Потерянные в вечности...

На небе мерцали яркие звёзды, Луна наблюдала за спящими людьми, которые находились в своих кроватях сладко сопя. Она смотрела на них с любовью и лаской, желая им не видеть кошмаров, но взгляд ее упал на замок, где не спят ночами, осветила деревню с жизнью бурной, где дети ее танцы устроили, заглянула в окно княжеских покоев, со слезами счастья смотря на Повелителя Тьмы, на коленях стоящего пред Княжной его. Он плакал над телом ее, пока без сознания любимая была, Александр оставлял мимолётные поцелуи на руках женских, к лицу своему прижимая. — В безопасности ты теперь, Душа моя, не посмеет никто больше обидеть тебя. Девушка пошевелилась, выпуская тяжёлый вздох и наконец глаза открывая. Увидела она потолок знакомый, стены расписные, но не те, что виделось ей все это время. Видела она комнату свою, мягкие подушки под головой чувствовала, и реальностью это было, не очередной мечтой о возвращении домой. — Алекс? С надеждой прошептала Агата, заставляя подскочить Князя, и не мечтавшего о столь скором пробуждении возлюбленной. — Девочка моя. Он заключил ее в родные объятия, но девушка была слишком слаба, чтобы ответить, лишь голову на плечо ему положила, на шее поцелуи оставляя. — Моя Луна… Александр чувствовал, что вновь плакать начал, но кожи коснулась слеза девушки, прежде чем стала рыдать она, захлебываясь в боли от пережитого, что навалилась разом на нее, стоило родным рукам укрыть от опасности. — Мой Свет… Повелитель Тьмы, рук не размыкая, на кровь сел, сильнее прижимая к себе его душу. — Мое Сердце… Их сердца вновь биться стали, они колотились о грудную клетку, рвались навстречу друг другу, желая вновь соединиться, стать одним целым, пока их хозяева прижимались все плотнее, доверяя свои израненные души вновь. — Мой Родной, я здесь, я больше не уйду. Осипшим голосом произнесла Агата, сжимая плащ на мощных плечах мужа. — Я больше не позволю, моя прекрасная. Вампирша приподняла голову, встречаясь с голубыми очами, полными тоски и желания темного, что сам Князь сдержать пытался, боясь за состояние возлюбленной. Она стала приближаться к устам его манящим, желая прикоснуться, вновь почувствовать их мягкость, но открылась дверь в покои их, впуская демона растрепанного. — Прошу простить, Ваше Темное Величество, но друг ваш просил передать, что поймана она была и ждут вас на собрание все. Испарился слуга, нехотя отпустил Александр свою Повелительницу, поглаживая по плечу нежно. — Ты куда? С волнением спросила она, чувствуя в груди растущее волнение, Александр, видя это, наклонился и поцелуй на лбу девичьем оставил, в жесте успокаивающим. — Отдыхай, я скоро. Вышел из комнаты Вампир, не желая тревожить девушку ещё сильнее, но не покидали его мысли тяжёлые, пока шел он в зал, где ждали Демоны, прошедшие с ним все. Открылись двери, впуская хозяина в темное помещение со столом круглым, за которым сидели друзья его, а в глубине раздавалось шипение змеиное, не предвещающее ничего хорошего. — Ты. Раздался по помещению голос грозный, от стен отскакивающий и эхо создавая. Вельзевул с места встал, понимая, что не контролируют Алекс ярость свою, выставил руку он, смотря на друга взглядом успокаивающим. — Сядь. Прошипел Демон, одним словом в чувства приводя Нильсена и заставляя вернуться на место, недовольно опускаясь в кресло. Все молчали, никто не знал, что делать дальше, но Бельфегор подал голос, обращаясь к Бриар: — Зачем ты украла ее? Послышался из темноты лишь вздох, полный обреченности, но вскоре заговорила, позволяя себе слабость, которую вряд ли поймут — голос, дрожащий от осознания того, что она сделала. Дрожащий голос матери, хотевшей лишь вернуть дочь. — Вы когда-нибудь сталкивались с безумием? С той силой, что дает оно тебе взамен на одну вещь — разум. Цена, которую я готова была отдать за возможность быть с родным человеком, обнимать ее и не думать о том, что кто-то заберет ее у меня. Правда, все вышло за рамки, которых, как я поняла позже, не было