Враги бывают разными

– Что там происходило? – Я обхватываю руками спинку своего кресла. – Профессиональные разногласия. – Деймон беззаботно пожимает плечами, напоминая мне, во что одет. Когда сегодня он вошёл в кабинет, на нём была светло-зелёная рубашка, которой я раньше никогда не видела. Весь день я пыталась решить: это предвестник гибели или мне нравится. – К чему эта зелёная рубашка? – Зелёный показался мне подходящим, учитывая маленькую сценку в «Старбаксе». Мистер Локвуд высовывает голову из кабинета, смотрит на нас обоих и качает головой: – Вам это не сойдёт с рук. Повторяю, вам это с рук не сойдёт. Сейчас с ним не могла бы сравниться ни одна шекспировская горбоносая старая карга. Деймон хохочет: – Ричард, прошу вас! – Закрой рот, Локвуд, – слышу я приглушённый голос Джозетт. Босс громко откашливается и захлопывает дверь кабинета. Деймон смотрит на свой стол и берёт в руки коробочку с мятными драже, кладёт её в карман. Переключает телефон на голосовую почту, задвигает кресло. Его стол выглядит так, как в день нашей первой встречи. Стерильно. Безлично. Деймон подходит к окну и смотрит на улицу. Всё как в тот первый раз. Я застыла у стола, нервное напряжение разрывает меня изнутри. У окна, засунув руки в карманы, стоит крупный мужчина с блестящими темными волосами. Когда он оборачивается, я молюсь, чтобы он оказался не таким красавцем, каким я его себе представляю. Луч света скользит по его щеке, и мои надежды развеиваются по ветру. Вот его глаза устремляются в мою сторону, теперь всё ясно. Он окидывает меня взглядом. От макушки головы до кончиков пальцев ног. «Скажи что-нибудь, – молю я. – Ты прекрасен. Прошу тебя, будем друзьями». – Скажи мне, какого чёрта там происходило? – Я поклялся держать всё в тайне. Это умная стратегия, он применил единственный ход, против которого я не стану возражать, и знает это. – Скажи, что тебе не предложили работу в обход комиссии. – Нет, не предложили. Я понижаю голос до шёпота: – Они знают о… о нас? – Нет. Два моих главных страха оказались необоснованными. – Так… Как мы выберемся отсюда? От меня это всё ещё требуется? – Да. С помощью вот этой штуки, – снимая моё пальто с вешалки, Деймон указывает рукой, – лифта. Ты уже бывала там. И даже со мной. Я выведу тебя. – А что, если нас кто-нибудь увидит? – И ты говоришь это теперь? Ты бесподобна, Елена. Я хлопаю по клавиатуре, чтобы выключить компьютер, подхватываю сумочку и цокаю каблуками вслед за Деймоном. Пытаюсь забрать у него своё пальто, но он неодобрительно мотает головой. Двери лифта открываются, Деймон затаскивает меня внутрь, положив руку мне на талию. Я оборачиваюсь и вижу Джозетт, прислонившуюся к дверному косяку в позе «вот так сюрприз». Потом она откидывает назад голову и смеётся, явно довольная, хлопает в ладоши. Деймон машет Джо рукой, двери закрываются. Я отпихиваю его обеими руками к другой стороне кабины. – Отойди. По нам всё видно. Она нас слышала. И видела. Ты несёшь моё пальто. Она знает, что ты никогда этого не делал. – Голос у меня хриплый от смущения. – Тоже мне новость, теперь я это делаю. – Деймон крутит пальцем над кнопкой аварийной остановки. Я хватаю его руку стальным захватом. Думаю, он подавляет смешок. Когда мы оказываемся на первом этаже, я крадучись иду вперёд. – С нами всё ясно. Подхожу к своей машине и отпираю багажник. Мой багаж перевёрнут вверх тормашками, и это будто знак. Хочется запрыгнуть в кабину, дать по газам и с визгом умчаться, оставив Деймона далеко