Враги бывают разными

Мы оба втягиваем в себя воздух, в комнате как будто больше не осталось кислорода. Прошлым вечером он встретил меня под уличным фонарём и поцеловал. Тот поцелуй заставил меня хотеть большего. Теперь знаю, в чём моя сегодняшняя проблема. Я и до встречи сгорала от желания. Перед глазами так и стоят картины нашей другой жизни в Тоскане, а Деймон целует мои открытые губы, трогает мой язык своим и дышит. Он вздыхает. Он хочет этого. Он сгорал от желания так же, как и я. На моих губах ванильный привкус, на его – мятный. Наши губы соединяются и замешивают нечто изысканное. Свершилось чудо, не знаю когда, но теперь осознаю это со всей определенностью. Деймон Сальваторе не испытывает ненависти ко мне. Нисколько. Это просто невозможно, раз он так целует меня. Он высвобождает одну руку из моих волос и проводит ею по моему подбородку, гладит кожу, берёт в ладони и запрокидывает назад мою голову. Я чувствую такое совершенное удовольствие, даже когда наши языки начинают вести себя развязно. Я перекидываю колено через его ноги, чувствуя, как напрягаются внутренние поверхности бёдер. – Я клялась себе, что не пойду сюда сегодня вечером. – И тем не менее ты здесь. Интересно. Мы оба смотрим на мои бёдра. Я не могу удержаться от того, чтобы придвинуться к нему ещё плотнее. Новое положение как будто подключает меня к сети и впрыскивает в тело адреналин. Волосы Деймона всё ещё немного влажные. Я кладу одну руку сзади ему на шею, а вторую прижимаю к его сердцу. Начинаю медленно скользить вниз по его груди, по рёбрам, ощупывая упругость плоти. Он такой крепкий, между каждым мускулом можно прочертить линию, даже сквозь футболку. Я пытаюсь потянуть вверх её край, но он придавлен моими коленями. Меня одолевает нетерпение. Я едва не рву футболку Деймона, но потом волевым усилием расслабляю пальцы. Он, должно быть, заметил этот всплеск эмоций пещерной женщины, потому что прикрывает глаза и в горле его раздаётся стон. – Иногда ты смотришь на меня так, как будто ты… Он забывает, что хотел сказать, так как я начинаю покрывать поцелуями его подбородок. Он позволяет мне руководить процессом, и я делаю это с удовольствием. Чувствую, как Деймон расплывается в улыбке, когда я начинаю пощипывать его нижнюю губу. Диван мягко проседает под моими коленями, наша одежда слегка разогревается от трения, я ощущаю, как поднимается его член, твёрдо и непреклонно, упирается снизу мне в бедро. – Мне это нужно, – говорю я Деймону и замечаю, как его глаза порочно темнеют. Комкаю в руках его футболку, и мы снова целуемся. Я ёрзаю бёдрами по его коленям, руки Деймона неспешно скользят по моему телу, время от времени замирают и в паузах сжимают меня. Плечи, подмышки, груди. Меня пробирает мелкая дрожь, и он опускает руки ниже. Рёбра, изгиб талии. Бёдра. Ягодицы. Его ладони скользят по моим бёдрам, длинные пальцы оттягивают вниз джинсы. Он проводит руками по моим икрам. Когда я утыкаюсь лицом ему в шею, он начинает сжимать мои лодыжки – напоминание, что он может взять всё под контроль, если захочет. Деймон проделывает новый неспешный тур по моему телу – оглаживает руками. Проводя языком по его губам, я вспоминаю одно общее собрание пару недель назад. На нём присутствовали мы оба. Деймон сидел у окна, наблюдал за медленным движением солнца по подоконнику, полу, широкому столу. Так наступал вечер. Деймон был одет в тёмно-синий костюм, который я нечасто на нём вижу, и голубую рубашку. Я сидела напротив и следила за тем, как солнце медленно крадется по его телу, словно подступающая вода потопа. Я чувствовала запах ткани, которая разогревалась на его теле. Помню, как во время собрания он поглядывал на меня своими тёмно-синими глазами, и это нервировало меня, аж живот скручивало от напряжения. Он ухмыльнулся и вернул терпеливый взгляд к презентации, не сделав ни одной пометки в блокноте, тогда как у меня от писанины сводило руку. От этих глаз, как вспышка осветивших моё лицо, я была сама не своя. Тогда я ещё не понимала почему. Теперь