Когда Гарри встретил Салли

«Doin’ Time» Lana Del Rey Обычно по пятницам Гермиона любила после работы заваливаться домой, наливать себе бокал вина и, укутываясь пледом, смотреть какую-нибудь романтическую комедию по телевизору или же засыпать с книжкой в руке. В общем и целом вечер последнего рабочего дня на неделе она проводила одна, в своей маленькой уютной квартирке, ленясь и жалея себя, наслаждаясь приятным заслуженным ничегонеделаньем. Сегодня планы были вынуждены стремительно съехать с горы вниз. Гермиона и забыла о приглашении на ужин для одиноких сливок общества, куда теперь входила и она после битвы за Хогвартс; забыла, как была раздражена месяц назад, когда к ней прилетела назойливая сова, и Гермиона подписала приглашение, даже не глядя на него. Этим утром ей вежливо напомнили об обещании явиться к восьми часам вечера в указанное в письме место, разумеется, при полном параде. Она спускалась в пустом лифте, нервно стуча каблуком по полу. Все работники Министерства давно покинули свои кабинеты и отправились отдыхать и веселиться, но Гермионе пришлось задержаться из-за ошибок, сделанных одним из ее подопечных. Не успев перед званым мероприятием забежать домой, чтобы переодеться, она водила волшебной палочкой по своему черному простому облегающему платью, увеличивая на нем вырезы, укорачивая рукава и добавляя слабое мерцание в некоторые участки ткани. Она направила серебристый луч на свои босоножки, придавая им больше блеска и опрятности. Когда Грейнджер добралась до прически, лифт жалобно пискнул, открывая дверцы. Она раздраженно зашипела, выскакивая из кабины и спеша в сторону каминов, на волосы совсем не оставалось времени, поэтому она просто выдернула шпильку из пучка, и мягкие тепло-коричневого цвета локоны опустились ей на плечи. Лишь перед тем, как аппарировать, Гермиона взмахнула над головой волшебной палочкой, создавая звездную пыльцу. Она появилась перед входом роскошного здания в стиле рококо. Декоративные колонны, обвитые золотыми светящимися лентами огоньков, устремлялись к небу. У Гермионы глаза разбегались от обилия утонченных элементов на фасаде, изысканности композиций орнаментов, веяния мифологических мотивов. Она поспешила по пологим ступеням к стеклянным дверям — издержки нового века. Зайдя в холл, она не могла отвести взгляд от шикарной люстры, опускающейся с потолка к центру узорной плитки пола, подобно стекающей капле дождя, в которой отражались последние ало-розовые вспышки вечернего майского солнца. — Мисс Грейнджер, вы как раз вовремя, — к ней подскочил щуплый официант, одетый в черный фрак. — Позвольте проводить вас к вашему столику на сегодняшний вечер. Он подхватил Гермиону под локоть и повел в большой зал, где стояло больше дюжины накрытых столов для двух персон. Каждый был украшен изящными старыми подсвечниками и маленькой прозрачной вазочкой, в которой стоял нежный букетик из светлых диких роз и лаванды. Белые скатерти были похожи на снежный покров, а стулья того же цвета, но с вышивками из позолоченных нитей, казалось, заслуживали места в музее. Большая часть столов была заполнена, и Грейнджер невольно начала вертеть головой, гадая, кто же будет ее собеседником на этот вечер. Втайне она и вовсе надеялась, что это мероприятие, на которое попала по чистой случайности, подарит ей возможность и в правду найти свою пару. Как-никак, но к своим двадцати пяти годам она устала от одиночества. Последний ее роман закончился пять месяцев назад, и последующее воздержание ослабляло ее женскую самооценку. Поэтому, хоть ей и казалось дуростью это мероприятие по типу свидания вслепую, но только для аристократов, к которым она все равно не понимала, как попала, Гермиона тем не менее лелеяла мечты об удаче и потенциальном спутнике жизни. Официант подвел ее к пустому столу недалеко от центра зала, где узорная плитка сходилась в виде рисунка остроконечной звезды, должно быть, это место для танцев. — Мой партнер еще не подошел? — Гермиона нахмурилась, оглядывая противоположный пустующий стул, зная, что мероприятие и так слегка задерживается. — Нет, мисс. Однако вы можете присаживаться, уверен, ваш спутник скоро подойдет, — он вежливо улыбнулся, раскрывая перед ней меню, и, откланявшись, удалился. Гермиона взглядом пробежалась по строчкам меню, зная, что в обычной жизни могла позволить в подобном заведении разве что чашку чая. Это не означало ее скудное финансовое положение, все было проще — это место являлось излишне помпезным и раскрученным, а магловское происхождение и вовсе кричало в ней, что нет лучшей траты денег, чем книги. Сейчас, осознавая, что любая позиция в меню будет предложена ей бесплатно, Гермиона внутренне ликовала. Приглушенные лампы на стенах зала загорелись ярче, привлекая внимание к женщине в строгом белом платье, стоящей в центре узора звезды. Она взмахнула палочкой рядом со своим горлом, делая голос сильнее и звучнее. — Приветствую вас, дамы и господа, на ежегодном ужине, посвященном одиноким сердцам сливок общества. — Гермиона невольно хмыкнула на последнем слове высушенного телом оратора. — Сегодня у вас появится возможность найти себе пару. Мы занимались рассадкой с учетом ваших интересов, взглядов, уровня образования и прочих мелочей, — она хихикнула, и Грейнджер вздрогнула, морщась. — Многие из вас уже познакомились друг с другом, а для тех, кто не успел, возможность еще представится. — Гермиона бросила взгляд на пустое место рядом с собой, стараясь унять раздражение, подступившее к горлу. — Мы благодарны вам за оказанное доверие в поисках вашей второй половинки в соответствии с вашим статусом и искреннее надеемся, что сегодня для кого-то начнет писаться новая глава жизни! — она отсалютовала бокалом с шампанским и удалилась. Гермионой же завладело необъяснимое ею тревожное чувство, словно она попала в западню, из которой уже не выйдет прежней. Грейнджер огляделась, замечая, как многие парочки начали робко улыбаться друг другу, некоторые и вовсе уже оживленно о чем-то беседовали. Она перевела взгляд на пустое место перед собой и брюзгливо поморщилась — кому бы оно ни предназначалось, уставшая после работы Гермиона априори его ненавидела. Так и не поменявшись в лице, она начала изучать меню, когда послышались шум распахнувшихся дверей и резкие размашистые шаги наперебой с торопливыми семенящими на опережение. — Да успокойся ты! Я опоздал всего ничего, так что веди меня к моей даме сердца. Гермиона вздрогнула, заслышав отмахивающийся от назойливого официанта насмешливый голос, изо всех сил стараясь не поворачивать голову на источник звука. Этого просто не могло с