Острые струны

— Кайл! — кричит Стэн, несясь сквозь толпы сокурсников. Рыжеволосый не замечал этого, словно находясь в совершенно другом мире. В его голове проносились миллионы мыслей, иногда хороших, иногда отвратительных. От последних лицо Кайла кривилось в отчаянии. Внутренняя агония, безумное влечение к своему лучшему другу и коллеге сносили ему голову. С каждым днём он не мог думать о чем-либо ещё, и его состояние ухудшалось. Грязные, пошарпанные стены их универа угнетали, будто давили на череп Брофловски. И сейчас он идёт на очередную лекцию старого маразматика, чтобы там потерять ещё пару часов. Ненависть переполняла. Если бы он только мог, он бы обязательно отчислился, или расстрелял бы всех к чёртовой матери. Брофловски всегда было гораздо сложнее найти друзей, чем врагов. Он не раз слышал и пропускал через себя нелестные комментарии по поводу его внешности, поведения, национальности. Все, кто так говорил, были той ещё кучей дерьма. Возможно, в какой-то день он бы точно не выдержал, если бы рядом с ним не было Стэнли. Но даже гребанного Марша он отчасти ненавидит лишь за то, что тот существует, за то, что украл его сердце, даже не прикладывая особых усилий. Стоило только этому брюнету улыбнуться, как Кайл таял, словно зефирка над костром. Думать об этом было больно, а в некотором смысле даже иронично, но не думать было ещё больнее. Душу грели воспоминания о том, как они вместе гуляли в лесу и, смотря на спокойную гладь озера, играли на гитарах, шепотом подпевая слова песни. Он был, является и всегда будет единственным человеком, который его понимает и несмотря ни на что будет с ним. Потому определенно стоило нарочно сдать экзамен на низший балл, и не важно, что Кайл так хотел поступить в СПбГУ. Без Стэна он бы точно там не выжил. Игнорируя мух, что вечно ползают и жжужат в его голове, вполне можно помолчать, зашить свой рот ниткой и никогда ничего не портить в их и так прекрасных отношениях, и не важно, что уж очень сильно хочется большего. Марш резко схватил Брофловски за плечо, пытаясь отдышаться. Наконец-то повезло вывести рыжика из очередного транса, какая радость. — Кайл, — повторил брюнет, жадно вдыхая воздух. — Что случилось? — непринужденно спрашивает еврей, хлопая лучшего друга по плечу. — Ты сейчас упадешь от такой новости. Глаза Марша были широко раскрыты, а зрачки словно танцевали в центре синей радужки. Он действительно сильно взбудоражен, а может, даже счастлив? Приготавливаясь рассказать что-то невыносимо крутое, Стэнли хрустел пальцами и как-то чересчур сильно улыбался. Кайл надеялся, что это того стоило, и от такой улыбки у его приятеля не заболят щеки. — Мне позвонила старая знакомая, которая училась с нами в одной школе, — Стэнли на пару секунд остановился, стараясь не завизжать. — В общем, она видела наше выступление в том баре, и предложила поиграть пару песен на разогреве группы «Несогласие»! Рыжеволосый посмотрел на рассказывающего как на придурка, начиная сомневаться в его адекватности. Или, может, он настолько старый, что даже за музыку нынешнего поколения не «шарит»… — Что, прости? — переспрашивает Брофловски, с неким подозрением смотря в глаза коллеги. — Ах да, ты наверняка их не знаешь, — Марш неловко улыбается, почесывая затылок. — Я сам недавно их послушал, и если честно, это они будут играть у нас на разогреве, — Стэнли смеётся, представляя как они вдвоем разорвут всю сцену, сколько фанатов у них тогда появится… — Деньги мы какие-то получим? Нам же надо на что-то Доширак покупать, — скрещивает руки на груди Кайл, издевательски улыбаясь. — Опять ты включаешь своего еврея. Я тебе больше скажу, мы будем есть не Доширак, запивая блейзером, а суши, запивая дорогущим виски. — Пф, правда