Симфония смерти на могиле моих обещаний

В мире встречаются самые разные люди, и «странный» вовсе не означает «опасный».

      Впервые я увидел её до начала экзамена. Она стояла поодаль от всех и настороженно оглядывала участников. Обычная девушка, она совершенно ничем не привлекала внимание. Разве что копна рыжих волос бросалась в глаза, да и чёрный футляр с непонятным содержимым за спиной. Впрочем, меня это мало интересовало.       Затем она подбилась к нам на пути ко второму этапу. Представилась Арией, странно отреагировала на упоминание Пауков, а ещё забавно вытянула удивлённое лицо, стоило мне ответить, что я пришёл на экзамен из-за скуки. В остальном она казалась мне неинтересной. В ней не было ничего выдающегося, так что, когда перед вторым этапом она собиралась отбиться от нас, я был не против, но вмешался Гон и… Похоже, проходить экзамен мы будем вместе.       А потом оказалось, что в её футляре лежала скрипка. Это казалось мне необычным. Зачем брать на опасный экзамен скрипку?       Наверное, именно с того момента я начал замечать всё больше странностей в Арии.       На втором этапе она была единственной, не прошедшей отбор даже первого экзаменатора, который, казалось, мог съесть всё, что угодно. Как позже поделилась, кроме ядов, она ничего не могла приготовить.       Ария начала казаться мне забавной.       А потом, перед пересдачей второго этапа, она перехватила мою руку. Обогнала мои рефлексы. Заставила зашевелиться мои инстинкты.       Тогда я понял, что Ария опасна.       Но позже, на дирижабле, был снова сбит с толку. Тогда она показалась мне совершенно обычной 17-летней девушкой, отчаянно отрицающей свою влюблённость, скорбящей о потере матери и…с искренней улыбкой потрепавшей меня по голове.       Тогда я подумал, что Ария живая.       Вот только всё моё хорошее отношение, все мои предположения о её нормальности и убеждения в её заурядности разбились о стену суровой реальности, когда я впервые увидел её в бою. Когда увидел, как легко она убила человека. Когда увидел, как она контролировала противника.       Перед глазами неосознанно возник образ брата, заставив содрогнуться в первобытном ужасе.       Но, подойдя к нам, она расплакалась… И меня вроде как отпустило. Я видел её эмоции. Смех, скорбь, злость, слёзы… То, чего у брата нет и не было. Я смог немного расслабиться.       Вот только ощущение их схожести никуда не пропало.       И оно лишь больше укрепилось после нашего разговора в конце третьего этапа. Когда она с пустыми глазами смотрела на меня, не осознавая обычных человеческих факторов, которые даже я, прирождённый убийца, живший в далёком от нормальных человеческих взаимоотношений мире, понимал! «Не важно ничего, кроме результата», — мышление профессионального наёмника, но никак не девушки-подростка.       А когда перед нами предстал выбор, где нужно было оставить двоих, чтобы пройти дальше… Я видел, что она ни секунды не колебалась, сразу потянувшись к чехлу. Она уже решила, с кем будет драться. Она знала, кого возьмёт с собой, а кого прикуёт цепями. Я думал, мы были товарищами, но она ни на секунду не дрогнула, обдумывая, кого оставить. Разве по всем законам жанра это не должна была быть сложная дилемма? Почему? Почему она так легко на это решилась?       Но ещё больше меня волновал другой вопрос.       Ария, кого ты собиралась запереть в этих кандалах?       Я бы обязательно задал этот вопрос…если бы не боялся до дрожи в коленях услышать собственное имя.       Ты ведь решила оставить там меня, да?       Ты ведь думаешь, как они, да?       Знаешь…ты бы понравилась моей семье.       А потом ещё этот этап с охотой. Всё время, что мы плыли до чёртова острова, меня пожирала иррациональная паранойя.       А что, если ей достался я?       Нужно узнать.       Но как?       Нужно спросить.       Только не нервничай.       Веди себя естественно.       Я еле сдержал облегчённый вздох, когда узнал, что никто из нас не являлся её жертвой.       Она всегда применяла к своей цели исключительно слово «жертва», будто говоря, что тому, чьим охотником она является, можно даже не рассчитывать на спасение. Поэтому я искренне удивился, когда узнал, что ей выпала она сама. Пожалуй, это добавляло ещё больше странности.       А потом было собеседование.       —С кем из оставшихся девяти кандидатов Вы бы не хотели драться?       Я не думал об этом, но против своей же воли произнёс:       —№297.       Меня пугала возможность сойтись с ней лицом к лицу. Пугала возможность снова поддаться чужому контролю.       А потом, шагая по коридору, я наткнулся на Арию, кричащую что-то пустоте и выглядящую так пугающе-отрешённо… Инстинкты кричали, приказывая бежать от неё, но по какой-то причине я их чуть ли не впервые за всю жизнь не послушал.       Стоило её окликнуть, как Ария тут же перевела на меня свой взгляд. В тот момент она выглядела потерянно. Смотрела на меня, как загнанный в угол зверь. А потом начала нести полнейшую чушь, вот только… Я чувствовал, что это не было ложью. Меня вдруг накрыла такая волна странных эмоций, что я не смог сдержать приступа смеха.       Мы вели разговор ни о чём, а потом она вдруг поблагодарила меня. И от этого стало так тошно, что я не мог поднять на неё глаза. Мне было стыдно. Безумно стыдно за то…       …что я не чувствовал себя в безопасности рядом с ней.

