Господин Апчхи

— Апчхи! — Что ты здесь делаешь? — Вообще-то учусь. Я не только на твои пары хожу, напоминаю, — язвит Тэхён. — Ладно, чесночок, бывай, — сказал альфа. — Как ты меня назвал? — Чесночок. Чесночая голова. Человек-чеснок. Вонючка. Как тебе больше нравится? — Чонгуку настолько неловко рядом с этим омегой, что он несёт откровенную ересь. — Я пахну для тебя чесноком? — вскинул брови Ким. — Будто для других ты пахнешь цветами, — нервно рассмеялся Чон, покинув холл и исчезая в коридорах. — Фруктами, — тихо ответил омега себе под нос, — я пахну фруктами, а не цветами.

***

— Когда ты займёшься своей проблемой, Тэхён? — Я не знаю. — Доктор Ким сказал, что тебе стоит поторопиться, — Чимин вздохнул, — совсем никого на примете? — Вообще-то кое кто есть. То есть, был. Но я передумал. — Правда? Кто же он? И почему ты передумал? — Мой истинный, — совсем невесело ответил Ким. — Что?! — Пак подавился чаем, — Ты сказал истинный? Ты нашёл своего истинного? — Вообще-то, — скривил губы омега, — я его не особо искал. Он сам свалился на мою голову. — И? — Пак нетерпеливо подпрыгивает на месте, — В чем же дело? Только не говори что он… — омега прижал ладошку ко рту, шёпотом выдыхая, — уже… состоит в браке? — Не знаю я, Чимин! — Тэхён раздражён, — Меня не интересует его семейное положение. Он неприятен мне как человек, и всё, чего я от него хотел — одноразовый секс. Но теперь уже всё равно, потому что ни одноразового, никакого другого у нас не получится. — Но почему? — возмущённо воскликнул Чимин, — У тебя есть истинный, Тэхён! О чем вообще речь? Если бы я своего нашёл… — Ты — не я, — отрезал Ким, — а я — не ты. Давай закроем тему этой дурацкой истинности. — Хорошо, но сексом-то заняться с кем-то нужно? — Нужно, — с грустью согласился омега, — и ты мне в этом поможешь. — Я?! — Ну а кто? — Тэхён прищурился, хитро улыбаясь, — Хотя, в принципе, могу и к доктору Киму заглянуть, я почти отчаялся… — Нет! — вскрикнул Чимин, на что друг рассмеялся, — Только не к нему! — Чимин, он тебе нравится. — Нет. — Это был не вопрос. — Ну да, — Пак замялся, — то есть нет. Мне нравится его голос, характер, его внешность. Очень. Но я жду того самого, истинного. А как пахнет Ким Намджун я даже не представляю… — Ты же знаешь, он не может не принимать подавители с его-то профессией. Пригласи его куда-нибудь на выходные, тогда всё и выяснишь. — Что? Мне самому пригласить альфу на свидание? За кого ты меня принимаешь? — расстроенно спросил Чимин. — Ого, даже так? Страшно тогда вообразить, за кого меня принимал ты, когда пытался положить меня под нашего препода. — Ну, Тэхёна! — жалобно простонал Чимин, — Прости, я правда пытался помочь. — Ну, Чимина! — в тон ему передразнил Ким, — Вот и помоги. Найди мне кого-то на одну ночь, я буду тебе благодарен.

***

— Что, свидание вслепую? Я таким не занимаюсь. — Посмотрите-ка на него! — прыснул Намджун, — Интересно, с каких это пор? Не припомню, чтобы во время учёбы ты был монахиней. — Сам ты — монашка, — цыкнул Чонгук, — просто не хочу тратить своё время. — Да брось, дружище. Одно свидание с шикарным омегой, от тебя убудет, что-ли? А вдруг что-то получится? — Не получится. — Да? И почему же? Из-за чесночка? — ЧТО??!! — Тебе нравится чесночок, поэтому отказываешься встречаться с другим омегой. — Вовсе нет. — Нет? — Нет. Вовсе он мне не нравится. — Тогда иди на свидание. — Не хочу. — Конечно, ты ведь влюблён в чесночного парня. По уши втрескался. — Не мели чушь. Не влюблён я! — Докажи. — .? — Иди на свидание. — Ты задрал, нет? — Иди на свидание. — Джун, я… — Иди на свидание. — Блять! Схожу! Схожу я на чертово свидание! Отвяжешься?

