В мире из листвы и дубовых досок

      Хан проснулся, не зная сколько проспал. Солнце, иногда скрывающееся за редкими облаками, все так же возвышалось на небе, проникая в дом через все щелочки. Парень присел, облокотившись на деревянную стену. Неровная слегка шершавая поверхность оцарапала руку, и Джисон отдернул ее, устраиваясь удобнее, чтобы больше ничего не поранить.       Теперь он мог лучше разглядеть помещение, в котором находился. Взгляд зацепился за небольшой стол в дальнем конце комнаты. На нем лежало пару бумаг и перо с чернильницей. Для человека, привыкшего к автоматическим ручкам, было достаточно странным явлением перо и чернила, которыми, судя по потрепанности пера, пользовались постоянно.       Дом не делился на комнаты, футон, который сейчас занимал Джисон, находился в дальнем левом углу и прикрывался лишь ширмой, когда это было необходимо. Хозяином дома явно был Бан Чан, потому что на вязаном коврике недалеко от двери спал крупных размеров волк. На серую шерсть попадало солнце и она будто блестела и переливалась под его лучами. Спящим это животное казалось не таким устрашающим, да и слова сказанные Бан Чаном играли свою роль. «Он не нападёт, пока я не прикажу.» «Надеюсь, ты никогда не прикажешь»       Эта мысль родилась в голове Хана, стремительно пронзив его мозг. Он встряхнул ею, чтобы откинуть от себя подобные размышления. Джисон поднял голову и с интересом изучил потолок. Он действительно полностью состоял из листьев. «А что будет, когда наступят холода?» Стены пахли смолой и деревом. «Вот что имел ввиду Бан Чан, когда говорил про мир из дубовых досок и листвы. Этот дом полностью сделан из дуба» — Насмотрелся? — Насмешливый голос раздался из противоположного угла комнаты и Джисон вздрогнул, совершенно позабыв, что в доме кроме него и мирно спящего у входа пса есть еще и человекообразный кот. — Пока на тебя смотрел, сам отключился. Минхо смотрел на Хана слегка прищурив темные глаза. Кошатник растянул ноги на полу и закинул одну руку за голову. — Бан Чан сказал, что я могу задать тебе вопросы. — Хан сконфуженно уставился на свои собственные руки, изучая их так, будто видел впервые. — Прямо сейчас? — Хотелось бы.       Джисон откинул одеяло, солнце пробивалось сквозь листву и становилось жарко от пребывания одновременно и под теплыми лучами, и под одеялом, не менее теплым. — Хорошо, задавай. — Итак, Бан Чан сказал, что кроме гостей и ваших друзей и союзников есть враги, кто это? Минхо вздохнул. — Если простым языком — это злые эльфы. Или, как их называют по-другому — дверги. Гнусные создания. Следующий вопрос. — Хорошо, почему вас все еще не обнаружили люди и не отправили на исследования или в дурку, посчитав спятившими? Ведь если вас найдут, вы отправитесь прямиков в лабораторию к тем самым ученым «отрицающим магию». — Думал, мне не придется объяснять такие сложные вещи сегодня, что ж. Ты конечно же ничего не заметил, когда пересек границу, она ничем не огорожена и не помечена. Это так называемая граница между миром «обычным» и «нашим». — Минхо показал в воздухе кавычки. — Допустим ты случайно забрел в наши края и тебя не встретил никто из нас, что, хочу заметить, почти невозможно, мы везде в лесу имеем уши и быстро увидим чужака, с какой бы стороны он не зашел. Ты переступаешь эту незримую границу и что же ты видишь пройдя чуть дальше? Нашу деревню, наш мирок. Обычно мы принимаем гостя, кормим, снабжаем временным жильем, а дальше он сам решает, когда ему уходить. Кто-то остается на день-два, кто-то месяцами живет у нас, кто-то годами, а кто-то остается навсегда. — Погоди, но почему этих людей не ищут? — Я знал, что последует такой вопрос, и если бы ты меня не перебил, я бы уже сказал. — Ли Минхо раздраженно посмотрел на Хана и тот съежился под этим взглядом. — Время здесь идет иначе, если в вашем мире ты отсутствуешь уже, ну, примерно час, то здесь прошло 2 дня. Поэтому никто тебя пока не хватились. Когда люди остаются тут на месяц или год, конечно их ищут, просто не в тех местах. Потом они возвращаются домой и вау, все счастливы. — А те, кто остался здесь? Что же думают их семьи? — А те, кто остается здесь, скорее всего не потеряли ничего в том мире. Точнее наоборот, они уже давно лишились всего в обычном мире и нашли что-то важное здесь.       Воцарилась недолгая пауза. Каждый думал о своем. Мысли Минхо невозможно было прочитать по лицу, а Хан формулировал следующий вопрос. — Как люди так спокойно покидают мир магии, как ты его назвал, а потом живут, помня о том, что где-то в лесу есть такое. — Никаких воспоминаний нет. Когда ты уходишь, ты забываешь все, что с тобой было, эльфов, с которыми подружился, еду, которую ел, дом в котором спал. Возвращаешься домой и из воспоминаний только то, что ты плутал по лесу и наконец-то нашел нужную тропинку, ведущую к дому. На самом же деле, тебя довели до этой нужной тропинки, направили, но ты, конечно же, не вспомнишь этого. — И много людей осталось или ушло? — Большенство уходят. Остаются единицы.

