Метель — 2

*** Спустя два года Оля решает поговорить с мужем о дочке. И хотя, Богдан постоянно приносит из садика ОРВИ, второго ребёнка она хочет. С Пашкой нестрашно, даже учитывая не юный возраст и тоску по работе. – Паш, Богдану два годика. – говорит она и целует супруга в шею. – Ты поешь хоть, опять на подстанции без обеда работала. – Ничего не без обеда, я вообще, гораздо более голодная в другом смысле. – Оля тащит мужа в спальню и раздевает его. – Ммм, Арефьева... – рычит Паша и целует её. – Рыков, делаем девочку прямо здесь и прямо сейчас. – А если мальчик, Оль? – Никаких мальчиков. Мне нужна дочь, Пашенька. Паша устраивается между её ног и доставляет ей удовольствие, Оля прикусывает нижнюю губу и протяжно стонет. – Как хорошо, Пашка, так бы и валялась целый день. – Это, конечно, здорово, но времени почти пять, Богдана из садика забирать нужно. – Хорошая ж я мать, про то, что ребёнок в садике, забыла. – Ольга спешно одевается, заводит автомобиль и едет в детский сад. *** – Ольга Кирилловна, детский сад работает до шести часов, без пятнадцати шесть мы должны раздать всех детей и заниматься уборкой в группах. – Здравствуйте, до без пятнадцати шесть, ещё десять минут. – строго отсекает Арефьева, – мы продолжим баталии или Вы, наконец, отдадите мне сына? Богдан выбегает из группы и влетает в сладкие объятия мамы. – Здравствуй, мой золотой мальчик, пойдём домой? – Дя! – радостно воскницает мальчишка и хлопает в ладошки. Оля быстро надевает на малыша комбенизон,шапочку, ботинки. Самое сложное — надеть варежки, большой пальчик никак не хочет попадать в "домик". Богдан расстраивается и плачет, Оля вытирает с пухлых щёчек сынишки слёзы и помогает с надеванием варежек. – Ну вот и всё! Пойдём домой. – ласково обращается она к малышу и подаёт ему руку. – До свидания! – машет Богдан рукой воспитательнице и переступает порог детского сада. *** Спустя три месяца за окном светит яркое солнце, и у пруда, в сквере уже пробивается верба. – Мам, смотри, какое дерево пушистое! – Богдан указывает пальцем на веточку с мягкими цветами. – Богдан, это верба. Хочешь потрогать? – Очень! – Мальчишка пружинит коленками и подбегает к дереву, Оля аккуратно снимает варежки, и Богдан робко дотрагивается до веток. – Мягкие, как кошечка, давай папе подарим? – Нет, рвать мы не будем. Нужно беречь природу. Мы просто завтра возьмём папу с собой на прогулку. – Хорошо. Мама, – Богдан вертится как волчок, – смотри, как я умею! – Мальчишка проставлять к голове ушки и резво скачет на двух ногах. – Я зайка-попрыгайка! – Оля смотрит на Богдана восхищённо и радуется. Это минутное упоение даёт ей ощущение свободы и безграничного счастья. Арефьева вдыхает аромат растущей вербы, и ловит себя на том, что от этого самого аромата её воротит. – Богданчик, пойдём домой? – Мам, я ещё не нагулялся. Хочу ещё бегать. – мальчишка наматывает круги вокруг Оли. Оля садится на корточки, целует малыша в щёчки и держит его маленькие ладошки. – Я тебе обещаю, завтра мы с тобой обязательно побегаем, а сейчас, пожалуйста, пойдём домой. Я очень устала. – Произносит Оля— не рассказывать же двухлетке о том, что её состояние очень походит на беременность. – Ладно. – вздыхает Богдан, подаёт матери руку и бодро шагает в сторону дома. По пути они встречают Марину Леонидовну, которая на долю секунд замирает, чтобы рассмотреть уже подросшего внука, и замечает, что Оля выглядит как-то особенно: чуть понуро и сильно напрягает взгляд, чтобы ступить несколько шагов. – Оля? – Да. – сухо и безэмоционально отвечает Арефьева. – Тебе помочь? Ты хорошо себя чувствуешь? – Если честно, не очень. – Мамочка, это кто? – любопытно спрашивает Богдан. – Это твоя бабушка, Марина. Папина мама. Мальчишка не спускает с обеих женщин расширенных глаз, по-видимому, факт наличия у папы мамы его шокировал. Марина садится на корточки и пристально смотрит Богдану в глаза. – Будем дружить? – ласково спрашивает она мальчишку. – Ммм, – Богдан вскидывает голову вверх, – надо подумать. Ты хорошая. – В этой представительной даме с серо-голубыми глазами, как у папы, Богдан чувствует что-то родное и надёжное. Марина провожает Олю с Богданом до подъезда и одиноко бредёт домой.