ней произойти. Только не с ней. Она взмолилась всем богам, надеясь на свой плохой слух или же на опоздавшего, пришедшего не к ее столику, но она знала — других свободных мест в зале не было. Гермиона почувствовала это. Почувствовала, как из комнаты разом выжали весь воздух, как кровь отлила от ее щек, делая мертвенно бледной, как одеревенела идеальная осанка, как он замер напротив нее. Возможно, ей показалось, но велика вероятность, что нет — в помещении наступила дрожащая от напряжения тишина. — Сэр, присаживайтесь, — голос официанта слышался ей далеким и писклявым. — Нет… — опоздавший тяжело выдохнул. — Вы ошиблись, это не мой стол. — Сэр, ошибки быть не может. Все места уже заняты, осталось только это — предназначенное для вас. — Тогда поменяйте меня с кем-нибудь, — шок в его голосе сменился на требовательную злость. — Сэр, так не положено. Ваша спутница на сегодняшний вечер мисс Гермиона Грейнджер. — Гермиона ошибалась, думая, что ее сердце не может начать биться еще медленнее, чем уже, казалось, из нее выходила вся жизнь. — Присаживайтесь, пожалуйста. Все это время Гермиона прожигала глазами кувшин с водой, гипнотизируя пузырьки, осевшие на стеклянные стенки, она не подняла взгляд и тогда, когда стул напротив со скрипом по полу отодвинули, и тогда, когда на него неспешно опустилась фигура в темном мрачном костюме, который будто бы поглощал весь свет в зале. — Может, уже взглянешь на меня… Грейнджер? — прошипел тот, в чьей компании ей предстояло провести весь остаток вечера. Гермиона ослабила хватку пальцев на меню и медленно подняла глаза, встречаясь с серыми, сумрачными. — Здравствуй, Малфой. Он усмехнулся, качая головой. — Какого черта?! — его лицо ожесточилось, извергая опасность. — Что ты тут вообще забыла? — Драко дернулся, так что стол качнулся, а пустой бокал завалился на тарелку, неприятно звякнув. — Успокойся, — Гермиона постаралась держать себя в руках и не привлекать к их паре еще больше внимания. — О, сообщи в следующий раз, когда будешь читать лекцию о социальных навыках, я обязательно приду, — он злобно оскалился, поднимая бокал, а затем прищурился. — На тебя что, фею в Министерстве вывернуло? Почему у тебя блестки в волосах?! — Эй! Во-первых, это красиво. А во-вторых, не надо вымещать свою злость на мне, — Грейнджер раздраженно скрестила руки на груди. — Я имею на это право. — Нет, не имеешь. Думаешь, я в восторге от идеи провести с тобой весь вечер? Нет. Я такая же жертва, как и ты. Он снова рассмеялся, откидывая голову назад. — Жертва? Зачем же ты сюда пришла, разве не найти свою парочку? От издевки в его голосе Гермионе хотелось плеснуть стаканом воды ему в лицо. — Аналогичный вопрос и к тебе, — она криво улыбнулась, пытаясь прожечь его взглядом. — Ох, Грейнджер, поверь мне, я не нуждаюсь в помощи кучки неудачников, считающих, что знают все о любви. У меня были планы на сегодня намного интересней. А это, — он обвел взглядом зал, — издержки обязанностей наследника дома Малфоев. — Неужто мамочка погнала? — губы Гермионы дрогнули в слащавой улыбке. Ей было известно, что на подобные мероприятия аристократы отправлялись, когда вставал вопрос о браке. Зная Малфоя, он и правда не нуждался в помощи в поисках девушки — в школе он был весьма популярен, насколько она помнила, значит, сегодняшний вечер абсолютно точно являлся не его инициативой. — Еще одно сло… Малфой не договорил, будучи прерванным официантом, но окатил несчастного волной презрения и молчаливым обещанием скорой расправы. — Готовы сделать заказ? — словно не замечая раздраженного лица Драко, парень переводил взгляд с него на Гермиону и обратно. — Да, я бы хотела запеченную утку, но есть ли возможность вместо яблочного соуса сделать апельсиновый, но ни в коем случае не поливайте им мясо, а подайте в отдельной тарелочке. Тушеную картошку я бы хотела поменять на свежие овощи, но только если соус будет апельсиновым, в противном случаем подайте в качестве гарнира вареную морковку и пряную тыкву. — Официант спешно записывал, удивленный заказом, Драко же вовсе смотрел на нее как на придурошную. — Ах да, и бокал красного вина Cabernet Sauvignon, — она указала пальцем на нужную позицию в меню, после чего, благодарно улыбнувшись обслуге, перевела тяжелый взгляд на Малфоя, который смотрел на нее поджав и так тонкие губы. — Господи, и ты туда же, — он медленно откинулся на спинку своего стула. — Я не понимаю, это что, какая-то женская особенность, о которой мне неизвестно? — О чем ты? — Гермиона раздраженно свела брови, вскользь замечая, как за соседним столом парочка смеялась, склонившись друг к другу. — Твой заказ. Что за выкидоны? Она сверкнула глазами, подобное не раз пугало ее подчиненных, но Малфой даже не дернулся. — Я просто не хотела тот соус… — Ну да… Как и каждая из вас — просто чего-то не хочет, просто хочет чего-то другого. Гермиона не успела ответить, когда официант, кашлянув, снова прервал их диалог. — А вы, сэр, определились заказом? Малфой пару секунд помолчал, продолжая испепелять взглядом Грейнджер, и, небрежно дернув плечом, ответил: — Да, мне то же самое блюдо, только по-нормальному, как в меню, — Драко проследил из-под опущенных ресниц, как Гермиона закатила глаза. Он не понимал почему, но его забавляла ее реакция и удивлял факт ее избирательности в еде, похоже, это и правда было особенностью назойливых девушек. — И что-нибудь покрепче, вечер обещает быть долгим… — Водки? — предложила Грейнджер, вскидывая подбородок. — Ты настолько плохого мнения о себе? — его брови приподнялись в удивлении, а уголок рта едва заметно дернулся в намеке на улыбку, и Гермиона невольно усмехнулась, покачивая головой, чем вызвала еще большее изумление на его лице. — Я буду бурбон со льдом, — Драко захлопнул меню и протянул официанту, даже не глядя на того. Повисла тишина. Тишина, заглушающая все шумы за пределами их столика. Но было видно невооруженным глазом, как их холодные взгляды скрещивали шпаги, а скрежет невидимого оружия лишь добавлял неистовости их сражению. Наконец, Малфой сухо усмехнулся. — Что ж, Гермиона. — Она слегка вздрогнула оттого, как слоги ее имени перекатились на его языке. — Я ведь могу звать тебя Гермионой? В любом случае обращение не по фамилиям — это меньшее, что от нас ожидают за этот вечер, Гермиона, — он хищно улыбнулся, прищурившись, когда заметил ее невольную реакцию. — Так вот, Гермиона, я полагаю, нам стоит познакомиться поближе, ведь вечер обещает быть долгим. Грейнджер снисходительно и натянуто улыбнулась, на секунду скрыв от него свой взгляд под длинными черными ресницами. — Ты прав, Драко. Его зрачки