понимаю. – Я вспоминала общее собрание несколько недель назад. Деймон целует меня под ухом, и я отвожу голову в сторону. Дрожь прокатывается по всему телу. Его руки сжимают мои рёбра, большой палец упирается снизу в грудь. Всё моё внимание сосредоточивается на этом крошечном островке соприкосновения. – И что? Видно, я делаю что-то не то, раз ты сейчас думаешь о нём. – Деймон снова целует меня и чертит кружочки языком, будто набирает номер на старом дисковом телефоне. Проходит несколько минут, прежде чем я обретаю способность заговорить. А может быть, часов. Маленькими дозами я хватаю ртом воздух, а Деймон нежно покусывает мою нижнюю губу. Его большой палец двигается вверх, мягко трёт мой сосок и поднимается к подбородку. Я вздрагиваю и трепещу. Мне нужно объясниться. – Ты взглянул на меня и… И кажется, мне захотелось тебя поцеловать. Только сейчас это поняла. – О, правда? Я вознаграждена тем, что его другая рука скользит по моей спине. Кожа к коже. Пальцы томно играют с бретелькой моего лифчика. – Я вспоминала, как ты посмотрел на меня. – Как будто думал о чём-то непристойном? Я думал. На тебе была белая шёлковая блузка с жемчужными пуговицами. И с виду очень мягкий кардиган в первой половине собрания. Волосы подняты наверх, губы красные. Деймон откидывается назад и проводит кончиками пальцев по моей шее к ложбинке между грудями. Пальцы углубляются в неё, я выдаю единственную вещь, какая приходит мне в голову: – Это кашемировый кардиган. – Тебе нравится доктор Деймон… А мне по вкусу чопорная ретробиблиотекарша Елена. Шёлково-кашемировая Елена. Это моя причуда. Карандаш в волосах, распекает начальника отдела за показатели пропусков работы в последнем квартале. Деймон продолжает блуждать рукой по моему телу, пальцы пересчитывают рёбра. – Какой необычный выверт. Не могу поверить, что ты помнишь, какая на мне была одежда. Но могу сделать тебе одолжение, достану где-нибудь очки в толстой оправе и пожурю тебя. – Я строго хмурюсь и прикладываю палец к губам. – Тишина. Деймон театрально вздыхает: – Я не вынесу этого. – Ты можешь представить наши отношения? Целый день, каждую ночь? Он точно знает, что я имею в виду. – О да. – Как ты недавно говорил: фокус в том, чтобы найти человека достаточно сильного, чтобы выдержать это. Того единственного человека, который способен ответить на удар так же хорошо, как принять его. – А ты способна? – Глаза у Деймона такие, будто он наглотался наркотиков. Зрачки чернильные, радужки мутные. – Ага. Мы целуемся с новым жаром, который подпитывается нашими общими, связанными с залом для собраний фантазиями. Елена и Деймон – звёзды красочной, пóтом облитой порнушки. Он выгибается подо мной. Его твёрдокаменность так давит снизу на моё бедро, что кажется, подколенное сухожилие будет повреждено. Деймон прерывает поцелуй: – Притормози. Я хочу кое о чем спросить тебя. Он немного отклоняется назад, и мы смотрим в потемневшие глаза друг друга. Губы стали мягкими, покраснели, мне хочется почувствовать их прикосновение ко всем частям тела. Пусть лижут и засасывают в себя мою плоть. Я дышу так шумно, что едва слышу его слова. – Когда ты звонила мне сегодня вечером, не собиралась ли ты вместо этого позвонить Тайлеру? – Я начинаю протестовать, но Деймон сжимает моё запястье, поглаживая его. – Я не ревнивый психопат. Мне просто интересно. – Ты уже победил в соревновании с ним. Теперь он мой друг. Мы собираемся быть просто друзьями. – Но ты так и не ответила на вопрос. – Он рассудочный вариант. В последнее время я редко совершаю по вечерам разумные вещи. Я рада, что не позвонила ему. Сейчас, наверное, сидела бы где-нибудь в кино, а не здесь. – Я немного подскакиваю на коленях Деймона. Он пытается улыбнуться, но выходит неважно. – Я бы сходил с тобой в кино. Слушай, уже поздно. Деймон проводит рукой по моей спине, чтобы ухватить за задницу. Он отклоняет меня и протаскивает по своей твердыне, а потом приподнимает и пересаживает сбоку от себя. После этого придвигается к краю дивана и подпирает