместитель директора – это не обычная пахота с девяти до пяти. – А что это за роза была у тебя на столе? – Тайлер выжидательно вскидывает брови. – Это была шутка. Тайлер надеется на пояснения, но я их не даю, тогда он меняет тему: – Ты подала заявку на новую должность? – Её рассматривают. Собеседования пройдут на следующей неделе. – Много кандидатов? – В списке на собеседование только я, пара претендентов со стороны и мой приятель Деймон Сальваторе. Всего четыре заявки. – Ты долго ждала этого, – догадывается Тайлер. Наверное, у меня опять этот безумный, напряженный взгляд. – Джозетт меня всегда продвигала. Когда мы были «Гамин publishing», меня после года работы отметили и перевели в редакторский отдел. – Я слышу горечь в собственном голосе. Тайлер подхватывает мою мысль: – Любым способом перебираться ближе к издательскому делу – тут нет ничего необычного. Даже если это будет всего лишь секретарская должность. Половина людей начинают вовсе не с работы своей мечты. Использовать любую открывающуюся возможность – это мудро. – Нет, моя проблема не в этом. Я очень довольна, что перешла на должность, связанную с ведением бизнеса. – Но потом произошло слияние. – Да. Многие потеряли работу. Мне повезло, я сохранила своё место. Хотя и осталась на той же должности. Но я лишилась лучшей подруги. – Мои слова прозвучали так, будто она мертва. – Главный операционный директор – это будет выглядеть круто в резюме, особенно в твоём возрасте. – Да. – Я вздыхаю, представляя эти слова, набранные шрифтом Arial. Потом вижу их же в резюме Деймона, и приятные мечтания обращаются в кисляк. – Я готовлю презентацию для собеседования. Обдумываю её уже довольно долгое время. На той должности, которую я занимаю, у меня не хватает полномочий. Да и времени всегда в обрез. Я хочу разработать проект по переводу уже опубликованных книг в электронный формат. Всё переделать – обложки, верстку. Думаю, на новой должности у меня появятся рычаги влияния, которых мне не хватало. – Похоже, тебе понадобится поддержка в плане дизайна обложек. Имей меня в виду, – говорит Тайлер, роется в кармане и даёт мне свою новую визитку. Дама за соседним столиком косо смотрит на него, мол, что за придурок. Тайлер делает знак, чтобы принесли счёт, и отдаёт свою кредитку. – О, спасибо, – неловко пищу я, и он отвечает улыбкой. Мы идём к моей машине. – Прости, я так много говорила о работе. – Ничего страшного. Я ведь работал там же, не забыла? Ну вот и она. Твоя машина. – Тайлер останавливается, опирается руками на мою «хонду» (“Honda”). – Это невероятно. – Правда? – Я прислоняюсь к дверце. – Наконец-то свободна, наконец-то свободна. – Ты цитируешь Мартина Лютера Кинга-младшего в приложении к своей машине? – Хм… Да, полагаю, что так… Он хохочет: – Боже, ты восхитительна! – Я идиотка. – Не говори так. Мне хотелось бы поцеловать тебя. Пожалуйста, – игриво добавляет он. – Ладно. Мы закрываем глаза. Оба знаем, что вот он, момент истины. Либо Тайлер сведёт меня с ума, либо мне придётся подпитывать эго Деймона. Мы выглядим как парочка с валентинки. Дорога скользкая от дождя, белый свет фонаря выхватывает нас из темноты. Моё красное платье – фокальная точка, и мужчина с коротко-подстриженными тёмными кудрями немного отклоняет меня назад, его взгляд карих глаз опускается на мои губы. По росту мы идеально подходим друг другу. Дыхание у него лёгкое и сладкое от десерта, руки уважительно располагаются на моей талии. Когда губы Тайлера прикасаются к моим, я умоляю себя что-нибудь почувствовать. Пусть бы над головой промелькнула