что-ли? — насмешливый взгляд рассматривает Марша с головы до ног. Редко его увидишь таким счастливым и мечтательным. — А то! Ну, разве что один раз, сразу после концерта… А потом снова только лапшу… Но ты только представь эти толпы фанатов, их эмоции и танцы, как забавно они будут слеймить. Я уверен, что присоединюсь, и даже тебя туда затащу! — Стэнли чуть ли не прыгает, визжит и светится. Не хватает только слюни добавить и по-доброму щеньчьи глазки: вылитый пёс получится. Ещё бы мешки убрать, был бы тем ещё лучиком света… Марш смеётся во весь голос, отчего на них смотрит буквально весь универ. Щеки Кайла сливаются с цветом его огненно-красных волос, и тот пытается спрятаться, куда-то увести хохотушку. — Так вот, это будет на следующих выходных в субботу, в старой доброй ионотеке. Ты ведь в деле, верно? — Да верно, верно, заткнись ты уже, — Брофловски стремится поскорее добраться до аудитории, и желательно заткнуть этого балабола. Знает ведь, что Кайл ненавидит подобное внимание сокурсников, тем более когда их так много. С другой стороны, видимо, это поистине хорошая новость, ведь теперь у них появился ещё один шанс стать известными и навсегда покинуть эту проклятую шарагу. *** Кажется, что совсем недавно из-под снега показалась осень. Зелёная трава потянулась к тёплому солнышку, радуясь приходу долгожданного лета. Птицы запели Моцарта, всякие жучки-паучки вылезли из своих укрытий. Школьники убирают последние жёлтые листья, и тут же бегут плести ожерелье из одуванчиков. Погода благосклонна к приятной прогулке с лучшим другом. Сердце словно поднялось ввысь, слившись со спокойными, пушистыми облаками. Похоже, это и есть тот самый редкий случай, когда они оба счастливы и могут провести общее время по-настоящему весело. Совсем скоро концерт, и было бы неплохо подготовиться. Парни забежали в свое общежитие и, забрав оттуда свои старые деревянные гитары, обклееные различными дешёвыми стикерами, стремглав направились в самое красивое место на этом свете. Это их тайное укрытие, куда они ходили чуть ли не каждый день, где их любимый город виден свысока, и где всегда самый прекрасный закат. Раньше, в далекой юности, они сбегали туда, чтобы втихаря покурить сигареты. Там происходило немало смешных, а иногда даже неловких ситуаций. Как-то Марш выронил свою гитару в пропасть, а потом долго заклеивал её остатками скотча, матерясь на весь лес, пока его друг Кайл пытался отдышаться от смеха. Деревья часто слышали всхлипы, пока кто-то кого-то поддерживает, поглаживая макушку. Там бы навсегда остались банки от пива, бычки сигарет, если бы Кайл не убирал следы их присутсвия. Парни возвращались туда с приятным чувством ностальгии, как в свой родной дом, где всегда будет комфортно. В руках вновь та же гитара, с теми же кусочками скотча, которую Кайл не видел уже много лет. Это именно тот инструмент, который всегда будет ассоциироваться со Стэнли, со спокойствием и тишиной ночного леса. Этот хлам давно заменили электрогитары, на которых они сейчас играют, с которыми они выступают. Закат греет лицо, пока ветер нежно раздувает волосы. Марш прокашлялся, собираясь начать петь. Из-под струн послышался первый аккорд, а за ним и другой. Стэн с удовольствием прикрыл глаза, тихо напевая о наболевшем. Кайл смотрел на него завороженно, не отрывая глаз, в то же время стараясь не потерять челюсть. Бабочки активно запархали в желудке, но это было неприятно. В горле застрял ком, от чего стало трудно дышать. Брюнет буквально сводит с ума. Руки Кайла дрожат, борясь с непреодолимым желанием потрогать отросшие черные волосы, провести пальцами по шелковой щеке, потрескавшимся губам. Брофловски взглотнул ровно в тот момент, как песня завершилась. Стэнли перевел