никогда. — Ты — ненормальная. Бриар засмеялась лающим смехом, переходящим в истерику, она драла горло, но продолжала, пока резко не смолкла. — Я не выбирала себе такую судьбу, вы знаете, кто виноват, вот только я не вижу здесь твоего зятя, Бельфегор. Вы простили его, не так ли? Король Ада, ваш бывший друг, я понимаю, но, Александр, раз ты так хочешь отомстить тем, кто виновен в похищение твоей жены, почему не привел сюда его? Нильсен сжал кулак, но расслабил его, стоило осознать правоту слов ее. — Где Люцифер? Все опустили глаза, они стыдились своего страха пред Королем, но вновь Бельфегор нарушил тишину, осмеливаясь на Князя Тьмы посмотреть. — Он мой зять, но даже я власти над ним не имею, не пришел бы он отвечать за поступки свои, слишком горд и черств, не наказать нам его никак, иначе голов лишат нас палачи. Вновь открылись двери зала, впуская ту, к чьим ногам все падали, не осмелившись перечить слову ее. Волосы рыжие в косу заплетены, платье светлое фигуру подчеркивало, образ невинный создавая, лишь рога выдавали сущность ее, что под маской света спрятана. — Отец. Касикандриэра склонила голову перед демоном Братства, отцом своим, гордость в его очах замечая. — Дочь моя, с чем пришла ты? Сказал Бельфегор, с любовью осматривая Королеву Ада, замечая озорные искры в глазах ее. — Я знаю, что вам делать с мужем моим, а также с Драконьей Матерью, готова я помочь вам, но для этого нужен мне Вельзевул, все от его решения зависеть будет. Обняв отца на прощанье, она удалилась, маня удивленного демона за собой, пока остальным лишь гадать приходилось, что предложить может рыжеволосая краса. Вернулся Вельз с лицом озадаченным, но пробегали по нему и другие эмоции, для глаз чужих непонятные. — Завтра Люцифер и Бриар выпьют эликсир вечного покоя, после чего будут похоронены на людском кладбище, таковым является решение Касикандриэры. Он быстро вышел, никого не дожидаясь, удивляя вновь своим поведением, но вырывающаяся Королева заставила внимание на нее обратить, забыть о поведение странном. — Пустите меня к дочери! Она дёргала цепи, пытаясь освободиться от оков, но те держали ее крепко, забирая последнюю надежду. — Ты достаточно натворила с дочерью, больше ты не увидишь Агату. Демоны с Князем уходить стали, когда остановил их голос слабый. — Прошу, пусть завтра она будет на казни моей, я хочу умереть за ту боль, что причинила ей, чувствуя ненависть ее к себе. — Коль захочет жена моя, исполним просьбу твою, но все от Агаты зависеть будет. Вышел он и друзья его, а Бриар к стене прижалась, охваченная страхом, но не одна она в чувствах своих, сидела дочь ее в позе такой же, смотрела в пустоту и пыталась осознать все то, что услышала сама. Агата всегда знала, что нехорошо подслушивать, но волнение за мужа не отпускало, оно тянуло ее за собой в бездну, приказывая собрать все силы свои, чтобы узнать разговор их. Мысли теперь кружились в голове ее, ища решение всему, Княжна понимала, что Касикандриэра права, что это единственный выход, но Вельзевул… Белокурая не знала, сможет ли он поступить так, как должно, ведь Люцифер другом был ему, вот только выбор невелик был, некуда деваться им, понимал это и демон, бродящий по замку, в раздумьях находясь. В покоях Александр появился, он посмотрел на жену, почувствовав энергию темную и тут же подходя к ней. — Ты слышала все, не так ли? — Прости, я просто... Он остановил ее, не давая договорить, на кровать рядом садясь, плечом к плечу с Агатой. — Я понимаю, все хорошо, но раз знаешь все, скажи, что решила ты? Готова ли исполнить просьбу Бриар и подарить ей успокоение перед смертью? Ни капли жалости не было в голосе ее, когда уверенное «да» в ответ прозвучало, не матерью ей была эта женщина, заслужила она участи своей, но хотела и Вампирша в глаза своему кошмару в последний раз посмотреть, закапывая страх вместе с телом ее. — Я готова. Александр накрыл губы ее поцелуем, глуша в нем все переживания и вновь испытывая то, что дарила ему лишь она. Спокойствие.