позади. Картинка рисуется в голове молниеносно, но, пока это происходит, рука Деймона материализуется из пространства, протягивается к моему чемодану, берёт его и несёт к другой машине. Я хватаю чехол с платьем, закрываю машину и тут кое-что понимаю. – Если мы оставим здесь мою машину, Джозетт всё поймёт. Она её заметит. – Нам что, завалить твою «хонду» ветками где-нибудь в лесу? Отличная идея. Я потираю рукой живот: – Я не… – Можешь не говорить, как тебе хочется это сделать. У тебя на лице всё написано. Мне тоже хочется. Но нам надо ехать. Деймон немногословен. Мои вещи в его багажнике, сумочка на пассажирском сиденье. – Можно я отвезу машину домой? – Ага, а то как же. Ты сбежишь. Если в понедельник кто-нибудь спросит, скажи, что она опять сломалась. Это прекрасное алиби, потому что тачка у тебя дерьмовая. – Деймон! — Пауза,— я сама не своя. – Мне приходится взяться за ручку дверцы его машины, чтобы устоять на ногах. Если раньше я думала, что события развиваются слишком быстро, то сейчас они понеслись с устрашающей скоростью. Деймон снимает галстук и расстёгивает две пуговицы. Он прекрасен даже в этом мрачном подвальном этаже. – Да, это видно. – Складка на его лбу углубляется. – Я тоже. У тебя измождённый вид. – Я почти не сплю. Почему ты не в себе? Он пропускает мой вопрос мимо ушей. – Поспишь в машине. – Деймон открывает для меня дверцу, пытается запихнуть меня внутрь, но я упираюсь в асфальт каблуками. – Собеседование. Работа. – К чёрту их! Собеседование пройдёт. Мы справимся с тем, что из этого получится. – Он берёт меня за плечи. – Это не так просто. Во время слияния я потеряла дорогого мне человека, мою подругу Бонни. Я сохранила работу, а она осталась не у дел, и теперь мы разошлись. Просто для примера, – торопливо добавляю я. Чуть не сказала Деймону Сальваторе, что он дорог мне. Просто намекнула, мол, мы друзья. – Да она просто задница, – прищуривается он. – Вот почему я одинокая неудачница. Слушай, завтра я встречусь с твоими родными. Давай не будем закрывать глаза на то, что когда-нибудь в ближайшем будущем мы увидим друг друга голыми. Это тоже создаёт напряжение. – (Деймон снова игнорирует меня.) – Это наш последний шанс разобраться во всём. – Я всё ещё мешкаю, упрямлюсь, как мул. – Эти выходные будут нелёгкими для меня. Но может быть, твоё присутствие скрасит их. Вероятно, причиной тому послужило это маленькое допущение, но колени мои подгибаются, этого хватает, чтобы залезть в машину, и я моментально уступаю контроль над ситуацией человеку, которому, вообще-то, доверила бы свою судьбу последним. Я потерпела поражение и потому чувствую слабость. Даже пакуя сумку и покупая платье, я ощущала уверенность в том, что в последний момент найду какой-нибудь предлог и отмажусь от этой поездки. Только в самом плохом из рисовавшихся мне сценариев я покидала подземную парковку «Л и Г» в машине Деймона. Солнце опускается к горизонту. Деймон рулит по вечерним улицам, запруженным машинами. Такое впечатление, будто всех в этом городе посетила одна и та же идея: пора свалить отсюда куда-нибудь в туманные прекрасные горы. – Долго нам ехать? – вынужденно прерываю я неловкое молчание. – Четыре часа. – Гугл-карты считают пять, – не задумываясь, говорю я. – Да, если ты едешь, как старушка. К счастью, я не единственный, кто провёл киберразведку в родном городе. – Деймон вздыхает, когда нас подрезает машина, и притормаживает. – Идиот! – Как мы проведём эти четыре часа? Я-то знаю, чем хочу