Забытый кошмар

Стояла удушающая летняя жара и даже настежь открытые окна не давали желаемой прохлады. Таббо устало оттягивает ворот своей рубашки, невольно начиная обмахиваться парочкой документов, зажатых в руках. Он и вправду слишком устал за прошедшие месяцы. Сейчас, когда наконец воцарилось долгожданное перемирие с Погтопией, на него навалились все обязанности президента, которые ранее приходилось откладывать в дальний ящик. Необозримое количество бумаг валялось то тут, то там, делая из его кабинета пункт приёма макулатуры. Послышался тихий стук в дверь. — Войдите, — вмиг подобрался Таббо, стараясь выглядеть как можно собраннее в глазах неожиданного посетителя. — Не помешал? — однако, стоило за приоткрывшейся дверью появиться знакомой чёрно-белой макушке, парень мигом расслабился и откинулся на спинку своего нового кресла. — Конечно нет, ты никогда не помешаешь, — неловко улыбнулся Таббо, ловя взгляд красного и зелёного глаз. — Ты сегодня рано. — Ага, Джек сказал, что моя помощь больше не потребуется, — быстро проскользнул в кабинет Ранбу, аккуратно закрывая за собой чересчур огромную дверь. — Эх, мне б ваши объёмы работы, — с напускным недовольством пробурчал Таббо, невольно поворачиваясь полубоком. — Ты всегда можешь переложить часть на нас, — мягко улыбнулся Ранбу, почти неслышимой поступью приближаясь к столу и смотря на чем-то смущённого парня. — Всё в порядке? — Эм, да, просто заработался немного, — кривая улыбка выдала внутреннее беспокойство фавна. Он как-то резко отложил документы и, всё ещё избегая прямого контакта взглядами, подпёр подбородок рукой. — Как прошёл твой день? — Замечательно, мы все сегодня отлично поработали, — с зарождающейся в голосе неловкостью ответил Ранбу. Парень неуверенно обошёл широкий стол и приблизился к странно-отстранённому мужу. — Всё точно хорошо? — Да, Боссмэн, всё просто замечательно, — и всё же взгляд единственного уцелевшего глаза отводится в сторону огромного окна. В это же время он как можно незаметнее сдвигает рукав своей рубашки вниз, скрывая обожжённую ладонь под тонкой тканью. Ранбу не был невнимательным дураком, поэтому сразу узнал все эти признаки. — Хэй, Табс, мы же уже говорили на эту тему? — долговязый парень наклоняется к возлюбленному, аккуратно беря его лицо в ладони и разворачивая к себе. — Да, помню, просто… — Таббо неловко закусил нижнюю губу, всё ещё не смея поднять взгляд на такое родное лицо, — сегодня я ходил на обед и один из новеньких, кажется, принял меня за «призрака развалин», о которых у нас сочиняют сказки. — Ох, не обращай внимания — они всего лишь молодые специалисты, которые приехали уже после всех военных действий, — мягкое прикосновение к повреждённой коже заставило фавна заметно вздрогнуть и отстраниться от желаемого контакта. — Таббо? — Нет, они правы, — с горечью выдохнул парень, вновь отворачивая повреждённую часть лица от собеседника. — Мои шрамы не пугают только таких же вояк, как и мы, да и те стараются лишний раз не смотреть на меня. — Таббо, послушай, — Ранбу настойчиво посмотрел на сжавшегося в кресле парня, — никто не боится тебя. Все знают, какой ты есть на самом деле и эти шрамы лишь доказывают твои заслуги, — парень всё же смог добиться нерешительного взгляда в свою сторону. — Не важно, что подумают другие, главное, что ты и я знаем правду. Ты — один из храбрейших людей, что мне довелось повстречать. — Ранбу… — задыхаясь от сковывающего всё его тело смущения, Таббо посмотрел прямо в глубину родных глаз. — Эти шрамы ничего не значат для меня, — тонкие пальцы любовно провели по обожжённым участкам, ощущая все неровности неправильно сросшейся кожи, — в моих глазах ты прекрасней любого цветка в нашей оранжереи. Поэтому мне больно смотреть на то, как ты страдаешь от этих мыслей. — Я бы очень хотел тебе верить, но… — неуверенность Таббо, медленно