***

Вельзевул шел, он не смотрел под ноги, безжизненным взглядом стены изучая, желая, чтоб Буфовирт появилась сейчас, обняла бы и сказала, что верно поступает он, но не мог демон нарушить покой жены любимой, уходя от комнаты их все дальше, внезапно замечая, что ведут его ноги на крышу, где он Александра успокаивал всегда. Это было их место слез, боли и доверия. Он поднимался по ступенькам закрученным, проводя рукой по перилам, держась крепко, пока не дошел до самого верха, где ветер сильный со всех сторон обдувал. — А я все думал, когда придешь ты. Вельзевул вскинул руку, к атаке готовый, но увидел друга своего и расслабился, ближе к Вампиру подходя. — Почему ты не с женой? — Я был у нее, она велела мне идти сюда и ждать, только потом я понял, чего именно. Демон улыбнулся, облокачиваясь на стену позади себя. — Значит, это она заставила тебя идти сюда? А сам пришел бы? Без промедления Князь приблизился к другу, обнимая упрямого Дьявола и вздыхая от его вопроса. — Я пришел бы к тебе, даже если бы ты был на краю света, я бы нашел тебя в любой точке этого мира и в любое время, ты знаешь это, Вельз, но каждый раз спрашиваешь, когда тебе плохо. Что случилось, ты все рассказать мне можешь. — Я знаю, но… — Вельзевул, без «но». Ты — мой лучший друг, ты приходил ко мне, когда я тонул в отчаяние, я готов поддержать тебя всегда, ты можешь мне рассказать. — Я стану новым Королем Ада, ведь только я и Люцифер имеют власть над ним, Каси отказывается от власти, я — единственный вариант. Я могу все изменить, позволить демонам выходить на свет без договоров и кровопролитий, остановить войны в Аду, но за это я должен смотреть, как умирает мой друг, пусть и с огромными недостатками, но… Он мой друг. — Нам приходится чем-то жертвовать всю жизнь, мы не можем изменить то, что произойдет, но знаешь? Завтра я встану рядом с тобой и буду рядом, как и обещал. Я, Агата, Буфовирт, Бельфегор, Асмодей, Волоеян, все мы встанем вместе и примем этот поворот судьбы, ведь как бы больно нам не было, мы разделим эту боль на семерых. — Прям как 800 лет назад? Александр покачал головой, на секунду разрывая объятия, чтобы посмотреть другу в глаза. — Прям, как всегда, запомни это. Он вновь обнял замершего другу, позволяя ему расслабиться и понять: — Ты никогда не будешь один. — Я знаю, нечисть, я знаю.