падающая звезда. Молю, чтобы у меня вдруг закружилась голова от желания. Я целую Тайлера Локвуда снова и снова, пока не убеждаюсь, что желание не возникнет никогда. Его губы принуждают меня немного приоткрыть рот, хотя, как настоящий джентльмен, он не пускает в ход язык. Я кладу руку на его плечо. Тело Тайлера, на вид такое мускулистое, на поверку оказывается каким-то бесплотным и как будто пустым, вроде куриной кости. Могу поспорить, ему не поднять меня на руки. Мы оба отстраняемся друг от друга. – Ну что ж… – Все мои надежды перечеркнуты, и, думаю, он это понимает. Тайлер изучает моё лицо. Это было то же самое, что поцеловать кузена. Все не так. Я хочу попробовать ещё раз, чтобы удостовериться, но когда делаю движение вперёд, Тайлер отступает на полшага и убирает руки с моей талии. – Мне приятно проводить с тобой время, – начинает он. – Ты прекрасная девушка… Я заканчиваю фразу за него: – Но не могли бы мы остаться просто друзьями? Прости. На его лице отображается разочарование – ах, жаль, не успел сказать это первым! – облегчение и легкий оттенок раздражения, отчего он начинает нравиться мне меньше. – Конечно. Разумеется. Мы друзья. Я вынимаю ключи от машины: – Ну, спасибо за ужин. Спокойной ночи. Смотрю ему вслед, он делает взмах рукой на прощание, подбрасывает в воздух и ловит ключи от машины, идёт слегка замедленно. Недешёвый ужин в обмен на неважный поцелуй. Ну вот, Деймон Сальваторе, ты выиграл состязание в поцелуях. Этого я и боялась. Внутри меня собирается маленькая грозовая тучка. Это был никчёмный, скучный, потраченный впустую вечер. Но что ещё хуже? Если бы Деймона не существовало, это было бы вполне сносное свидание по моим стандартам. Очень даже сносное. Бывали и худшие встречи, и гораздо более никудышные поцелуи. Хотя между нами не пробежала искра, мы могли бы постараться высечь её. Единственная надежда, которая у меня появилась за последнее время, и та не оправдалась. Такое ощущение, что Деймон сидел третьим за нашим романтическим столиком, следил, оценивал. Напоминал мне обо всём, что я теряю. Когда я смотрела на губы Тайлера, то умоляла себя что-нибудь почувствовать. Улицы становятся совсем незнакомыми, я останавливаюсь у обочины и бесконечно долго бьюсь с навигатором. Неловкие пальцы всё время жмут не на те клавиши, голубой квадратик бумаги зажат в зубах. Обзываю женщину из навигатора самыми погаными кличками, какие только могу придумать. Умоляю её остановиться, но она не прекращает. Как полная стерва, она ведёт меня к дому Деймона. Я ни за что не зайду в его дом. Не совсем же я жалкая. Паркуюсь на боковой улочке и смотрю на здание, размышляя, какое из освещённых окон – его? Деймон, зачем ты превратил меня в руину? Жужжит мобильник. Это имя я едва ли когда-то видела на экране. Деймон Сальваторе: Ну? Я в ожидании. Я закрываю машину и на ходу кутаюсь в пальто. Думаю, как ответить. Сказать нечего, честно. Моя гордость уязвлена. Глупо. Надо было лучше стараться. Убедить себя. Но я так устала стараться. Составляю ответ. Это эмотикон – улыбающаяся кучка какашек. Прекрасно подводит итог этого вечера. Я решаю обойти кругом дом Деймона, молясь, чтобы меня не похитили, пока я буду прогуливаться. Особенно беспокоиться ни к чему. Дождь смыл с улиц всех, кроме самых заядлых шпионов. Красные туфли на каблуке звонко цокают, эхо подхватывает этот звук, пока я произвожу разведку. Странно идти и смотреть на вещи глазами другого человека, особенно своего заклятого врага. Я гляжу на трещины в тротуарной плитке и думаю, наступает ли он на них, когда