взращиваемая эти долгие годы уже напрочно оплела каждый уголок его болезненного сердца. Он понимал, что недоверие к любимому может обидеть Ранбу, но собственные мысли и слова резко разнились в своём значении. — Тогда просто постарайся, — прервал нерешительный шёпот Ранбу. Он уже увереннее обхватил лицо руками и приблизился максимально близко, почти касаясь носом чужого. — Если ты не можешь сейчас думать так самостоятельно, то просто постарайся верить в мои мысли. Я всегда буду рядом и спустя время мы обязательно излечим все раны, нанесённые тебе войной. — Обещаешь? — чувствуя, как стремительно плывёт картинка перед глазами, Таббо положил подрагивающие ладони на крепкие плечи, придвигаясь ближе. — Обещаю, — нежно выдохнул Ранбу, оставляя лёгкий поцелуй на любимых губах, в которых он тонул сотни раз до этого и готов погружаться вновь и вновь. Таббо поверил. Таббо верил. Таббо обманули. Ранбу обманул Таббо. — Лжец, — задыхаясь, всхлипнул Таббо, будто в замедленной съёмке наблюдая, как исчезает тело мужа под грудой камней обрушившегося здания. — Ты солгал мне! Парень с отчаянным криком кидается к новому завалу и остервенело вцепляется в крупные обломки. Он в беспамятстве ломал ногти и обдирал пальцы, стараясь разобрать груду, под которой ныне покоилась его вера, счастье и любовь. В глубине безумных мыслей он понимал — это конец. — Таббо! — неожиданный окрик не возымел никакого эффекта на зашедшегося в неудержимой истерике Таббо. Лишь когда обладатель звонкого голоса приблизился достаточно, то он смог разглядеть причину такой «глухоты». — О господи, блять, Таббо! — Не подходи! — кажется, наконец, замечая нежданного гостя, Таббо резко разворачивается и угрожающе выставляет ободранную руку с заострённым обломком вперёд. — Таббо, — растерянно выдохнул неожиданный визитёр, примирительно поднимая руки и убирая небольшой кинжал в сумку, — Таббо, я не хочу тебе вредить, я пришёл забрать тебя отсюда, пока ты не постра- — Заткнись! — оборвал чужой сбивчивый лепет парень, враждебно смотря на бывшего друга. — Это всё твоя вина, Томми! Ты и твои чёртовы соратники виноваты в том, что всё здесь рухнуло! Мы больше не хотели войны, мы подписали договор, так что вам ещё от нас надо?! — Я… — Томми в ступоре смотрел на обезумевшего от горя парня и даже не представлял, что может сказать в своё оправдание. Впрочем, он даже не знал, что здесь можно оправдать. — Просто оставьте нас в покое! — не желая даже слышать эти жалкие протесты, выкрикнул Таббо. Его голова просто раскалывалась от обилия мыслей и эмоций, что делало его ещё более нестабильным. — Хорошо, — нерешительно выдохнул Томми, делая шаг назад и кидая последний взгляд сожаления на друга. Он просто надеялся, что с ним не случится чего-то непоправимого — основные силы Синдиката уже покинули эти места и ожесточённое сражение ведётся в южном районе Мэнбурга. — Ну и вот, это была наша последняя встреча, — коротко хихикнул Таббо, будто только что не рассказал кровавую историю о вырезании половины нации руками своих прошлых друзей и даже семьи. На самом деле, после тех событий, его реакция на какие-то действия были абсолютно неожиданными. Он мог смеяться над историей смерти своего мужа, а в следующий момент достать нож и угрожать человеку, который положил в его чай на одну ложку сахара больше, нежели он просил. Именно поэтому Фил и Техно всю историю сидели как на иголках, ожидая неожиданного нападения от парня, который все эти два года живёт необъятной идеей отмщения. Томми сейчас находился в очень опасном положении — он ничего не помнил из своих прошлых умений и вряд ли бы пережил одно меткое попадание ножичка в грудь. — А ч-что было после этого? — заикаясь от накативший на него эмоций, прошептал Томми. Он всё ещё не мог поверить в то, что только рассказал ему этот странный юноша, назвавшийся его лучшим другом. — О, после