радостный вгляд на Кайла, намекая на то, что теперь его очередь. Рыжеволосый сначала расстрялся, но кинув короткое «а» взял в руки гитару. На пару мгновений он даже забыл как играть. Голова забита Маршем, мыслями о том, насколько тот талантлив, и что Брофловски никогда в жизни так же хорошо не сыграет. Стыд и некая скованность, провалы в памяти мешали ему начать играть. Когда Стэнли это заметил, на ухо прошептал название песни, обвивая руку Кайла своей. Щеки Брофловски тут же покрылись румянцем, и вновь сердце забилось с бешеной скоростью, словно это не он должен петь и играть на гитаре, а кусок плоти, разгоняющий кровь. Брюнет аккуратно передвинул пальцы друга на нужные аккорды, а затем отпустил, показывая, какой должен быть бой. Рыжеволосый снова протянул первую букву алфавита и, казалось бы, как ни в чем не бывало начал эту чёртову песню. Спустя пару часов за мглой холодной ночи поднялось солнце. Розовый рассвет отражался в окнах старых многоэтажек. На часах три ночи, а значит, лето давно уже наступило, и недалеки те самые белые ночи, когда темнота будет пожирать небо не больше одного часа в сутки, и останутся лишь жалкие сумерки. Кому-то это наверняка мешает спать, ведь таким людям обычно надо вставать на работу. Но Кайл и Стэн всё те же подростки, и даже если у них есть дела, в рюкзаке найдется пару банок энергетика, дабы не проспать грядущий день. Парни просидели там всю ночь, слушая музыку друг друга и о чем-то болтая, собственно, как обычно. Атмосфера и запах родного леса, розовые облака, летящие по небу, переполняли душу чем-то очень приятным, от чего хотелось кричать. Все это было так романтично и мило. Как жаль, что они так редко здесь бывают. Пожалуй именно такие моменты стоит ценить, как самое настоящее сокровище. — Кайл, завтра я уеду домой и, скорее всего, останусь на ночь, — процедил Стэн, с печальным видом рассматривая прекрасное небо. — Ты серьезно? Зачем? — удивился Кайл. Он-то знает, что это не к добру… — Мне надо забрать кое-что. Обещаю, это ненадолго. Брофловски прикусил нижнюю губу, вспоминая, как на этом самом месте успокаивал Стэнли после его очередной истерики, связанной с родителями. В последний раз, когда тот возвращался из дома, чуть ли не убил сам себя. Он был таким маленьким и таким хрупким, но в то же время не по годам взрослым. Ему пришлось повзрослеть раньше остальных. Детство из рук Стэнли буквально вырвали, оставив без надежд, сказок и веры во что-то хорошее в этом мире. Сейчас бы Кайл убил его отца, но похоже, тот и так с этим справляется, да и во всем этом нет никакого смысла. Марш стал старше, стал мудрее и стойче. Он обязательно справится с чем угодно. *** Черная дорога, покрытая тонким слоем льда, блестит от света фонарей. На всю улицу из небольшого динамика телефона разносятся песни Цоя. Звёзды не успели показаться на темном небе. Зато на земле, по мнению Марша, их было вполне достаточно. Спустя месяц на пути к дому скопились огромные горы снега. Стэн глубоко дышит, пытается найти опору, когда его ноги проваливаются под сугробы, доходящее практически до груди юноши. Здесь давно никто не убирается, а возможно, владелец дома даже не выходит на улицу. Может, он давно там помер? — Пап, — кричит Стэнли, заходя в прихожую. — Ты здесь? — О, Стэнли, — донеслось из гостиной. — Купи пива по-братски. — Пап, ты вообще как? Я тебя почти год не видел, а тебе лишь бы пива попить? — Марш младший нахмурился, осторожно заходя в гостиную. — Ничего ты не понимаешь, выродок малолетний! Это из-за тебя всё. Слышишь? Из-за тебя умерла мать, и, блять, именно ты сжег наш гребанный дом! — с пеной у рта начал орать Ренди. Если бы Стэн стоял напротив своего отца, все лицо точно бы было покрыто слюнями. Стэнли