заняться. Развалиться в теплом кожаном кресле и смотреть на него. Наклониться вбок и прижаться щекой к его рельефному плечу. Я хочу вдыхать его запах и запечатлеть всё это в памяти, чтобы извлечь оттуда однажды, когда понадобится. – Мы справимся. – А где мы остановимся? Только прошу, не говори, что в доме твоих родителей. – В доме моих родителей. – Вот чёрт! Почему? Ну почему? – Я напряжённо выпрямляюсь на сиденье. – Шучу. Свадебный приём состоится в отеле. Стефан забронировал несколько номеров. Мы скажем при регистрации, что приехали на свадьбу. – В задрипанном отеле? – Прости, конечно нет. Я позабочусь, чтобы у тебя был отдельный номер. Похоже, Деймон очень серьёзно относится к своему обещанию не прикасаться ко мне даже пальцем. Его ответ словно ведро воды окатывает пожар в моей груди, остаются только почерневшие угольки. Не уверена, что испытала от этого облегчение. – А почему ты не остановишься у своих родителей? – Не хочу, – качает Деймон головой, уголки его рта недовольно опускаются, и я импульсивно постукиваю по его колену. – Я прикрою тебя в эти выходные, ладно? Как на пейнтболе. Но предложение действует только в указанные дни. – Спасибо, что защищала меня. Тебе досталось много пуль. Хотя я всё равно не понимаю, почему ты это делала. Деймон щурится на солнце, и я нахожу в бардачке пару солнцезащитных очков. Дышу на стёкла и протираю их рукавом. – Ты сделал меня последним членом команды, который мог бы пойти добывать флаг. Самым ценным бойцом. – Я поступил так, потому что ты вот-вот могла свалиться с ног. Спасибо. – Он берёт очки. – Ох, а я думала, это ещё один из твоих маленьких трюков. Никто не защищает меня. Елена Гилберт – живой щит. – Я всегда прикрывал тебя. – Деймон смотрит в боковое зеркало и перестраивается в другой ряд. В моём сердце загорается слабый огонёк свечи. – Посмотрел бы ты на мои синяки. – Некоторые я видел. – Верно. Когда снимал с меня пижаму с соннозавром. – Я прижимаюсь щекой к спинке сиденья. Мы стоим на светофоре, и я любуюсь маленькой ямочкой в уголке рта улыбающегося Деймона. – Ты даже не представляешь, как мне жаль, что ты видел верх моей пижамы. Мама подарила её мне на Рождество несколько лет назад. – Не стыдись этого. На тебе она смотрелась превосходно. Я смеюсь, и мне становится немного легче. Город растекается пригородами, солнце начинает садиться, а мы катим по шоссе среди зелени. Я никогда не уезжала так далеко от города. Мне надо начать жить своей жизнью, а не ходить всё время, как маленькая горная овечка, по проторенной дорожке, ведущей к «Л и Г» и обратно в мою квартиру. – Значит, ты говоришь, я еду для моральной поддержки. Ты не объяснишь мне почему? У меня такое чувство, что мне нужно получить какое-то предупреждение и готовиться быть во всеоружии. – У меня есть… – начинает Деймон и вздыхает. – Девушка? – осмеливаюсь предположить я. – О ком речь? – По большей части дело во мне самом. Я совершил несколько ошибок и не приложил особых стараний, когда было нужно. Теперь мне бросят в лицо эти обвинения. Наверное, будет не очень приятно. – Медицина. – Не задумываясь, я свожу объяснение к одному слову. – Прости. Это было нечутко с моей стороны. – Ты разговариваешь с королём бесчувственности, помнишь? – Деймон дёргает плечами от желания сменить тему. Мне становится жаль его. – Надо мне приехать сюда как-нибудь в выходные и исследовать местность. Может, куплю что-нибудь для украшения квартиры. – Я кошусь на Деймона. Ищешь приятеля, который