***

      Снова молчание. Хан поднял взгляд на Минхо. Сейчас времени рассмотреть его было побольше. В глаза бросилась ободранная рука и коленки. Украшение из желудя висело на шее, как талисман и не вязалось с образом, который представлял из себя этот кошатник. Рядом с собой он держал небольшую сумку, она упала на пол и из нее выпала книга. Было невозможно разглядеть название, но Джисону стало интересно, что это за история. Он не стал спрашивать, а лишь сказал: — Я представлял себе эльфов иначе. — Как же? — С луками за спинами, в старой порванной одежде и с каким-то старинным диалектом. — Вам нас так в учебниках описывают? — Нет, в интернете. — Ха, люди идиоты. — Спешу напомнить, я человек. — И? — Ты назвал меня идиотом только что. — Если бы ты не являлся им, не ушел бы в лес. — На то были причины.       Хан отвернулся от собеседника. Стало некомфортно, да и кошачий был слишком язвительным в отсутствии старшего. Оставалось ждать прихода Бан Чана или этого загадочного Феликса.

***

— Я принес все, что нужно.       Высокий светловолосый парень зашел в дубовый дом с пропускающей солнце крышей. Хотя «зашел» вряд-ли было подходящим глаголом, он ввалился внутрь. С первого взгляда на него, можно было сказать, что само помещение только что впустило в свои стены небесное светило. Лицо его было густо усыпано веснушками. «Поцелованный солнцем»       Так Хан про себя называл людей с веснушками. Рубашка на солнечном парне в некоторых местах была испачкана травой, а в руках он держал поднос с глиняной посудой. Волосы его были собраны в пучек на затылке, а уши так же имели заостренные кончики. Но эти были совершенно другими, не такими, как у Минхо или Чана. Уши парнишки были острыми в буквальном смысле, их уголки торчали, словно стрелы.       Вслед за энергичным парнем с подносом, в дом зашли еще 3 человека. Первым был Бан Чан, его Хан узнал. Второй парень с родинкой под глазом и темными длинными волосами издалека рассмотрел Джисона, а затем переключил внимание на энергичного парня с подносом. — Феликс, осторожнее, пожалуйста. — обратился он к светленькому и тот, послав в его сторону лучезарную улыбку, уверил Джинни (так он назвал темноволосого парня), что он со всем справится. «Вот и встретились, Феликс.»       Джисон старался запоминать каждое имя, которое слышал, каждую деталь во внешности, которую видел. Еще один парень, спокойный и круглолицый, с коротко стриженными каштановыми волосами, держал в руках поднос с едой, от которой исходил прекрасный аромат. Он присел рядом с Минхо, осторожно держа поднос обеими руками, и что-то сказал ему на ухо. Минхо так же шепотом ответил ему и они оба замолчали. — Как ты себя чувстувешь, Хан? — Бан Чан сел по-турецки на деревянный пол около Джисона. — Могло быть лучше. Ощущение, что по голове пробежал табун лошадей. — Это не проблема, я сейчас дам тебе вот этот отвар, тут всего лишь ромашка. Я тебе обещаю, головная боль пройдет и станет легче. Когда у Бан Чана болит голова, я делаю ему такой же отвар и через минут 20, он как новенький, ходит, командует всеми.       Чан утвердительно кивнул, но кончики острых ушей его чуть покраснели. Феликс поставил перед Ханом поднос, на котором стояла кружка дымящейся жидкости. По привычке, Джисон понюхал напиток. Запах был приятным. Парень подул на стакан, чтобы слегка остудить отвар. — Да пей, не такой уж он и горячий, я сам проверял.       Джисон послушно сделал глоток и теплая жидкость смочила горло. Было приятно заполнить желудок хотя бы водой, но еще приятнее было бы получить еды. Посуда быстро опустела и Хан поставил ее обратно на поднос. — Спасибо. — Он вытер рот тыльной стороной ладони. — Вот еда. — Парень, который принес вкусно пахнущую пищу, подошел к Джисону и вручил ему поднос.       Хан сглотнул скопившуюся во рту слюну. В глиняных тарелках лежала жареная птица и рис. Посуда опустела за считанные секунды. Хан был счастлив получить еду спустя долгие часы голода. Как же было вкусно. — Спасибо.       Он с благодарностью посмотрел на присутствующих в комнате людей. «Эльфов»       Мысленно поправил Хан самого себя, хотя и странно было все же это осознание. — Не за что. — Бан Чан ответил за всех и улыбнулся. — Я Ли Енбок Феликс, для друзей Ликс, или Енбок, или…короче, как тебе будет удобнее — светловолосый парниша протянул Хану руку. — Хан Джисон, для друзей Хан, хотя, как удобней так и называют.       Джисон пожал протянутую к нему ладошку. Она оказалась намного меньше ладони Хана и парень удивился, у такого высокого человека такие маленькие ручки. «Мой телефон больше его руки в два раза» — Это Хван Хенджин. — Феликс указал на темноволосого парня, тот кивнул в знак знакомства. Повторять свое имя Джисон не стал, все и так прекрасно его расслышали. — Это Мин Юнги, — продолжал Енбок, показывая на парня с каштановыми волосами. Юнги последовал примеру Хенджина и тоже мотнул головой в знак приветствия. — Но мы чаще называем его Шугой. — Будем знакомы.       Джисон боялся людей, но почему-то в этой компании, он не чувствовал дискомфорта. Может дело было в том, что они действительно не совсем люди? А может он просто был настолько благодарен за пищу и питье, что проникся к ним чувствами? Хотя, это было исключено, они же знакомы каких-то несколько минут. Сложно понять.