save me from insomnia

— Хаджиме, ты мой соулмейт. после этих слов резервный замер. он не мог поверить, что они правда могут оказаться соулмейтами. это так глупо.  — я не понимаю. может, мы ошибаемся? — на подсознательном уровне Хината знал, что они не могут ошибаться. голова кружилась от потока новой информации, а сам юноша закрыл глаза. — мы не можем ошибаться, всё сходится, — Комаэда сам не мог в это поверить. неужели они с Хаджиме связаны настолько? неужели, это судьба? — Нагито, я не гей, я не понимаю, почему мы соулмейты. я не люблю тебя. счастливчик не так давно задумывался о том, что же он чувствует к своему другу. симпатия? что-то большее? теперь эти слова словно прожгли его насквозь. становится больно. — я-я тоже, давай ляжем спать, а завтра обсудим всё это? — предложил белокурый, сонно зевая. всё-таки, может это сон? всё это не укладывалось в голове. Хаджиме — его соулмейт, его судьба, любовь всей его жизни? они ведь были друзьями детства, что же пошло не так? эти мысли так утомляли.  — да, я согласен. только, э-э. чёрт, звучит так странно, но давай в обнимку, а? — щеки резервного залились краской, а он сам отвёл взгляд. счастливику он, естественно доверяет, но вдруг тот его осудит, прекратит общение, а может вовсе захочет избить за подобного рода предложения? но Комаэда лишь лучезарно улыбнулся, произнося: — конечно! я всегда не против! только вот, не ожидал, что ты захочешь спать вместе с таким мусором, как я, хе-хе-хе… — он с легкой, такой малозаметной грустью обнял себя. но тут же он почувствовал на себе ещё чьи-то руки. руки Хаджиме. объятия такие теплые, такие нежные и безумно комфортные. этого не хватало. — д-давай спать, не стоит. — Нагито залился краской вновь, тихо хихикая. но в ответ он почувствовал лишь лёгкий поцелуй в щеку, — Хаджиме, что ты творишь? мы друг друга не любим, мы просто соулмей- — его заткнули поцелуем, слегка неловким. это был первый поцелуй у обоих парней. счастливчик решает не отстраняться, напористо и активно целуя, кусая чужие желанные губы. вскоре Комаэда решает вовсе взять инициативу на себя, проникая горячим языком в рот товарища. тепло. в ответ слышно лишь тихое мычание но, Нагито не знал, что оно означало. Хаджиме умещает свои ладони на чужих щеках, прижимаясь к парню еще больше. белокурый проводил язычком по чувствительному нёбу, зубам, вскоре сплетаясь с чужим языком. слюна обильно стекает по подбородку, после чего юноши отстраняются. Хината выглядит совсем сонным. наверняка он поступил так, думая, что это всего лишь сон. Нагито лишь устало выдыхает, ложась на кровать вместе с Хаджиме, заключая его в объятия и, мирно засыпая. «завтра ты наверняка об этом пожалеешь.»

***

снова утро. лучи солнца жадно пробираются сквозь закрытые жалюзи. Хината просыпается первым, ощущая себя в чьих-то тёплых объятиях. он не особо паникует, но прикусывает губу и настораживается. «задница не болит, вроде как, уже хорошо.» Хаджиме старается приподняться на локтях, разглядвая комнату и, рядом лежащего товарища. Комаэда медленно открывает один глаз, потирая его кулаком. — утро доброе, — он зевает, тоже приподнимаясь. юноша до сих пор помнит ночной инцидент. — ага, мне такой сон приснился, кстати! так вот, я просыпаюсь, значит, и ты говоришь мне, мол я твой соулмейт! а потом- — его прервал товарищ. — я знаю продолжение, это не сон, — выпалил белокурый, усмехаясь. чужие щеки невольно краснеют, а сам Хаджиме сидел с, мягко говоря, удивленным лицом. — твою мать, я поцеловал парня! так еще и тебя, — сплошное смущение, — стыдно. прости меня, Нагито. — я знал, что ты скажешь это, хи-хи. не волнуйся, я не злюсь, с кем ни бывает! — снова беззлобный смешок. в самом деле, Нагито отчасти понравилось всё это. сердце ночью билось так быстро, а бабочки в животе впервые за долгое время вновь вспорхнули. — боже, давай забудем все это, ладно? — в ответ положительный кивок. Хината облегченно выдохнул, вставая на ноги и, идя на кухню. снова усмешка, слетающая с уст белокурого.