лицо руками. Дышит так же тяжело, как я. Моё эго не уязвлено. – Чёрт! – выдыхает он и добавляет со смущённым полусмешком: – Я так возбудился. Мне его отчаяние совершенно понятно. Разумеется, он должен удивляться, зачем подвергает себя таким испытаниям. Он, взрослый мужчина, дошёл до того, что, как подросток, устраивает целовальные сессии со своей чудаковатой коллегой по работе. – Хочешь услышать, до какой степени возбудилась я? – Лучше не надо, – с трудом выговаривает Деймон. – Пожалуй, я пойду домой. – Молю, чтобы он попросил меня остаться. Но нет. Сквозь ладони Деймон говорит: – Дай мне минутку. Я беру наши кружки и свою миску от мороженого, уношу на кухню, споласкиваю. Смотрю на сковородку, ставлю её в раковину, наполняю горячей водой, капаю мыла. Мои ноги дрожат и плохо поддерживают меня в вертикальном положении. – Я сам всё сделаю, – говорит у меня за спиной Деймон. – Оставь это. Страшно хочется опустить взгляд ниже его пояса, но я удерживаюсь от этого, всё-таки леди. Деймон подаёт мне пальто, мы обуваемся. Настороженно стоим в лифте по разные стороны от дверей, но смотрим друг на друга так, будто через секунду надавим на кнопку аварийной остановки, чтобы покончить с этой унылой сценой. – Я чувствую себя твоим пасхальным яйцом. На тротуаре Деймон берёт меня за руку и идёт вместе со мной по улице. Когда мы оказываемся у моей машины, я приподнимаю подбородок. Он осторожно берёт моё лицо в ладони и целует меня. Мы одновременно издаём вздох потрясения. Такое ощущение, что мы не целовались вечность. Деймон прижимает меня к дверце машины, и я жалобно скулю. Языки, зубы, дыхание. – Ты на вкус как моё пасхальное яйцо. – Пожалуйста, пожалуйста. Ты так нужен мне! – Увидимся завтра на работе, – отвечает он, разворачивает меня и прижимается губами сзади к моей шее. Даже сквозь волосы его дыхание обжигает, и я вздыхаю так шумно, что это похоже на храп. – Это дурацкое желание всё контролировать? – Я выворачиваюсь из захвата. – Возможно. Вполне соответствует моему характеру. У меня возникает мысль. – Ты планируешь довести меня до коматозного состояния сексом в утро перед интервью, чтобы победить? Деймон суёт руки в карманы: – Это всегда срабатывало, когда мне нужно было получить повышение. Зачем менять тактику? – Ты хочешь удостовериться, что я вся твоя, как сыпь на теле в день свадьбы. Что-то в его взгляде заставляет меня отступить на шаг и прижаться спиной к холодной дверце машины. – Ты не лгал и ничего не наплёл им о девушке-нейрохирурге, с которой помолвлен? Деймон улыбается: – Елена Гилберт, доктор медицины. Блестящий ум и большая оригиналка. – Я серьёзно. Ответь мне. Я поеду туда и буду такой, какая я есть, верно? Мне не нужно будет притворяться? – Нет. Я закусываю большой палец и смотрю вдоль улицы. Почему мне кажется, что он врёт? – Ну что ж, я начинаю думать, что ты оставляешь меня неудовлетворённой, чтобы быть уверенным в моём возвращении. Я как кошка, а ты выставляешь блюдечко со сливками. Деймон смеётся таким настоящим смехом, будто я действительно его позабавила. Меня электризует чувство удовольствия и одновременно раздражение. Я буквально искрю от этого. В этот миг я ощущаю себя живой, как никогда прежде. Бейся со мной, целуй меня. Смейся надо мной. Скажи, если тебе грустно. Не заставляй меня уходить домой. – Придётся нам проверить, правда ли это. Если ты вернёшься завтра вечером, я признáю это частью продуманной стратегии. – Деймон смотрит на меня сверху вниз с нескрываемым удовольствием. Мысль о возможном возвращении ещё не приходила ко мне по-настоящему. Теперь же грядущий день загорается обещанием приятного вечера. – Ещё раз. Он целует меня в щеку, и я издаю жалобный стон. – Убирайся отсюда, Печенька. И помни, я не хочу видеть завтра твои закидоны. Долго не удаётся нормально пристегнуть ремень. Чувствую себя так странно, будто только что соскочила с наркотиков. Деймон стучит по стеклу, чтобы я закрыла дверцу. На полпути к дому выкристаллизовывается мысль: мне не дождаться завтрашнего дня.