***

— Я включаю запись. — Валяй. — Ты не забыл, с кем разговариваешь, грубиян? — А ты не забыл? Нежности закончились, тебе ни одной не осталось, извини. — Что ты имел ввиду тогда? — Я, по-твоему, мысли читать умею, блять? Когда тогда? — Когда говорил те слова. — Что бы я ни говорил, я всегда имею ввиду то, что ты придурок. Ты будешь читать мне лекцию? Или хочешь снова видеть меня в аудитории? — Ни за что на свете. Я этого не переживу. И это и есть его истинный? Тэхён горько усмехнулся. Он был в отчаянии. Как же жестока, однако, судьба. Чуство юмора у неё какое-то чересчур нездоровое. — Послушай… — тихо сказал Ким, — Можешь пообещать мне кое-что? — Что именно? — спросил альфа осторожно, глядя на изображение расстроенного красивого лица. — Что мы никогда не сблизимся, никогда и ни в каком смысле. Что всегда будем на расстоянии друг от друга. Что даже если я сойду с ума и потянусь к тебе, ты останешься таким же, как сейчас, и оттолкнешь меня. — О чем это ты? — насторожился Чон. — Не вникай, — вздохнул омега, — просто давай навсегда останемся врагами. — С радостью, чесночок, — фыркнул Чонгук, — ненавидеть тебя — моё любимое занятие с самой нашей первой встречи. «А ещё любоваться тобой». Но этого альфа никогда не скажет вслух.

***

Тэхён снова плакал, но Чимина в этот раз не было рядом, чтобы успокоить. Никого не было. Аромат его кожи становился всё слабее с каждым часом, и даже сам обладатель почти его не улавливал. Нежный персиковый омега превращался постепенно в обычного бету, невольно обрекая себя на скучную и безрадостную жизнь. В том, чтобы быть бетой, нет ничего постыдного или плохого, но только если ты им родился. Если же ты потерял восхитительный природный аромат, данный тебе с рождения и лишился счастливого будущего с тем, кто положен тебе по судьбе, это равняется катастрофе вселенского масштаба. Чонгук не хочет с ним спать. Не хочет и не будет. Но теперь Тэхён и не вспомнит об этом. Плевать на судьбу, плевать на истинность. Он просто пойдёт и отдастся другому альфе, пусть чужому, но хотя бы не такому холодному и безразличному.

***

— Чимин, это уже лишнее. — О чем ты говоришь? — омега лезет к другу с тушью, — У тебя, конечно, обалденно длинные ресницы, но это все-таки свидание. Давай подкрасим немного, а? — Я сейчас вообще никуда не пойду. — Всё, всё, я сдаюсь. Но помаду, хотя бы, можно? — Помаду… Можно, — подумав, ответил Ким. — Ты ж мой красавчик! — Пак снова захлопотал около него, — Намджун говорит, что его друг очень симпатичный. Надеюсь, тебе понравится. — Он уже Намджун? — усмехнулся Тэхён, выгибая бровь. — Ну… — Чимин замялся, — Как бы… Так! Сейчас речь не обо мне, а о твоём свидании! Не дерзи и будь милым, хорошо? Постарайся соблазнить его. — Ага, — Ким поклонился, изображая покорность, — слушаю и повинуюсь, бегу и спотыкаюсь… Ну всё, я пошёл! — Удачки! — Пак посылает ему воздушный поцелуй.

