Драбблы

— СУ ЛИЯНЬ! — грозный голос Лю Цингэ сотряс пик Цинцзин. Шэнь Цинцю как раз выходил из павильона, где давал частные уроки своим маленьким ученикам, и смог увидеть, как гневно нёсся к самому центру пика Бог Войны. Это зрелище было настолько необычным, что даже ученики выглянули наружу, чтобы пронаблюдать редкую для спокойного пика картину. Лю Цингэ же не переставал кричать во всё горло и искать взбешенной тенью конкретного человека. Попаданец в очередной раз обнаружил, что ребята с пика Войны порой совершенно не хотят думать головой, когда разгневаны. — Лю-шиди? Что происходит? Лю Цингэ вовремя затормозил перед шисюном и посмотрел на него грозовыми серыми глазами, заставив внутренне напрячься своего коллегу. Ученики по-прежнему наблюдали за сценой, лишь только не высовываясь до конца, чтобы их ненароком не заметили. Хотя их мастер и без того знал, что эти чертята подслушивают и подсматривают без зазрения совести. — Ты! Где Су Лиянь? — прорычал Лю Цингэ, нисколько даже не попытавшийся смягчить голос. — Зачем тебе моя сестра? Разве не должен ты тогда искать её на пике Цяньцяо? — Её там нет, — отрезал Бог Войны. Шэнь Цинцю вздохнул. Наверняка Му Цинфан снова будет расстроен. Ученики с Байчжаня чуть ли не регулярно попадают на койку, а тут ещё их Глава сеет хаос и пугает бедных лекарей. Да и причём здесь Су Лиянь? Она вообще больше всех работает и явно заслуживает хорошего отдыха хотя бы на неделю. — Лю-шиди, успокойся и расскажи, что такого сделала ученица Му-шиди, — всё же принялся уговаривать мужчина, придержав для верности локоть шиди. Потом он ещё добавил несколько успокоительных слов. Заметив, что коллега не особо противится прикосновениям, Цинцю решил добавить ещё свою ци для полного успокоения. На этот раз Лю Цингэ ошеломлённо дёрнулся, но не вывернулся из-под рук. Его глаза потеряли воинственный блеск и теперь наполнились каким-то детским удивлением. Шэнь чуть даже не рассмеялся. Зато позади послышались вздохи и охи, на что Лю Цингэ молниеносно среагировал и приковал взглядом к полу десяток младшеньких учеников. Они все съёжились и молча стеклись обратно, в павильон, даже для верности прикрыв двери. — Кхм... Так что там с моей сестрой приключилось? — Она посадила моих учеников за учебники. — ... Шэнь Цинцю застыл. Его разум тоже немного подзавис. Что? То есть, как это – за учебники? Кого? — Теперь мои ученики отказываются тренироваться, пока не выучат этот проклятый трактат! — А?? — И это не всё! Ещё она мне дала какое-то гадкое лекарство и сказала, что это от Му-шисюна. Я поверил, выпил, а потом меня на целый день парализовало так, что я даже встать не мог, а только лежал да пил эти отвратительные растворы! — ... Вот и выяснилась главная причина недовольства Бога Войны. Су Лиянь действительно в этот раз учудила пуще прежнего. Интересно, Му-шиди действительно ей позволил так лечить Лю Цингэ? Или он тоже не знает ничего? — Хм. А ты говорил с Му-шиди? Лю Цингэ задумался, словно что-то припоминал, а затем покачал головой. Шэнь Цинцю чуть не хлопнул веером себя по лбу. Как?! — Ладно, я сам с ним поговорю, можешь не беспокоиться. Только ты возвращайся и помоги своим ученикам с трактатом... Да, а как он называется? — "Демонические твари. Сто и одна тысяча способов умереть" — выплюнул Глава Байчжань. Его лицо скривилось, выражая всю степень недовольства данным источником знаний. Шэнь Цинцю опешил и прокашлялся в рукав ханьфу. — Кха!... Слушай, Лю-шиди, а ты случайно недавно не ругался с моим братом-близнецом? — неожиданно поинтересовался Юань. Лю Цингэ посмотрел на него с недоумением. Покрутил меч в руке и задумчиво кивнул. — Было дело. Этот Цзю-шисюн слишком гадкий, и мы устроили битву на прошлой неделе. — Всё ясно, можешь не продолжать, — обречённо сказал Юань и нервно обмахнулся веером. Лю Цингэ не стал продолжать разговор. К счастью, его кровь была успокоена животворящей ци мастера Цинцзин, поэтому, вместо жажды найти пакостницу и наказать её, он привалился плечом к плечу шисюна. Щёки окрасились в розовый цвет, но Глава Байчжань всё равно стоял вот так, нарушая чужое личное пространство и нормы этикета. А Шэнь Цинцю, ничуть не удивлённый, положил ему на макушку тёплую ладонь, пахнущую чернилами, и нежно погладил чёрные волоски на хвосте. И несмотря на умиротворённую, уютную картину, в голове Главы Цинцзин метались мысли наведаться к Су Лиянь и объяснить ей, что не нужно потакать Шэнь Цзю, а потом сходить к близнецу и настучать ему по голове веером, в который раз уговаривая помириться с Лю Цингэ. "В конце концов, в будущем вы станете одной семьёй" — подумал Юань. Но мысль свою всё-таки запрятал глубоко и точно так же, как и Бог Войны ранее, покраснел щеками, только представив себя с Лю Цингэ в красном.