идёт в маленький магазинчик с органической едой. Я бы хотела жить рядом с таким – может быть, тогда ела бы меньше макарон и сыра. Я всегда подозревала, что люди, которые встречаются нам в жизни, преподают нам какие-нибудь уроки, и была уверена, Деймон появился, чтобы испытать меня. Растормошить. Сделать жестче. И до определённой степени это верно. Прохожу мимо стеклянной витрины, останавливаюсь, изучаю своё отражение. Это платье такое милое, как пуговка. На щеках у меня снова заиграл румянец, губы тоже яркие, по большей части это косметика. Думаю о розах. Так и не могу постичь: они были от Деймона Сальваторе! Он пошёл в цветочный магазин, по собственному желанию, и написал на карточке три слова, которые изменили ход игры. Он мог написать что угодно. Любая фраза из следующих была бы исключительно хороша. Я сожалею. Прости меня. Я все испортил. Я ужасный дурак. Война окончена. Я сдаюсь. Теперь мы друзья. Но вместо этого – три простых коротких слова. Ты всегда прекрасна. Наистраннейшее признание, которого я меньше всего ожидала от этого человека. Позволяю себе думать о том, что всегда так превосходно блокировала. Снова свиристит в кармане. Деймон Сальваторе: Где ты? А действительно, где? Не твоё дело, Сальваторе. Я прячусь за твоим домом, смотрю на помойку, пытаюсь ответить на вопрос: то ли это кафе, куда ты ходишь постоянно, там, на другой стороне улицы, гуляешь ли ты в маленьком сквере с фонтанчиком? Свет фонарей отражается от тротуара, и я смотрю на всё новыми глазами. Где я? На другой планете. Еще сообщение. Деймон Сальваторе: Елена, я начинаю нервничать. Не отвечаю. Какой прок? Этот вечер я отмечу как ещё один неудачный опыт. Бросаю взгляд вдоль улицы и вижу в конце квартала свою машину. Она терпеливо ждёт. Мимо проезжает такси, притормаживает и, когда я качаю головой, отваливает. С этого начинается слежка? Я поднимаю взгляд и вижу мушку, которая кружит в свете фонаря. Сегодня я в полной мере понимаю это создание. Один раз прошлась мимо его дома – и со мной кончено. Поворачиваю голову туда, где находятся почтовые ящики. Может, мне захочется оставить ему записку со смертельной угрозой. Или грязную анонимку, завернутую в трусы размером с морской сигнальный флажок. Я удлиняю шаги, чтобы миновать входную дверь. Краем глаза замечаю чистый холл и тут вижу идущего впереди человека. Мужчина, высокий, тело с красивыми пропорциями, руки в карманах, в движениях ощущается раздражение и взволнованность. Тот же силуэт я видела в первый день работы в «Л и Г». Эти формы я знаю лучше, чем собственную тень. Разумеется, кто ещё, кроме Деймона, мог оказаться на этой новой планете, куда я прибыла. Он оглядывается через плечо. Нет сомнений, он услышал мои безумно громкие шаги, а потом понял, что я остановилась. Затем присматривается. Словно уточняет показания для журнала наблюдений. – Занимаюсь слежкой! – кричу я. Получается не так, как хотелось. Не легко и весело, а как предупреждение. Я сейчас злобная стерва. Поднимаю руки вверх, чтобы показать: оружия у меня нет. Сердце бешено стучит. – Я тоже, – отвечает он. Мимо, как акула, проплывает ещё одно такси. – Куда ты на самом деле идёшь? – разносится мой голос по пустой улице. – Я только что сказал тебе. Вышел заниматься слежкой. – Что, пешком? – Я подхожу ближе на шесть шагов. – Ты собирался прогуляться? – Я собирался пробежаться посреди улицы, как Терминатор. Из меня вырывается смешок. Улыбаясь ему, я нарушаю одно из своих правил, но, кажется, не могу остановиться. – Ты-то вообще на каблуках. – Он указывает на мои