Некий гаремный реванш: десятая сефира

— О чём мы вообще можем разговаривать? — Стейл говорил устало и медленно. Видать, опасался опять впасть в ярость. — Ты опять включишь свой щит и всё. — Сейчас я без щита и на подзарядке, — Акселератор не лгал, у него и впрямь шёл период затишья. — Это во-первых. Во-вторых, без щита ты бы сам в своём огне поджарился, умник. — Не поджарился бы. У меня сутана огнеупорная, — буркнул священник. — А у нас нет. И потом, она не против каждого огня помогает, так? Акселератора нисколько не волновало, что это может быть ударом ниже пояса. Даже он не позволял себе воспламенять окружение от гнева, угрожая всем собравшимся поглазеть на ссору. А если и позволял, то это было давно. Поумнел с тех пор. Теперь надо других заставлять умнеть. Стейл от этих слов действительно побагровел, но сдержался. Хотя на наружной террасе, где стояли они двое, поджигать и так нечего. — В общем, надеюсь, сейчас ты поймёшь лучше, — Акселератор шагнул вперёд, нарочито стукнув костылём по каменному полу. — Решаем не мы, решает Индекс. А она хочет к своему Томе. И раз так, то надо закрыть клювики и выполнять. — Тогда, надеюсь, и ты сейчас поймёшь лучше, — Стейл закрывать клювик не собирался. — Индекс с ним плохо. Она прямо это сказала, прямо пожаловалась, что Камидзе Тома не обращает на неё такого внимания, как прежде, что она уже не чувствует его близким человеком. За всё время, что она была в Британии, он даже не позвонил. — Потому что в Лос-Анджелесе возился, — указал Акселератор. — Лос-Анджелес давно живёт нормальной жизнью, — отпарировал Стейл. — Он вполне мог хотя бы попытаться. Акселератор вздохнул. У него был ответ и на это, но священник перед ним сейчас не воспримет никакие ответы. — И тем не менее, Индекс хочет к нему, — осталось лишь повторить. — Дети могут хотеть возвращаться к тем, кто их обижает, если у них больше никого нет, — однако Стейла и это не проняло. — А я не намерен смотреть на то, как её обижают и далее. Мда, всё сложно. Эстер успела рассказать ему эту историю: Стейл вместе с Канзаки Каори, святой из числа поклонниц героя, берегли Индекс изначально. И доберегли до того, что она свалилась на балкон Томы и в итоге у него осталась. А после всего завертевшимся с этим Интри круговорота Тома и Индекс стали отдаляться друг от друга — неудивительно с таким числом девушек. И с какой-то стороны это было крайне логично. Тома и Индекс машут друг другу ручкой, и девочка остаётся со Стейлом, который лишь выглядит взрослым, а по возрасту ей почти ровня. Тома остаётся со своими девушками, сколько их там у него теперь. Вся драма рассеивается, все счастливы и не впутывают Акселератора в свои проблемы. Одна маленькая деталь: Индекс, при всех жалобах на Тому, хотела вернуться к нему. И была уверена, что с ним надо просто поговорить. Акселератор не очень понимал, что мешало ей поговорить всё время до этого, но в остальном был полностью согласен. И намеревался участвовать в этом разговоре, теперь уже точно. Стейл тоже хотел, хотя при таком темпераменте разговор точно закончится дракой. — Я лично прослежу за тем, чтобы никаких обид больше не было, — пора уже сворачивать этот пустой разговор. — И сам втащу Томе, если тот сделает что-то не так. На деле странно, конечно. Чтобы герой так вот наплевательски относился к ребёнку? Здесь что-то сложное, с чем Тома и Индекс неспособны разобраться самостоятельно, и помощь со стороны им точно не помешает. — Я тоже втащу, — буркнул Стейл, сам уловив настроение, и зашагал к лестнице. Акселератор не стал его останавливать, вместо этого прошёл к перилам и уставился на ангар. Девочки вернулись вместе с самолётами и сказали, что не прочь сделать замок центром своего собственного государства, отчего сначала наращивают военную мощь. При этом не собираясь никого убивать, просто играть мускулами. Закончить с Индекс — и обратно, в том числе на случай, если убивать кого-то придётся. — Учитель, вы помирились? — Эстер тоже пришла на террасу, шагая невероятно аккуратно. Её манера ходьбы изменилась после смерти, стала куда спокойнее и изящнее. — Мы и не ссорились, — Акселератор повернулся к ней. — Просто кто-то слишком стоит на своём. — Честно говоря, меня это немного напугало… — богиня встала рядом с ним. Голова взлетела с её шеи и сделала круг в воздухе, словно разминаясь. — Я не