сузились, а серые радужки потемнели. — Ладно. Я начну первым, как истинный джентльмен, — он шутливо склонил голову, подмигнув Грейнджер. — Вся правда обо мне: я до неприличия красив, умен, богат и обаятелен, — Малфой снова откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди, как и она. Гермиона закатила глаза, сдувая светлую каштановую прядку, упавшую ей на лоб. — А что-нибудь приличное и менее самовлюбленное тебя касается? — О, не думаю, ведь мною управляет темная сторона, — он оскалился, сверкнув серебристыми глазами. — Да, мне рассказывали про твою темную сторону… — протянула Гермиона, кивая официанту, поставившему перед ней бокал красного вина. — Всех она и привлекает, — Драко отхлебнул бурбона и облизнул губы, не замечая взгляда Грейнджер, следящего за ним. — Что, у тебя ее нет? Ты из тех жизнерадостных людей, что рисуют сердечки в письмах? — он поднял на нее графитовые глаза из-под опущенных ресниц, сверкая смешинками на глубине радужек. — Моя темная сторона не больше, чем у всех, — она пожала плечами, ведя пальцем по ножке бокала. — Неужели? — Малфой оттолкнулся от спинки стула и оперся локтями на стол. — Покупая новую книгу, я всегда читаю последнюю страницу: если вдруг я умру — буду знать, чем она закончилась. Вот, мой друг, что такое темная сторона. — Не это говорит о том, что ты темный, — Гермиона укоризненно дернула бровями, едва заметно улыбаясь. — А я и в правду жизнерадостный человек и не вижу в этом ничего плохого. — Конечно, не видишь, ты же не смотришь. Они зеркально склонили головы набок, гипнотизируя друг друга взглядом. Заметив синхронность, Грейнджер невольно хмыкнула, казалось, она смотрела в свое отражение. Драко не понял, почему губы Гермионы дернулись наверх, но сам криво улыбнулся в ответ. Он не мог объяснить себе это чувство, словно общается не с коллегой из Министерства Гермионой Грейнджер или же старым врагом из школы, а будто с давним другом, с которым у них постоянно были ссоры и длительные дискуссии, но от которых веяло ностальгией и чем-то забавным и, как ни странно, умиротворяющим. — Ты думаешь о смерти? — его пальцы обхватывали верхушку стакана с алкоголем, слегка покачивая его, загоняя жидкость на стеклянные стенки, чтобы затем бурбон плавными волнами с них стекал. — Да. — Эта мысль залетала тебе в голову мимолетно, а я думал часами, и я говорю про послевоенное время. Гермиона непонимающе свела брови. После войны она, напротив, старалась вычеркнуть из своей памяти каждый проклятый день, каждую трагедию, каждую смерть. Она достаточно повидала, чтобы позволить себе быть отчасти лицемеркой, но жить дальше, сбросив груз тяжелых воспоминаний. Это не те моменты, которые нужно хранить в памяти, они лишь рушат человека, не давая склеить себя по кусочкам вновь. Поэтому Гермиона не думала о смерти, ни о прошлой, забравшей ее друзей, ни о предстоящей ей. Лишь пару раз мысли заносили ее в подобные воды, но она быстро выныривала оттуда, представляя, как состарится с любимым человеком в какой-нибудь вилле у озера. Но что толкало Малфоя на раздумья о смерти, ей было не ясно, особенно когда знала, сколько ужасов пришлось пережить вынужденным приспешникам Темного Лорда. — Зачем? — нахмурившись, она посмотрела на него, ища ответ на светлом лице. — Затем, что, когда придет смерть с косой, я буду готов, а ты нет, вот и все, — эти слова так легко сорвались с его уст, а Малфой и вовсе небрежно мотнул головой, откидывая блондинистые прядки со лба. — Ты разрушишь себе жизнь, если будешь ждать смерти, — вкрадчиво проговорила Грейнджер. — Ох, дорогая Гермиона, если бы было еще что-то в моей жизни неразрушенное. Кругом руины, и я в них заблудился, — он и сам удивился своей откровенности и, чтобы не показывать виду, сделал глоток, избегая ее взгляда. Драко не мог понять, почему вообще завел эту тему, почему так легко говорил о смерти с Грейнджер, но по какой-то причине ему казалось, что именно ей отлично известно о рушимости человека изнутри, о том, как кусочек за кусочком может выпасть из общего пазла. Пусть Гермиона старалась не думать о смерти, боясь, что тогда жизнь выскользнет из ее рук, а он, наоборот, рассуждал о близости конца, стимулируя себя посильнее уцепиться за действительность и быть готовым к неизбежному, тем не менее их объединяло одно — страх, рожденный прошлым и способный отразиться на будущем, и, возможно, боязнь в конечном итоге остаться одиноким и никому не нужным. Может, именно из-за последнего он не особо стал противиться матери, отправившей его на этот ужин, ведь все девушки, которых Драко встречал, не подходили по множеству причин, начиная с интеллекта и заканчивая лживой красотой. Словно почувствовав перемены в настроении Малфоя и подавив удивление, вызванное его откровенностью, от которой у нее по коже забегали мурашки, Гермиона постаралась увести разговор в другое русло. — «Дорогая»? Мне кажется, это уже лишнее, — она слегка дернула уголком губ, но во взгляде ее затесалось беспокойство, тщательно скрываемое под слоем укоризненности. Ухватившись за спасительную соломинку, Драко, встрепенувшись, задорно сверкнул глазами. — Как я уже говорил, от нас на этом мероприятии ожидают намного большего, чем просто вежливый, услужливый, заурядный разговор. — Больше? Это чего же, дорогой Драко? Он немного странно, оценивающее посмотрел на нее, слегка сощурившись. — Страсти. Малфой насмешливо дернул темными бровями, с несвойственным интересом наблюдая, как одна за другой эмоции сменялись на лице Грейнджер: начиная с изумления и заканчивая откровенным весельем. Он никогда не считал ее страшной в плане внешности — не слишком опрятной в ранние годы в школе, но довольно миловидной на старших курсах. Сейчас же Гермиона и правда казалась ему привлекательной: стройной и элегантной, живой и яркой. Может, дело действительно было в звездной пыльце, рассеянной по ее пышным каштановым волосам, плавно спадающим волнами на хрупкие плечи. Грейнджер красива, но он ей об этом не скажет. — Страсти? Не думаю. Мы и так на удивление неплохо справляемся по сравнению с другими. Я, конечно же, не говорю о тех, которые уже готовы протолкнуть языки друг другу в глотки, — она выразительно покосилась на столик за спиной Малфоя. Он, слегка округлив глаза, обернулся, а затем снова повернулся к Гермионе и одобрительно покачал головой. Стараясь не рассмеяться, лицезрея его мимику, она продолжила: — Но пара за столиком номер семь и слова друг другу не сказали, он вообще смотрит на нее как на последнее недоразумение Господа. — Грейнджер, ты что, за другими подглядываешь? — он смотрел на нее так, словно не мог