любит таскаться по антикварным лавкам? Серьёзно, Елена, соберись. – Ну, я уверен, твой новый приятель Тайлер с удовольствием отвезёт тебя. Я складываю на груди руки, и мы не разговариваем двадцать три минуты, судя по абсолютно точным часам на цифровом дисплее Деймона. Первой нарушаю молчание я: – Прежде чем закончится этот уик-энд, я размозжу тебе голову. Я собираюсь выяснить, что творится в твоих злокозненных мозгах. – Это мило. – Я серьёзно, Деймон. Ты сводишь меня с ума. – Я наклоняюсь вперёд, кладу локти на колени и тру лицо. – Мои злокозненные мозги подумывают о том, где бы нам поужинать в ближайшее время. – А мои – о том, как тебя задушить. – Ещё я думаю, если мы прыгнем с моста, мне не придётся идти на эту свадьбу. – Деймон смотрит на меня, – возможно, его слова шутливы лишь отчасти. – Прекрасно! Следи за дорогой – или твоё желание исполнится. Когда мы переезжаем мост, я с подозрением наблюдаю за своим шофёром. – На самом деле я думаю о том… сколько топлива поглощает моя машина. – Спасибо, что переводишь эти ценные наблюдения в мотивы для поступков. Деймон глядит на меня, будто на что-то решается: – Нет, я думаю о том, как целовал тебя на своём диване. Я думаю об этом слишком часто. Это меня тревожит. И ещё я не перестаю размышлять, как странно будет проводить дни, не сидя напротив тебя. В правде важно то, что к ней привыкаешь. – Что ещё у тебя в голове? Деймон улыбается моей настойчивости: – Никто никогда не пытался сделать этого со мной прежде. – Чего? Раскроить тебе череп? Я бы применила молоток, если бы возникла нужда. – Не пытался узнать меня. И я не предполагал, что этим человеком станешь ты. – Ты хочешь, чтобы я прекратила? Его ответ удаётся расслышать с трудом, настолько он тих. – Нет. Я отворачиваю голову, притворяясь, будто рассматриваю вид за окном. Мы паркуемся на стоянке для грузовиков с придорожным кафе, и Деймон прикасается к моей руке. От его следующей фразы в сердце загорается глупая надежда, хотя я понимаю, что он шутит. – Пошли. Настал момент для романтического ужина. У меня первое, хотя и ненастоящее, свидание с Деймоном Сальваторе. Как назло, все уютные ниши со столиками оказываются заняты, поэтому мы сидим бок о бок у стойки бара. Деймон подпирает ладонью подбородок, и мы, чтобы скоротать время, играем в гляделки. Мой взгляд скользит по его фигуре. Я могла бы пережить эти выходные, если бы руки у Деймона были не такие красивые. И его кожа не пахла бы так изумительно. Свет от люминесцентных ламп делает все лица желтоватыми, включая моё, но этот парень почему-то светится жизненной энергией. Я вижу едва заметные пятнышки веснушек на его переносице. Наверное, в течение большей части рабочего времени, проведенного совместно, я носила очки ненависти, потому что, сказать по правде, никогда ещё не видела мужчину, настолько привлекательного внешне. Всё в нём доставляет удовольствие. Он буквально напитан достоинством, роскошью, всё в нём совершенно. Каждая часть тела сконструирована безупречно и содержится в идеальном порядке. Не могу поверить, что столько времени потратила впустую, не восхищаясь им. – Ты как великолепный скакун. – Вздыхаю, забывшись. Надо было попытаться хоть немного поспать прошлой ночью. Деймон моргает: – Спасибо. У тебя сахар в крови понизился до предела. Ты вся белая. Наверное, это правда. Мой желудок издаёт гоблинское урчание. Группа хохочущих парней, явно коллег, подходит близко к нам, и Деймон кладёт руку мне на талию. Как на настоящем