Без света солнца

Шли дальше не останавливаясь - вопреки усталости, но не из-за страха перед погоней. На потолке копошились в отсветах огня Приама тёмные насекомые - бесшумные, кроме как когда сыпалась с потолка каменная крошка. Иногда то один, то другой начинал нести чушь - просто из-за эффекта грибов, что несколько раздражало, но так как все страдали от последствий странного обеда, то никто не высказывал недовольства вслух. Только Саффи постоянно чесался и дёргался - ему "повезло" несколько раз попасть прямо под крошку, так что она застревала в его шерсти, да и лапы по самые колени оказались теперь в противной грязюке. На очередном привале, когда многие уснули прямо на жёстких камнях от усталости, Саффи услышал тихое журчание воды, и осмелился отойти от лагеря, чтобы попить и помыться. На ощупь он нашёл тоненькую струйку, стекающую по стене, и ручеёк на самом дне бокового ответвления - не окунуться, лишь омочить копыта. Впрочем, это было хоть что-то... Саффи склонился над водой, собираясь побрызгать её на себя, хоть как-то умыться, но не успел он зачерпнуть воды, как скорее почувствовал, чем услышал торопливые шаги. За журчанием еле различался шёпот: - Ио Пан... Ио Пан... Ио Пан Пан Пан... В темноте с трудом угадалась подходившая фигура сатира. Саффи как раз умывался и вода, попавшая ему в глаза, мешала разглядеть хоть что-то в не меньшей степени, чем темнота. - Эй, что ты там шепчешь? - спросил он, пытаясь проморгаться. - Грибы всё ещё действуют? Кириус прыгнул козлику за спину. Содрав с него бечёвку от набедренной повязки, обвил и стянул его шею, и одновременно резко вошёл эрегированным пенисом ему в попу, продолжая шептать бессмыслицу на ухо. Саффи захрипел от неожиданности и от впившейся в него верёвки, подался вперёд, упираясь на руки, и рухнул грудью в воду, теперь захлёбываясь не только от бечёвки, но и от воды, ударившей ему в нос. Хаотичное бульканье и хриплые стоны не были слышны в лагере, никто не пришёл бы Саффи на помощь. Кириус напирал сильнее, прижимая козлика к спине, давя в его узкий и ёрзающий в агонии задний проход и довольно сопя между мантрами. Саффи задрыгался сильнее в отчаянных попытках спасти свою жизнь, но не говоря уже о том, что сатир оказался куда сильнее его, одновременное воздействие его члена, заполнившего Саффи, и воды, душившей его, вливаясь в нос и рот, делало своё дело. Страх, боль и удушье заставили пенис Саффи отвердеть и упереться в столь близкое дно, и каждое новое движение обезумившего Кириуса подстёгивало приятный огонь, стремительно разливающийся по телу козлёнка. Руками он пытался отбиться, но ни разомкнуть удавку, не вытащить морду из воды, не отпихнуть маньяка-сатира. Впрочем, удавка помогала не захлебнуться, но разве большое это преимущество? Разве что в том смысле, что изнасилование и жертвоприношение продлится побольше... Саффи отчаянно открывал и закрывал рот, пытаясь то ли выплюнуть набравшуюся воду, то ли наоборот, захлебнуться и прекратить свои мучения, но пока ему не удавалось ни того, ни другого. Сердце бешено колотилось, лёгкие сжимались с мучительной болью, перед глазами всё плыло и тьму разрезали яркие искры, в то время как всё тело начинало охватывать предсмертная дрожь... смешивающаяся с дрожью от удовольствия. Кириус твердел внутри своей жертвы всё больше, собственные толчки и страдающие трепыхания невольного партнёра удваивали приятные впечатления. Удерживая впивающуюся в горло Саффи удавку, он наслаждался судорожными вздрагиваниями, в то время как глаза последнего закатывались и переполненный напряжением член выбрасывал в воду первую порцию семени, взрываясь от чудовищного удовольствия, неотделимого от мучений. Помирая, Саффи даже начал невольно подыгрывать Кириусу, больше толкаясь попой ему навстречу, чем вырываясь. Даже угасающее сознание понимало, что вырываться бюыло бесполезно, и это конец. Что нравилось обоим. В последнем всхлипе, едва вырвавшемся из пережатой глотки, Саффи выразил всю боль, весь ужас и всё то наслаждение, что он испытывал, и рухнул в воду, уже не оказывая ни малейшего сопротивления, потеряв и последние капли семени, и последние капли жизни...

***

- Если вы собираетесь занести нас в самое подхвостье Махаара, то вы ведёте нас в верном направлении, - заявил Ворн, остановившись у переливавшейся на стене руны "Остерегайся навов", - а, между прочим, мы вчера потеряли ещё одного товарища, Саффи. Наверняка его пожрал какой-нибудь Контиксивиракоча, когда козёл отходил в ответвление пещеры отлить. По правде говоря, внезапное исчезновение Саффи мало кого испугало или смутило - рабы не испытывали друг к другу дружеских чувств, и потому потеря члена отряда практически каждым воспринималась как собственная удача. Пусть лучше другого, чем меня... - Да он наверняка бросил нас и сбежал через какую-нибудь узкую нору, - ядовито бросил Анемон. - При том, что сам говорил, что не ориентируется в подземельях? - вспомнила Дарна. - Так или иначе, прошу вас помнить, что вы скоро заявитесь в город, в культуре которого не разбираетесь. В нём безопаснее, чем в диких тоннелях, но безопасность легко пропадёт, если вы начнёте раздражать местных обитателей. Поэтому все диалоги ложатся на меня. Не волнуйтесь, в рабство я вас не продам. Это было бы слишком логично для служителей Хаоса. - Мы попадаем из огня в пламя... - проговорила Изабелла, испуганно поглядывая по сторонам, словно ожидая, что сейчас на неё набросится сумасшедший хаосист. - Вот именно, - услышал её слова Приам. - Раз от последователей хаоса можно ожидать всего, то и рабства тоже!