поверить своим же словам, его глаза горели смехом, окутавшим сарказм. — Не подглядываю, а смотрю — я не скрываюсь и не стыжусь. Едва ли я увижу этих людей еще когда-нибудь. — Похвальная честность. Неужели больше не придешь на подобное мероприятие или считаешь, что я тот самый? — он хищно оскалился, наклоняясь через стол ближе к ней. — Не тешь себя надеждами, — Гермиона сократила расстояние между ними до пары сантиметров, так что он почувствовал аромат красного вина, сорвавшегося с ее языка и опалившего его губы. Ее глаза вызывающе сверкнули, и Драко мог поклясться, что в его закружилась ответная тьма. Мысли, роящиеся в ее голове, оставались для него загадкой. Сама по себе Грейнджер была для него головоломкой, которую ему так отчаянно захотелось решить. — Туше, — Малфой улыбнулся одним лишь уголком рта и отстранился, возвращаясь к привычной вальяжной позе. Он не заметил, сколько сил потребовалось и Гермионе, чтобы выглядеть расслабленной, но внутри нее недоумение подхватывало под руку панику и вместе они трубили горн. Грейнджер не могла понять, что заставило ее приблизиться к Малфою, не могла избавиться от запаха его бурбона, который, кажется, въелся ей в кожу, и она ловила себя на мысли, что хочет коснуться пальцами губ и наверняка румяных щек. Но кровь, напротив, отлила от ее лица, чем вызывала еще большее внутреннее изумление в Малфое: почему Грейнджер оставалась такой невозмутимой, почему его так трогали ее близость и она сама? Ему казалось, он вернулся в возраст дошкольника, когда робел под взмахами ресниц девочек погодок, и эта мысль еще грубее выбивала землю из-под ног. — Ты так и не ответила на вопрос, как оказалась на этом званом ужине, — стараясь скрыть за ширмой нового разговора недавнее недоразумение, спросил Драко. Гермиона коротко вздохнула, разглаживая салфетку рядом с фарфоровой тарелкой. — Месяц назад мне пришло приглашение на это мероприятие, не особо вчитываясь, я согласилась и позабыла. Недавно мне напомнили о данном обещании, а так как я никого не нашла себе за это время, то отказаться не имела права. Что же касается того, как я вообще попала в общество подобных тебе, то скажу, что происхождение хоть и прописывает роли, но некоторые неустойки, вроде заслуг на войне, могут их корректировать. — И что же, пока ты шла сюда, в твою головку ни разу, ни разу не закралась мысль о возможности найти свою любовь? Ты как-то упустила этот момент. — Не язви и нет. — Врешь. — А ты детектор лжи? — В некотором роде. Я очень проницателен, — он махнул официанту, показывая на их пустые бокалы. Гермиона скорее бы станцевала на столе, чем наступила бы на шею своей гордости и призналась, что не оставляла надежд встретить здесь свою пару. Но теперь все это уже не имело значения, все разрушилось, как рассыпается хрупкое стекло: быстро и безапелляционно. — Я тоже бываю проницательна, и ты явно не собирался сюда приходить, так зачем тогда? — она откинула волосы с плеча на спину, открывая завихрения блесток на платье. — Это не проницательность, Грейнджер. Я и так тебе сказал все прямым текстом, ты просто повторила, перефразировав, пытаясь сыграть дурочку и сменить тему. — Гермиона сжалась, но уверенно встретила его обвиняющий, обезоруживающий взгляд. — Но раз уж я джентльмен, а ты дама в беде, я охотно помогу. Не было смысла отрицать, что последние слова он сказал намеренно, желая запечатлеть, как она закатывает глаза, а затем укоризненно на него смотрит. Что-то задорное просыпалось в нем и начинало пританцовывать, пуская приятные волны по телу. — Как наследник рода, я обязан появляться на подобных мероприятиях. Но, поверь, меня ждали планы куда более интересные. Теперь же мой вечер свелся к тебе, — что-то теплое продолжало расти в его душе, словно внутренне радуясь возможности побыть с Грейнджер. Драко захотелось плеснуть воды себе в лицо и заодно ей, чтобы перестала на него смотреть своими большими затягивающими карими омутами. — И к пустому лежанию в кровати после этого вечера. Мне потребуется время, чтобы восстановить силы, ауру, моральный дух. Гермиона устало возвела глаза к потолку, мысленно прося терпения. — Лежать. Ясно. Отличный план на вечер, у меня аналогичный и причины те же. — Ну, я еще, скорее всего, буду стонать, уж больно много ты из меня души высосала, и это только начало ужина, поэтому к ночи я окажусь окончательно и бесповоротно морально сломлен, — он театрально вздохнул, прижимая руку к груди. — На самом деле, надо потренироваться. С его губ сорвался протяжный стон, за которым последовал еще один погромче. Гермионе показалось, что каждый человек в зале обернулся к их столу. Она что было сил пнула под столом Малфоя, который слегка откинул светлую голову назад, оголяя шею. Грейнджер смутилась еще больше, стараясь не смотреть на него, она снова нашла ногой его, после чего он резко дернулся, сверкнув глазами, и зашипел так, что каждый вблизи двух столов слышал его. — Потише, Грейнджер! Держи себя в руках! — Малфой извиняюще кивнул другим гостям, которые вряд ли видели, кто действительно являлся источником звука, зато теперь были прекрасно оповещены. Он широко улыбнулся, окутывая ее своими смеющимися над ней серыми искорками глаз. Гермиона же замерла, как изваяние из камня, все сильнее и сильнее краснея, прожигая Драко насквозь. — Придурок, — она распушила волосы, придвигая их ближе к лицу. — Ты же сама сказала, что никогда не увидишь этих людей вновь, так чего тогда боишься и злишься, тебе должно быть все равно, — он отхлебнул из вновь наполненного алкоголем стакана. — Тут, скорее, вопрос в другом: зачем ты это вообще сделал? Тебе что, двенадцать? — Может быть, — он пожал плечами. — А так, мне было интересно, способна ли ты краснеть. — И как прошел твой эксперимент? — ее глаза все еще метали разъяренные молнии. — Блестяще. Гермиона потянулась к бокалу, продолжая хмуриться и ненавидеть Малфоя каждой клеточкой души, когда по залу прокатился оглушительный голос организатора мероприятия. — Дамы и господа, теперь, когда вы смогли познакомиться поближе со своей потенциальной второй половинкой, настало время для первого танца. Как известно, танец — это язык подлинных чувств и эмоций, так что раскройтесь навстречу новым возможностям и будьте честны и открыты со своим партнером. Прошу всех пройти в центр зала! Грейнджер сжала зубы с такой силой, что еще немного и они бы потрескались от ее напористости. Она просто не могла заставить себя посмотреть на Драко, стараясь игнорировать слова женщины, когда ее стул завибрировал, призывая встать. Лампы зала потускнели, и все пространство окутало звуками оркестра.