этого ты умер, — будто весть о скоро дожде сказал Таббо. Весь свой монолог он не переставал улыбаться и нервно смеяться на некоторых особенно жутких моментах. Он даже показал шрамированные пальцы, которые не смогли правильно зажить после попытки разгребания завалов. — Это произошло минуты через две, как мы закончили нашу беседу. Да, тогда тебя очень живописно прирезал… — Хватит, — неожиданно вступил в диалог Фил, обрывая гостя на полуслове. — Ты явно пришёл не затем, чтобы рассказывать нам то, что мы знаем. Так в чём причина, Таббо? — Оу? — издевательски ухмыльнулся Таббо, осознавая чужую слабость перед неизбежной правдой. — Я просто хотел наведать своего старого друга. Томми же явно скучал по мне. Я же прав, Томми? — парень с неприсущей ранее ему грацией обошёл стоящий на его пути мужчин и остановился в шаге от напуганного подростка. — Да, скучал, — тихо выдохнул Томми, на секунду отводя взгляд в сторону, но неожиданно возвращая его назад и встречаясь с единственным глазом собеседника, — но я скучал по моему другу Таббо, но это не ты. В доме повисла звенящая тишина. — Оу, — с нотками напускной грусти протянул Таббо, первым разрывая зрительный контакт. — Как же так? Я же всегда был собой — все мои части тела на месте. Ну, или почти все, — парень наигранно осмотрел себя, будто пытаясь найти причину чужих слов. — Что же со мной не так, Томми? — Таббо никогда не играл со своими чувствами, — уже более уверенно сказал Томми, делая шаг вперёд. Да, это абсолютно другой мир и теперь в нём не было того самого Таббо, который готов подставить своё плечо в любой тяжёлый момент. Его друга больше не существовало. — Вот оно что, — задумчиво протянул Таббо, разворачиваясь к двери и делая пару уверенных шагов в её направлении. Неужели неожиданный гость решил их покинуть? — Знаешь, а ведь и ты не мой друг Томми. Томми бы никогда не стал копаться в чужих мыслях — ведь в его голове тараканов не меньше. — Ты!.. — чувствуя разгорающуюся внутри злобу, Техно потянулся к лежащему на кухонной тумбочке ножу, но его остановила холодная рука Фила, который быстро заметил чужой настрой. — Да ладно вам, всем же известно, что вы промываете мозги не хуже Паффи, — явно веселился с чужой злобы Таббо, останавливаясь в дверях. — Как иначе объяснить то, что Томми согласился разрушить то, что когда-то построил? — Он разрушил то, что перестало быть его творением, — рыкнул Техно, ощущая почти жизненно важную потребность ударить этого мелкого наглеца чем-то тяжёлым. — Незавершённой симфонии никогда не суждено заиграть вновь. И вновь тягучая тишина, которая подобно тонким иглам пронзила тела всех присутствующих. — Туше, — выдохнул Таббо, выходя на улицу, — сейчас бы вам не высокопарными словами разбрасываться, а думать о том, насколько долго вы сможете сохранить свой «маленький секрет», — в зелёном глазу мелькнул огонёк молчаливой угрозы. — Так что советую поспешить и сделать так, чтобы вас либо не нашла ни одна собака, либо же ваш «секрет» смог отбиться от искателей «сокровищ». — Не переживай, эти проблемы явно поменьше твоих, — вышел вслед за гостем Фил, оставляя своих сожителей в доме. — Не тебе о моих проблемах судить, Филза, — угроза так и сочилась из каждого слова Таббо. Кажется, мужчина задел не самую приятную для него тему. — Я же личность публичная и мои тайны очень быстро становятся всем известными. — Это угроза? — напрямую спросил Фил, зная, что с парнишкой лучше не играть в его игры красноречия, ведь проигрыш был закономерным итогом. — Это предупреждение, — ухмыльнулся Таббо, в последний раз окидывая взглядом чужой дом и вновь ловя на себе внимание обеспокоенного Томми. Почему-то от этого на огрубевшем сердце появилась первая трещина. Стоило невысокой фигуре скрыться в разыгравшейся метели, Фил устало вздохнул. Этот мир слишком быстро узнал о новой переменной в их истории. По