Дело о Двухвостном Драконе

      Вечера имеют запах прелых листьев, доносящийся со скверов. Запах угля, доносящийся с рынка ремесленников. Обычно, шумы машин и прущейся толпы. Но сегодня неоднозначно тихо. Лишь лампа над головой гудит. Навязчиво. Сокка держит в руке клочок бумаги с номером незнакомки. Она утверждала, что её бывший... Его напарник был убит. Убит в квартале пекарей. Аромат свежих хлебов объял бездыханное тело. Пуля пробила грудь, и на груди расцвёл алый цветок. Сокка набирает номер на стационарном телефоне, прижимая трубку плечом к уху, при этом перебирая последние выпуски газет, архивы дел отдела, но нигде не видит ни намёка на полученную информацию. Гудки подгоняют его. Протяжный вздох, и выпавшие на лицо пряди, взлетают, да снова бьются о щёки. — Это полиция? — послышался приглушённый голос в трубке. Голос, пропитанный безразличием. — Да. Мы виделись с Вами пару дней назад. Вы рассказали мне о моём бывшем напарнике, — Сокка откашлялся, собирая мысли. — Не могу найти ни единого упоминания. Думаю, убийство бывшего копа обязано было обрасти шумихой. — Сокка... — голос обрёл оттенки усталости. — Сокка, приезжайте ко мне. О таком нельзя говорить по телефону, — она называет адрес. — Послушайте, я не собираюсь играть в глупые игры, и ехать я никуда не намерен. — У него был шрам на плече от пули, которую поймал, когда прикрывал твою задницу. Если не путаю, он говорил, что это было на винодельном заводе. Вы тогда получили с ним повышения и медали. Ты знал, что у него был свежий шрам чуть ниже ключицы от ножа? Он продолжал деятельность после увольнения. Сказанное будто пронзило молодого полицейского и гарпуном отнесло на несколько месяцев назад, когда они преследовали насильника. Если бы не наводка от дочери семьи Бей-Фонг, они бы не поймали его. Другого шрама Сокка не видел на теле лейтенанта. Он приоткрыл рот, почувствовав нехватку воздуха. — Если не хочешь за это браться, я пойму. Он говорил, что копам нельзя сейчас верить, и я, возможно, зря доверила тебе. — Повтори адрес... — она снова продиктовала, и парень записал его. — Азула. Меня зовут Азула. Я поставлю чай. В тот вечер Сокка повесил трубку и собирался на выход, но его остановил сержант Джет. Обычно, он насмехается над Соккой, но на этот раз выглядел озабоченно. Он спросил, как тот себя чувствует и отослался на ужасный вид, на что Сокка отмахнулся и отказался от предложения выпить после смены. Джет пожимал плечами и желал удачи. И просил передать привет сестре.       Сестра. Катара работает в медицинском центре для нищих. Лечит всякий сброд, которому не хватает денег на клиники. Зачастую именно она вырывает пьяниц из лап смерти. Зачастую некоторые видят её лицо последним, что они могут видеть. Сокка редко навещает её из-за ссоры, связанную с одним из её клиентов.       Тусклые огни города, светящиеся афиши, переулок ночных бабочек. Таксист предлагает Сокке посетить новый стрип-клуб «Феникс», а Сокка настаивает на том, чтобы тот ускорился. В подъезде полураздетая девушка окликнула Сокку красавчиком и предложила скоротать ночку, но тот молча оттолкнул её в сторону и продолжил подниматься, пока не упёрся в дверь с нужным номером.       Стук в дверь и неспешные лёгкие шаги. Девушка открывает дверь, не глядя в глазок. В нос ударил запах вишни и дорогого табака. Азула была одета в лёгкое домашнее платье красного цвета. Ни единой блёстки, которые так ценятся богатыми дамами, ни одного элемента роскоши, но кричащий изыск. Может, дело тонкого вкуса? Девушка отступает, позволяя копу зайти, и тот заходит. Молча. Квартирка была просторной. Обои, как новые. Тоже красноватых оттенков. Дизайнерские лампы. Новенькая модель телефона на тумбе. Пачка дорогих сигарет. Дверь закрывается за его спиной, и теперь Азула окидывает копа оценивающим взглядом. — Чаю? — она не ждёт ответа. Уплывает в кухню, пока Сокка расслабляет галстук и проходит вглубь квартиры, разглядывая чёрно-белые фотографии на стенах. На некоторых он узнаёт Пиандао. Он счастлив. На фоне Азулы он выглядит старше, чем он был.       Держа руки в карманах брюк, Сокка проходит в зал, изучая статуэтки, фотографии и подарки. Открытки, подписанные его почерком. На столике пепельница с недокуренной сигаретой и кипа писем. Вскоре хозяйка принесла две чашки чая и поставила на столе, и только после этого Сокка опустился в кресло, а Азула ставит пластинку в виниловый проигрыватель и опускается в кресло, стоящее напротив. — Очень многие убийства в этом городе не дают огласке, — начала она и губами коснулась краёв чашки, маленький делая глоток. — Чтобы не пробуждать панику у населения. — И для того, чтобы население не узнало о закулисье этого города. У тебя умные глаза, но такое наивное лицо, Сокка. Ты должен догадываться, что происходит...       Бумеранг не отрывает глаз от Азулы. Её губами бы не такие кошмары рассказывать. И каждый раз кажется, что вот-вот должна появиться ухмылка, но её нет. Он натыкается на серьёзный взгляд янтарных глаз. — Ты говорила, что он не прекращал деятельность после отставки. Что он расследовал?       Город шепчет разные байки, сплетни, мифы. С уст Азулы сходит одна из тех легенд. Двухвостый Дракон. От одного упоминания у Сокки в горле встал ком. Он запивает его терпким чаем. По слухам Двухвостый Дракон незримой тенью бродит за спинами политиканов и бизнесменов города. Богачи боятся его, потому что он настигает недостойных, избирает их жертвами и наказывает. Возможно, это благое дело, но в любом случае это противозаконно, и зачастую из-за этого случаются беспорядки. Бывшего шефа полиции Айро арестовали по подозрению, но никак его вина доказана не была. Айро сдался без сопротивления, и до сих пор ведётся следствие. За время его заточения Дракон не объявлялся. Двухвостый Дракон табу в полицейском участке. О нём запрещено говорить, запрещено браться за это дело. Любой будет заподозрен. Азула говорит, что Пиандао уволился не просто так. — Как давно он этим занимался? — Азула изогнула бровь и уже собиралась что-то ответить. — Я о расследовании. — Два года. Он что-то выяснил и ушёл в отставку. Как ты думаешь, кто за этим стоит? — Первым делом можно было бы подумать на самого Двухвостого Дракона, но он ведь убивает только политиков и предпринимателей, — Сокка изображает ковычки. — У Айро алиби, ведь он за решёткой. — Мне говорили, что ты самый нелепый из копов, но Пиандао всегда отзывался о тебе хорошо, и я хочу ему верить. Хочу верить, что обратилась по нужному адресу, — на губах девушки появилась нескрытая ухмылка, но почему-то Сокке стало не по себе. — Я свяжусь с тобой, как только что-нибудь выясню, — он поднимается с места и направляется к выходу, а Азула осталась сидеть в своём кресле. — Я бы составила тебе компанию, но мне сегодня так нехорошо... У нас должна была быть годовщина. — Тогда отметь эту дату, как начало нашего дела. Мы доведём его до конца. — О, так я в команде, детектив? — она усмехается и играет бровями, а Сокка прощается и покидает квартиру.