туфли. – Так я на несколько дюймов выше, удобнее копаться в твоём мусоре. – Нашла что-нибудь интересное? – Он подходит ближе и останавливается. Теперь между нами всего шагов десять. Я почти ощущаю запах его кожи. – Ничего выдающегося, как я и предполагала. Овощные очистки, кофейная гуща, памперсы для взрослых. Он закидывает голову назад и смеётся в небо, сквозь облака видны мелкие звёзды. Его смех восхитителен, он еще лучше, чем тот, что я сохранила в памяти. Каждый атом моего тела трепещет, мне нужно больше. Пространство между нами вибрирует от энергетических токов. – Ты умеешь улыбаться. – Это всё, что я способна произнести. Его улыбка стоит тысячи улыбок других людей. Мне нужна фотография. Пусть вся эта странная планета прекратит кружиться, чтобы я могла остановить мгновение и запечатлеть его в вечности. Какая катастрофа! – Что тут скажешь? Сегодня вечером ты весел. Улыбка сходит с его лица, когда я делаю шаг назад. – Значит, чтобы обнаружить тебя здесь, мне всего лишь нужно было дать тебе свой адрес? Наверное, следовало сделать это в первый день знакомства. – Чтобы ты мог переехать меня на своей машине? Я тихо подхожу ближе, пока мы не встречаемся под фонарём. Сегодня я смотрела на Деймона больше восьми часов, но вне офиса он выглядит совершенно по-новому и как-то непривычно. Волосы у него блестящие и влажные, на скулах горит румянец. На нём застиранная синяя хлопковая футболка, наверное, она мягче, чем пеленки для младенца, и, вероятно, прохладный воздух пощипывает его голые руки. Эти старые джинсы любят его тело, и пуговица подмигивает мне, как римская монета. Шнурки на кроссовках завязаны слабо. Смотреть на него – абсолютное удовольствие. – Свидание прошло не слишком удачно, – догадывается он. К его чести, он не усмехается. Ярко-синие глаза глядят на меня терпеливо. Он позволяет мне просто стоять и думать о своём. Как мне выпутаться из этой ситуации? Меня снова начинает охватывать смущение, шутливое настроение растворяется и исчезает. – Оно прошло нормально. – Я смотрю на часы. – Но не великолепно, если ты оказалась у моего дома. Или ты здесь для того, чтобы сообщить мне хорошие новости? – О, заткнись! Я хотела… Я не знаю. Посмотреть, где ты живешь. Как я могла удержаться? Я рассчитывала когда-нибудь подложить дохлую рыбу в твой почтовый ящик. Ты видел, где я живу. Это нечестно и даёт тебе преимущество. Его не сбить с темы. – Ты поцеловала его, как мы договаривались? Я смотрю на фонарь: – Да. – И?.. Пока я медлю в нерешительности, он кладёт руки на бёдра и смотрит вдоль улицы, очевидно исчерпав все свои ресурсы. – Само свидание прошло нормально, – начинаю я, но он подступает ближе и берёт в ладони моё лицо. От напряжения между нами искрит, как от статического электричества. – Нормально. Нормально, отлично и мило. Тебе нужно больше, чем нормально. Скажи мне правду. – Нормально – это именно то, что мне нужно. Мне нужно нечто нормальное и лёгкое. – Я вижу в его глазах разочарование. – Тебе не это нужно. Поверь. Я пытаюсь отвернуться, но он не даёт. Чувствую, как его большой палец скользит по моей щеке. Пробую оттолкнуть наглеца, но в конце концов притягиваю к себе, зажав в кулаки его футболку. – Тебе его не хватит. – Не понимаю, что я здесь делаю. – Ты понимаешь. – Он целует меня в щеку, и я приподнимаюсь на цыпочки, вся дрожа. – Ты здесь, чтобы сказать мне правду. Когда перестанешь быть маленькой лгуньей. Тебе нужна любовь, что поглотит тебя. А Тайлер не занимает все твои мысли. Разумеется, он прав. Он всегда прав. – Никто не целовал меня так, как ты. Я