увернулся от ожидаемой бутылки пива, брошенной в него. Ничего нового, это его старый отец, который с годами совсем не меняется. — Пап, послушай, — не успел сказать Стэн, как его перебили. — Пошел нахуй из моего дома! — Ренди выделил слово «моего», продолжая кидаться стеклянными бутылками в сына. — Да чтоб ты сдох, — показав средний палец, Стэнли побежал за вещами наверх, но за ним довольно бодро последовал и отец. Кровь пульсировала в висках, слезы страха стекали по щекам. Забежав в свою бывшую комнату, Стэн захлопнул ее на ключ прямо перед лицом бати. Отдышавшись, тот, как маленький ребёнок, забился в угол и плакал, пока за дверью орал и матерился его родной отец, угрожая выломать дверь. Да уж, возможно брюнет бы не реагировал так эмоциально, если бы после их последний встречи не прошел год. За все это время обучения в универе Марш младший успел соскучиться по папе. Он слепо верил, что тот изменился, что не будет больше пить и наконец-то станет нормальным отцом, но как бы не так… В голове Стэнли есть лишь одно приятное воспоминание, связанное с семьёй. Парнишке было около шести лет, и в тот день он, его мама и папа гуляли в парке аттракционов. Стэн помнит, что Ренди купил ему огромную сахарную вату. Помнит, как они катались на колесе обозрения, и как интересно папа рассказывал про достопримечательности этого города. Помнит, как папа катал его на своих плечах, звонко смеялся и теребил макушку маленького Стэнли, говоря о том, как сильно его любит. Шли годы, Стэн рос, и родители его тоже менялись. Скандалы происходили всё чаще. Марш младший сначала боялся криков, боялся засыпать один, без всякой сказки на ночь, но со временем привык. Маленький мальчик стал чаще задаваться вопросами: «Почему мама плачет?» или «Куда делся папа?». Всё изменилось в один ужасный день, ровно в тот момент, когда Стэнли пришел домой после школы, в предвкушении подарка на свой тринадцатый день рождения. На столе не было торта, не было его любимого салата, ароматного ужина. Нигде не было праздничных шаров, серпантина, хлопушек. На пустом столе лежит мама головой вниз. Стэнли разулся, мысленно смирясь с тем, что его любимая мамочка просто устала и ещё не успела подготовиться к празднику. Марш быстро направился на кухню, но его шаги стали медленнее, а в глазах появился ужас. К горлу подступила рвота, там же застыл крик, но Стэн сдержал это, он не мог даже сдвинуться с места. Огромная паутина завязалась в его голове, и единственное, на что его хватило — расплакаться. Идеально белая скатерть с кружевами окрасилась в темно-бордовый цвет. Из шеи мамы торчал кухонный нож. Им обычно нарезали торт ему и его друзьям. А рядом папа, не тот папа из парка аттракционов, а зверь, что старался отдышаться перед тем, как продолжить бить свою жену ножом. Маленький мальчик с ярко-голубыми глазами просто стоял и смотрел, как жестоко его папа наносит удары, как брызги крови летят на его лицо и холодильник, где висела та самая фотография его счастливой семьи из парка аттракционов. — Ты только тихо, никому не слова, понял? Отец дёргает за ухо и несёт в комнату, где будет наказывать сына ремнем, дабы тот усвоил урок о молчании. Стэнли оставалось лишь молиться на то, чтоб этот придурок не захотел взять в руки нож. Спустя несколько лет, повзрослевший Стэн стоит на той же кухне, где убили его маму. С холодильника давно сняли ту испорченную фотографию, оставив лишь глупый магнитик в качестве сувенира. Завтра он съезжает в общагу, вместе со своим другом Кайлом, далеко-далеко от этого чертового места. В руках брюнета коробок спичек и канистра бензина. Отец спит в соседней комнате, возможно, даже умер, ведь выдержать такое количество спиртного кажется невозможным. Стэнли улыбается, смотря