Разврат в Чайнике

***

— …за шесть тысяч лет он наверняка с кем только не спал. Чем вообще можно привлечь этого старика?

***

— У нас пополнение? В бирюзовых глазах за вежливым интересом темнеет налёт осуждения, причину которого Тома не понимает. — Н-н… — заминается Итэр, почему-то странно уставившись на шею парня в фартуке, но его ступор длится недолго. — Не совсем. В любом случае, Альбедо, познакомься: Тома, мой друг из Инадзумы, но родился он в Мондштадте. Итэр представляет их друг другу. Альбедо оказывается рыцарем из знаменитого Ордо Фавониус. Сразу накатывают воспоминания. Может, всё же ненадолго вернуться на родину? — Кто сегодня будет? — скользнув по Томе ещё одним оценивающим взглядом, Альбедо первым заходит в дом. — Проклятье, вся мебель пропала… — Прости, сейчас всё верну, — в голосе Итэра слышится не столько раскаянье, сколько настороженность. — Насчёт гостей… как обычно. Ты же знаешь, каждый волен прийти и уйти, когда захочет. — Ну, да, конечно. Атмосфера не кажется особенно радушной, но Тома только пришёл, возможно, всему есть своё объяснение? Прямо из воздуха пустой холл начинает наполняться предметами мебели: напротив входа появляется длиннющая барная стойка, ряды стульев и зеркальных стеллажей, заставленных бутылками — Альбедо проходит мимо них, сворачивает за угол, и Итэр отправляется за ним. Естественно, Тома тоже. Но в какой-то момент его вдруг аккуратно придерживают за локоть. Тарталья. — Я смотрю, у тебя Глаз Бога Пиро? Не хочешь размяться перед ужином? — Простите… — Тома собирался отказать, но видя, как разом поскучнело лицо Предвестника, приподнимает и опускает мешок на плече: — Может быть, позже? Мне бы для начала немного тут осмотреться. — Воля твоя. Кажется, Предвестник всё-таки утрачивает к нему интерес — вместо того, чтобы последовать за Итэром в коридор, он сворачивает за барную стойку и принимается изучать полки. — Да, — сам не понимая зачем, отвечает Тома. — Моя. На него удивлённого косятся через плечо, однако Тома уже догоняет Итэра и переступает порог уютной кухни: довольно просторной, но при этом наполненной многочисленными приспособлениями для облегчения готовки. Большую часть из них Тома видит впервые, впрочем, о предназначении некоторых можно догадаться по внешнему виду. — Спасибо, — обведя кухню взглядом, кивает Альбедо. — А теперь можете идти развлекаться. Надо быть глухим и слепым, чтобы не понять, что парень в фартуке раздражён. — Уверен, что всё в порядке? — сверлит его спину Итэр. — Кажется, когда мы с тобой встретились сегодня у штаба ордена, ты упомянул, что у тебя много дел? — Я всё закончил, — пожимает Альбедо плечами. — Я могу помочь, — решает вмешаться Тома и хоть немного разрядить обстановку. — Может, по мне и не скажешь, но я отлично убираюсь и готовлю. — После смены дома убирать тут нечего, — оборачивается Альбедо. — Даже пылинки не осталось, не говоря уж о- …ох, ладно. Не утруждайся, я сам всем займусь. — Н-но- — Пошли, — кивает Итэр себе за спину, помешав договорить. — Я покажу твою комнату. Томе остаётся лишь вновь последовать за ним обратно по коридору, а потом мимо бара и по лестнице на второй этаж. — В Инадзуме всё спокойно? — немного расслабившись интересуется путешественник, хотя заметно, что часть его мыслей занята чем-то другим. — Пара торговцев сговорились, чтобы в очередной раз попробовать установить монополию на соль, но так как сёгун отменила указ Сакоку, с налаживанием торговых связей теперь не должно возникнуть проблем… однако ты, наверное, спрашивал не об этом? — Просто у тебя всегда было так много дел, что я не ждал тебя в ближайшее время, — чуть улыбается Итэр. — Я помешал? — Нет, вовсе нет. Вот, проходи, — на втором этаже несколько ответвлений-коридоров, свернув в одно из них, Итэр распахивает первую же дверь и пропускает Тому вперёд. — Я подумал, что тебе