Довериться?

      Он замолчал. Голова невыносимо болела. Два парня продолжали сидеть в обнимку. Чонгук слушал ритмичное, глухо слышное, биение сердца Тэхёна, а тот поглаживал его волосы, залезая своими пальцами в густые соломистые пряди.       Они сидели в тишине, рядом всё еще стояли почти полные чашки кофе. Их стоило бы допить, потому что после истерики был сильный сушняк, но Чонгуку не хотелось отпускать Хёна, не хотелось о чём-либо думать плохом или переживать за свои действия и их последствия. Хотелось только сидеть, слушать стабильный пульс и, будто под метроном, придумывать в голове какую-нибудь мелодию, чувствовать запах прокуренной ткани и дешёвых, но очень приятных духов. Хотелось засыпать от массажа головы его изящных мягких рук.       Не было какого-либо смущения, но и один, и другой боялись двигаться, лишь бы не прерывать этот момент. –Тебе не холодно? – хрипловатым голосом первым прервал тишину Тэхён. –Не знаю... – Чонгук был холодным, но ему не приносило это никакого дискомфорта. Гуку было всё равно, он не чувствовал ни холода, ни дрожи, лишь знал, что ему холодно, знал, что его морозит и что его температура выше 37 точно. –Ты горячий, – сказал Тэхён, дотронувшись губами до лба парня. Сначала Чон воспринял эти слова немного не в том смысле и его глаза расширились от недопонимания и смущения, но потом до него сразу же дошло что имел ввиду Тэхён.       Ответить было нечего. Тэ сам отстранился, что заставило Чонгука слегка приуныть и полноценно ощутить своё ужасное состояние, мурашки сразу пошли по коже от ушедшего тепла. Старший посмотрел на него, вытер засохшие слёзы с лица и ушёл куда-то со своего места. Чон сделал глоток тёплого кофе, дабы убрать сухость во рту, и взял еще одну сигарету. Лёгкие уже болели, организм отказывался вдыхать дым, но Чонгук всё равно себя заставлял делать очередные тяги.       Тэхён вернулся с градусником. –Померяй, потом решим что тебе давать. –Себя... – без какого-либо смущения сказал Чонгук, снова облокачиваясь на грудь тёплого парня, забыв про своё состояние. Ответа он не получил. ***       Температура на градуснике показала 38,5. –Эх, Чон Чонгук, наверняка вы простудились. Вам нужен горячий чай с лимоном, тёплые махровые носочки и постельный режим, – в шутку сказал утешительно Тэхён. –Я не дойду, – менее оптимистичным голосом ответил Чон. –Можешь остаться у меня, если хочешь, конечно... –У меня отец. –А у меня нет отца, – снова с ухмылкой сказал Тэ, – И что с тобой делать? Сил подумать над дальнейшими действиями не было, поэтому Чонгук лишь прикрыл глаза и полностью расслабился. –Во сколько твой отец возвращается домой? –Ты снова будешь про него расспрашивать? Будто он тебя больше интересует, чем я. –Нет, как раз таки только ты меня и интересуешь, поэтому я за него и спрашиваю. –Часов в 8 вечера он уже дома. –Хуёво, за 20 минут успеем дойти? –Мг... – Чонгука, конечно, в глубине души волновали его отношения с отцом, а точнее как бы не получить от него пиздюлей, но он не хотел ни о чём думать, скорее просто свалил ответственность на Тэхёна, пусть он еще и не разобрался со своим доверием к нему. –Давай, дорогой, поднимайся, я тебя доведу, – Тэхён начал поднимать Чона, поддерживая его за руки. Тот перемещался почти что с закрытыми глазами. Он почувствовал, как на его голову натянулась тугая шапка и они отправились вниз по подъезду.       Сильный ветер сразу же унёс за собой всё умиротворение и тепло, только горячая рука Тэхёна грела почти что всё тело. Ноги были ватными, Чон еле передвигался, его тело шаталось, но старший со всех сил держал его и вёл аккуратно. Со стороны это выглядело, будто Чонгука забирает старший брат со школы и идёт защищать от отца. Но вот сможет ли? ***       Спустя минут 20 мученных хождений по улицам, они наконец подошли к дому. –Я тебе позвоню, если что, трубку бери, – сказал Тэхён и отправил Чона в квартиру. А того даже и не волновало откуда у его друга номер телефона. Благо, отца еще не было. Чонгук завалился в свою кровать и еще долго лежал, представляя рядом с собой Тэхёна, дабы утешить себя. Тело обвивало со всех сторон холодом и всё ныло, в особенности ноги.       Гук решил, что бесцельно лежать – не дело, и собрался привстать, взять в руки гитару и продолжить написание своей какой-нибудь песни, но сил абсолютно не было. Сняв всю верхнюю одежду, он залез под одеяло и вырубился. ***       Тело совсем не чувствовалось, каждый кончик пальца онемел и будто не принадлежал телу Чонгука. Дыхание было ужасно тяжёлым, ощущение, что на его грудь поставили огромную гирю весом с тонну. Он лежал с закрытыми глазами, но их резали яркие лампы, а вокруг, будто сквозь веки, видел белую плитку на стенах. Кома.       Рядом сидел человек, до боли знакомый, от него исходило теплом и чем-то невероятно родным и в то же время отчаянностью. Его рука сжимала холодную руку Чонгука, которую он не чувствовал. С другой стороны сидела женщина, с добрейшей улыбкой и со слезами на глазах, которые делали так больно Чону. –Ты выживешь, запомни меня, не забывай. Я найду тебя, только помни, – звучал мягкий голос со стороны молодого человека. А женщина молчала, только через касания чувствовалось утешение и спокойствие. Они находились в одном месте, в одно время, но абсолютно не видели друг друга.       