***

«Bad Guy» Vitamin String Quartet Гермиона смотрела перед собой, стараясь не замечать магическое покалывание, исходящее от стула, как перед ее глазами раскрылась светлая мужская ладонь. Ее взгляд уперся в протянутую к ней руку Малфоя, казалось, он был очень раздражен, и она заметила, как нервно он постукивает ногой в начищенном до блеска ботинке по плитке пола. — Спору нет, даже моя рука прекрасна, но не могла бы ты все же... Гермиона подняла широко распахнутые глаза на Драко и уткнулась в его потемневший омут, в котором сцеплялись сотни наэлектризованных частиц. Его губы были искривлены в услужливой улыбке, и у Гермионы создавалось впечатление, что, если она не примет приглашение, Малфой сам поставит ее на ноги. Она медленно вложила свою руку в его и могла поклясться, что вся кровь из места их соприкосновения отлила ей в щеки. По ее коже пробежался мороз, который тут же обогнал опасный жар. Грейнджер продолжала гипнотизирующе смотреть на него, следя, как искры в его глазах задрожали, и Драко потянул ее на себя, поднимая со стула. Малфой отвернулся и повел ее в центр зала, все еще крепко сжимая ее руку. Гермиона не понимала, как ее ноги не подгибались и она шла за ним, потому что ей казалось, что она зашла в море, в котором гуляют волны, и ее вот-вот снесет. Драко остановился на середине пересечений лучей остроконечной черно-белой звезды на полу, повернув к себе Гермиону, и, поймав очередной такт, поднял их сцепленные руки, притягивая ее за талию к себе. Грейнджер резко выдохнула, зная, что ее дыхание достигло не только его носа. Тело двигалось скорее по инерции, чем по ее инициативе, потому что она его просто не чувствовала. Все ее мышцы и нервы превратились в оголенные провода. Гермиона смотрела в грудь Малфоя, не в силах поднять глаза, казалось, сделай она это — между ними исчезнет всякое расстояние. Она и так была в полном ужасе от происходящего: в ее планах на сегодня стояло лежание на диване дома, потом к вечеру добавился этот ужин, но танец с Драко Малфоем она вряд ли могла предугадать. Рука с ее талии исчезла, и в следующую секунду Гермиону резко крутанули. У нее создалось ощущение, что она вот-вот споткнется в своих босоножках и рухнет, но Драко вновь уверенно подхватил ее. — Грейнджер, если ты все еще злишься на меня, то перестань. Оттого, что у тебя глаза как у испуганного котенка, за нами следит та женщина. Его речь звучала приглушенно, может, потому, что он говорил сквозь туго стиснутые зубы или из-за музыки, а может, потому, что душа Гермионы покинула ее тело. Она не понимала, что с ней происходит, и ничего не могла с этим поделать, а ничто не раздражало Гермиону Грейнджер больше, чем собственная беспомощность. — Ну же, Гермиона, посмотри на меня. И она подчинилась, ведомая необъяснимым ей чувством, и уткнулась во взгляд, который не могла прочитать. Он смотрел на нее глубоко. Грейнджер не знала, что это значит, но именно это слово ей приходило на ум. — Ну вот, к нам идут, — скорее всего, из-за шума в крови ей показался его голос охрипшим. В следующее мгновение Драко закружил ее перед собой, а затем чья-то рука грубо пихнула ее в спину, так что Гермиона носом уткнулась в его подбородок. — Господа, вам не стоит сторониться ваших партнерш, помните, в танце ведете вы! — послышался раздражающий звук позади Гермионы. Краем глаза она заметила, как дернулся кадык Драко, и почувствовала, как усилилась хватка на ее талии, мышцы его плеч напряглись под ее ладонью. Они перемещались от одного луча звезды к другому по кругу, столы и остальные парочки сменялись за их спинами с невероятной скоростью, поверни Гермиона голову — у нее обязательно закружились бы все краски мира. Тяжело сглотнув, она подняла глаза и заметила, что Драко следит за ней и, кажется, совсем не дышит. Или же это она слишком часто втягивала носом воздух? Малфой боролся с желанием провести пальцами по ее спине, сместиться с мягкой ткани ближе к вырезу. Гермиона была такой хрупкой, невесомой, она повторяла и отзеркаливала каждое его движение с необычной синхронностью, стоило ему повести ее в новом направлении, как она тут же откликалась. Теперь его взгляд скользил по ее мягким чертам лица, прямому носу, опущенным ресницам. Каждый раз, когда Драко делал вдох, блестки в ее волосах попадали ему в нос, но это его ничуть не бесило. Гермиона и правда была красива, а с маленькими звездочками между каштановыми прядями и вовсе походила на ангела. Она подняла на него свои карие глаза, в которых искрились золотые огоньки, и у него сперло дыхание, хотя он и так уже не дышал. С ним что-то происходило, и он догадывался что, но не хотел признавать. Пока что ему хотелось оставить все как есть. — Если ты все еще переживаешь по поводу других парочек и сетуешь на то, почему тебе достался я, то спешу утешить — у других дела обстоят еще хуже, — уголок его губ дернулся, когда Драко заметил, как оцепенение сошло с ее лица, а брови привычно нахмурились. — О чем ты? — В паре справа от нас, могу поклясться, представляют, как задушат друг друга, — он заговорщицки скосил взгляд. Гермиона завертела головой, задевая волосами лицо Малфоя. — Во-первых, не оборачивайся так резко, где твои манеры, в конце концов? А во-вторых, хватит уже пихать свои волосы и пыльцу фей мне в рот. Она, как и раньше, посмотрела на него поистине грейнджеровским взглядом, окатывая волной осуждения. — Что с ними не так? — Разве ты не видишь, как она разглядывает его мерзкую бородку и как старается все дальше и дальше отодвинуться от него. Конечно, госпожа организатор ей не совсем это позволяет, но та не оставляет попыток. А он... такое чувство, что его тошнит только от одного вида ее желтушного старушечьего платья. — С его-то «модельной» внешностью он должен молиться на эту несчастную девушку и приспустить свои стандарты, — Гермиона поморщилась, разглядывая прыщавое лицо субъекта их обсуждения. — Никогда не говори этого мужчине. — Это еще почему же? — Ранишь его самолюбие, а мужчина с раненым самолюбием беспомощнее вылупившегося птенца, — Драко заверяюще кивнул. Гермиона не сдержалась и засмеялась, как в следующую секунду он снова закрутил ее вокруг оси, отчего она заулыбалась еще