***

Ну и что это за место? Чонгук пробирается сквозь танцующих и находя глазами бар, направляется к нему. Слишком шумно, слишком много народу. Он подходит к стойке и ищет «сногсшибательного персикового омегу», свести с которым его собирался Намджун, однако напрочь забывает, зачем пришёл, уловив в воздухе знакомые нотки. Этот едкий запах, черт его побери, альфа не перепутает ни с чем на свете. И в подтверждение своим догадкам он слышит справа от себя до раздражения знакомое: — Апчхи! — А ты здесь что забыл? — Чон подходит к своему студенту, нагло попивающему коктейль, наверняка с каким-то крепким алкоголем в составе. — Блять, — хмыкает омега, не поворачивая головы, — и тут от тебя спасу нет. Преследуешь меня, что-ли? — Конечно, мне же заняться вообще нечем, кроме как пасти твою задницу. Что ты пьешь? — альфа протянул руку к чужому стакану и тут же получил ощутимый шлепок. — Не твоё дело, — огрызнулся Тэхён, — иди, куда шёл. — Я шёл к бару… — Поздравляшки. А теперь сделай одолжение и свали в другой конец. Дышать невозможно из-за тебя. — А ну отдай, — Чонгук, всё же, вырвал из рук Кима алкоголь, — алкаш-недорослик! Ты совершеннолетний, вообще? — Не забывайся, — тот развернулся на стуле, хмуро глядя на мужчину, — ты только во время лекций мой преподаватель, так что не строй из себя заботливого папочку и смойся в закат. Чонгука почему-то это задело. Не слова, а то, что этот омега сидит один в баре, полном нетрезвых и неадекватных альф, ещё и выпивает. Совсем не думает своей чесночной головой, даже не подозревает, что с ним могут сделать, с таким слабым, красивым и дерзким на язык. Конечно, Чон переживает за него только как за своего студента, он просто чувствует ответственность, как более взрослый, вот и все. Чем иначе можно объяснить эту злость, которая прямо сейчас закипает у него внутри? Красивый и дерзкий омега сильно бесил, и от греха подальше, Чонгук сел в сторонке, искоса поглядывая на Тэхёна. Чего-чего, а встретить в этом баре Чонгука Тэхён не ожидал совсем. Другие места, где можно выпить, снесли бульдозером? Зачем, из всех возможных, его ненавистный недо-истинный притащился именно сюда? Судьба, определённо, играет с Кимом в какую-то очень забавную (не для него) игру, и в этой игре он в который раз остаётся в дураках. Столкнуться с преподавателем перед своим свиданием — позор, а если этот преподаватель — Чон Чонгук, то это, как минимум, недобрый знак. А тут ещё этот таинственный альфа, которого пообещал Ким Намджун, опаздывает. А может, он вообще не придёт? Может, махнуть на всё рукой и сдаться, стать бетой и принять свою судьбу? Черта с два! Неприятная встреча распаляет Тэхёна, заставляя поглощать коктейль за коктейлем, и вот уже его несёт на танцпол в поисках «второй половинки» на одну ночь. Он обязательно переспит с кем-нибудь сегодня. И плевать. Его пара для свидания вслепую так и не объявилась, но Чон думал сейчас о другом. Сжав зубы, он хищно следил за каждым движением танцующего Тэхёна, и мысленно хоронил любого альфу, который подходил к тому ближе чем на метр. Чонгук заметил, что к его студенту принюхиваются, но никого, казалось, не отталкивал чесночный феромон, потому что вскоре желающих познакомиться с красивым омегой поближе стало слишком много. Альфа не выдержал. Спрыгнув с высокого стула, он рванул к Киму и схватив того за запястье, силой потащил к выходу. — Ты что, мать твою, творишь? — негодовал растерянный омега. — У меня никогда не было матери. Отец и папа, — парировал Чонгук, не обращая внимания на попытки пьяного парня вырваться. — Отпусти меня, шайтан! Отпусти, кому говорю! Морда противная! — визжал Тэхён, колотя одной рукой крепкие плечи и спину. — Противный сейчас из нас не я, — ответил Чон, — посмотри на себя, что ты вытворяешь! Я отвезу тебя домой, — сказал он решительно. — Не имеешь права! — Ким всё не сдавался, — Тебя это вообще не касается! У меня свидание, придурок, понятно тебе? Свидание! Руки убрал от меня! Чонгук резко развернулся и рывком притянул его к себе, тяжело дыша в чужое лицо и не обращая внимание на неприятный запах омеги. — Свидание? — злобно переспросил он, — Правда? Так с кем же из всех тех, кто тебя раздел глазами, у тебя свидание? Хочешь, чтобы тебя трахнули в туалете всей толпой? Безмозглый сопляк! — Да хоть и так! — громко закричал Тэхён, давясь аллергическими слезами, — Пусть трахнут! Я только рад буду! Под всякого приятнее будет ложиться чем под тебя, скотина! Альфа на мгновение замер и отпустил его руку. — Даже так? Тогда весёлой ночки, шлюха, — выплюнул он, сверкнув дикими от ярости глазами, и оставив студента, быстро пошёл к выходу. — Я тут слышал ваш интересный диалог, — послышался сзади чужой голос, — хочешь лечь под меня, малыш? Ты такой сладкий… — Не лапай меня, сволочь! Ааааааа! Едва услышав голос Тэхёна, Чонгук развернулся, и не видя ничего перед собой, кроме чужака, за секунду подлетел к здоровому альфе и с размаху впечатал кулак в его челюсть, отчего тот, томно охнув, рухнул на пол. Чона тут же окружили приятели того альфы, но его уже было не остановить. Капая слюной с оскаленных острых клыков, он опасно рычал, прижимая к себе маленького напуганного омегу; его зрачки разлились в сплошную смолянистую чёрноту, и он с ненавистью смотрел на каждого из своих потенциальных соперников, мечтая убить их с особой жестокостью. Всё человеческое вмиг покинуло его, осталась одна лишь звериная сущность альфы, готовая растерзать в клочья каждого, кто приблизится к омеге рядом с ним. Запахи запахами, но инстинкты не обмануть, и повинуясь природному зову, Тэхён всем телом вжимался в истинного, требуя у него защиты. От страха он вмиг протрезвел, и теперь таращил заплаканные глазенки на агрессивно настроенную толпу вокруг них с Чонгуком. — Сделай шаг — и ты покойник, — низко прорычал Чонгук в сторону одного из негодяев, и тот невольно поежился, подавленный мощной волной феромонов, — Я перегрызу глотку каждому, кто к нему подойдёт, — сообщил он, хотя всё и так было яснее некуда. — Всем стоять, полиция! — раздались крики со стороны входа, и толпа зашумела, расступаясь перед представителями власти, явившимися, по всей видимости, на сообщение о драке. — Что здесь происходит? — вскричал симпатичный молодой полицейский-альфа. Впрочем, он и сам всё понял, быстро оценив ситуацию, и желая не портить вечер отдыхающим, коротко приказам своим подчинённым: — Этих двух альф — в участок. — Нет! — завопил Тэхён, впиваясь в предплечье Чонгука, которого уводили полицейские, — он меня защищал, суки, уберите от него свои грязные лапы!!! — Отойдите в сторону, — предупредил тот же молодой альфа в форме, старший по званию. — Отпусти! Отпусти его! — Ким повис на одном из сотрудников, удерживающих Чона, и вцепился зубами в его плечо. — А, дрянь! — шикнул тот, на что Чонгук тут же утробно зарычал. — Его тоже берём с собой, — указал на Тэхёна полицейский, — может, он и затеял драку. Буйный больно.