понравится обстановка в стиле Мондштадта. — Да… спасибо. Но это немного… чересчур. Тёплое чувство расплывается в груди. — Ты ведь не поссорился с Аякой? — Что? Ах, нет… не беспокойся. Просто на днях должен вернуться её брат, а у него… В общем, после долгого отсутствия господин Аято склонен делать странные вещи. Последний раз я по его вине выпал из жизни на два дня с несварением. — Помнится, ты и сам прекрасно устраиваешь себе несварения… — хмыкает Итэр. — Ладно, будем считать, что ты заглянул, чтобы укрыться от бури. — Да, что-то в этом роде, — улыбается Тома в ответ. Но он не был искренен до конца, из-за этого улыбка получается робкой и неуверенной. — Знаешь, я, наверное, всё-таки помогу Альбедо! Бросив котомку на стул возле каменного камина в полстены и даже не решившись наступить на шикарный красный ковёр, Тома с позволения Итэра и правда отправляется на кухню. Когда он чувствует себя неуютно, всегда ищет, чем бы заняться по хозяйству, а раз в доме нет и пылинки, остаётся только кухня и, наверное, двор? Если Альбедо снова прогонит его, придётся искать, чем заняться снаружи. — Простите, я всё-таки хотел бы помочь… — Чем? — вздыхает повар, даже не оглянувшись. — Всем, чем угодно… Вы готовите ужин? За последние десять лет я в совершенстве изучил инадзумскую кухню, так что мог бы… Даже по спине Альбедо видно, что тот против, но он так сосредоточен на взвешивании специй, что бросает, так и не обернувшись: — Делай, что хочешь. Воодушевившись, Тома закатывает рукава и надевает единственный оставшийся на вешалке фартук — он кислотно-розового цвета в белый цветочек, но какая разница? И только после этого понимает, что на кухне нет ни бочки с соленьями, ни ящичков с крупами. Приходится отправиться на поиски склада или подвала. Но Тома не успевает дойти до конца коридора, как сбивается с шага, а всё из-за ставшего более различимым разговора в холле: — …за шесть тысяч лет он наверняка с кем только не спал. Чем вообще можно привлечь этого старика? Тарталья почти улёгся на блестящую столешницу, выпиленную из цельного ствола кедра, будто собрался уснуть на ней. — Ты меня спрашиваешь? — саркастически уточняет Итэр, размерено встряхивая шейкер по другую сторону барной стойки. — Но ты же с ним… — Не сравнивай- …Тома? В чём дело? Альбедо тебя всё-таки выставил? — Эм, не совсем. Томе неудобно. Он не собирался подслушивать, тем более такой личный разговор, но от удивления не смог сдвинуться с места и даже забыл, зачем вообще сюда шёл. — Расслабься, — взмахивает рукой Тарталья, оставаясь при этом лежать щекой на плече. — И привыкай. В отличие от Инадзумы, здесь царят свободные нравы… прямо как на твоей родине. Мондштадт, конечно, город свободы, но что-то Тома не помнит, чтобы там на каждом углу велись подобные фривольные разговоры. И дело не в том, что Предвестник жалуется Итэру на сложности в отношениях с другим человеком — что само по себе несколько фантастично… а в том, что они с путешественником… «Разве они не дрались не на жизнь, а на смерть?             …ах, так вот что он имел виду под свободными нравами…» Итэр досадливо прикусывает губу: — Не обращай внимания на этого балабола. Так что ты хотел? — О-о… Альбедо сказал, что у тебя могут быть свежие крабы? — Крабы? — вдруг раздаётся звонкое со стороны входа. — Моракс будет в восторге! Девочка-подросток с косичками и огромными, как озёра, глазами — вот на кого похож этот бард в зелёном берете и в легкомысленной накидке, аккуратно прикрывающий за собой дверь ногой. — Венти! — Итэр со стуком опускает шейкер на стойку. — Упс… у нас гости? Ах, конечно же, я говорил не о Властелине Камня! Хе-хе… Лучше гляньте, какое сокровище я раздобыл! После чего гость достаёт из-за спины целых четыре серые от пыли бутылки, держа за горлышки по две в каждой руке. «Разве он не знает, что даже взрослым не стоит столько пить?»