Укент

Теа Рёд.

— Так… И что ты будешь делать, когда всё это закончится? Я имею в виду, когда вы закончите школу. Теа отхлебнула ещё немного и посмотрела на стакан. Безалкогольный мохито был куда вкуснее вопроса Симона. — Ну… Я думала, мы с Сигри уедем куда-нибудь. Из Укента, но всё ещё в Норвегии. — Норвегия тебе разве родная? — Но я говорю на норвежском, а не на сомалийском, я выросла здесь, знаешь? Ульсен как-то похихикала над тем, что с каждым новым коктейлем речь Теи становилась всё больше похожей на попытку нарваться на драку. Паразит «знаешь», иногда по-английски, проскакивал с такими бесящими нотками… Но не для Симона. Он вообще никогда не злился, и за это Рёд одновременно ему симпатизировала и его презирала. — Я тоже из Швеции, но я всегда знал, что я швед, а не норвежец. — Что ж ты тогда здесь делаешь, а не в своей любимой Швеции? — Теа поморщилась и помотала головой. Растрёпанные кудряшки скользнули по вспотевшему краю стакана на столе, девушка чуть наклонилась, упираясь локтями в стойку. Она поняла, что прозвучала грубо, и буркнула: — Извини. Давай не надо. В «Рюмке» сейчас было тихо. Полдень рабочего дня всё же. Сигри осталась на дополнительные уроки, а Теа решила коротать время в полупустом баре. Они с барменом давно уже были знакомы. Иногда Симон учил играть её в карты, а иногда они разговаривали ни о чём и обо всём сразу. — Мне правда интересно. Теа подозрительно прищурилась, косясь на Симона. Шутит? Да по этому типу не поймёшь. — Типа, хочешь жизни поучить? Ты не старый. — Брось. Я видел, как ты в первый класс здесь пошла. — Ты всего на тридцать лет старше меня. Брехня. Симон пожал плечами. В паузу он подтянул к себе стул и уселся напротив Рёд, перегнувшись через стойку. — Однако… Он протянул эти слова так, что стало ясно: Симон ждёт ответа на заданный ранее вопрос. Рёд глотнула ещё немного, чтобы выкрасть время на раздумья. — И что будет через месяц? Шесть? Год? Когда она скажет, что хочет уехать куда-то ещё… — М-м, не знаю? Она хотела поступить на ветеринара. Или художника. Если она поедет в Осло, я просто поеду с ней. Мы говорили о том, чтобы жить вместе… — Думаю, ты не улавливаешь, — мягко, но с налётом грусти прервал её Симон. Теа опустила глаза на мужчину. — Ничего в старшей школе не длится вечно. Распахнутая дверь несла в «Рюмку» свежий ветерок и солнечный свет, так непривычный в обычном полумраке бара. Помещение казалось попросту голым. И Рёд тоже казалась себе слишком открывшейся перед Симоном. Она не заметила, как подняла взгляд к потолку во время размышлений, словно те были мечтаниями. Неприятное чувство кольнуло внутри, и снова начинала в груди расти тревога. День был слишком обычным для этой тревоги. Полдень. И только закончились занятия. — Спасибо за мохито. — Презирая себя сейчас в этот момент, буркнула Теа и соскользнула со стула. Она подхватила рюкзак, лежащий на полу, поправила лямки и пододвинула стакан к Симону. Его улыбка — мягкая, расслабленная — тоже была слегка грустной. Сочувствующей.