шире. Когда его рука легла на ее голую спину, она мотнула головой и заговорила: — Хорошо, а как насчет той парочки: девушка в синем платье и оранжевых туфлях, а мужчина в терракотовом костюме. — По описанию уже жутко. — Ставлю на то, что она вегетарианка, а он заказал мясо, и теперь каждое новое «па» для нее — это борьба с принципами. Щеку Грейнджер опалил мягкий смех, а рука на ее талии напряглась, и на очередном повороте Малфой наклонился, держа ее в опасной близости от пола и прожигая своими серыми глазами, в которых проглядывалось серебро. — Вызов принят, — он ухмыльнулся, окутав ее ароматом бурбона, и потянул на себя, поднимая. — Пара за моей спиной — самая провальная из всех. — Аргументы? — Гермиона старательно пыталась восстановить сбившееся дыхание и вернуть безмятежность лицу. — Он гей. А его подружка, видимо, и его родственники, отправившие его сюда, не в курсе. — Что за бред? С чего ты так решил? — Интуиция. — О, ну да, весомо. Драко повел бровями, улыбнувшись одними лишь графитовыми радужками. — В любом случае большинство здешних парочек на самом деле взывают к Мерлину, чтобы он вытащил их отсюда: они либо открыто выказывают неприязнь, либо же халтурно скрывают под масками натянутых кривых улыбок и горы лжи о себе. И отвечая твоим закатанным глазам — да, есть тут и небольшое количество тех, у которых может что-то получиться, но их определенно меньшинство, даже не спорь. Гермиона пожала плечами и, сделав последние танцевальные шаги, оказалась прижатой спиной к Драко. Но она не успела почувствовать тепло его груди. Стоило музыке смолкнуть, как Грейнджер двинулась к столику, где уже стояло горячее блюдо, испускающее ароматные пары. Приземлившись на свое место, она глубоко втянула носом, ловя обезоруживавшие запахи только что приготовленного блюда. Румяная корочка грудинки переливалась под светом ламп карамельными оттенками и была присыпана изысканными итальянскими травами. Веточки розмарина едва задевали мясо, зато дарили тушеной морковке и пряной в медовой заправке тыкве все свои запахи. Гермиона уже почти растянулась в блаженной улыбке, вторя своему тихому урчанию в животе, когда заметила на краю тарелки маленькую пиалу с апельсиновым соусом, в котором проглядывались кусочки фрукта, зерна восточного перца и другие тонкие приправы. Грейнджер поджала губы, замерев с вилкой в руке, так и не опустив ее в сочную утку. — Я же просила апельсиновый соус к свежим овощам, а к тушеным оставить яблочный, — ее голос звучал безжизненно и удрученно. Она даже не замечала убийственного взгляда Малфоя, такого, словно он смотрел на десятую сумасшедшую за день. Гермиона не видела, как брови Драко обосновались у него на лбу и как он медленно моргнул, а затем еще раз. Зато увидела, как его рука скользнула к ее тарелке и на месте, где стояла пиала с прозрачного цвета охры подливы, появился яблочный с нотками кислого соуса. Гермиона еще сильнее нахмурилась, сводя темные тонкие брови к переносице, и настороженно подняла свои карие глаза на Драко. Он смотрел на нее с привычными ему безмятежностью и скукой. — Если это так важно, — Малфой просто пожал плечами и, расстегнув единственную серебряную пуговку на черном пиджаке, приступил к еде. Гермиона закусила губу, аккуратно отрезая небольшой кусочек утки, из которой тут же полились ароматные соки. Они безмолвно стучали приборами по тарелке, изредка бросая друг на друга взгляды. Наконец Грейнджер прервала тишину, словно продолжая их незаконченный диалог ранее: — В чем твой интерес? — она склонила голову, опуская кубик мягкой тыквы в яблочную смесь, думая о поступке Драко. От своих друзей она могла ожидать подобного, но не от самодовольного Малфоя, с которым познакомилась все равно что пару часов назад. — Наш с тобой интерес в нашей с тобой заинтересованности. Она не смогла распознать его быстро поднятый и опущенный взгляд, но успела поперхнуться и сделать два быстрых глотка вина, борясь с выступающими слезами. — В нашей что? — ее голос звучал охрипшим, и она снова приложилась губами с бокалу вина. — Едва ли здесь найдутся люди, заинтересованные друг в друге больше, чем мы, — он слегка наклонил голову, продолжая жевать. — О, я уверена, найдется, причем много. Тут таких целый зал. — Их интерес вызван не более чем отчаянием, но наигранным и картонным. — У нас его и вовсе нет, — Гермиона мотнула головой, криво улыбаясь. Драко усмехнулся и вновь посмотрел на нее, так что по ее коже начали скользить мурашки. Его глаза светлели и обволакивали своей мягкой дымкой. — Нас уже объединяют общие интересы, прошлое, работа, будущее, — его голос словно обещал ей что-то, словно подбрасывал загадку, предлагая разгадать. — Интересы? Это какие же? — Спокойно пережить этот странный вечер, как минимум. Опережая твой вопрос про будущее: завтрашний день и наша встреча в лифте на работе уже будущее, оно временами для нас едино, кто знает, что еще нам готовит судьба на «после», — очередная неоднозначная улыбка, адресованная ей, и Гермиона невольно подалась вперед, подпирая рукой подбородок. — Хм, интересная теория, только правдивости в ней мало, — у нее начало создаваться ощущение, что они с Драко стоят на раскачивающемся канате над пропастью, стараясь удержать равновесие. И каждый раз, когда кто-то оступался, он словно пытался ухватиться руками за второго и потянуть за собой. — Это как посмотреть, Гермиона. Она с сомнением приподняла брови цвета кофейной гущи. Малфой расценил ее реакцию как вызов и тоже навалился на стол, приближая свое лицо к ее. — Разве я не привлекаю тебя? Он лукаво прищурился, медленно облизнув нижнюю губу. А сердце Гермионы будто кто-то сжал, скручивая и выжимая правду. Она закусила щеку, надеясь, что не краснеет, как последняя дурочка, которой понравился парень из школы. — Раз из нас двоих с честностью проблемы у тебя, я скажу: ты первая привлекательная женщина, с которой мне не хочется переспать. Гермиона недоуменно нахмурилась, разглядывая кубик льда, таивший в бурбоне. — Вроде комплимент, а вроде оскорбление, — медленно проговорила она, до конца не решив, как реагировать на его слова. Ей определенно льстило, что она нравилась ему внешне, но факт, что он не хотел с ней