***

— Какого хрена ты полез на ментов?! — орёт Чонгук на своего студента, — Доволен? Теперь не только я, но и ты в обезьяннике! — Это ты всё начал! — голос Тэхёна был нисколько не тише, и гораздо пронзительнее, — Если бы ты не потащил меня, как последний даун, на выход, ко мне бы не пристали те гопники! — Ах, я ещё и виноват?! Рассказать, что сделали бы с тобой эти гопники, не встреть ты меня там случайно? — Сколько раз мне повторять, что тебя не касается моя жизнь! Оставь меня в покое! — Больно ты мне нужен! Глупый, самонадеянный, мерзкий чесночник! — Ты жалок, — с горечью ответил Ким, — ты так жалок, и совсем не подозреваешь об этом… — Кто жалок? Я? — Чонгука несло всё дальше, — Что насчёт тебя? Напиваешься в клубах, ищешь «любовь» на одну ночь. Тебе самому не противно? — Противнее знакомства с тобой в моей жизни не может быть ничего. — Не переходи грань, мелкий. — Я ненавижу тебя, слышишь? Ты — худшее, что со мной могло случиться. — Спешу тебя огорчить. Твоя ненависть — ничто по сравнению с моей. До того дня, как я встретил тебя, я жил нормально, встречался с хорошенькими и ароматными омегами, думал о своём будущем. А теперь не могу думать ни о чем, потому что твой тошнотворный отвратительный запах заполонил всю мою голову. Я проклинаю и искренне жалею о том дне, когда впервые увидел тебя. Омега молча посмотрел на него и отошёл в противоположный угол камеры. — Пожалуйста, позвольте мне сделать звонок, — тихо сказал он охраннику, — я попрошу кого-нибудь приехать за мной и оплатить штраф. Он больше не взглянул на Чонгука, отчаянно пытаясь побороть подступившие слезы. Аллергия была ничем по сравнению с тем, какой болью отдались в сердце омеги жестоко брошенные истинным слова. — Оппа! — услышал Чонгук голос Тэхёна, и мигом зыркнул в его сторону. Оппа, блять?! — Тэ, что случилось, малыш? — взволнованно спрашивал незнакомый Чону высокий и красивый альфа, — Всё в порядке? Чонгук напрягся, не сводя глаз со своего студента и прислушиваясь к каждому слову. — Оппа, забери меня отсюда, пожалуйста! — омега перенервничал, и не мог больше сдержать слез. Он жалобно выл в голос, закрывая ладошками лицо, — Я хочу домой! — Всё в порядке, Тэ, сейчас мы туда поедем. Не плачь, — ласково бормотал чужой альфа его, Чонгука, студенту. — Не так быстро, — Чон подошёл к решётке, закрывая собой омегу, и гневно уставился на незнакомца, — ты, вообще, кто такой? — Я его брат, — спокойно ответил тот, — а ты? — А я… — Выпустите их, — раздался голос из коридора, и охранник зашумел связкой ключей. — Капитан Чон Хосок, — представился подошедший альфа, тот самый, что приказал арестовать нарушителей, — Ваш брат и его парень могут быть свободны. — Он мне не парень! — в один голос заорали «заключённые», но на них никто не обратил внимания. — Ким Сокджин, — улыбнулся брат Тэхёна, — спасибо Вам, и простите за причинённые неудобства, — он низко поклонился полицейскому.