***

Сегодня его рубашка цвета блюдечка со сливками. Веди себя естественно, Елена. Словно ты ходячий секс. Никаких странностей. Иди. Деймон смотрит на меня, лодыжки сразу подкашиваются, и я роняю сумочку. Крышка соскакивает с коробки с ланчем, по полу катится помидорка. Я опускаюсь на колени, каблук-шпилька зацепляется за болтающуюся пряжку от пояса пальто. – Вот чёрт! – Я пытаюсь ползти. – Полегче. – Деймон встаёт и подходит ко мне. – Заткнись! Он освобождает мой каблук из пряжки и собирает с пола мой ланч, потом протягивает мне руку. Я недолго мешкаю и опираюсь на неё, позволяя Деймону помочь мне подняться. – Можно мне проиграть заново свой приход? Деймон снимает с моих плеч пальто и пристраивает его на вешалку. Дверь мистера Локвуда открыта, внутри горит свет. Джозетт  – поздняя пташка. Она, должно быть, ещё в постели. – Как прошел вечер, Елена? У тебя усталый вид. Сердце у меня падает от холодности тона, но потом я бросаю взгляд на его лицо: в глазах озорной огонёк. Если мистер Локвуд подслушивает, он не заметит ничего необычного. Это новая опасная игра – «Игра в естественность», но я попробую. – О, довольно мило, как мне представляется. – Мило. Гмм… Делала что-нибудь интересное? – В руке Деймона карандаш. – Валялась на диване. Он садится в кресло, и я смотрю на его колени. – Глаза серийного убийцы, – произношу я одними губами, присаживаюсь на край своего стола, достаю огнемётную помаду и начинаю красить губы, используя в качестве зеркала ближайшую к себе стену. Деймон смотрит на мои ноги с таким нескрываемым вожделением, что я едва не промахиваюсь. – А ты что делал, Деймон? – У меня было свидание. Наконец-то, думаю, это было оно. – И какая она? – Приставучая. Прямо кидалась на меня. Я смеюсь: – Приставучесть — непривлекательная черта. Надеюсь, ты вышвырнул её вон. – Ну, что-то вроде того. – Это послужит ей уроком. – Я начинаю собирать волосы в высокий узел, потом поправляю платье из тонкой кремовой шерстяной ткани, тягучей и тёплой, и, признаюсь, я надела его, так как оно было в тон рубашки Деймона. Ему нравится строгая библиотекарша Елена? Сегодня он её получит. Деймон смотрит на мои руки. Я – на его. Костяшки пальцев побелели. – Не уверен, что увижусь с ней ещё раз. – В голосе звучит скука, он щёлкает мышью. Когда Деймон искоса смотрит на меня, я быстро вспоминаю вчерашнее, и внутренности у меня сжимаются. – Может, пригласишь её на свадьбу своего брата? Всегда приятно идти на такое мероприятие с какой-нибудь горячей штучкой. Мы глядим друг на друга, и я медленно опускаюсь в кресло. Игра в гляделки ещё никогда не ощущалась настолько грязной. Звонит телефон. Смотрю на номер, и в мозгу неоновыми буквами загорается: «Пошла на хрен!» Деймон, быстро взглянув на меня, говорит: – Если это он, я… – Это Джулс. – Рановато для неё, правда? Ты должна проявить твёрдость. Телефон звонит и звонит. – Пусть переключится на голосовую почту. Я слишком устала, чтобы разбираться с этим сейчас. – Нет, ты сделаешь это. – Деймон нажимает «звёздочка – девять» и перехватывает мой звонок. Операторов кол-центров учат источать улыбку голосом. Люди слышат, когда вы улыбаетесь, разговаривая с ними. Деймону надо усвоить это. – Телефон Елены Гилберт. Говорит Деймон. Подождите. – Он нажимает кнопку и тычет в мою сторону трубкой. – Давай. Я слежу за тобой. Мы оба смотрим, как мигает лампочка ожидания ответа. Я всё та