***

спустя какое-то время Комаэда всё-таки напомнил о своём существовании, заходя на кухню. на столе стояли две тарелки с яичницей, что выглядела вполне съедобно. — не стану оставлять тебя без еды, поэтому приятного аппетита. надеюсь не отравишься, — с некой иронией произносит резервный, усмехаясь. но в самом Хаджиме готовил довольно вкусно. нельзя было сказать, что он был на уровне абсолютного повара, но выходило не так плохо. белокурый покрутил вилку, на которую был наколот кусочек яичницы, наконец, пробуя. вкусно. Хината правда был хорош в этом, счастливчик не отрицал. только сейчас пришло осознание того, что сегодня суббота. прекрасный день для отдыха и гулянок, а у кого-то и для первого поцелуя. этот случай всё ещё не выходил из головы Комаэды. — Хаджиме, — прервал блондин тишину, — а тебе понравилось, что было ночью? — кх.. а я могу не отвечать на это? — в ответ Нагито лишь улыбнулся, отрицательно кивая головой. чёрт, — ну-у, было не так плохо. — то есть, понравилось? — ..да. счастливчик ехидно ухмыльнулся, продолжая трапезничать. «понравилось, значит..» в скором времени тарелки были пусты. Хаджиме убрал посуду в раковину. его товарищ, же, принялся мыть всё. ему это не составляло особо труда. вскоре все тарелки сияли от чистоты. — кстати, мне скоро нужно будет уходить. родители сегодня приезжают, ты понимаешь, — повествует Хината, кладя ладонь на плечо друга. тот кивает. — ох, конечно, я понимаю. я рад, что ты соизволил прийти ко мне! — он вновь лучезарно улыбнулся. это так согревало чужое сердце.

***

время вновь пролетело быстро. уже был полдень. резервный собирался уходить, обувая обувь. Комаэда напоследок обнял парня, вновь целуя его в щеку. — кх.. д-давай без этого, — явно смущаясь, попросил шатен, отстраняясь от чужих объятий. — как скажешь. что ж, до встречи, Хаджиме! — счастливчик закрыл дверь, возвращаясь в свою комнату.

***

спустя некоторое время резервный был дома. родителей, к счастью, еще не было. Хината привел себя в порядок, направляясь к своей комнате. там он лег на привычную, для него кровать, начиная залипать в телефон. скучно. в воспоминаниях всплывает ночной инцидент. Хаджиме чувствовал, как же это всё неправильно, но с другой стороны это даже… заводило? юноша не мог поверить собственным мыслям и чувствам. представляя все это вновь, он чувствует приятные судороги в низу живота. чертовски жарко. резервный уже проклинает себя за все это: за то, что поцеловал парня, за то, что сейчас будет мастурбировать на это. орган медленно твердеет в его шортах, образуя пятно на боксерах, что так давили на возбуждённую плоть. как стыдно. Хината медленно спускает с себя шорты вместе с бельем, оголяя собственный член. юноша обхватывает его рукой, начиная водить ею вверх-вниз. из уст вырывается судорожный выдох. Хаджиме уже не отдавал самому себе отчёт о своих действиях. вместо руки он представлял Комаэду. темп понемногу ускоряется, а большим пальцем шатен размазывает по чувствительной головке природный лубрикант. безумно жарко. Хината стонет чуть громче, не сдерживая себя. ведь под Нагито он бы стонал также. движения уже слишком быстрые, отчего резервный совсем теряет контроль, выкрикивая имя товарища так громко и страстно, как он мог. вторая рука тянется к не менее чувствительной груди и соскам, всячески играя с ними и выкручивая. великолепное ощущение. он чувствует, что сдерживаться сил уже нет. парнишка стонет протяжно, порою прерывисто, наконец-то кончая в свою ладонь и на живот. какой же он извращенец. вымыв руки, Хаджиме лег обратно. теперь он смущался еще больше; как же шатен будет смотреть в глаза своему другу после того, как подрочил на то, как они целовались?

