Пятно на сердце.

Мы прилетели спустя несколько часов. Это время показалось мне быстрым, да и Этану тоже, произошедшее казалось секундой. Всё потому, что мы оба уснули. Нас разбудила только боль в ушах. Мы уже спускались. Нас встретил мужчина с длинными усами. На его груди были медали. Он представился нам, как полковник. — Рад приветствовать вас. Я бежала за Этаном. Мой знакомый выглядел прилично, в отличии от меня, но не смотря на свой внешний вид я быстро встала рядом с Этаном и выпрямилась. Полковник хлопнул в ладони и улыбнулся. — Что за прелесть прибыла? Мне конечно сообщили, что с вами будет девушка, но я представлял нечто иное. Я не смела отводить взгляд от полковника. Мне казалось это недопустимым. Моему удивлению не было придела, когда Этан встал на мою защиту. — Прошу простить меня, полковник, но я попрошу вас обращаться к этой девушке по имени. Мужчина наклонился ко мне и внимательно посмотрел в мои глаза. Я думала, что меня сочтут за пленницу, но этого не произошло. — И как же зовут наше маленькое чудо? Хоть меня и сжал страх, но я ответила. — Арина. Мой голос даже не дрогнул. Я искренне не понимаю, почему он так радуется моему появлению. Решившись задать вопрос я сжала кулаки. — Полковник, могу ли я задать вопрос? — Конечно можешь, Арина. — Я правда не понимаю, почему вы так удивлены моему появлению. Не могли бы вы объяснить свою реакцию? — Могу. Понимаешь, дело в том, что этот концлагерь обычно берёт на работу мужчин. Можно сказать, что это мужской концлагерь. Я задумалась с одной стороны я не пленница, с другой… Тут только мужчины. Я не знала, смогу ли я смотреть на страдания, тех, кто защищал мою Родину. Смогу ли я молчать? Я знала, что тут просто ад. Полковник провёл нас по территории. Всё здесь было аккуратным, но взгляд людей… Эти сотни взглядов, в которых читается боль и страх. Мы попали на одну сцену. Высокий немец избивал какую-то женщину. Она кричала и пыталась уворачиваться от ударов, а в толпе другая женщина держала плачущего ребёнка. И снова совесть заговорила «Посмотри на их страдания, но они терпят, а ты сразу за немцев воевать пошла!» Мы прошли мимо этой «церемонии». Я понимала, что подобное мне придётся видеть каждый день. В отдельной части территории были четыре огромных здания. Полковник довольно сказал. — Это наши лаборатории. Здесь мы проводим эксперименты. Хотите посмотреть на один? Этан посмотрел на меня. В его глазах читался вопрос. Я отвела взгляд. Было понятно, что он видел мою реакцию на той «церемонии». Поняв, что я не хочу смотреть на эксперименты, он покачал головой. — Как-нибудь в другой раз. — Понимаю, ну раз так, то идёмте, я покажу вам вашу комнату. Мы пошли за полковником. Нам пришлось пройти ещё большее расстояние. Перед нами предстало большое строение. Оно возвышалось над нами. Здание было построено в форме буквы «П». Мы зашли внутрь. Нас встретили большие, пустые коридоры. В помещении было холодно. Я поёжилась, но не от резкого перепада температур, а от атмосферы, что витала в этих стенах. Атмосфера ужаса и боли. Мы прошли вправо, а потом ещё раз свернули. Перед нами предстал коридор с множеством дверей. Полковник подвёл нас к самой дальней двери. Открыв дверь мы увидели комнату размером 3 на 3 метра. В ней стояло две железные кровати и стол. Ещё был маленький участок отделённый стеной, в которой была дверь. Полковник ещё немного поговорил с нами, а после оставил нас одних. Этан достал бумаги из своей потрёпанной сумки и начал что-то заполнять. Я же с трудом выпросила у него лист бумаги и начала зарисовывать по памяти план местности. Мы прилетели уже к обеду и у нас оставалось не очень много времени до отбоя, который здесь был по расписанию. Когда объявили, что пора спать, Этан не мог уснуть. Я же быстро провалилась в небытие, но сон мой был беспокойным. Мне снились мои родители, но уже мёртвыми. У них была сожжённая одежда, а кожа вся в волдырях. Местами были видны кости и мышцы. Глаз у них не было. В место них были чёрные дыры. С носом та же история. За их спинами слышались крики и мольбы о помощи, а ещё горел огонь. Родители подошли