Приказы короля

      Трандуил подумал с минуту, затем с невероятным раздражением швырнул в неё ключом:       — Закрой дверь.       Поймать ключ было для тренированной воительницы нетрудно, а вот защититься от холодного тона не получилось. Руки Тауриэль дрогнули, замок поддался не с первого раза.       Вообще-то, особой необходимости в этом не было. Для того, чтобы дверь в его кабинет больше никогда никому не открылась, Трандуилу было достаточно просто подумать, но когда эллет повернулась к нему снова, она вдруг очень отчётливо поняла, почему он поручил это ей.       Сам король сидел у окна, которое теперь было усеяно дождевыми каплями.       — Итак. Я должен полагать, ты осознаёшь степень своей дерзости, идя против королевских приказов.       Тауриэль опустила голову. Мышеловка была захлопнута её собственной рукой.       — Вы здесь не при чём… — смущённо прошептала она и вздрогнула, когда он снова заговорил:       — Ты не разговариваешь с приятелем, pen-neth. Не забывай, что я король, и меня, конечно, касается абсолютно всё, что происходит в моём королевстве. И в моей армии.       — Милорд, вы не…       — И мне, разумеется, должно быть совершенно неинтересно, что ты имела ввиду, когда нарушила приказ твоего командира, факт остаётся фактом.       Трандуил говорил негромко, спокойно, как будто даже напевал, постукивая кончиком пальца по столешнице, но почему-то Тауриэль почувствовала себя так, будто он накричал на неё. Она тихо сглотнула.       — Мой король, прошу вас, не злитесь. С любым капитаном случаются ошибки…       — Ошибка — непреднамеренное отклонение от правильных действий, поступков, мыслей. Проступок — общественно вредное деяние, посягающее на установленные законы, отличающееся опасностью и запрещённое каким-либо законом под угрозой наказания, — сообщил Трандуил, будто по словарю читал. Последнее слово он выделил той особенной интонацией, которую каждый из его детей слышал исключительно перед тем, как попасть в очень серьёзные неприятности. Тауриэль различила её безошибочно. — Подойди, капитан.       — Милорд?..       — Быстро.       Хотя с недавнего времени король привык обращаться к ней официально, а она к нему, эллет не ожидала такого обращения. Казалось, с того момента, как он держал её на руках, прошёл один день… Но нет ведь. Столетия. И как ни обидно это было, Тауриэль подчинилась.       Трандуил её эмоций не разделял. А если даже и разделял, то совершенно не показывал: даже глядя на неё снизу вверх, он оставался таким невозмутимым, что ей на секунду сделалось даже хуже. Показалось, будто он выгонит её из капитанов, солдат, да вообще из королевства, и не позволит вернуться.       — Ляг ко мне на колени, — велел он вместо всего этого.       Тауриэль замерла от неожиданности и тотчас же почувствовала, как краска приливает к щекам.       — Н-но…       — Фисэмар сказал, что может случайно убить тебя, пока будет этим заниматься… К тому же, этот приказ был отдан мной. Лично. А заниматься исправлением его выполнения будет мой сын. Капитан, выполняй.       Если это было возможно, Тауриэль покраснела ещё сильнее.       — Но мой король… — начала она громче и настойчивее       Трандуил приложил палец к губам предостерегающе.       — Тихо. Снимай леггинсы.       В этом момент выражение «умереть от стыда» чуть не воплотилось в жизнь Тауриэль. Всё ещё дрожащими руками она расстегнула ремень и медленно стянула его вместе с тканью леггинс к коленям. Длинная туника пока скрывала то, что лучше было скрыть, но для Тауриэль это не имело никакого значения: слёзы всё равно выступили у неё на глазах. Трандуил был прав ведь. Он давно уже не мог считаться просто одним из тех эльфов, которые заменили ей родную семью, он был её королём, командиром, непосредственным начальством, и потому такое наказание стало даже более унизительным.       Туника перестала спасать, как только она легла поперёк его колен.       — Сожми руками ножки стула, — порекомендовал король, старательно расправляя подол её на спине эллет. Ягодицы обдало прохладой, и Тауриэль зажмурилась от страха и стыда, однако подчинилась.       Трандуил не шлёпал так же сильно, как Фисэмар, и у неё получилось даже почти не плакать… Поначалу. Но эти вполне милосердные шлепки падали на её ягодицы так настойчиво, так одинаково, так упрямо и так долго, что в конце концов Тауриэль заёрзала у него на коленях, и слёзы заструились по пылающим щекам, на секунду отвлекая от даже более пылающих ягодиц.       — Ну же, маленький капитан, будь храброй, мы только начали, — проговорил Трандуил, на одно мгновение великодушно возвращая её в это желанное почти детское состояние.       В шлепках её короля чувствовалась метода, отработанная годами не с неуправляемыми солдатами, а с его любимыми детьми. Всё это было очень спокойно и обстоятельно, но в то же время безумно обидно.       А ещё знакомо. Лёжа на коленях Трандуила, сжимаясь всем своим существом против его наказания, Тауриэль невольно вспомнила, как он отшлёпал её в последний раз, когда она была значительно младше и случайно спалила добрую половину его с королевой покоев, а потом побоялась об этом сказать. Леди Эллериан сначала ругалась тоже, но по окончании порки, конечно, утешала её… Впрочем, теперь она всё равно была мертва. Теперь никто не пришёл бы утешить.       Тауриэль как-то упустила момент, когда её тело стало пытаться избегать руки Трандуила. На то не было никакой её воли. Просто её ноги сами собой согнулись в коленях, и в ту же секунду рука потянулась назад, а сама она взвизгнула от особенно сильного шлепка.       — Капитан, — укоризненно проговорил король. Тауриэль зажмурилась в бесконечном смущении, но медленно вернула и руку, и ноги, и голос по местам. Длинные пальцы вновь обхватили эту дурацкую деревянную ножку. И он продолжил. И шлёпал, и шлёпал до тех пор, пока она не разрыдалась, как та самая девчонка, которая обронила спичку не сто, и даже не двести лет назад.       Дыхание сбилось от слёз и постоянных вскриков, рыжие волосы растрепались… Молодая воительница уткнулась раскрасневшимся лицом в ладони и горько, надрывно расплакалась. Трандуил уделил особое внимание самому низу её ягодиц, вызывая изумлённый, обиженный визг, и только после этого прекратил порку.       — С тебя довольно, — тихо сказал он, проводя кончиками пальцев по разгоряченной коже, легонько шлёпнул в последний раз: — Поднимайся.       Признаться честно, Тауриэль привыкла оставаться на коленях по окончании наказаний. Так было легче успокоиться, так она чувствовала себя в безопасности — но теперь король приказал, а приказы короля нужно было выполнять. Эллет встала. Оправила одежду, игнорируя боль, и молча поклонилась. Благодарить за наказание, или извиняться за проступок не хотелось, но что-то такое нужно же было сообразить.       — Сделаешь что сделала ещё раз — я повторю это при всём твоём отряде, — проговорил Трандуил совершенно спокойно, да чуть ли не с раздумчивой улыбкой, и Тауриэль немедленно покраснела так, что цвет её щёк наверняка совпал с цветом ягодиц. — Это ясно?       — Д-да, милорд.       — Я могу рассчитывать на твою сознательность?       — Да, милорд.       — Хорошо. Теперь иди.