Без света солнца

Лошади любят движение и свободу, антропоморфные в том числе. Поэтому серая кобыла Лунета была одной из первых, кто перетёрла верёвки на своих руках и начала искать выход из незавидного положения. Новые рабы подземного драконьего народа истов содержались в большой пещере, единственный выход закрывала решётка. Тут было темно - источников света было всего два и оба тусклые. Первый - разноцветная паутина в пропасти снаружи. Лунета знала, что это Плетение истов. Подземные драконы - самовлюблённая и жестокая раса, не то что их собратья с поверхности - использовали эти нити как систему оповещения и компьютерную сеть. Второй источник неяркого сияния - лавово-красные огоньки на теле отвратительной трёхметровой виверны, помещённой в загон вчера. Самый крупный, грозный и зубастый пленник истов, от него поначалу шарахались, до тех пор как он не заговорил совершенно без акцента. И к удивлению пленных поведал, что он на самом деле человек, да ещё и сам председатель Комитета Универсальной Безопасности, лично Приам Никандр, изуродованный проклятием Тьмы. - От Тьмы никогда хорошего не жди... - пробормотала Лунета, больше для себя, чем для кого-либо ещё. Такие, как она, не один и не два раза подвергались нападению последователей Тьмы, впрочем, как и тех, кто её отвергал... Исты Тьму не почитали. Зарывшись под землю давным-давно, они создали свою власть, свою веру, выработали свои собственные методики взаимодействия с магией-праной, а общество их, несмотря на кажущуюся сплочённость и упорядоченность, подчинялось праву сильного. Сильный, как известно, работать не хочет, ему приятнее трудиться в спортзале, а потому всё, начиная от работ в шахтах и заканчивая физическим ублажением господ-рабовладельцев, возлагалось на плечи пленников. Ксенофобия подземникам не свойственна - они затащили в клетки и крылатых собратьев-полубратьев, и антропоморфов, удивительно только, что людей в сегодняшнем "улове" не было. Только успела Лунета снять путы и приспособить их под удавку, как появились исты - и больше, чем кобыла могла бы рассчитывать перебить даже с помощью подавленных сокамерников. Во главе отряда подземников к решётке подошёл серый дракон с золотой гривой. Усмехаясь, он одним глазом посматривал в планшет в лапе, другой приложил пластину ключа к замку решётки: - Отрывайтесь от пола, безокрестный сор! Время потрудиться! Решётка распахнулась. У Лунеты едва хватило времени накинуть приготовленную петлю на запястья и сделать вид, что она ещё оставалась связанной. К счастью, несмотря на позыв, пленников никто сейчас освобождать не собирался - тюремщики прекрасно понимали, что они ещё недостаточно отчаялись и смирились со своим положением, а потому могут быть опасны. - Поднимайся, глиста! - рявкнул на виверну отвратительного вида подземный ящер - хилая чешуйчатая тварь с короткими крыльями, атрофировавшимися в его семейке из-за долгого пребывания под землёй. Охрана наставила на рабов толстые стволы ружей, стрелявших клейкой массой. Многих поймали именно с помощью неё. Например, сатира Кириуса, три дня назад доставленного из Кереона. Общительный и не унывавший даже в нынешнем положении парень недавно в красках рассказал, как он насмехался над неуклюжими на поверхности истами, прыгая по деревьям. Кстати, именно с Кириусом Лунету сегодня и определили в пару. - Вы двое будете мотать верёвки на виселицу, - заявил надсмотрщик и отправил одного из драконов-солдат проводить Лунету и Кириуса на место работ, по уступу над пропастью с пахнувшим мокрым камнем водопадом. - На виселицу? - шёпотом спросила Лунета у сатира, однако в этот же момент дракон резко прикрикнул на неё, показав, что разговаривать им не стоит. Подмостки и перекладина, оказалось, были возведены другими рабами ещё вчера. Излюбленная казнь у истов... У подземников чем ниже - тем статуснее, а чем выше - тем позорнее. Не интересуясь, умеют ли пленники скручивать верёвки, охранник толкнул рабов к корзинам с грибным лыком и простеньким станкам в виде торчащих из дощечки крючков. По счастью, Кириус знал ремесло и показал, как накручивать жгут для, быть может, орудия собственного убийства. Пальцы Лунеты мелко дрожали, мешая работать, сердце сжималось и дыхание её, и без того прерывистое, почти сошло на нет. Её утешало лишь то соображение, что вряд ли новых рабов сразу определят на казнь - но кто знает истинные намерения истов? Может быть, они захотят убить кого-то в назидание остальным, чтобы никто и не помыслил о бунте или побеге, или просто ради своего извращённого удовольствия понаблюдают за корчами повешенных, поскольку новые жертвы, конечно же, доставят им лучшее зрелище, чем те, для кого смерть будет считаться освобождением от мук и рабских пут! Посмотреть, как продвигается работа, подошла мохнатая пернатая