переспать, хотя она, конечно же, и не задумывалась об этом, тем не менее задевал ее. За этот вечер в ней зародилось необъяснимое желание увидеть двусмысленную увлеченность в его глазах. — Пока что, — добавил Малфой, и теперь она видела то, что хотела, и это пугало ее. Ее кожу обдало опьяняющим жаром. — А вот теперь мне страшно, — в ее голосе послышалась хрипотца, и от этого звука они замерли одновременно, поглощая друг друга темным свечением глаз и ведя мысленный разговор. Она медленно облизала пересохшие губы, ощущая, как Драко следит за ней и как натянулось между ними звенящее напряжение, охватывая огнем все вокруг. Гермиона шумно вздохнула, откидываясь на спинку стула и уводя взгляд в сторону. — Я была права: та девушка вегетарианка, а ее партнер заказал себе карамелизированные свиные ребра. Ее голос звучал как обычно: мелодично и звонко. Его поражало, как быстро она могла вернуть себе контроль над телом. Ему же потребовалось несколько секунд, чтобы прогнать легкое возбуждение и заставить себя говорить. Он не хотел выглядеть слабым и побежденным в ее глазах. Только если она сама оступится. Драко повернул голову в сторону странной парочки. — Твоя взяла, — он кивнул, делая большой глоток из стакана, отрезвляя голову и очищая мысли. — Разве мне не полагается приз? — один уголок ее губ нахально дернулся, а глаза блеснули, отражая огонь свечей на их столе. — Мы спорили на интерес. — Как скучно, — Грейнджер скривилась, закидывая ногу на другую, и Малфой не мог не пройтись взглядом по ее стройному телу. — А что бы ты хотела? — его голос понизился, а внутри что-то зарычало, когда нити, управлявшие телом Гермионы, выскользнули из ее хватки, оголяя ее истинные эмоции: любопытство и испуг. Она не успела ответить, как лампы зала снова притупили свою яркость, а пространство наполнилось голосом женщины в строгом форменном платье. — Дорогие гости, наш замечательный вечер близится к своему логическому концу. Мы искренне рады, что вы доверили ваши сердца нам, и надеемся, что не подвели вас и сегодня родились новые пары влюбленных. Прошу пройти вас на середину и исполнить последний на сегодня танец с вашими спутниками и спутницами, завершающий этот прекрасный вечер. И помните: танец — это зеркало чувств и души. Будьте честны с собой и с другими, проявите терпение и скройтесь от гордыни, ведь любовь ее не терпит. Доброй всем ночи! Женщина грациозно удалилась, кивая сидящим парочкам за столами и указывая им пальцем на танцевальную площадку. Каждый миллиметр помещения, достойного называться произведением искусства со своими высокими потолками, каменными колоннами и изящной лепниной, наполнился восхитительной мелодией. Музыканты расположились справа от остроконечной звезды на полу, окутывая все пространство своим волшебством.

***

«Wildest Dreams» Duomo — Танец? Гермиона подняла взгляд на Драко, протягивающего ей руку. Его лицо было безмятежно и расслаблено, словно говоря: «доверься мне». Она медленно моргнула в знак согласия, замечая, как серебристые отблески его глаз улыбнулись ей в ответ, желая укутать свои туманом. Она вложила свою руку в его, ощущая легкое покалывание оттого, как его большой палец прошелся по ее костяшкам. Драко потянул ее на себя, и какая-то невидимая магическая сила наполнила ее тело легкостью. Гермиона следовала за ним в центр зала, как и в прошлый раз, только сейчас тело ее слушалось, она по собственному желанию скользила за Малфоем, думая о его прохладных пальцах, сжимающих ее. Они остановились друг напротив друга. Пары вокруг них уже танцевали, а Драко и Гермиона просто стояли. Он не выпускал ее руки из своей, не сжимал сильнее, но и не ослаблял хватку, просто держал, а Грейнджер не пыталась вырваться. Просто изучала его глаза, каждое мгновение те менялись, она и не догадывалась, что чьи-то радужки могут быть настолько живыми, словно рассказывающими свою историю, правдивую и честную. Малфой шагнул к ней, и она машинально положила ладонь ему на плечо. Он повел ее в танце, и Гермиона последовала за ним. Шаг за шагом. Поворот за поворотом. Драко закручивал и прижимал ее к своей груди, а Грейнджер и не сопротивлялась. Она скользила пальцами по его плечу, приближаясь к его шее, и он склонился с ней к полу, уверенно поддерживая ее за спину, пуская мириады трепетных искорок по ее коже. Гермиона думала о том, что знает Малфоя целую вечность, просто они давно не виделись, но вот разлука закончилась, и старые друзья встретились, столкнулись взгляды и слова, сарказм обрушился на ухмылку, предвзятость сразилась с гордостью. А теперь она невольно — а может, и вольно — улыбалась: открыто, искренне и лукаво. Раньше ей казалось, что он — парень, носивший множество масок, а теперь Гермиона видела себя, не желавшую приподнять хоть одну из них и заглянуть под нее. Видела себя, привыкшую ждать подлости от мира, привыкшую дышать со стереотипами вровень, а теперь вдруг задышалось легче. Может, потому, что она все же нашла верного человека. Гермиона, смеясь, закатила глаза, прогоняя мысли и наслаждаясь танцем. Драко смущенно и одновременно удивленно приподнял брови, дергая уголком губ, и закружил ее перед собой, не выпуская из омута серых радужек. Блестки с ее волос посыпались вокруг нее, словно звездный дождь, и Драко признал, он — мальчишка, очарованный девушкой, которой всегда будет что сказать, а если нет, то ее глаза ответят красноречивей действий. — Ты прекрасна, — это сорвалось с его языка быстрее, чем он смог осмыслить сказанное, но Драко даже был рад. Хоть раз в жизни слова лились из него от чистого сердца, и Гермиона должна была знать, что он считает ее красивой. Пусть Малфой сам себя не узнавал, но может, это было и к лучшему. — Даже с пыльцой фей в волосах? — Грейнджер прижималась к нему спиной, их руки были сцеплены, а ее голова повернута так, что ее нос упирался в подбородок Драко. — Особенно с ней, — он прошептал ей это в висок, и ее колени подогнулись, но Драко, мягко усмехнувшись, подхватил Гермиону за талию и крутанул так, что они вновь оказались лицом друг у другу. Она быстро облизнула губы, которые неистово горели, ее дыхание то и дело сбивалось, но Гермиона продолжала следовать за Малфоем, очерчивая