А потом что?

Маша медленно заходит в дом за водителем. Он поставил на пол ее пакет с вещами: — Фаина на кухне, я буду в гараже, Вячеслав Александрович где-то в доме, — Юрий удаляется. За две недели в доме ничего не изменилось. Ни на грамм. Маша растерянно смотрит на огромный холл и лестницу: — С возвращением. Девушка медленно переводит взгляд на кухню и видит всю ту же Фаину, только платье сменилось на юбку в пол и белую рубашку. Блондинка медленно кивает в знак благодарности и приветствия: — Голодная? Или наверх пойдешь? Маша медленно моргнула и закрыла глаза, роняя слезы: — Фаина, Машу уже привезли? Голос сверху тут же распахивает глаза блондинки и дрожащие худые руки вытирают ладонью слезы, от чего домработница проглатывает комок жалости: — Привезли, — она отвечает погромче, немного с хриплостью от картины минуту назад. — Пусть зайдёт в мой кабинет. — Хорошо, — она крикнула наверх и подошла ближе к Маше, снижая громкость до шепота, — Иди. Он сегодня в хорошем настроении. — Мама тут? — девушка тоже шепчет. — Нет, — она мотает головой. — А когда придет? — Вроде в городе на шоппинге. Не скоро значит. — Хорошо, — она облегченно выдохнула. Заправив за уши прямые светлые волосы, она поправила свитер и пошла по лестнице на второй этаж, чувствуя, что ее провожает печальный взгляд женщины. Фаина Золотарева работала на семью практически 30 лет. Ей было 55. Обязанностями было готовить и руководить горничными, садовниками. Часто она выполняла роль советчика для главы дома. Еще чаще она журила и воспитывала Машу. Ей не были присущи добросердечности и ласки в сторону блондинки. Она часто игнорировала ее. Никогда не готовила любимую еду девушки и не предлагала помощи. Игнорирование от Фаины в сторону Маши переняли все. Садовники терпеть не могли блондинку за частое выпинывание, в порыве злости, ненавистных ей, мелких и не красивых кустиков с до боли пахучими цветками. Две работающие горничные, намеренно будили ранней уборкой девушку, игнорировали ее просьбы не трогать вещи и не убираться на столе, поскольку, взять тряпку девушка могла сама. Водитель был единственным добрым человеком к Маше. Девушка видела в нем друга. А в один день его убрали и заменили на Юрия. А через неделю оказалось, что прошлого водителя задержали за изнасилование девушки, вот так, доверие к людям у Маши и пропало окончательно. Охрана часто сдавала Машины попытки побегов или курение. На территории трехэтажного дома было много чего. На -1 этаже бассейн, сауна и спортзал. 0 этаж занимал просторный холл, большая кухня и слева от входа огромная гостиная и бар. Второй этаж был жилой. В самом дальнем углу была комната Маши, следом ванна, дальше спальня и внутри еще ванна, а остальное место занимала библиотека и зона отдыха. Территория за домом было довольно большой. В пристройке было все для работников дома, дальше по прямой был пристроен навес, где стоял искусственный камин и никогда не включающийся гриль. Внизу участка был прудик, в нем летом кормились птицы, поскольку весной в него выпускали рыб. Третий этаж особняка полностью был рабочей зоной Вячеслава. Там был у стены стол, от него стояли два стула, как у врача. А остальное место занимала фото-зона и полки с журналами и наградами. Маша поднялась и постучала в одну единственную дверь: — Заходи. Девушка прошла, ступая по рыже-деревянному полу едва звучно. Она прошла до стола, где за компьютером работал Вячеслав: — Сядь, — он взглядом показал на стул. Она молча села, одергивая к пальцам рукава кофты и пряча в них холодные кисти: — Доктор сказал, что ты должна принимать лекарства каждый день, а не как было, через раз и по разной дозе. Поэтому все твои таблетки будет выдавать за завтраком Фаина, понятно? — Да, — Маша шепнула. — Я принял решение, что с завтрашнего дня, ты будешь под моим присмотром. Постоянно. Кроме лицея, — надежда погасла в глазах, — Учиться ты будешь дальше. И только попробуй ещё раз сбежать от Юры, уволю его, будет на твоей совести или ее остатках. Ясно? Маша печально кивнула, разглядывая в стаканчике идеально заточенный карандаш: — Я тебя в последний раз вытаскиваю, — он сломал карандашный грифель, — Никаких острых предметов в руках, комнаты не запирать. — Может спать рядом еще будешь? — Сколько не кусайся, а будет так, как я сказал. Свободна. Маша спустилась в свою комнату. Сев на кровать, она устало выдохнула. На прикроватной тумбе стояла рамка. Счастливая девочка с белыми, от солнца, волосами и весёлый мужчина в рассвете лет. Такого уже нет и не будет. Утро начинается с настойчивого стука в дверь: — Да? — Можно? — на пороге стоит Фаина, впервые просящая разрешение войти. — Да, — Маша села. — Мне нужно сменить тебе повязки. —Я сама могу, — Маша помотала головой. — А я быстрее сделаю, — женщина прошла к кровати и села, раскладывая аптечку, — Давай. — Ммм, — она убрала руки за спину. — Ты хуже ребенка. Дай