драконесса, покрытая разноцветными полосами. Равира-нецех, начальница этого аванпоста и самая жестокая из надзирательниц. Лунета придушила бы её на месте, но понимала, что та быстро отобьётся своей огромной глефой. - Достаточно ли крепко сплели? - спросила Равира с кровожадной улыбкой. - Надо проверить. Драконица двинула глазами, и, повинуясь её взгляду, одна из верёвок поднялась в воздух, затянула петлю на шее Кириуса и подвесила его на перекладине. Сатир успел только удивлённо расширить глаза, как уже болтался в петле. - Что ты делаешь?! - воскликнула Лунета, вскакивая. Самка не удостоила её даже взглядом, её внимание было сосредоточено на сатире. По счастью - или наоборот - петля не сломала ему шею, зато затянулась, вонзаясь в горло, и Кириус отчаянно цеплялся за неё пальцами, дрыгая ногами и покручиваясь на верёвке, его глаза расширились, уши трепыхали, словно крылья бабочки, и хвост сильно дрожал, когда он дёргался, пытаясь избавиться от удавки. Это зрелище и кобылу неприятно заворожило, особенно когда начал реагировать пенис повешенного, непроизвольно выпрямляясь в эрекции. Но Лунета постаралась оторваться, переключившись на заполонившую её ярость. Второго шанса действовать могло не предоставиться. Она подобралась, готовясь к прыжку, и оттолкнулась копытами. Увы, но её прыжок закончился в лапах драконессы, которая без особого труда подхватила Лунету на лапы, развернула её и заставила смотреть на то, как дрыгается и дёргается на верёвке Кириус. - Смотри, это тебе тоже предстоит, - сжав в лапах морду замычавшей Лунеты, Равира слегка приподняла её голову. Кобыла не нашла в себе сил даже зажмуриться. Странный инстинкт заставлял её продолжать лицезреть агонию Кириуса, качавшегося и дрожащего на виселице без всякой вины, просто из жестокости драконов. Язык у сатира вывалился, из горла вырывались тихие хрипы, глаза закатились. Ноги то выпрямлялись, махая копытами невдалеке от каменного пола, то пихались во все стороны в предсмертном танце, и капала смазка с выпрямленного асфиксией члена, вытекая из переполненной молодой мошонки. Пальцы Равиры поглаживали её морду, но она не чувствовала ни их, ни боли от локтя, перехватившего её поперёк груди, прижимая к груди дракона. Всё её внимание сосредоточилось на сатире, особенно на том, как его боль и удушье вместе становятся неотличимы от удовольствия. Сколько он уже так висит, четверть минуты, полминуты? Его движения до сих пор были сильными, резвыми, он до сих пор отчаянно цеплялся за жизнь, хотя уже стоял на пороге смерти! - Можешь не скрывать, что это тебе тоже нравится, - Равира прижала древко глефы к животу Лунеты и стала натирать им между её ног. Кобыла заржала от неожиданности и топнула копытом, хвост самопроизвольно махнул по промежности драконессы. Прикосновение было неожиданным, но весь боевой настрой копытной исчез, едва только её половые губы встретились с древком. Созерцая мучения сатира, она, сгорая от стыда, прижималась к ставшей такой приятной деревяшке, то ли поддавшись каким-то драконьим чарам, то ли просто впав в полубезумие! Так или иначе, постанывая и прикусив нижнюю губу, кобылица созерцала, как движения Кириуса начали замедляться, его глаза закатывались, уже не видя двух самок... Сейчас он контролировал только свои пальцы, которые водили по верёвке на шее, почти не пытаясь ослабить её кольцо. Стройные ноги дёргались совершенно непроизвольно, живот сокращался, втягиваясь, пенис пульсировал и качался вверх-вниз, на нём пульсировали жилки, наполненные лишённой кислорода кровью. Лунета вспомнила бесполезный факт, что орган у мужчин возбуждается при сжимании как раз потому, что нервы там реагируют на недостаток кислорода. Сложно даже представить, как был взведён сейчас умирающий сатир, и что он испытает, изливаясь. Лунета сама задрожала от гадкой сладости в вагине и на растревоженном глефой клиторе. - Уа-а-ам... - невнятно потянула она, пытаясь опустить одну руку и прижать к себе. То ли драконесса угадала её желание, то ли хотела сладкой пыткой помучить копытную, но в этот момент глефа слегка дёрнулась и скользнула по её щёлке - и меньшего движения было достаточно, чтобы пламя рванулось по телу лошадки вверх, а горячая влага пролилась на оружие самки. Удар между лопаток был столь силён, что Лунета не устояла на ногах и повалилась, больно ударившись коленями об помост. Испуганно прижав уши и всё ещё содрогаясь от удовольствия, она обернулась к Равире, ожидая наказания за то, что намочила глефу, но вместо этого самка шагнула вперёд и точным ударом перерубила верёвку, освободив содрогающееся в почти предсмертных муках тело сатира. - Расплести всё обратно немедленно! - она коснулась лезвием так и не излившегося стержня хрипло стягивавшего верёвки Кириуса. - Если до кормёжки не успеете, будете жрать собственное семя!