свидании, покровительствует, будто говорит им: «Моя». Потом он заказывает мне апельсиновый сок и заставляет выпить его. Слышу, как один дальнобойщик подавляет желание рыгнуть и потом медленно, со стоном выпускает из себя воздух. На дальнем плане слышится скворчание чего-то жарящегося, звук напоминает помехи в радиоэфире. – Атмосфера неподходящая, – говорит мне Деймон. – Прости. Поганое свидание. Официантка в пятый раз искоса бросает взгляд на Деймона, облизывая языком уголок рта. Я прикасаюсь к его запястью, потом берусь за него: – Всё хорошо. Приносят еду. Я впиваюсь в горячий сэндвич с сыром, пачкая лицо, приходится напоминать самой себе о необходимости жевать. Деймон заказал жаренную на гриле куриную грудку. Следующие несколько минут проходят за смакованием и подсаливанием блюд. Деймон ворует с моей тарелки несколько кусочков жареной картошки с таким видом, будто это самая обычная манера поведения за столом. – Куда ты ходишь обедать? Меня это всегда интересовало. – Я хожу обедать в спортзал. Пробегаю четыре мили, принимаю душ и по пути обратно выпиваю большой протеиновый шейк. – Четыре мили? Ты тренируешься на случай апокалипсиса или чего-то в этом роде? Может, мне тоже этим заняться? – У меня слишком много неуёмной энергии. – Ты мог бы искусать меня или убить, если бы не эти пробежки. У тебя потрясающее тело, оно сводит меня с ума. Ты это сам знаешь, верно? Я видела всего кусочек кожи. Деймон смотрит на меня с таким видом, будто ничего более нелепого никогда в жизни не слышал. Потом со смущённым видом делает глоток из своего стакана. – Я гораздо больше, чем моё потрясающее тело. – В голосе слышится ироничное самодовольство, тон такой надменный, что мы оба хохочем. Я глажу ладонью его руку от плеча к запястью: – Знаю. Так и есть. – Я хотел спросить: ты ещё злишься из-за вчерашнего? Что я сказал Локвуду, мол, мне не нужна помощь, чтобы победить тебя. – Как там говорится? Не выходи из себя, будь собой. – Я отодвигаю тарелку и облизываю пальцы. Ела как свинья. – Ты был не прав, сам знаешь. Тебе понадобится помощь, чтобы справиться со мной. Я не собираюсь сдаваться. Осушаю второй стакан апельсинового сока, выпиваю свою воду, потом воду Деймона. – Верно подмечено. – Деймон наматывает салфетку на пальцы. – Вау, ты ешь, как викинг. – На эти выходные я объявляю перемирие. В ближайшие дни мы – это мы. – А в другие дни мы кто? – Наемные сотрудники «Л и Г». Соперники. Нарушители правил отдела кадров. Смертельные враги. О боже, я чувствую себя намного лучше. – Я спрыгиваю с табурета и мигом оцениваю, насколько сильнее стали мои ноги. – Я не хочу никаких сюрпризов, Деймон. Если мне предстоит вляпаться в какое-нибудь дерьмо, я должна знать об этом. По его лицу пробегает тень. Он берёт подсунутый под край тарелки счёт и, когда я лезу в сумку за кошельком, бросает на меня слегка надменный взгляд. – Мы – это мы. Я – это я. – Он отсчитывает несколько банкнот. – Пошли. Я иду в уборную. Мою руки, смотрю на себя в зеркало и поражаюсь увиденному. Цвет вернулся ко мне. На самом деле я свечусь, как стриптизёрша из Вегаса. Карие глаза-пуговки, щёки горят, губы вишнёво-красные, хотя помада давно сошла, а волосы цвета каштан блестят здоровьем, Плотный ужин оживил меня, но я не возражаю против пари, что всегда выгляжу так после периодов нераздельного внимания Деймона ко мне. – Не растеряй это, – строго говорю я себе. Тут в уборную входит какая-то женщина и косо смотрит на меня. Я сушу руки и выбегаю наружу.