расчётам ворона всё должно было произойти гораздо позже. Теперь же их время сжато в максимально ограниченные сроки. Их планы вновь изменились. В тот вечер никто более не проронил ни слова — ужин прошёл в гробовой тишине. После этого все, точно так же сохраняя молчание, разошлись по комнатам и заснули с беспокойными мыслями о предстоящих проблемах. Томми не смог сомкнуть глаз до середины ночи, так как его мысли были заняты объявившимся «другом» и словами, что вылетели порывисто и были быстро забыты. «Так, значит, меня убили?» Вопрос о личности убийцы острым фактом встал в сознании подростка, однако, он отчётливо понимал, что Фил и Техно никогда не расскажут ему этой части его прошлого. Слишком тесные взаимосвязи имели все события прошлого, и раскрытие одного факта могло сотворить необратимые проблемы. На следующий день, прямо с первыми лучами солнца, в его дверь постучались и, не дожидаясь ответа от резко проснувшегося подростка, в комнату вошёл на удивление бодрый Техно. — Спускайся на тренировочную площадку — сегодня мы перейдём к другому режиму тренировок, — коротко бросил гидрид, прежде чем так же быстро исчезнуть за массивной дверью. Томми только и оставалось, что поспешно прийти в себя и кинуться к отброшенным на кресло вещам, дабы как можно скорее одеться. Он запомнил вчерашний урок — не перечить Техноблэйду и не заставлять его ждать слишком долго. Для себя же парень решил, что сейчас не время копаться в собственных трусливых мыслях — на горизонте маячит неизвестная угроза, поэтому стоило довериться отцу и своему «наставнику» в лице Техно. В этот раз тренировка разительно отличалась от их первой — Техноблэйд больше не пытался навредить своему подопечному, занимаясь именно тем, что показывал начальные приёмы владения мечом. Томми же с внутренней радостью принимал чужие знания, старательно повторяя рассказанные особенности того или иного движения. Техно отчётливо видел, как изменилось отношение парня к происходящему после вчерашнего. Томми, наконец, понял, что в этом мире меч и верные союзники — это лучшая опора. Дружба и семья потеряли свою силу, и, какой бы болью не отзывались эти мысли в его голове, парень старался принять новые правила игры. Он вновь и вновь взмахивал непривычно-тяжёлым мечом и чувствовал гордый взгляд своего отца на собственной спине. Фил явно наблюдал за их тренировкой, что лишний раз показывало его настоящее волнение — в этом мире все привыкли скрывать собственные чувства, так что такие моменты возвращали всех в старые времена. Тренировка закончилась спустя пару изнурительных часов. Томми был вымотан и чувствовал, как дрожь прошибает всё его тело — он был из счастливого прошлого, где в руках у него бывал максимум кухонный нож. Теперь же он до боли сжимает рукоять меча, отвечая на тяжёлые выпады Техно. На завтрак их ждали пышные оладья и тёплый чай. Томми устало упал на стул и несколько секунд молча смотрел на потрёпанную временем тарелку с утренним лакомством. Неожиданно, пара одиноких капель упала на бежевую скатерть. Подросток правда старается принять всё, что происходит вокруг, но в моменты, когда грань прошлого и настоящего истончается, когда события настолько похожи, он хочет закрыть глаза и вернуться назад. Он хочет вновь оказаться в доме на солнечной опушке, где он и его семья по утрам собирались на кухне и так же пили чай с коронными отцовскими оладушками. — Вкусно, — откусывая самую малость от пышного бочка, Томми неразборчиво бормочет слова благодарности, а в это время слёзы текут нескончаемой рекой. Однако никто и слова не говорит ему, принимаясь за завтрак. В это утро каждый из них понимает, что прошлое окончательно покидает их. Последующие дни стали разлапистой кутерьмой событий. Томми и Техно продолжили свои ежедневные тренировки, и с каждым разом воин замечал всё большие и большие успехи своего