***

В комнате было темно, лишь свет звёзд освещал силуэт, застывший возле кровати, хоть Вампир и видел в темноте, красоту этой девушки передать бы он не смог. Его жена прекрасна во всем, но в лунном свете она кажется нереальной. Тонкий халат соскользнул с плечиков хрупких, когда она шаг в сторону мужа сделала, руки протягивая, маня за собой, она желала его касаний, ощутить его губы на своей коже, почувствовать, как внутри просыпается что-то первобытное, разрывающие на части. — Подари нам эту ночь. Прошептала Агата, прежде чем коснуться губ любимого в поцелуе лёгком, намереваясь отстраниться, но поймана была руками сильными, что подхватили ее, неся в сторону кровати, разрывая уста лишь для того, чтобы молвить: — Я так мечтал о тебе. Александр поцелуями спускался ниже, он легко прикусывал кожу шеи, слыша тихие вздохи возлюбленной, перерастающие в стоны, стоило руке его к низу живота её прикоснуться. Он не торопился, дразня себя и ее, наслаждаясь за все то время, что они не имели возможности прикасаться, быть рядом, дотронуться до мягкой кожи, чтобы вызвать мурашки. Вампир мечтал о ней днём и ночью, о ручках жены на его широких плечах, о губах, что шептали слова любви, о том, как она молила о большем, закатывая прекрасные глазки. Вновь пальцы дотронулись до нее, возводя на пик блаженства, но этого мало. — Пожалуйста, Алекс, мне нужен ты. Князь отстранился, смотря в глаза любимой и медленно раздеваясь, когда аккуратные пальчики запорхали по его рубашке, расстегивая пуговицы, опускаясь к ширинке брюк, в нетерпение спуская их. — Моя нетерпеливая. Он сделал плавное движение, останавливаясь, давая привыкнуть, пока губы вновь нашли желанные уста, припадая к ним в голодном поцелуе, лишая кислорода, вдавливая в подушки хрупкое тело, пока не начали гореть лёгкие, моля о таком нужном вздохе. — Моя горячая. Александр стал двигаться, девушка издавала хриплые стоны, царапая спину и плечи, оставляя мокрые поцелуи на шее. — Моя желанная. Руки переплелись в замок, показывая, что их больше никто не разлучит, взгляд был устремлён на партнёра, разжигая между ними искру, перерастающую в пламя. — Я люблю тебя. Прошептала Агата, прежде чем блаженство захлестнуло её, а очи прикрылись от наслаждения. — А я люблю тебя. Александр вышел аккуратно, обнимая родную женщину и засыпая под ее мирное сопение, наконец уверенный в том, что все будет хорошо.

***

На площади собрался весь народ, кто-то испуганно смотрел на Короля Ада, кто-то тыкал пальцами в заключённых, громко смеясь, не понимая, что пережили те, кто связан с этой историей был. Вампиры и демоны обсуждали, кто станет новым правителем, как согласилась на это Супруга Люцифера, и лишь 7 незнакомцев в плащах стояли в ряд молча, держась за руки и смотря в глаза своим мучителям. Вот перед ними две стеклянные бутылки появились, вот открылись крышки и в клетку к Бриар зашёл мужчина, приподнимая ее лицо и вливая в рот содержимое флакона, пока проделывали с бывшим правителем тоже самое. Взгляды заключённых вновь встретились со спрятанными глазами, прежде чем очи их закрылись, а провинившиеся провалились в вечный сон. Слетели капюшоны с гостей незваных, являя народу Княжну их с Князем и Демонов в доспехах. Прокричал Александр, руку Вельзевула поднимая. — Король Ада — Вельзевул! Демоны радостно захлопали, кто-то засвистел и закричал, не веря счастью своему, а Правитель новый продолжил: — Я обещаю править мудро и справедливо, не допускать войн и жизни ваши оберегать, быть вам другом и вашим подданным, слугой вашим верным, но свободны отныне вы будете, открыт для вас мир этот, стёрты границы прошлого. Его слушали все, восхищаясь твердостью голоса, многие с благодарностью смотрели, радуясь, что отменён запрет старый. Все громко "ура" закричали, не обращая внимание на то, что пропали Александр с Агатой, сбежали в уголок укромный, не упуская возможности рядом побыть. — И что нас теперь ждёт? Спросила девушка, с любовью на мужа смотря. — Нас? Удивлённо сказал он, поглаживая щёчку Любимой. — Нас ждёт вечность, Мой Свет, целая вечность. Князь потянул к себе красавицу, трепетно целуя и передавая уверенность в их будущее.

Мы лежим и над нами мчат года.

Мы летим и под нами города.

Мы молчим, но и это все любовь,

и ее ни к чему измерять словами.

Мы лежим и над нами мчат года.

Мы летим и под нами города.

Мы молчим, но и это все любовь,

что упала нам в кровь,

пролетая над нами.

Пролетая над нами.