ко мне и начали трогать меня своими ледяными руками. Они продолжали повторять одно и тоже. — Ты предала свою страну и нас! За это ты будешь гореть! — Мама, папа, нет, стойте! Я вернусь! Не убивайте меня, прошу вас! С моих глаз потекли слёзы. Они начали толкать меня в сторону огня. Я сопротивлялась всеми силами, но мои родители были сильнее. Я стояла почти у самого огня. Жар от пламя исходил немыслимый. Казалось, что ещё чуть-чуть и я расплавлюсь. Вдруг я услышала среди криков голос Этана. Он казался покойным, но не из огня. Я продолжала сопротивляться, но потратила почти все свои силы. Родители сделали последний рывок и я полетела в пламя. Сильный страх и вот ощущаю свободу от этого плена. Проснулась я слегка вскрикнув. Меня обливал холодный пот, пробивал озноб, но было жарко, словно я побывала в огне. Возле меня сидел Этан. Он с тревогой смотрел мне в глаза. Я приняла положение сидя и прижала колени к своей груди. Этан взял меня за руку. — Арина, всё в порядке? Ты так беспокойно спала. Я пробовал тебя разбудить, но ты откидывала мою руку и говорила что-то. Я почувствовала, как по моим щекам текут слёзы. Этан стал аккуратно убирать с моего лица растрёпанные волосы, а после большим пальцем стёр с моих глаз воду. Мне хотелось прижаться к нему, но я не позволила себе этого. Возможно зря, потому что потом долго не могла успокоиться и в итоге была на следующий день, как мертвец. К счастью я имела талант прекрасного притворства и через несколько часов уже во всю работала. Поскольку знаний о медицине у меня было маловато, то мне довелось носить бумаги. Для меня это было лёгкой задачей. Работы конечно было много. Кроме того, полковник и начальник концлагеря узнали, что я обладаю знаниями русского языка. Получается, что я выполняла роль посыльного и переводчика. За день я наматывала примерно двадцать кругов по несколько километров. Мне никто не говорил по рации, что ему нужна моя помощь. Я просто по пути заходила на разные участки и по возможности собирала разные документы и отчёты. В целом работа не сложная, но за день постоянной ходьбы сильно устаёшь. Вечером я наконец вернулась в комнату. Этан сидел за столом и усердно заполнял какие-то бумаги. Когда я зашла в помещение, он поднял голову. — Ты уже вернулась? Я прошла внутрь. Комнату освещал мягкий свет, который исходил от лампы на столе. Говорят, что такой свет создаёт уют, но не в этих стенах. Здесь в гробовой тишине, это скорее пугало. Я не раздеваясь легла на кровать. Этан ещё раз посмотрел в мою сторону, словно убедившись, что со мной всё в порядке и продолжил что-то записывать на бумаге, иногда задавая мне вопросы. — Как день прошёл? — Устаёшь конечно бегать туда-сюда, но в целом нормально. А что ты делал? — Ничего особенного, бумаги заполнял, отчёты разные смотрел. В так называемый «сад» завтра пойду. Я удивилась. Про какой ещё сад он говорит? Может я не правильно поняла, или он что-то напутал. — «Сад»? — Да, здесь так называют помещение, что напротив нас. Мы его из окна можем увидеть. — А что там? — Я сам не знаю. Мне сказали, что эксперименты какие-то. Возможно архив. Ну не думаю, что там будет что-то интересное. — А почему тогда «садом» называют? — Не знаю. Завтра пойду и посмотрю. Мы оба дёрнулись, когда включился громкоговоритель. Голос в нём говорил что-то не особо понятно, но я догадалась, что это команда значащая отбой. Я и Этан молча переоделись и легли спать. От усталости я быстро отключилась. Меня разбудил Этан. Он что-то яростно искал. Ручка отлетела в сторону и попала в меня. Я встала. — Ты чего тут грязь разводишь? Этан нервно посмотрел на меня. Было видно, что он не выспался и был встревожен. Меня это напрягло. Возможно потому что из-за того, что он не выспался могло случиться с каким-то человеком. Я встала и подошла к парню. — Этан, что случилось? — Я не могу найти одну вещь, которая мне очень дорога. — А что это за вещь? — Эм… Это не важно. Раздался голос в громкоговорителе. — Всем подъём! Я вздохнула. Было понятно, что Этан не хочет моей помощи. Ну и ладно. Всех позвали выйти на улицу. Мы с Этаном встали рядом. Нам