боюсь пламени, но словно вернулась туда… — Демон мёртв, — сказал Акселератор. — Или изгнан. В любом случае больше не проблема. — Дело не в Коронзон. Я надеюсь, что не в Коронзон… — голова зависла прямо над ними. — Я просто попробовала поспать, фактически помедитировать… и я видела сон. Не помню, что именно снилось, и ещё не спрашивала Оллеруса, но… у меня было ощущение беды. Чего-то ужасного. Сравнимого с Коронзон, если не хуже. — Это может что-то означать? — Сама не знаю, учитель. Надо точно поговорить с Оллерусом, он такие медитации тоже практикует, но ни о чём не говорил. Может, я опять что-то неправильно сделала, — улыбающаяся голова опустилась обратно на шею. — Простите, захотелось выговориться. — Не извиняйся, — что-то ужасное, сравнимое с Коронзон… Наверное, точно надо быть поближе к герою. Мисака вновь появилась в управлении Правосудия не первой — Куроко уже была там, и не одна. — Мисака-сан, — поклонилась ей рыжеволосая девушка. — Мусуджиме-сан, — Мисака столь же вежливо вернула кивок. — Куроко всё-таки затащила вас к нам? — Никого я не затаскивала, сестрица, — чуть сварливо вмешалась Куроко. — Аваки сама захотела, сказала, что ей и так нечего делать, а нам её помощь очень пригодится. — Ага, — Мисака отметила это «Аваки». — И вы сегодня сразу вместе и пришли? — Я не понимаю, о чём ты, сестрица, — Куроко отошла к шкафу с архивами. Аваки лишь улыбнулась, даже не краснея. Что между ними происходит, интересно? Роман или что-то другое? Мисаке отчего-то было невероятно любопытно, хотя… Хотя вот тут, наверное, ещё любопытнее. Уихару и Сатен зашли одновременно, однако у двери попрощались с Гунхой. А как поздоровались и заметили, что на них смотрят, то мигом разошлись по местам: Уихару засела у компьютера, Сатен прилипла к экрану с расписанием дежурств. К ней Мисака и решила подойти — Конори-сан ещё не подошла, время было. — Ну как? — тихо сказала она. — Хорошо всё прошло? — Что прошло? — Сатен смотрела на экран с таким видом, будто больше ничего по жизни её не интересовало. — Я же всё слышала тогда, — напомнила Мисака. Сатен искоса взглянула на неё, затем на уже что-то печатающую Уихару. — Ничего не было, — совсем тихо сказала она, Мисаке даже пришлось слегка наклониться. — Мы поговорили и решили, что не стоит даже пытаться начинать. И я сама не знаю, отчего это мне в голову пришло. Прости, Мисака-сан, для нас эта тема закрыта. — Хорошо, извини… — и тут непонятно что. Да уж, ей бы в своих делах разобраться, а не в чужие лезть, но ведь любопытно, и хочется, чтобы подруги тоже нашли своё счастье… — Приветствую всех, — Конори-сан зашла внутрь вместе с Конго, и Мисака отошла от Сатен. Пришла пора очередного рабочего дня. На этот раз Тома проснулся позже Мисаки — и когда повернулся, то увидел, что та смотрит на него со счастливой улыбкой. — Томик, — и почти промурлыкала, когда они встретились взглядами. — Как насчёт того, чтобы начать день с серьёзного разговора? — Может, сначала кофе сделаю? — предложил он, слегка напрягаясь. Но именно слегка: что-то действительно важное Мисаки преподнесла бы ещё вчера и срочно. — Если уж откладывать, то не только ради кофе, — она потянулась к нему всей своей тёплой упругостью, на время снимая всё напряжение. На кухню они спустились, не обременяя себя одеждой. В былые времена с неудачей Томы это означало бы прибытие сразу десятка гостей, телепортирующихся прямо на стол, но теперь… — Тебя не сильно тревожит, что неудача ушла? — Мисаки аккуратно взяла чашку за небольшую изогнутую ручку. — Тревожит, — признался Тома, еле изогнув пальцы в попытке ухватить свою чашку. — Даже если это рождественское чудо. — Странное чудо, если честно, — они уселись на кресла лицом друг к другу. — Я не знаю, как Разрушитель Барьеров работает, но чтобы он попросту перестал развеивать что-то одно… да ещё и полезное… — Согласен. Но хотя бы я могу держать кофе и не бояться пролить его на себя, — улыбнулся Тома. Мисаки тоже улыбнулась, а затем продолжила: — Я чего поговорить хотела… прости, что не начала раньше, но тут нужно с глазу на глаз, даже без Микото и богини. Тома, ты когда-нибудь слышал про Нуит? — Ни разу, — он ответил сразу. Мисаки отхлебнула кофе и продолжила: — Когда Шестой приходил, то именно так меня назвал. Нуит. И я просто вынуждена была узнать, о чём он. Даже в секретных данных Академия-сити