же улыбающаяся девочка на клубничной грядке. Взгляните на меня, я хорошая девочка. Маленькая милашка, которую все обожают. У меня нет никаких проблем. – Я хочу увидеть тебя такой же сильной с другими людьми, как со мной. Я нажимаю на мигающую кнопку: – Привет, Джулс, как ты? Ухо почти обжигает её глубокий вдох. – Привет, Елена. Дела неважно. Я невероятно устала. Не знаю вообще, зачем я пришла. Только села, а экран уже убивает меня. – Грустно слышать это. Я встречаюсь взглядом с Деймоном. Он сужает глаза в щёлки, из которых бьют устрашающие голубые лазерные лучи. Он напитывает меня своей силой. Я НЕ собираюсь входить в её положение и принимать извинения или просьбы, которые она намерена высказать. – Что я могу сделать для тебя сегодня, Джулс? – Профессионально, но в голосе всё равно звучит тёплая нотка. – Я должна подготовить для Алана кое-какие бумаги, чтобы он довёл их до блеска и отправил тебе. – О да. Они мне нужны, чтобы завершить дело. Деймон с сарказмом поднимает вверх большие пальцы. – Ну, у меня тут кое-какие проблемы. Не могу найти в нашей сети старые отчёты. Постоянно получаю в ответ что-то про перемещение ярлыка. Не важно, я пыталась делать разные вещи и думаю, пора бросить это, понимаешь? – Если я получу работу к пяти, нет проблем. Деймон глядит в потолок и пожимает плечами. Я думала, что проявляю твёрдость, но его это не впечатлило. – Я надеялась пойти домой и первым делом заняться этим завтра, на свежую голову. – Разве ты не только что пришла? – Я схожу с ума? Смотрю на часы. – Я забежала ненадолго – проверить почту, – говорит Джулс тоном, не терпящим возражений. – Алан сказал, что не против такого расклада, только если я сперва договорюсь с тобой. – Слышно, что она позвякивает ключами от машины. Я впитываю в себя мощь голубых лазеров. – Прости, но со мной это не сработает. Мне нужны бумаги к пяти, пожалуйста. – Я в курсе, когда крайний срок, – возражает Джулс, голос становится на один тон резче. – Я хочу, чтобы ты поняла: Алан не предоставит тебе работу вовремя. – Но это тебе нужна отсрочка, не Алану. Долгая пауза. Я жду, что она скажет. – Я думала, ты проявишь бóльшую гибкость. – Тон Джулс постепенно сдвигается в сторону впечатляющей комбинации нетерпеливого раздражения и ледяного холода. – Я плохо себя чувствую. – Если тебе нужно пойти домой, – начинаю я, наблюдая, как Деймон сдвигает брови к переносице, – то возьми на сегодня больничный и принеси справку от врача. – Я не пойду к врачу из-за усталости и головной боли. Он порекомендует мне выспаться. Этим я и хочу заняться. – Мне жаль, что ты нездорова, но такова политика отдела кадров. Деймон проводит рукой по губам, чтобы скрыть улыбку. Я играю с Джулс в игру «Отдел кадров». – Тебе жаль? Я бы вовсе не назвала это жалостью. – Я была честна с тобой, Джулс. Я много раз давала тебе отсрочки. Но я не могу постоянно сдавать отчёты с опозданием. – Деймон крутит в воздухе руками, а я продолжаю: – Если будет задержка, кончится тем, что мне придётся остаться здесь допоздна. – У тебя нет ни семьи, ни парня, верно? Если ты попозже придёшь домой, кому от этого хуже? Для тебя это не так важно, как для людей с мужьями и… ну, у кого есть семьи. – Знаешь, у меня так и не появится ни мужа, ни личной жизни вообще, если я буду оставаться тут до девяти вечера, не так ли? Я жду отчёт от Алана к пяти. – Ты слишком много времени проводишь в обществе