ученика. Возможно, только возможно, Техноблэйд немного гордился этим самоуверенным мальцом, который медленно, но верно становился тем самым смертоносным кинжалом, однако, теперь был опасен только для своих врагов. Вместе с этим не только в устоявшейся жизни прошлого Томми произошли изменения. Сами мужчины не заметили, как привыкли к утренним весёлым беседам за завтраком и даже редким прогулкам по округе. Фил всё чаще ловил себя на мысли, что его сердце сжимают тиски забытой нежности, стоит ему увидеть сына веселящегося в окружении их домашних волков. Техно в эти моменты старался смотреть куда угодно, но только не на счастливую парочку. Томми стал лучиком света в их запылившейся жизни изгнанников — спустя неделю Фил впервые поднял вопрос о том, что стоит выйти в мир вместе. Тогда Техно принял это предложение в штыки — они не могли так легко отказаться от принятых устоев только из-за того, что одно белобрысое бедствие стало вселять в их души слишком много уверенности в завтрашнем дне. Однако, разговор не был забыт, и из раза в раз Филза, как бы случайно, вспоминал всех их давних знакомых, с которыми они давно не виделись. Они стали похожи на обычную, пусть и странноватую, семью. Техно ежедневно обучал Томми искусству боя, а после уходил добывать нужные ресурсы. Филза занимался делами по дому, а иногда учил сына самым простым навыкам, необходимых в простой жизни. Томми с утра внимал учениям воина, а после сытного завтрака отправлялся в псарню, чтобы погладить и расчесать всех своих мохнатых друзей, к вечеру же он возвращался домой, счастливый и усталый, где его ждал сытный ужин и уставшие после плодотворного дня Техно и Фил. В таком темпе прошёл целый месяц — Филза и Техноблэйд успели расслабиться, уже меньше думая о странном «предупреждении» от Таббо, который более никак не появлялся в их жизни. Мужчины, конечно, не забывали о непредсказуемом нраве этого парня, но что-то подсказывало им, что если бы он хотел раскрыть их «небольшой секрет», то это случилось бы на пару недель раньше. Так что, пусть основное напряжение спало, но никто не забывал о возможной опасности. Даже тренировки, которые стали для Томми лишь весёлым досугом, в первую очередь имели практическую выгоду. Спустя неделю после их месячного юбилея сожительства Филза вновь задумался о том, чтобы отправиться в путь к остаткам разрушенных наций. Конечно, они могли вполне комфортно прожить и на те ресурсы, что им давала собственная земля, но были и те, что можно было только выменять или купить. Например, Томми давно требовалась новая одежда — у него была лишь тот комплект, что остался из его прошлой жизни, и пара рубах и коротких штанов, что Фил постарался перешить под долговязую фигуру парня. Филза собрался в путь с самого утра — он решил, что идти в ночь, когда серое небо слишком непредсказуемо, было опасно. Техно так же поддержал эту мысль, помогая выбрать нужные вещи и придумать новые пункты в их и так объёмный список нужных вещей. Томми же в это время предпочёл отойти на тренировочную площадку и проверить состояние оружия — он пылал неудержимым желанием напроситься в путь, но также его более рациональная часть понимала, что это подставит под удар не только его самого, но и в особенности старого ворона. Да и отец будет передвигаться в полёте, что маленькие крылья Томми сделать не могут, поэтому он станет обузой в этой вылазке. — Итак, надеюсь, в этот раз не будет каких-то новых воскресших, чтобы остановить тебя от вылазки, — усмехнулся Техно, ставя достаточно объёмную сумку с припасами и товаром на обмен возле порога. — Ну, если это будет кто-то кроме Шлатта, то я не против, — слабо улыбнулся Фил, мысленно подмечая, как сердце замирает от слабой надежды на возвращение второго сына. И всё же, их мир не мог быть настолько абсурдным, чтобы именно так сопоставить эти события. — Хах, надеюсь, душа