углы напольной звезды, пока музыка не начала стихать. Они остановились прямо в центре, где все серебряные лучи черно-белой звезды пересекались, как пути жизни. Тяжело вздохнув, Грейнджер подняла свои карие с медовым отливом глаза на Драко и, чуть склонив голову, отступила, направляясь за своей сумочкой, брошенной на стуле. Посуду убрали со столов, оставив только кувшины с водой. Налив себе немного, она сделала пару быстрых глотков, приводя мысли в порядок, когда Драко остановился напротив, оперевшись одной рукой на спинку стула. Он странно изучал ее, склонив голову. Остальные гости один за другим покидали зал, и Гермиона тоже не хотела слишком долго задерживаться, потому что начинала спускаться с небес, на которые взлетела во время танца, на землю. Он был Малфоем, а она — Грейнджер, и ей пора идти домой. — Почему Гарри встретил Салли? Гермиона вскинула удивленный взгляд на Драко, вырвавшего ее из задумчивости. — Меня шокирует твоя осведомленность в магловском кинематографе, — проговорила она, защелкивая сумочку и вешая ее на плечо. — Грейнджер, это ведь классика, — в его голосе сквозил упрек, он словно осуждал ее «незнанием», и Гермиона невольно улыбнулась, приподнимая брови. — Это была их судьба? — предположила она, откидывая волны волос на спину. — Или же простая случайность? Они встретились взглядами, и Гермиона, пожав плечами, поджала губы. — Увидимся, Малфой, — она развернулась и двинулась к выходу. Зал совсем опустел, и даже в холле никого не осталось, кроме обслуги. Грейнджер в последний раз окинула взглядом роскошное убранство, проходя под внушительных размеров люстрой, каплей свисающей с высокого потолка. Стеклянные двери перед ней раскрылись сами собой, пока она застегивала последние серебряные пуговки с выгравированными розочками на легкой ее черной мантии, доходящей ей до середины бедра. Гермиона вышла к ступеням, втягивая теплый ночной воздух, лето обещало быть жарким. Подсветка здания бросала отсветы на дорожку из гравия, и Грейнджер невольно начала прислушиваться к пению редких сверчков. На небе появились одинокие звезды, и Гермиона стала гадать, который час ночи уже наступил, в глубине души не желая знать наверняка — слишком этот вечер не походил на остальные, чтобы понять, что завтра ей снова на работу, несмотря на то, что суббота. Она успела спуститься лишь на три ступеньки, когда дверь за ее спиной тихо хлопнула и послышались торопливые шаги. — Может, и правда увидимся? Она обернулась, так и не опустив вторую ногу к другой на ступеньку ниже. — Ну да, завтра на работе… — что-то чужеродное встрепенулось на дне ее сердца, она быстро заткнула этот голосок, боясь поверить. — Я не об этом, и ты ведь это знаешь, а теперь смеешься над мной, — Драко осуждающе сощурился, спускаясь по лестнице к ней, но замирая на одну ступень выше. — Как жестоко, — он оскалился, трагично прикладывая руку к груди, но глаза как будто не собирались вторить телу и смотрели на Гермиону почти отчаянно. По коже Грейнджер пробежались мурашки, и она мягко засмеялась, качая головой. Она не могла поверить в то, о чем он говорил, и в то, что ответила: — Ты что же, на свидание зовешь меня? — Гермиона коварно улыбнулась, слегка прищуриваясь и чувствуя едва видимый в темноте, но заметный для Драко румянец на щеках. Он вскинул подбородок, смотря на нее сверху вниз и засовывая руки в карманы черных брюк. — От такого тона больше не хочется, — Драко приподнял одну бровь, укоризненно поглядывая на Гермиону, которая уже в открытую хохотала. Ее глаза блестели от смеха, который наполнял жизнью тишину обволакивающей весенней ночи. Наконец, она посмотрела на него как на обреченного, и улыбка сползла с ее лица. — Со мной трудно, — заключила она. — Не всегда, — Драко мотнул головой, пожимая плечами. — Я все усложняю, я замкнутая, — продолжила Гермиона, по-прежнему считая его самым глупым человеком на свете, который словно не понимает, во что ввязывается. — В хорошем смысле, — ответил Малфой, вставая на одну ступеньку с ней. Он знал, что, скорее всего, Гермиона не воспринимала его сейчас всерьез, думала, что он притворствует или играет, но Драко был честен, и, видимо, что-то мелькнуло в его взгляде, убеждающее ее в его правоте. Потому что она быстро возвела взгляд к небу и снова посмотрела на него, но теперь с какими-то смешинками на глубине карамельных глаз, однако ответила: — Просто тогда сделай это как полагается, — она порывисто махнула рукой, перехватывая сумку другой. — А до тех пор не отвечу. У Драко вырвался сдавленный смешок, и он взглянул на нее так, словно Грейнджер его прилюдно унижала. — Гермиона Джин Грейнджер, окажешь ли ты мне честь пойти со мной на настоящее свидание? — он сжал зубы, выжидающе испепеляя ее и требуя ответа. — А это какое было тогда? — в ее голосе сквозила заметная издевка, когда она мотнула головой в сторону входа в здание. — Не цепляйся к словам, — процедил Драко, прожигая ее. — И хватит самоутверждаться за мой счет, — он снисходительно оскалился. Губы Гермионы растянулись в улыбке, она явно получала удовольствие от всего происходящего на этих ступенях, и Драко надеялся, что этот разговор здесь и останется. Слишком много прогибаний за один вечер, такими темпами ему не восстановить душевную мужскую силу. Но все слова говорились в адрес Гермионы, а это почему-то все меняло, и он был готов еще на многое сегодня, завтра, через неделю, лишь бы Грейнджер согласилась на его приглашение. — Туше, — хмыкнула она, ответно скалясь. Малфой промолчал, продолжая испытывающе на нее смотреть, потихоньку раздражаясь. На его лице выступили острые скулы из-за плотного сомкнутых челюстей, а взгляд горел обезоруживающей убийственной настойчивостью. Гермиона театрально закатила глаза и, тяжело вздохнув, словно собираясь покаяться в страшном грехе, заговорила, цокнув языком: — Я бы сказала «да и тысячу раз да»... — Драко напрягся, стараясь сохранить лицо и ожидая долгожданное «но», а Гермиона, напротив, издевательски тянула, следя за его реакцией, прищурившись, — но буду проще: просто «да». Малфой ухмыльнулся, качая головой, и Гермиона ухмыльнулась в ответ. Синхронно. Зеркально. Идеально. Как будущим влюбленным и надо.