на огонек тлеющей спички. Забрав с собой магнит, тот обулся и уже готов был выйти из квартиры. Вторая спичка чиркает о коробок. Из гостиной послышался храп и недовольное бурчание. Сейчас или никогда. Долгое разбирательство на тему поджога квартиры, СМИ и допросы. Ренди Марша удалось спасти, но экспертиза доказала, что владелец квартиры на момент поджога был пьян, и вполне мог сам ее поджечь. Стэнли никому об этом не рассказал. Полиция поверила подростку, ведь следов его нахождения в доме не было больше полугода. Эти полгода Стэн жил у Кайла, либо ошивался у других знакомых. Отцу было фиолетово, где его сын и как. Он абсолютно не помнил день, когда сгорела его квартира, потому довольно скоро согласился с тем, что это действие было совершено лично им. В ту зиму Стэн вышел через окно, попутно захватив свою сумку, где лежали все его старые, памятные вещи. Лучше уж он оставит их у себя, чем доверит этому ублюдку. Так бы они никогда и не виделись, если бы летом Марш не вспомнил о накоплениях, которые он оставил под камнем кирпичной стены. Правда, он не помнит сколько именно там оставил, и стоит ли вообще за них так париться, ведь возможно отец уже нашел заначку и потратил всё на бухло. — Знаешь, никуда я блять не поеду. Пускай этот козёл задохнётся в своей пыли. *** Календарь утверждает, что сегодня воскресенье. Часы уверяют, что в Питере сейчас чуть больше половины седьмого. Стэну и Кайлу все же пришлось уехать на какое-то время из города, но только к родителям Брофловски. Это определенно стоило сделать раньше, ведь парни опоздают на свой же концерт. Ссаньем воняет в переполненном вагоне электрички. Жить в пригородной деревне — отстой. Тяжёлые чехлы с гитарами давят на плечи. Осталось совсем немного до долгожданного концерта. Стэн с усталостью смотрит на Кайла, который выглядит слишком состредоченным. — О чем думаешь? — спрашивает брюнет, рассматривая пейзаж бесконечного леса. — Мы ведь опоздаем, чел, — с долей тревоги шепчет Брофловски. Это был некий крик о помощи, ведь рыжеволосый очень переживает. — Кого это волнует? Там и без нас какое-то время будет весело, — Марш улыбается, хлопая лучшего друга по плечу. Ему по большей части уже все равно, будут они выступать сегодня или нет. Это не конец света, и не конец их длинной жизни, за которую таких «концертов» будет хоть отбавляй. — Ты прав, — выдохнул Кайл, вновь переключившись на всё тот же пейзаж. Деревья сменяли друг друга с бешеной скоростью. Рыжеволосый заметил забавный факт, что когда дует ветер, кажется, что деревья укрывают сами себя от него. Ветки, покрытые листьями, выглядят как руки, и с какой-то стороны это даже пугает. Раньше они со Стэном разделяли общий страх, словно у деревьев есть глаза, есть рот и они даже могут улыбаться. В лесу, где ты совершенно один, их часто посещало чувство тревоги, ведь деревья смотрели и смеялись над ними. Звучит это не более чем глупые фантазии, но ведь именно в этом заключается страх всего паранормального. Поезд сбавил свой темп, а в окне виднелся уже не лес, а городские дома и мосты. Парни спешным шагом направились в первый вагон, дабы быть поближе к выходу с вокзала. От гитары болели плечи, и бежать в таком состоянии совсем не хотелось. До конца осталось пару минут, а ехать им ещё не менее получаса. Стэнли всю дорогу подбадривал Кайла, постоянно иронизируя ситуацию, в которую они попали. Зайдя в клуб, никто не обратил на них внимания, даже охранники поначалу не хотели впускать «безбилетников». У Брофловски отвисла челюсть, когда тот услышал, сколько стоит билет на это мероприятие. Марш же всю дорогу смеялся и пожимал руку каким-то людям, от чего Кайл не был в восторге. Рыжеволосый застенчиво смотрел в пол и шел туда, куда его