получаю редкую привилегию – видеть, как глаза Деймона вспыхивают не от раздражения или злости. Он подступает ближе и делает паузу, оценивающе глядя на меня. То, что он замечает в моих глазах, вселяет в него уверенность. Он обхватывает меня рукой и приподнимает, так что ноги отрываются от земли. Его губы прикасаются к моим. Мы оба издаём вздох облегчения. Нет смысла врать, почему я здесь, на мокром тротуаре у его дома. Сначала мы ловим дыхание друг друга, потом давление губ переходит в скольжение языков. Кажется, я говорила, что поцелуй ничего не значит. К несчастью для меня, он значит очень много. Мышцы моих рук жалко подрагивают на шее у Деймона, он сжимает меня крепче, пока я не начинаю понимать, что вся в его власти. Зарываюсь пальцами ему в волосы и перебираю шелковистую густую копну. Он стонет. Наши губы сливаются в роскошном поцелуе. Скользят, напрягаются, расслабляются. Энергия, бестолково бурлившая внутри нас, теперь устремляется в одно русло, формируя между нами электрическую петлю, по которой перетекает через меня в него. Сердце горит в груди, как лампочка, зажигается ярче от каждого движения его губ. Мне удаётся сделать вдох, и наше неспешное сексуальное скольжение прерывается серией поцелуев, похожих на нежные укусы. Он делает пробные шаги, и в этом ощущается робость. У меня такое чувство, будто мне раскрывают какой-то секрет. В его поцелуях есть хрупкость, которой я не ожидала. Её можно сравнить с сознанием, что когда-нибудь воспоминание об этом померкнет. Он пытается заставить меня хранить его в памяти. И это пронизано такой сладкой горечью, что у меня начинает ныть сердце. Только я открываю губы и пытаюсь сделать движение языком, как Деймон обрывает поцелуй на целомудренной ноте. Это был последний поцелуй? – Это мой фирменный поцелуй для второго свидания. – Он ждёт ответа, но по моему лицу, должно быть, видно, что в этот момент я не способна выражаться человеческим языком. Деймон продолжает обнимать меня, очень уютно. Я скрещиваю лодыжки и смотрю ему в лицо, как будто впервые вижу этого человека. Воздействие его красоты, этих сверкающих глаз в такой близости почти пугает. Мы трёмся носами. Во рту у меня искрит от желания соединиться с ним. Представляю себе Деймона на свидании с кем-нибудь другим, и живот скручивает приступ ревности. – Да-да. Ты выиграл, – говорю я, отдышавшись. – Ещё. Я тянусь вперед, но он не понимает намека. Это было прекрасно, но явно лишь малая доля того, на что он способен. Мне нужно ощутить тот же накал, что был в лифте. Мимо нас, взявшись за руки, проходит пожилая пара, и окружающий нас пузырь лопается. Женщина оглядывается через плечо, взгляд выражает, что у неё на сердце. Мы явно выглядим до чертиков восхитительно. – Моя машина там. – Я начинаю выворачиваться из его объятий. – Моя квартира там. – Деймон кивает наверх и осторожно, как бутылку с молоком, ставит меня на землю. – Я не могу. – Хрупкий. Маленький. Цыплёнок. У него есть номер моего телефона, вот и ладно. Настал мой черёд провести проверку на прочность пугающей правдой. – Отлично. Признаю. Мне очень страшно. Если я поднимусь наверх, мы оба знаем, что случится. – Молю, скажи. – «Или ещё что-нибудь» случится. Тот один раз, о котором я говорила. Мы не должны заниматься этим до собеседований на следующей неделе. Мы оба покалечимся в твоей кровати и раздерём в клочья постельное белье. Губы Деймона начинают искривляться. Похоже, сейчас появится ещё одна из этих его чёртовых, разрывающих сердце улыбок, поэтому я нацеливаюсь в сторону машины и бросаюсь бежать.