А потом что?

День начался неожиданно плохо, поскольку Машу ждал неприятный разговор с отчимом. Ольга внезапно стала жаловаться, что дочь ведет себя грубо и холодно. При этом, сама женщина, каждый удобный случай хваталась за живот и говорила коротенькое «ой», от чего Вячеслав срывался с места, целуя и наглаживая его. Машу от этого тошнило, хотелось выдать весь завтрак обратно. Отчим отчитывал ее за неуважение к положению матери и нежелание помогать или поддерживать ее. Маша действительно не делала этого, но по одной простой причине — слишком было видно, что женщина симулирует все свои «проблемы,» поскольку, только муж выходит за порог и Ольга радостно мчится заниматься своими делами, уезжает или без остановки болтает по телефону, уже не мучаясь от головной боли или тошноты. Маша хотела и искала возможность выговориться Лауре, поэтому зашла в ее офис, но брюнетка была не одна, на работу к ней пришел муж и сын:  — Ой, прошу прощения, — она сглотнула, останавливаясь у двери.  — Ничего, это мы отвлекаем, — Александр улыбнулся ей.  — Что-то случилось? — брюнетка смотрела не ново — холодно и хмуро.  — Да… да, там привезли новую коллекцию к показу… но чего-то не довезли и все в панике, — Маша не врала, но это решалось без Лауры.  — Я подойду через пару минут.  — Поняла, — она тут же развернулась и ушла, закрывая дверь и давая себе в лоб.  — Надо меня дожидаться, — Саша поморщилась нос, возвращаясь с кружкой кофе, — У нее там…  — Видела, — девушка кивнула.  — Чего такая хмурая?  — Можно я тебе 15 минут пожалуюсь, уже сил нет? — она слезно сложила брови.  — Конечно, пойдём на террасу через конференц-зал.  — Спасибо. Маша смотрела на ездящие машины под зданием. Она опиралась о перила, глядя вниз и немного хмурясь от яркого солнца:  — А ты тогда кто, если их зародыш уже столько значит? — Саша сидела на полу уперевшись спиной в стеклянное ограждение перил.  — Никто, — Маша пожала плечами, — Он ее любит, поэтому сделает, что угодно.  — А ты?  — А я побочное, вынужденное, приложение…  — Ты солнышко, которое замучили все и продолжают это делать, — Мари вышла к ним на балкон, — А я ходи охраняй, — она встала с ней рядом.  — Я не плохо отношусь и к ней, и к нему, и к ребёнку… но…  — Как же ты, да? — Саша посмотрела на нее.  — Не понимаю, почему Слава и за тебя, и против, — Мари поглядывала на горизонт.  — Потому что любит ее маму, — Саша вздохнула, — Лучше бы они тебе съехать разрешили.  — И она убила бы себя в одиночестве, — Маша и Саша посмотрели одновременно на Мари, — Что? Не права?  — Права, — блондинка вздохнула и положила подбородок на металлические перила, пригибаясь, — А может и проще станет…  — Так, — Саша хлопнула ее по ноге, — Все. Идем сегодня гулять после работы.  — Не могу, — блондинка вздохнула.  — Что, расписание с Луковичкой?  — Угу…  — Еще одна из тех, кого я и понимаю, и не понимаю, — Мари вздохнула.  — Девчонки, там вас ищут по поводу встречи, — Илья вышел на балкон.  — Идем, — Саша протянула к нему руки и он поднял ее, — Не переживай, Мань, если Слава и психует, скоро он заметит ее симуляции, — она пошла за Ильей.  — Ну или ты их сама пошлешь, — Мари развернулась уйти. Маша смотрела вниз и ее поманила высота, так резко, что девушка отключилась головой:  — Пошли, — Мари взяла ее под руку.  — Надо лекарство выпить…  — Опять? — девушка посмотрела на бегающий взгляд блондинки, — Идем. Маша шла за Мари, как во сне, внезапный депрессивный прилив отнял силы, внимание и концентрацию:  — Да поживее идем, живее, — Лаура ругалась на моделей, — Живее говорю!  — Саша, — Мари отвлекла стоящую рядом с Лаурой секретаршу, — Посмотри за ней пару минут, я до таблеток и обратно.  — Конечно, — девушка кивнула и села рядом с Машей. Блондинка потеряла контроль, который был несколько дней при ней, пошатнуло все утро. Она тонула, поэтому постепенно начала зажимать лицо и уши, пряча голову. Саша бросила дела и опустилась перед Машей:  — Тише, тише… я с тобой, слушай меня, — она шептала ей, — Я с тобой, все хорошо, это срыв… ты не виновата, тише.  — Закончили, все, — брюнетка сказала всем, кто на сцене и музыку выключили, а модели пошли за кулисы, — Саша, внеси пометки, что… — брюнетка не увидела ее рядом и обернулась.  — Я знаю, сейчас Мари придет, знаю, — Саша сидела перед Машей, обнимая ее трясущуюся голову, — Такой день… ты не виновата, — она отрицательно мотала головой, — Да… не виновата. Честно… Твоя мать его так настроила, это не его слова и мысли. Слава тебя поддерживает. Маша… и сейчас в голове не твои мысли, болезнь. Скажи, что болезнь… скажи вслух, что понимаешь это.  — Болезнь, — она кивнула, жмуря глаза, — Все болезнь…  — Вот, да, — Саша кивала, — Точно. Это болезнь, а не выдумка. Тебе плохо, ничего страшного…  — Я так больше не могу… нет… не могу, — она поднялась, — Ну, почему я схожу с ума? Ну почему я?  — Это болезнь сводит с ума, а ты с ума не сходишь, — Лаура осторожно протянула к ней руку, — Давай, иди, я тебя прикрою… Давай, — она шепнула и кивнула ей.  — Я не хочу больше жить, я не…  — Тш, — Лукина обняла ее сама, сильно прижимая к себе и оберегая от всего вокруг, — Ты нужна всем. Мы заметим, если ты пропадешь, — она гладила ее голову.  — Я никому не нужна, — она дрожала от слез.  — А я, а Лаура Альбертовна, а Фаина, а Мари, мы все в тебе нуждаемся, — Саша сглотнула от печальной картины.  — Я только порчу все.  — Да? Где? Сколько хорошего ты делаешь, — брюнетка поглаживала ее голову и спину, — Сколько выручала и помогала… Сколько хорошего говорила… как ты можешь что-то портить? Нет…  — Я больная….  — А кто здоровый? — Лукина усмехнулась.  — Точно, — Саша кивнула ей.  — Вот, держи, — Мари протянула Маше лекарство.  — Простите… — Маша всхлипнула, запивая таблетки.  — Так говоришь, словно, специально, — Лаура посмотрела на нее, — Поедешь домой?  — Нееет… — она помотала головой.  — Хорошо, — Лаура обняла ее обратно, а Маша спокойно прижалась, закрывая глаза, — Попроси доработать по звуку, очень глушит, — брюнетка указала Саше на записи, — Каждой на обувь накладки, одежда неудобная, они скользят. Мари, отнеси в отдел рекламы последнюю съемку, по цвету надо доработать.  — Хорошо, — они сказали одновременно и пошли выполнять указания.  — Быстро… — Маша протянула.  — Может сказать твоей депрессии и она меня послушает?  — Лучше в следующий раз ты меня первая слушай…  — Я не могла, ты же знаешь…  — Знаю. Почему-то решила, что главное выговориться… но нет…  — Главное мне.  — Угу.  — Я сейчас послушаю, — Лаура поцеловала ее в макушку, — Давай сядем.  — Работать тебе надо…  — 5 минут есть всегда. Для тебя 45 и больше. Маша приехала домой практически спокойная, поддержка Лауры успокаивала… но дома, где ее встретила мать без настроения, все закончилось. Слово за слово. Очередная склока. Маша практически ничего не говорила, пока ее не сорвало от одной фразы:  — Вся в папашу! Выросла такой же неблагодарной и…  — Я неблагодарная?! — стоп-кран сорвало, не тормозили даже таблетки, — Я?! А ты какая?! Ты отняла его у меня! Ты разрушила его жизнь, его самого и меня! Ты убила нашу семью! Убила его! Ты и твои слова разбили его сердце! Ты никогда не заслуживала его! Ты не заслуживала быть с ним! Если бы не ты, он был бы жив! Все было бы по-другому! Ты убила его! Я ненавижу тебя! Ненавижу!  — Да как ты смеешь?! Какое право имеешь?! Он был тряпкой! Он получил то, что заслужил! — она наступала на дочь, — Он был ничтожество! Как ты! Вы оба были всегда заодно! Твоя зараза от него! Больная на голову! Ненормальная, как он! Скоро и ты умрешь от этого! Вы оба заслужили! Вам обоим место в аду, надеюсь, он именно там! — Он… — Маша отвесила ей пощечину, такую, какую услышал Слава, увидела Фаина и не ожидала от себя Маша. Девушка замерла от своего поступка, она испуганно посмотрела на пришедшего Славу, потом на подходящую к ним Фаину, страх начал окутывать, злость его усиливать, а болезнь направлять на саму себя. Ольга держала руку на лице, отвернувшись в сторону, пока Слава пытался посмотреть место удара. Маша попятилась назад до входной двери, а потом и вовсе бросилась бежать прочь из дома, как можно дальше и быстрее.