ведёт Марш, стараясь лишний раз не привлекать к себе внимание. И тут в глаза бросились блестящие каблуки, которые остановились перед Стэном. Владелицу великолепных туфель звали Дарья, и именно она была той самой знакомой, которая позвала их сюда. В тот момент Кайл поднял взгляд, желая узнать незнакомку. Сказать честно, с первого взгляда сложно понять, что ей почти двадцать лет. Короткая клетчатая юбка, нелепый розовый свитер со всякими блестяшками, короткие темно-зеленые волосы, ну и конечно стрелки до жопы. Брофловски мадам сразу не понравилась, но он решил прислушаться к разговору с вроде бы их администраторшей. Казалось бы, они с Маршем говорили по делу и достаточно быстро, но реакцию брюнета он запомнил надолго. Его уверенный в себе Стэнли заикался, глупо улыбался и, если бы не освещение, то возможно даже краснел. Неужто она ему нравится? Кайл нервно сглотнул слюну, не замечая, как брови сдвинулись к переносице. Заметив взгляд второго исполнителя, Дарья поздоровалась, жестом намекнув на то, что им пора собираться, ведь скоро их выход. Парни быстрым шагом направились в гримёрку. Брофловски даже не заметил, что по пути Стэн успел выпить чей-то шот, не сбавляя темп продолжая идти. Видеть его в таком настроении было довольно необычно. Создавалось ощущение, словно он главный гость этой вечеринки, хотя вряд-ли это являлось правдой. Не смотря на то, что у Марша много друзей и знакомых, он всегда был не особо разговорчивым, а в компании его именовали тем самым «дед инсайдом». Интересно, какой он на самом деле. Каждая секунда тикает по вискам. Двое лучших друзей кое-как стоят на ногах, стоит им только заглянуть за кулисы. Вся самоуверенность мигом улетучилась. Каждый судорожно повторяет текст, аккорды, не забывая про ту самую «блестящую улыбку». Время кончается, и диктор восторженно объявляет о выходе на сцену группы «Падальщики». Стэнли улыбается, толкая Кайла в плечо. Страх и сомнения грызли последнего. — Давай, мы справимся, — шепчет брюнет, подмигивая. Дальше все как в тумане, или как в самом прекрасном, но в то же время ужасном сне. Парни вышли на сцену, не подавая виду, что им обоим как-либо дискомфортно. Все смотрели на них озадаченно, явно задаваясь вопросом «да кто они вообще такие?». Тогда Марш выдохнул, приблизив микрофон ко рту. — Хеей, всем привет! — прокричал Стэнли, гитарист и главный солист группы "Падальщики". — Мы очень рады всех вас видеть. Если честно, мы не ожидали, что вас будет таак много. Спасибо, что вы здесь! Зал завизжал, не отрывая взгляд от симпатичного брюнета. — Эта песня посвящается всем прекрасным девушкам и мальчишкам с разбитыми сердцами, прошу аплодисментов! За спиной загорелись светодиоды. Гости как могли поддерживали парней. По спине побежали мурашки. Глаза боятся, но руки сами все делают. *** Концерт прошел великолепно. Стэну и Кайлу стоило сыграть лишь пару обещанных песен, как другие стали обращать на них свое внимание, выражая искренний восторг, прося автографы и даже селфи. У обоих сел голос, усталость парализовала всё тело. Так бы они и пошли домой, если бы у Марша резко не поменялись планы. Кайл выходил из туалета, случайно заметив жмущихся по углам Стэнли и Дарью. Брофловски окликнул Марша, желая предложить пойти домой, но брюнет махнул рукой, якобы говоря «давай потом». Гнев тек по венам, но Кайл сделал вид, что все понимает и просто молча ушел дальше пить коктейли с уморительными названиями. Голова кружилась в пьяном омуте. Что-то очень вязкое, подобно сладкому меду затянулось в животе, приятно покалывая. Губы брюнета слегка пульсировали, дыхание давалось отрывками. Руки гладят шею, пальцы очерчивают выпирающие ключицы юной девушки. В ответ на страстный поцелуй Дарья тихо