этого говнюка давно сгорела в Адских чертогах, — фыркнул Техно, поправляя лямки на сумке. Он переделал ремни и крепежи так, чтобы они удобно висели во время полёта и не мешали ворону ловко лавировать в небе. — Забавное пожелание, если вспомнить, что он был одним из самых верующий среди нас, — усмехнулся Филза, вспоминая коллекцию чужих церковных книг в пустующем после войны кабинете президента. — Самое лучшее пожелание для такого как он, — Техно закатил глаза, отставляя полностью готовую сумку и поворачиваясь к полностью собравшемуся приятелю. — Фил. — Техно, — вмиг отозвался Филза, без слов понимая чужое беспокойство. Раньше бы они абсолютно не беспокоились о такой мелочи как вылазка в остальной мир, но теперь на их плечах лежала ответственность за жизнь одного неугомонного мальца, что стал лучом света в их прогнившем мире. Нельзя допустить утечки информации или привести кого-то на хвосте, да и случайные стычки могут стать угрозой для Томми. — Береги себя, — выдохнул воин, заключая ворона в крепкие объятья. Техно редко позволял себе такой способ тактильной привязанности, но Филза точно знал, что иногда даже самому великому Богу Крови необходимо немного чужого тепла. — Да и ты следи за собой и за эти прохвостом, — улыбнулся Фил, похлопывая по широкой спине. Кажется, они совсем размякли в этих сказочных днях прошлого покоя. Впрочем, ворон был рад вернуться хотя бы частично в те времена, когда они с Техно были бравыми воинами, защищающими простых граждан, а не изгнанниками с клеймом монстров. — Конечно послежу, так послежу, что по возвращению ты увидишь лучшего воина этих пустынь, — самодовольно усмехнулся Техноблэйд, однако, заметив как потух чужой взгляд, вмиг напрягся. — Фил? — Техно, я хотел бы сказать это раньше, но… — Филза неловко провёл рукой по шее, отводя взгляд в сторону. — Понимаешь, мы уже когда-то жили с Томми, что даже во сне сжимал нож под подушкой. Я… я не хочу, чтобы он заходил дальше ваших тренировок. Я хочу, чтобы он не поднимал меч на каждого враждебного человека, а пытался уладить это… мирным способом. Техно, я не хочу новой войны. После этой небольшой речи оба мужчины ушли в себя, размышляя над этой информацией. Фил понимал, что глупо на не раз поломанных руинах строить что-то новое, но он хотел сохранить хотя бы то, что уже имелось. Техно тоже задумывался о подобных вещах — они участвовали в стольких сражениях, и ни одно не принесло им большей радости, чем месяц спокойной жизни с Томми. Возможно, этому миру пора завершить эпоху бесконечной боли. — Счастливого пути! — крикнул Томми, глядя как отец взмахивает своими могучими крыльями и взмывает в серое небо. На белом снегу остаётся лишь парочка чёрных перьев и небольшой вихрь из поднятых снежинок. Парень ещё некоторое время смотрел вслед стремительно исчезающей фигуре, пока его не окликнул Техно, который решил заняться приготовлением продуктов на их первых ужин вдвоём. Томми с радостью принял чужое предложения, желая отвлечься от зарождающейся тоски. Ближе к ночи поднялась метель. Снежные волны проносились над белоснежной пустошью, лишь изредка сталкиваясь и рассыпаясь поблёскивающим в лунном свете фейерверком. Погода была явно не располагающая для прогулок на свежем воздухе, но одинокому путнику, чьё лицо было скрыто зелёным капюшоном его плаща, по всей видимости были чужды такие мысли. Фигура ярким пятном на белоснежном холсте тундры уверенно двигалась в сторону двухэтажного дома, свет окон которого был маяком в этом море холодных бурь. Неизвестный явно устал и шёл уже не один час — он несколько раз останавливался, чтобы стряхнуть лишний снег и перевести дыхание, однако ни на секунду не останавливался. Наконец, его трудный путь был завершён, он тянет подрагивающую руку в чёрной перчатке к двери и делает пару уверенных стуков. Он точно знает, что его не ждут.