покопалась, — она отпила ещё кофе, а Тома собрался. Мисаки говорила абсолютно серьёзно, не весело и не грустно. Тема, очевидно, слишком важная. — Я даже не знаю, не упускаю ли слишком важные подробности, но мы тут застрянем с ними на весь день. Поэтому если кратко, то Нуит — богиня, воплощающая в себе безграничное пространство. Однако сама по себе она почти ничто, вся её значимость раскрывается в союзе с другим богом, её мужем Хадитом. Хадит во многом её противоположность, он воплощает индивидуальность. Даже их совместный символ это круг с точкой в центре. Нуит — сам круг, Хадит — эта точка. Символ Солнца, к слову. — Или же Нуит — это магия, а Хадит — эсперы, — пробормотал Тома, пока Мисаки отхлёбывала ещё кофе. — Может, — согласилась она. — Там очень много символизма, Томик. Но если сводить к чему-то одному, то слияние Нуит и Хадит — это суть жизни. Познание, страсть, горящий в сердце огонь, всеобъемлющий космос. А теперь угадай с трёх раз, кто это слияние придумал, разрекламировал и оформил. Тома вздохнул. Ну какие тут ещё варианты. — Алистер Кроули. — В точку. Его Книга Закона начинается с глав Нуит и Хадита. Я, правда, её не прочла, потому что, ну… — теперь Мисаки вздохнула. — Печатный вариант уничтожен Коронзон. А непечатный — в памяти Индекс. Томе отчего-то мгновенно стало страшно. — И вот как оно всё получается, Томик, — Мисаки же пока внешне держала себя в руках. — Шестой уверен, что я Нуит. Среди её символов страстная любовь, знание и звёзды, да всё такое. Ты в таком случае — Хадит. Наш союз очень важен для Алистера. Он рассматривает тебя как философский камень, и Шестой, который Алистера превозносит, какого-то хрена пытается подсадить себя в твою голову. — Чтобы создать этот камень, — кивнул Тома. — Да. А для того, чтобы создать камень, ты должен пройти третью и четвёртую стадию этого Великого Делания. Ощутить страх смерти или перед смертью, как они там расшифровывают. — Подожди, Мисаки, ты ведь не думаешь… — Что может погрузить Хадита в ужас перед смертью? — прошептала Мисаки. — Только смерть той, что дорога ему превыше жизни. Смерть Нуит. Тома рванул к ней и перехватил чашку с кофе до того, как та выпала из задрожавших рук девушки. Отставив чашку в сторону, он обнял любимую, ощущая, что дрожит уже всё её тело. — Он не убил меня тогда, не знаю, почему, — шептала она. — Может, я ещё зачем-то нужна. Может, он выжидал, пока ты разберёшься с этими Цитринитасом и Анной Шпренгель. Но теперь в любой момент меня могут убить. — Никто тебя не убьёт, — успокаивающе говорил Тома, хотя страх в душе поднимался всё сильнее. Сен-Жермен что-то взволновала бормотала, но он совершенно её не слушал. — Меня не так уж и легко убить, знаешь ли, — Мисаки тоже сражалась с унынием. — Найду чем обломать. Может, я вообще накручиваю и выдумываю, и никакая опасность не грозит. Но Томик, — дрожь начала утихать. — Пока что мы побудем на осадном положении. Никуда отсюда не выходим, никого без повода не впускаем. Запасы еды есть, связь тоже, Микото нас со внешним миром свяжет. Гунха обещался присматривать снаружи, да и у дома какая-никакая защита. Тома сомневался, что всё это поможет против Алистера, но Мисаки оно явно прибавляло уверенности. — И ещё, — она даже заговорила почти командным тоном. — Томик, мы проворонили Индекс. Она сейчас в руках у Алистера, зуб даю. — Но ведь Лилит… — начал он и осёкся. — Но ведь дочь Алистера, — Мисаки теперь сама его обняла. — Не надо, я сама недоглядела. И сама хотела, чтобы она перестала нам мешать. Как не догадалась подумать, что там в Британии с ней может что угодно случиться… Да. Как это он не догадался подумать. Пусть даже не знал, что Алистер вернулся — такое долгое отсутствие и невозможность связаться должны были насторожить сразу же. А он… о чём он только думал? — Но ей опасность тем более не угрожает, — продолжила Мисаки. — Плюс, я теперь постараюсь связаться со всей компанией в этом замке всерьёз. Хватит делать вид, что мы друг друга не знаем, сейчас они нам обязаны помочь, потому что… потому что я глава их родного города, хоть бы тут субординацию, в самом-то деле! Тома аж улыбнулся, страх начал отступать. Всё как всегда. Угроза туманна и велика, так что их задача — справиться. Против них Алистер Кроули. А это, как минимум, означает неудачу у противника. Неудачу, которой у них нет.