***

      Что ж, последним испытанием действительно были бои.       Поединок Гона скорее можно было назвать натуральным избиением, чем боем между Хантерами.       Я покосился на Арию, невольно отмечая, с каким равнодушием она взирала на избиение ребёнка. Разве это не должно вызывать в ней отторжение? Разве она не должна, как и Леорио с Курапикой, просить Гона сдаться?       Да, для меня этот бой не был чем-то сверхъестественным. Но я всегда понимал, что мои система ценностей и взгляды на вещи отличаются от общепринятых норм. Но почему Ария?.. Почему она так похожа на меня? Почему она так похожа на убийцу?       Когда настал её черёд я невольно отметил, как с затённым дыханием ожидаю начала её боя.       Всё закончилось быстро. Как, наверное, и любая схватка, в которой она участвует.       А потом был мой бой, где меня будто обухом по голове ударили, спустив с небес на землю.       Какая злая ирония: я с таким маниакальным рвением шарахался от призрачной тени брата, которую видел в Арии, что не заметил его самого у себя под носом…       Ощущать его абсолютное влияние над собой было мерзко, как и всегда. Липкие тени тянулись ко мне со всех сторон, пытаясь задавить остатки сопротивления…       И я сдался. Наверное, я просто слишком слаб, чтобы сражаться. Наверное, всё так и должно было быть с самого начала. Наверное, я просто не достоин. Рождённому ползать летать не дано, да?.. Рождённому убивать не стать обычным человеком…       Мне просто не место среди нормальных людей. Да, лучше вернуться домой… Туда, где мне самое место.       А потом я услышал оклик.       Обернулся, уставившись на Арию. Она что-то говорила, но я не слышал. Наверное, тоже убеждала, что мне здесь не место.       Можешь не утруждаться, я и сам всё понимаю.       Но потом она протянула руку, и я на мгновение увидел перед собой брата.       Тут же отшатнулся, не желая снова прочувствовать на себе его контроль.       Хватит!       Я уже возвращаюсь!       Ты добился, чего хотел!       Быстро развернувшись, я покинул это место.

***

      Отбывая наказание в карцере и услышав, что ко мне пришли друзья, я и подумать не мог, что Ария будет с ними. Почему-то эта мысль отчаянно отвергалась сознанием.       Так что увидев её в дворецкой вместе со всеми, я на долю секунды растерялся.       Почему ты здесь?       Ты не должна быть здесь.       Разве ты не желала, чтобы я остался там, где мне и место?       Ты должна останавливать меня, а не помогать уйти.

***

      Я сидел на улице, глядя на чёрное небо, постепенно наливающееся кровью.       Мне не спалось.       Многочисленные раны привычно ныли, но едва ли они могли стать причиной моей бессонницы.       Она села рядом. Завела разговор ни о чём. Я не хотел разговоривать. Вдруг стало неуютно.       А потом этот странный вопрос:       —Могу ли я рассказать тебе одну историю? — она говорила обманчиво спокойно, но затаённая нервозность не укрылась от моих глаз.       Я промолчал.       А она заговорила.       Она говорила долго, сбиваясь на некоторых моментах. Глядя на наливающийся кровью рассвет, Ария почему-то говорила о себе. Она пыталась выглядеть бесстрастно. Пыталась не дать вылезти переполнявшим её эмоциям.       Я же слушал. Так внимательно, как не слушал ещё никогда. И внутри меня что-то шевелилось. Что-то дикое отзывалось на её рассказ.       И вдруг картина начала заполняться недостающими кусочками пазла. Все её действия начали обретать смысл, все мои вопросы постепенно находили ответы.       Ария вывернула на меня всю свою суть. Окунула в неё с головой, не дав толком подготовиться.       Когда она договорила, я вдруг почувствовал себя таким… беспомощным?       В голове начали крутиться миллионы мыслей, догадок, вопросов… Которые по какой-то причине не получалось обличить в речь.       И я неосознанно задал самый глупый из всех.       Мне уже не был важен ответ. Не было важно ничего из того, что было до. Всё, что я думал о ней, вдруг стало казаться таким поверхностным, когда я окунулся в эту историю. В неё.       Она говорила странные, но цепляющие вещи.       И я понял, что всё решится сейчас. Я задам один-единственный вопрос. Тот, что до сих пор остался без ответа.       Всё будет исходить из того, что она скажет.       —Ария, кого ты собиралась оставить там?       Глядя на её удивлённое лицо, я понимал, что сейчас мой мир расколется на «до» и «после». И, станет ли он лучше или хуже, зависит от её ответа.