стонет, притягивая симпатичного музыканта поближе. Сердце обоих билось громче музыки, исходящей из больших колонок. Этот роман так бы и закончился поцелуем, если бы Марш не повел свою потенциально новую девушку к уборной. Глаза администраторши округлились от шока, но она решила пойти за ним. В долю секунды захлопнулась дверь, и Стэнли тут же полез под свитер красавицы. Сначала аккуратно, словно боясь спугнуть, тот нежно оглаживал плоский живот, медленно подбираясь к лифчику. Лицо Дарьи покраснело, и она поспешила остановить своего старого знакомого. — Нет-нет, стой, послушай, — сказала девушка, схватив Марша за запястья. — Я понимаю, что ты пьян, но мы ведь просто друзья! — Друзья говоришь? — ухмыльнулся Стэн. — Тогда зачем ты отвечала на поцелуй и пошла за мной сюда? От таких слов подкосились колени. Она так старательно пыталась скрыть смущение, но сейчас оно било через край, потому отнекивается и продолжать нагло врать было попросту незачем. Холодный взгляд буравил ее с головы до ног, то ли осуждающе, то ли выжидающе. Отрицать того, что они давно нечто большее, чем друзья, действительно тяжёлое испытание. Но Стэнли всё понял и, прикрыв тяжёлые веки, мягко улыбнулся. — Тебе сейчас некомфортно со мной? — спокойно спросил Марш. — Нет. Мне просто как-то, — буквы кое-как связывались в слова. Как бы Даша не старалась сказать все четко и понятно, всё равно заикалась на каждом слове. — Давай ты придёшь ко мне завтра, и мы продолжим, хорошо? Подобная обстановка давила на девушку. Ей не хотелось вот так просто, в какой-то убогой подсобке лишиться девственности. Конечно, Стэнли не был ей безразличен, но даже с таким красавцем как он, именно сейчас было как-то тревожно. Вместо того, чтобы думать, насколько Стэн идеален, всю голову юной администраторши занимал страх, что их кто-то заметит. В ответ на это брюнет последний раз поцеловал девушку, и легонько потрепав ее волосы, вышел из неуютной уборной, сказав: — Я буду ждать! До дома он пошел один. Видимо, Кайлу стало влом ждать Марша более чем пару минут, и тот благополучно пошел в общагу отсыпаться. А вот Стэну спать совсем не хотелось. Вот так просто у него обломался секс с давней подругой, которая нравилась ему ещё со средней школы. Бабочки не умолкали, они требовали больше, и парень никак не мог дождаться следующего дня, или хотя бы звонка от своей возлюбленной. Он не уверен, что она действительно ему нравится. Старый шкафчик со скрипом открылся в глубине души, раскопав там самые скрытые чувства, о которых не знал даже его лучший друг Кайл. Всё-таки у Даши тогда уже был парень, да и общались они не так много. Сложно сказать, что они действительно когда-либо дружили. Так же сложно трезво оценить, хочет ли ее Марш на самом деле, ведь прошло столько лет, да и сейчас он изрядно выпил. Холод поедает его изнутри, бесконечное одиночество не даёт покоя. Даже если все это не серьезно, было бы неплохо немного отдохнуть от депрессивно-меланхоличного периода. В любом случае, он точно будет ждать. Он будет ждать всю ночь, всё утро и даже день, чтобы наконец перестать чувствовать себя одиноким. *** Как на зло пошел дождь. На каблуках неудобно обходить лужи. Везде так сыро и холодно, скорее бы в теплую кроватку. С крыш льет как из ведра, наверное, Питер совсем скоро ждут жаркие дни. Девушке так хочется на море, но со своей зарплатой максимум, куда она может пойти искупаться — финский залив. Та ещё мерзость. Но настроение сейчас хорошее, если бы дождя не было, то вообще супер. Минуя последний двор, Дарья радостно достает ключи из сумочки. За спиной послышался кашель, но поблизости никого нет. Кто-то смотрит на неё? Что-то очень тяжёлое упало на грудь, сжало сердце в тиски страха. Может, ей показалось?