***

— А потом оппа приехал, и забрал меня. — А он что? — Что он? Забрал меня, говорю, Чимин! Слушай внимательно! — Да я не про Джина-оппу. Господин Чон что сделал? — А что ему делать? Испарился, и я надеюсь, не появится больше никогда. — Да уж… Жаль, что господин Чон испортил твое свидание. Я уверен, что тот альфа обязательно пришёл бы, Намджун отзывался о нём очень хорошо. — Забудь, Чимин. Я смирился. — Но Тэхён… — Нет, — тот грустно улыбнулся, — я не могу быть ни с кем, зная, что мой истинный рядом. Но и с ним быть тоже не могу. Я просто приму свою судьбу, Чимин. — Тэхёна! — всхлипнул Пак. — Так, а ну, нет! Нет, Чимин! Я не умею успокаивать, это — твоя прерогатива. Пожалуйста, не реви, это бесит… Блять, — Ким не выдержал, — Ну иди ко мне, моя сладкая маленькая булочка, я пожалею тебя, жалеющего меня. Плачущий омега подошёл ближе, и Ким распахнул свои объятия, тут же замирая. — Чимин, — сказал он строго, но тот лишь опустил голову, — Чимин, ты что наделал? — Ничего, — пролепетал тот сквозь слезы. — Чей это запах? Ты с кем-то был?! — Н-нет… — Врешь! — Тэхёна, прости меняяяяя, — ещё сильнее разревелся Пак. — Ты лишился девственности? С кем? — Я не хотел рассказывать, тебе ведь было так тяжело. Ты мог решить, что я хвастаюсь… — С кем ты спал, Чимин? — продолжает настаивать Тэхён, — Если это какой-то ублюдок, который бросил тебя… — Нет, — прошептал Чимин, — это мой истинный. Это Ким Намджун.

***

— Ты бы вымылся, дружище, — ухмыльнулся Чонгук, — насквозь апельсинами пропах. — Уже. Трижды. Не помогает. — Не выглядишь так, словно это тебя расстраивает. — Ты шутишь? Я самый счастливый альфа на свете. Откуда я знал, что омега, о котором я мечтал больше года, окажется моим единственным? — Ты нюхал и осматривал его вдоль и поперёк, и не мог заметить этого прежде? Деревенщина! — Сразу видно, что ты не врач, Чон. Я же на подавителях во время работы, о чем ты говоришь? Нас с ним всегда тянуло друг к другу, но окончательно мы поняли, когда на первом свидании смешались наши феромоны. — Везёт, — хмыкнул Чонгук, — а вот я омегу с персиками так и не встретил. — Почему? Он не пришёл? — удивился Намджун. — Может и пришёл, я не знаю. Пока я ждал его, встретил в баре пьяного чесночка, потащил его вон из клуба, он устроил скандал, я ввязался в драку, потом нас обоих посадили в обезьянник в участке, и мы окончательно разосрались в пух и прах. — Чеееерт, — восторженно протянул Ким, — думал удивить тебя своей счастливой новостью, но совсем забыл, что твоя жизнь — это чертовски крутой боевик. — Я бы махнулся с тобой не глядя, — засмеялся Чон, — не знаю, что со мной происходит. — Из-за чесночка? — понимающе кивнул друг. — Его самого. Я убить его готов, Джун, только за то, что он есть. Но когда он плачет… Или когда ему плохо… Или кто-то смотрит на него как-то не так… Я… Я не знаю. — выдохнул альфа обречённо, — Что мне делать? — У меня есть совет для тебя, и он донельзя банален. Первым делом выпей ещё, друг мой. Может тогда ты соберешь мозги в кучку, прекратишь валять дурака, пойдёшь, наконец, как взрослый человек и признаешься этому омеге, что любишь его. Даже если он пахнет чесноком.