руку, Мария. — Только не охай вслух, — девушка задрала рукав пижамы и протянула руку с пластырем. Фаина сняла осторожно, примерно, 15 см пластырь и увидела швы, стягивающие края раны. Огромный порез разрезал горизонтальные белые полосы: — Уже пожалела? — Что меня спасли? Да. — Глупенькая, — Фаина посмотрела на нее, — И чего ты добилась? — Я ждала смерти, а тут опять помешали, урок на будущее… хочешь вскрыться — иди в лес. — Почему ты пришла пьяная в тот день? — Потому что я так захотела. Заклей пластырь и я пошла собираться, — нотка раздражения с милостью голоса, звучала довольно забавно от девушки. — Ладно, — Фаина вздохнула и заклеила одну руку свежим пластырем, — Вторую. — Так теперь каждое утро будет? — Упаси. Всего неделю. Снимут швы и будешь сама. — Ммм, какое доверие... Мама боится, что все нитки распущу? — Только попробуй… — Ольга зашла в комнату бесцеремонно. — Спасибо, — Маша шепнула, опуская сразу оба рукава. Не сменив вторую повязку Фаина подыграла, что закончила дело: — Возиться теперь с тобой, — Ольга буркнула на дочь, оглядывая комнату, — Все сигареты сдавай мне. — У меня нет, — Маша не врала, она никогда не покупала пачки, всегда стреляла. — Настя! Света! Две горничные забежали на зов хозяйки: — Да, Ольга Аркадьевна. — Приберите комнатку, но сперва, все переройте, ищите сигареты у нее тут. — Хорошо, — они, словно, обрадовались возможности выслужиться перед ней. — Ты ничего не найдешь здесь, — Маша спокойно поднялась. — Подерзи еще мне! Забыла благодаря кому вообще здесь?! — бездумная мать схватила ее за правую руку, где еще не сменили пластырь. — Больно! — Маша зашипела от того, как в рану врезались пальцы. — Ты либо слушаешься! Либо катись в приют и… — Отпусти! Да пусти ты! — рука горела от боли в порезе. — Тьфу! — Ольга оттолкнул дочь и ушла. — За работу, — Фаина сказала глазеющими горничным и тоже ушла. Маша спустилась вниз и ее поймала домработница, уводя в кухню: — Что? — Я закончу и иди, — Фаина осторожно подняла рукав формы и сняла пластырь, — Кровит… — Она… кхм, шов немного растянула, — девушка сглотнула, было больно. — Понятно, — Фаина осторожно протерла рану и приклеила повязку, — Готово. — Спасибо, — Маша опять шепнула. — Завтрак на столе, лекарство рядом со стаканом. — Каша? — Я приготовила тебе сырники. — Да? — она поползла уголками губ в улыбку, но сдержалась, кивая и уходя. 4 таблетки и 3 капсулы витаминов лежали рядом со стаканом: — Приятного аппетита, — Вячеслав Александрович сидел уже за столом с газетой. — Спасибо, — не отвлекаясь, он ответил, — Сегодня тебя заберет Юра и привезет ко мне. — Да, — она посмотрела на таблетки. — Выпей все, — мужчина поймал ее взгляд. — Поем… — Сейчас. Маша положила всю горсть и запила. Лекарство от тревоги, депрессии и витамины, ненавидела она их всей душой уже второй год. Машу снова встречал язвительный подкол от одноклассника в классе, в этот раз, оставленный без ответа. Она активно писала за учителем истории, когда из руки лежащей на парте, пошла кровь, пачкая тетрадку: — Фу, че это с тобой? — ненавистный голос, от парня из соседней колонки, вызвал раздражение. — Это кровь называется. — Ты че, месячные, так теперь испускаешь? — смех сверстников. — А ты, судя по вопросу, не знаешь, что кровь красная. Какого она у тебя там цвета Голубая? — оп, и лидер по подколу, опять она. Достанется тоже ей. Девушка шла в раздевалку за пальто, когда обиженный парень ловко зажал ее в угол и протолкал до туалета, запираясь с ней в кабинке: — Что у тебя там такое, зайчик? Показывай, — он медленно потянул рукав вверх и тут выступила самая острая защитная реакция Маши. Девушка ударила его локтем в солнечное сплетение и выпутавшись из рук, убежала. Оказаться в мерседесе было сегодня жизненно необходимо и спасительно. Маша вышла из машины у входа в здание со стеклянными окнами и дверьми. Здесь она никогда не была: — Я к Вячеславу… — Маша подошла на стойку, где сидела, выкрашенная в глубоко бордовый цвет волос, девушка, — Александровичу. — Вот он, — она кивнула на вышедшего со второго этажа мужчину. — О, пошли, — мужчина кивнул и позвал ее за собой. Они поднялись на третий этаж, где ему открыли двойные двери. Проходя по узкому коридору с паркетом черного цвета, по обе стороны были отделы со стеклянными дверьми. Вячеслав прошел в квадратный зал большого офисного типа и расписываясь на ходу в протянутых бумагах, поднялся по винтовой лестнице. Они прошлись по уже маленькому коридору без чрезмерного количества стекла и он указал на зону ожидания, перед столом, за которым работала миленькая девушка с синими волосами: — Я сейчас, — мужчина скрылся за дверью матового стекла, скрывающей абсолютно все. — Привет, — девушка обратилась к Маше. — Привет, — она кивнула. — К Лауре Альбертовне? — Не знаю, — она пожала плечами и увидела табличку: "Лукина Лаура Альбертовна кастинг-директор и директор по развитию."