***

с этого момента прошла неделя. парни спокойно учились в школе, правда Хината так и не признался в своем похотливом дельце. одноклассники в это время обсуждали и делали свои догадки насчет того, кто чей соулмейт. Казуичи, как обычно, уверял всех, что это Сония, а та лишь неловко смеялась. но Хаджиме и Нагито все еще молчали об их связи. вновь придя домой, шатен стал исследовать шкафы на кухне, стараясь найти лапшу быстрого приготовления, или что-то в этом роде. но вместо этого он нашел бутылку коньяка. видимо родители не забрали. резервный усмехнулся, открывая сообщения в телефоне и, собираясь писать своему другу.  — хей! короче, тема такая, я у себя на кухне бутылку коньяка нашел. хочешь зайти ко мне вечером? Нагито прочитал сообщение товарища почти сразу. он знал, что это наверняка не приведет ни к чему хорошему, но, все же, решил ответить. привет. хмм, не особо люблю что-то крепкое, но все-же соглашусь. Хаджиме же, в отличии от товарища, любил алкогольные крепкие напитки, мол, «от них торкает». Комаэда же, не понимал суть этого всего. время летело не так быстро, но Нагито старался найти дела, которыми можно было бы себя занять. и это получалось. вскоре на часах уже было пять часов вечера, а это значило, что пора собираться. счастливчик надел привычную футболку и джинсы. поверх он надел куртку, правда не совсем тёплую, и так же не надел шапку. Комаэда вышел из подъезда. ещё не темнело, но солнце, что увы, не особо грело, уже заходило за горизонт. облака заимели розовый цвет. в лицо блондина подул морозный ветер, отчего тот поморщился. прошло немного времени, и Нагито уже стоял у чужой двери, вежливо стучась. ему открыл совершенно трезвый друг, что не могло порадовать — хотя бы не встретил пьяным, что случалось иногда. Комаэда разулся, снимая с себя куртку и, вешая ее на свободный крючок. юноши прошли на кухню. на столе стояла бутылка с алкоголем и пару бокалов. они присели за стол, наливая немного. — только не переборщи, умоляю тебя, — потревожился блондин, слабо улыбаясь. в ответ он получил кивок. только вот, сдержит ли Хаджиме своё слово? это волновало счастливчика ещё больше. парни начали отпивать немного алкогольного напитка. Комаэда выпил не так много, но он был уже не совсем трезвым. его друг же, выпил чуть больше. — как ты себя чувствуешь? не сильно пьян? — заволновался Нагито, подходя к шатену. тот лишь лениво перевел на него слегка томный, затуманенный взгляд. юноша ахнул, заливаясь краской. — не волнуйся обо мне, сладкий, — это явно был признак того, что Хаджиме на данный момент не совсем трезвый. — ох, так и знал.. — быть может, блондин и знал, что такое может произойти, но всё-таки это безумно неожиданно. Нагито все еще смотрел в чужие оливковые глаза. такие яркие, полные похоти глаза. счастливчик сам не заметил того момента, когда он вновь накрыл чужие сладостные губы своими, впиваясь в них и сливаясь с шатеном в поцелуе. он был гораздо уверенней и страстней, чем в прошлый раз. Нагито оттянул губу резервного, после чего послышался приглушенный стон. в рот счастливчика попадал легкий привкус алкоголя, смешанный с чужой слюной. в низу живота жарко, словно скручивающийся узел, что был таким приятным. белокурый умело углубляет поцелуй вновь. языки парней сплетаются так бурно и пылко. Хината полностью поддается товарищу, позволяя полностью исследовать свой рот. оба парня никогда не думали, что будут чувствовать себя настолько хорошо. Комаэда резко подхватывает шатена на руки, отчего тот вздрагивает, издавая тихий, еле слышный стон. белокурый усаживает его на стол. они наконец отстраняются. между языками образуется еле видная ниточка слюны, которая, вскоре, разрывается. блондин спускается ниже — к тонкой шее, покрывая её многочисленными поцелуями и укусами, которые он тут же зализывал. из чужих уст слышатся лишь тяжелые выдохи и протяжные, заглушенные ладонью, стоны. «что же я творю.» — проносилось в голове блондина, но мысли быстро испарялись. не хотелось слушать самого себя. сейчас в голове был лишь Хаджиме, наслаждающийся действиями счастливчика. — Нагито.. Нагито, прошу тебя-я.. — он закусил губу, краснея еще больше от собственных желаний. Комаэда поднял голову с вопросительным взглядом. — отымей меня прямо здесь, Нагито.