Чон услышал громкий звон в ушах, казалось, что на его голову кинули ещё одну гирю. Его глаза открылись, но сейчас рядом не было никого, и даже ослепляющий свет ламп пропал. В голове не было абсолютно ничего: ни страха, ни мыслей, ни волнующих вопросов.       Чонгук встал, всё тело ломало, а звон в ушах так и не прекратился. Ноги слегка подкашивались, но он кое-как дошёл до белой двери. За ней находился длинный, освещаемый свечами коридор без видимого конца. Дверей не было, даже той, из которой вышел Чонгук. Не долго раздумывая над выбором, он пошёл налево. Вдалеке были какие-то силуэты и кадры, будто из проектора, яркие, но еле-еле заметные, подходя к которым, они сразу потухали. Чонгук пытался всмотреться в них с далека, но из-за своей неосторожности он пропустил шаг и начал падать куда-то в пустоту. Движения в воздухе были неконтролируемые. Внизу начала виднеться земля, покрытая кучей камней и булыжников. Чонгук приготовился к боли, закрыв глаза. Но вместо касания с поверхностью, он оказался снова в больничной палате на койке с дикой болью в голове. Он знал, что перед этим куда-то сходил, но не мог вспомнить куда.       Рядом снова появились те же люди, но теперь Чонгук мог их детально развидить. Черты лиц были до боли знакомые, но в памяти он не мог ничего найти. Перед койкой появился ещё один человек, который не внушал ничего хорошего. Гук хотел встать и убежать, но не успел, не смог пошевелиться, как вдруг неизвестный мужчина налетел на него с ножом, а окружающие сразу исчезли. *** –Блять! – Чонгук вскочил на локти, его тело всё дрожало и он не знал куда себя деть. Хотелось спрятаться, но он не видел никаких угроз, – Тихо, спокойно, это сон, обычный сон, – говорил он своему дрожащему от страха телу. Он глубоко вздохнул, пытаясь наполнить мозг кислородом и утихомирить головную боль.       Вокруг была темнота, только с окна просачивался мрачный свет жёлтых фонарей с переулка. От прохлады и мурашек по всему телу, Чон накинул на себя футболку. Он вспомнил Тэхёна и проверил телефон, пропущенных звонков никаких не было. И логично, ведь у того парня нет его номера телефона. Наверное.       Чон отрыл свою пачку, включил рядом стоящую лампу и закурил. Вкус табака вызвал лёгкую тошноту и покалывания в лёгких, но Чонгук не обратил на это никакого внимания, ведь такое состояние было для него уже привычным.       Телефон завибрировал от уведомления. Чонгук резко схватил телефон в ожидании сообщения от Тэ, но не верил в свои надежды. Они оправдались. От неизвестного номера пришла СМС: «Спишь?» Чонгук не знал что ответить, возможно это был абсолютно левый номер. Не желая строить догадки, он позвонил. Двое гудков были мучительными. Трубку наконец кто-то поднял. –Не спишь, – с ноткой радости ответил Тэхён, его голос Чонгук не может спутать ни с кем. –Я только проснулся. –Впустишь? –Что? –Что «что»? Я уже задолбался под твоим окном мёрзнуть. –Что!? – Чонгук резко вскочил, отодвинул шторку и посмотрел вниз. На него смотрел Тэхён, – Тебе совсем делать нечего? Залезай, только осторожно, – Чон открыл полностью окно и сбросил трубку.       Снаружи повеяло сильным холодом, даже оконные рамы моментально морозили пальцы. Тэхён аккуратно забирался по трубам, опираясь ногами об решётки окон. –Аргх... Больновато. –Терпи, Тэхён, терпи, совсем немного осталось, – волнительно тараторил Чон. Тэ взялся руками за оконную раму Чонгука и почти долез, но нога соскользнула с трубы и он начал падать. –Держу! Держу, всё хорошо, держу, – Чон ухватил его за предплечье двумя руками. Сердце ушло в пятки, а всё тело кинуло в жар от страха. Тэ подтянулся, опираясь ногами об стенку. –Фух, – Тэ перелез и спрыгнул на пол через кровать. –Чёрт, просил же аккуратней, – Чонгук присел на кровать, закрыв окно, и выдохнул от облегчения, – Ты сколько весишь, а? –Не знаю, я лёгкий для своего роста. Как-то у тебя мрачно. –Ночь же. И долго ты под моим окном стоял? –Я не смог спокойно дома сидеть, пришлось пройтись. Тэ скинул с себя пальто и оставил обувь в углу. –Как ты себя чувствуешь? –Как обычно. –Это как? –Обычно, – без каких либо эмоций отвечал Чон. –У тебя вчера температура была, ты помнишь? Чонгук схмурил брови, пытаясь вспомнить. –Эм, нет. –А что ты помнишь? – слегка взволновано спросил Тэхён. Чон начал рыться в своей памяти, эмоции нахлынули разные: и приятные, и слегка стыдливые, – Я был у тебя, спел тебе, а потом... Мы пили кофе. –И всё? Больше ничего? – его волнение становилось всё заметнее. –Ну и ещё кое-что, мне обязательно это вспоминать? –Наверное, нет... – волнение ушло, поняв, что Чонгук помнит свои слёзы. Наступило неловкое молчание, пусть оно и не сильно тревожило Чона. Подняв взгляд из подо лба, он смущённо спросил: –Покурим? Тэ молча вытащил свои сигареты, протянул одну Чону и они закурили. –Твои сигареты намного приятнее, чем мои, – смотря с интересом на тлеющую палочку, сказал Чон. –Да, знаю, твои говно то еще. Но мои для тебя всегда доступны, – с улыбкой произнёс Тэ. –Спасибо, – в ответ улыбнулся Чонгук.