этого мерзкого Деймона. – Очевидно, дело именно в этом. Кроме того, я не буду стажировать твою племянницу: мне это неудобно. – Я обрываю звонок. Деймон откидывается назад в кресле и заливается хохотом: – Ну чёрт! – Я была восхитительна, не правда ли? – Я бью кулаком воздух, изображая, что наношу Джулс апперкот. Деймон опускает сложенные руки на живот и наблюдает, как я боксирую со своим отражением. – Получай, Джулс, за свою жизнь, за мужа и фальшивое расстройство сна! – Выкладывай все. – Получай, Джулс, за свои мигрэ-э-эни! – Ты и правда была восхитительна. – Получай, Джулс, за свой французский маникюр! – Отлично! – Деймон улыбается мне открыто, не таясь, и это происходит в том самом кабинете, который раньше был полем битвы. Я плюхаюсь в кресло, закрываю глаза и чувствую тепло его радости, доносящееся до меня с другой стороны мраморного суперхайвея. Так вот, значит, каково это. Как могло бы быть и раньше, всё время. Ещё не поздно. – Больше никаких задержек на работе. Возможно, я напрочь испортила отношения с ней, но это того стоило. – У тебя очень скоро будут и настоящая жизнь, и муж. – Совсем скоро. Может быть, к следующей неделе. Надеюсь, он невероятно мил. – Я открываю глаза. Деймон смотрит на меня так, что я начинаю жалеть о сказанном. Мы оба в замешательстве, он отводит глаза. Я оборвала нить нашего единения. – Прошу тебя, дай мне насладиться этим моментом. Деймон Сальваторе — официально мой друг. – Я сцепляю пальцы и кладу руки на голову. – У меня деловая встреча за завтраком. К обеду мне нужны последние сводки, Деймон, – говорит мистер Локвуд, вырастая между нами. Думаю, всем нам известно, что за завтраком он встретится с тарелкой бекона. – Они уже готовы. Я сейчас отправлю их вам по почте. Мистер Локвуд звучно откашливается. Полагаю, это для него лучший способ выражения благодарности или похвалы. Потом он оборачивается ко мне: – Доброе утро, Елена. Милое платьице на тебе. – Спасибо. Тьфу! – Наточили коготки, а? Скоро собеседования. Тик-так. – Он подходит к краю моего стола и оглядывает меня с головы до ног. Я удерживаюсь от желания скрестить на груди руки. Не знаю, как удаётся мистеру Локвуду не замечать убийственного взгляда Деймона, многократно отраженного гладкими поверхностями стен. Босс продолжает, как обычно, буравить меня взглядом, оценивая мою внешность. – Нет, – металлическим голосом говорит Деймон своему начальнику. – Я хорошо подготовилась к собеседованию. – Я опускаю взгляд на свою грудь. – Мистер Локвуд, что вы рассматриваете? Спокойно поднимаю глаза на босса, и он вздрагивает. Быстро отводит взгляд и начинает приглаживать пальцами редкую растительность на голове, лицо заливает краска. Ну и стерва я сегодня! Деймон стискивает челюсти и сердито смотрит на стеклянную крышку своего стола. Удивительно, что она не раскалывается от его взгляда. – Судя по тому, что я увидел краем глаза, заглянув в кабинет Джозетт, думаю, ты хорошо подготовилась. Доктор Деймон, нам, вероятно, нужно обсудить стратегию. Вот дерьмо! Он собирается рассказать Деймону о моём проекте. Бросаю панический взгляд на своего коллегу, который таращится на босса с видом абсолютного идиота. А потом напоминает, что нет, он мне не друг, и какая разница, сколько времени мы целовались на его диване, всё равно мы остаёмся главными конкурентами в этом соревновании. – Мне не нужна никакая помощь, чтобы победить её.