указали на какую-то клетку, накрытую тканью. Одним движением полковник снял ткань с клетки. Я закрыла рот одной рукой, а другой схватилась за плечо Этана. Он тоже с ужасом смотрел на содержимое клетки. В ней крутилось нечто похожее на человека. Ноги, руки и голова есть, но… У этого существа вся кожа была покрыта волдырями. Век на глазах не было. На руках были когти. Это что-то издавало бульканье и всхлипывание. Полковник позвал меня к себе. Этан пошёл следом. — Вы что-то хотели? — Ты ведь говоришь на русском? Переведи, что он говорит. Я с трудом заставила посмотреть себя на это существо. Мне пришлось присмотреться, что бы разглядеть в нём человека. У меня это получилось. Хоть телом он был и ужасен, но я увидела страх в его глазах. Меня это задело за живое. Я подошла к клетке. На меня смотрели, как на укротителя тигров в цирке. Глубоко вздохнув я начала говорить на русском. — Послушай, я не хочу причинить тебе вреда. Сможешь назвать мне своё имя? Творение пыталось что-то сказать, но я ничего не могла понять. Поэтому села на колени и очень близко придвинулась к клетке. Нас разделяли всего пара сантиметров. Если бы творение протянуло руку, то смогло бы ранить меня. Мы смотрели друг на друга. Мою жалость нельзя было остановить. Я внимательно вслушивалась в хлюпающее бульканье. Вдруг среди ненужных звуков я разобрала слово «Олег». Это был мужчина по имени Олег. Я посмотрела на полковника. — Полковник, что вы хотели услышать? — Пусть он скажет, что привело к таким последствиям. Я с настороженностью обратилась к Олегу. — Олег, прошу вас. Расскажите кем вы были и что привело к таким ужасным ранениям. Я пойму вас, если вы откажитесь, но нам обоим будет лучше, если вы расскажите свою историю. Я начала усердно вслушиваться в звуки. Слова складывались в предложения, а предложения в рассказ. — Я был пленным этого лагеря. Был послушным, но недавно я попал на сцену, где один из этих уродов били женщину. Пойми, я не мог смотреть на это и бросился на защиту женщины. Ну воспитание у меня такое! Я же не виноват! Я как лучше хотел! В итоге меня поймали и отвели в какое-то длинное здание. Там мне что-то вкололи и я перестал двигаться. Эти твари положили меня на стол и начали резать! Резать, понимаешь?! Эти немцы бесчеловечные создания. Беги от них, а то такой же станешь! Я поднялась на ноги. Полковник улыбался. Этот козёл улыбался! Как меня взбесила эта наглая улыбка. Я хотела вцепиться в его лицо и разорвать его в клочья, но сдержалась. — Он говорит, что провинился и в итоге поплатился за это… Мой голос оборвался. Этан подошёл ко мне и прошептал на ухо. — Не слушай этого напыщенного немца. Он меня за вчерашний день так разозлил… Моего товарища прервал полковник. Он своим громогласным голосом объявил. — Теперь каждый, кто будет помогать пленным, не слушать приказов или даже оставит ручку на столе после своего ухода, будет караться. Это касается всех. Солдатов, врачей, учёных и пленных. После недолгой лекции все разошлись. Остались стоять только я, Этан и полковник. Мужчина с гордостью за себя смотрел на нас. Этан заметил мою готовность к драке и попытался разрядить обстановку. — Полковник, скажите. Могу ли я взять Арину с собой в «сад»? — Конечно можешь, это даже нужно. Пусть она там приберётся. Мы решили сначала зайти в техническое помещение, что в самом дальнем углу территории. Я взяла там ведро, тряпку и переоделась в какую-то старую зелёную рубашку и штаны. На удивление эта одежда была мне как раз. Этан взял какую-то верёвку. Меня это очень удивило. Вдруг в помещение зашёл сотрудник. Я помнила его, потому что брала у него документы. Молодой парень с тёмными волосами и карими глазами был чем-то встревожен. Я и Этан переглянулись. Интерес мог заставить меня сказать лишнего. Этан понял по моему взгляду, что только он должен спросить о такой суете. — Ты что-то потерял? — Ребята, не ходите в «сад». Вы ещё оба такие молодые. Не нужно к себе смерть приближать. Теперь уже я не выдержала. — А что там такого страшного? — Я знаю не по наслышке, что если полковник отправляет туда, то хочет избавиться от этого человека.