А потом что?

Машу ждало тяжелое утро. Лекарства стали отпускать и ее тело просто отказывалось двигаться:  — Давай, кусай, — Лаура протянула ей бутерброд. Блондинка ела нормальную еду и ей наконец-то было хорошо, хотя бы желудку:  — Вкусно хоть?  — Все вкусно, что не оттуда, — Маша кивнула.  — Я так виновата, что поверила в сообщение… что ты отдыхать решила…  — Все нормально, — Маша подняла с трудом руку и взялась за ее. На запястьях девушки были багровые синяки от ремней, что очень травили душу:  — Ну вот, как так можно… — Лаура нежно взяла ее за руку и поцеловала в след.  — Я сама виновата…  — Нет. Только Оля виновата и Егор.  — Ну я же в окно полезла…  — А почему? Тебя довели… И мы не успели.  — Успели. Я же дома.  — Только сколько ты теперь будешь приходить в себя?  — Лекарства отпустят и я приду в норму, не забуду, но приду в порядок, — она пожала плечами, — Главное, ты рядом.  — Хорошо бы, чтобы так все прошло, как ты сказала, — Лукина поцеловала ее и погладила щеку, — Еще?  — Угу, — Маша посмотрела на бутерброд,  — Вкусно, очень.  — Всего лишь бутерброд.  — Его ты сделала, — она устало улыбнулась.  — Ладно, не трать силы на комплименты, просто кушай, — брюнетка улыбнулась, целуя ее лоб. В квартиру позвонили и Лаура пошла открывать. На пороге появился следователь, он прошел в кухню и представился Маше, этого она сразу не запомнила:  — Я всего несколько вопросов задам, — он сел на место Лауры, а она сама встала рядом с Машей.  — Хорошо, — девушка медленно кивнула, в ее пространство влезло новое лицо и лекарства снова не дали трезво реагировать на это появление. Она не запомнила ни одного вопроса и своего ответа. Ничего. Ее сознание травили лекарства и в конце-концов следователь начал это замечать, как и синяки на запястьях, поэтому закончил опрос. Он пообщался немного с Лукиной. Объяснение состояния девушки, устроили мужчину, который и сам видел и понимал, что Машина пропажа была выгодно подстроена для Ольги и Егора. Слава дремал, когда в палату кто-то зашел, от чего он проснулся и резко распахнул глаза:  — Маша?  — Привет… — она протянула, проходя к нему, немного медленнее обычного.  — Маша, — он крепко прижал ее к себе, утыкаясь носом и губами в светлые волосы, — Я так переживал, — мужчина облегченно выдохнул, понимая, что это правда она.  — Я за тебя тоже, — девушка кивнула, — Как ты? — она посмотрела на него.  — Да не плохо, — Слава пожал плечами, — Восстанавливаюсь. Под присмотром постоянно. Всё кто-то навещает.  — Везет, — она сказала с ноткой обиды и потом натянула улыбку, — Это не я говорю…  — Тебя Лаура привезла?   — Да. Они с Александром идут, встретили юриста по пути, болтали там.  — Ой, они все теперь тут. Ты не переживай, вопросы по бумагам в Грейс решаются.  — Надеюсь, — она кивнула.  — Уже решились, — Александр сказал, проходя в палату, Маша поднялась и уступила ему место, отходя к окну.  — Что решилось? — Слава поднял брови.  — Агенства-партнеры предоставили бумаги, счета и прочее, где на документах твои личные подписи и печати, все деньги перечислены с учетом налогов и процентов. А вот листы в офисе — липа, чистой воды.  — Подписи Маши были подделаны и взяты с документов, которые у вас украл Егор, соответственно и он их подделал. Ему грозит срок за нападение и подделку отчётной документации, — добавил юрист, — Счета агенства размораживаются постепенно и движения по оплатам агентствам-партнерам начались, так что, Грейс потихоньку рассчитывается с ними за опеку над моделями.  — Маш? — Александр посмотрел на девушку. Она их слышала, но смотрела в окно, на движение внизу, на жизнь, которая текла внизу, машины ехали, все как и обычно было:  — Да? — она моргнула и перевела взгляд, вспоминая что это она «Маш» и обращаются к ней.  — Твой счет тоже активен и я уже перечислил всю сумму, которую выманил у тебя Егор, все вернул, даже немного больше, чтобы за компенсацию было. Девушке было глубоко плевать на деньги, но она скромно кивнула, дабы обозначить понимание, подумала пару секунд, а потом услышала замедленное «за компенсацию» и задумалась сильнее, глядя в сторону:  — И теперь, Слав, мы с Лаурой обращаемся к тебе, как его родители, — мужчина посмотрел на друга.  — Так, — мужчина насторожился, немного приподнимаясь на подушке.  — Пацану срок за глупость грозит, а у него вся жизнь впереди и…  — Я до Фаи схожу, пожалуй, — тут Маша действительно расстроилось, и без действия лекарств и с ним, поэтому эту фразу она сказала, в основном, отчиму и ушла из палаты мимо Лауры, даже не глядя на нее, от чего брюнетка поджала губы, понимая, нежелание Маши слушать попытки оправдаться от их семьи перед отчимом. Фаина сидела на кровати и чистила апельсин:  — А это ты цветешь и пахнешь или апельсин?  — Машенька, — она радостно протянула.  — Привет, — девушка обняла поднявшуюся женщину, прижимаясь всеми фибрами души.  — Ты моя хорошая, как же я переживала, — Фаина целовала ее лоб.  — Я тоже за тебя, — Маша шепнула ей.  — Ну, рассказывай, как ты?  — Да так… — она пожала плечами, печально складывая брови, — Тяжело отпускают все эти лекарства, все в тумане, то здесь, то нет. Все боюсь, что это сон.  — Ну нет, я тебя вижу и держу за руку, — Фаина погладила ее руку большим пальцем, — Все закончилось. Ты дома.  — Нету больше дома… ничего нету больше… все развалилось, Фаин. Я уже не такая, какой было… не чувствую себя живой.  — Лекарства, Маш.  — Дело не в этом… Меня так сильно предали и обманули… и кто… Мама.  — Мне очень жаль, солнышко. — Александр там просит у Славы, чтобы Егора простили…  — Да?  — Угу, — она поджала губы обиженно, — Я неделю в психушке… А он молодой еще…  — Несправедливо, — она кивнула, обнимая ее голову, — Я вот 30 лет у Вячеслава работаю… а куда теперь денусь, не знаю… Ольга хозяйка дома, туда меня не пустит, а сам он… вроде, поселится у Александра. Вот и нету места Фаине, нигде.  — Фай, — Маша шепнула ей, — А давай уедем?  — Куда?  — Хоть куда, лишь бы не здесь…  — А Лаура?  — А ее понять можно… Егор ее сын. Она его любит. Очень. Она его простит. А я… не хочу, делать вид, что пойму это. Я не прощу его. И маму. Никогда. Нет. Я пережила такое… что… Я это не забуду. Уже никогда.  — Тебе же больно будет без Лауры.  — Мне всегда больно… — Маша кивнула устало.  — А поехали. Я за тобой глаз да глаз буду. Все равно меня уже выписали, просто разрешили тут оставаться, а то идти некуда.  — Это я за тобой глаз да глаз… — Маша обняла ее, — Хочу сбежать от всех-всех-всех.  — Хорошо. Значит сбежим. Сейчас? Маша подумала и поднялась:  — Прямо сейчас, — она кивнула.  — И куда мы?  — Я знаю куда. Я все давно знаю. Просто… было планом, если Лауру подведу… А сейчас… Чтобы ее не подвести, мы поедем… Угу. Я все придумала.  — Тогда, пошли, — Фаина уверенно кивнула. Женщина не поддерживала этот побег. Нет. Она поддерживала Машу. Именно саму Машу. Все, что хотела девушка, она планировала сделать. Лишь бы ей стало хорошо. А если это не принесет хорошего, она будет там, рядом, потому что это то, что Фаина ей обещала. Обещала быть рядом. Быть ее союзником. Даже против Славы. И она сделает это. Даже сейчас. Даже когда врага нет. Она союзник Маши.