Разврат в Чайнике

***

В детстве Чайльд как-то играл в бутылочку, но правила были другими: тот, кто крутил, должен был целовать того, на кого бутылочка показывала. Если парень попадал на парня или девушка на девушку, бутылочку обычно раскручивали заново… эх, беззаботные времена. Чайльд тогда ещё носил имя «Аякс» и был довольно робок по натуре. Кто бы знал, что в такие игры играют не только дети? Секс сам по себе отличная штука, зачем всё усложнять? …ну или он так думал раньше. Сейчас же, усевшись за стол, Чайльд чувствует облегчение: идея Венти больше не кажется такой уж абсурдной. — И честь начать игру выпадает… Тарталье! — Что? — Выбирай! Почему Венти выглядит таким довольным? Да, горлышко бутылки указало на Чайльда, но какая от этого выгода Анемо Архонту? — Из чего? — бросив взгляд на Моракса, Чайльд заставляет себя откинуться на спинку кресла и расслабиться. — Можно хотя бы заранее увидеть действие и вопрос? — М-м-м… хорошо. Венти поднимает обе руки и оттопыривает указательные пальцы: над каждым появляется по связке табличек. Раскрутившись, они выдают две надписи:

<Действие: поцеловать самого младшего участника>

<Вопрос: вы когда-нибудь занимались сексом с представителем того же пола? >

Вопрос довольно банальный, ответ на него ни к чему не приведёт… Глянув на Венти, Чайльд замечает, как тот подёргивает левой бровью, словно настоятельно рекомендуя выбрать действие. Но… «самого младшего участника»? Озадаченный, Чайльд переводит взгляд на Итэра. — Если что, я застал крах Каэнри’ах, — тут же сдержанно напоминает тот. — Ха-ха, — не удерживается Венти, облетает стол и усаживается на спинку кресла Альбедо. — А тебе сколько годиков, малыш? — Проведённые в чужом желудке годы считаются? — поднимает тот брови. Лицо Венти слегка сереет, но псевдо-бард умудряется не расстаться с ухмылкой, хоть та и приобретает некую неестественность. — Всё считается: и сон, и заточение, и прочие промежуточные состояния. Альбедо вздыхает. Чайльд же уже встал и подходит к нему. И пусть настырный бард буквально дышит в плечо, сейчас всё своё внимание Чайльд сосредотачивает на алхимике из Мондштадта. — Стой! — вдруг восклицает Венти. — Мы забыли про изюмник! Вернувшись к пузырькам, бог-затейник сноровисто отсыпает порошка в один из бокалов и доливает в него красного вина, после чего любезно отправляет Чайльду по воздуху. Кажется, Моракс сказал, что это лекарство для укрепления потенции. Если действие ландыша и ответ на вопрос связаны, то причём тут возбудитель и действие? Чайльд совсем не хочет возбуждаться на Альбедо. Но если уж согласился… отнекиваться поздно. Тем более, что кое-кто из присутствующих высоко ценит соблюдение договоров и презирает тех, кто их нарушает. Залпом опрокинув в себя вино, Чайльд подцепляет подбородок Альбедо и целует его в сжатые губы. Это не поцелуй даже, а так, столкновение ртов. Но упавший в желудок сгусток огня неожиданно заставляет Чайльда вспотеть и пошатнуться. — Ну и зачем было так торопиться? — неодобрительно мотает головой Венти. Альбедо же смотрит Чайльду в глаза, а их губы… да, это уже больше похоже на поцелуй. Вероятно, алхимик приоткрыл рот от удивления или собираясь что-то сказать, когда Чайльд пошатнулся — и вышло вот так. «А он довольно милый», — мелькает в голове. — «Губы мягкие, язык робкий, а взгляд дерзкий… Вот бы посмотреть, как изменится это симпатичное личико, если его хозяина довести до исступления…» Альбедо отстраняется раньше, чем Чайльд успевает придумать что-то конкретное на его счёт. — Твоя очередь крутить, — заявляет Венти. — Разве ведущий не ты? — удивляется вернувшийся на своё место Чайльд. — Или ты тоже участвуешь? — А ты хочешь, чтобы я участвовал? Вот кто действительно дерзок… Венти довольно женственен, но любой, кто в курсе его предпочтений и имеет склонности, как у Чайльда, выбирает держаться от бога-бродяжки подальше. — Мне кажется, ты уже выбрал, с кем хочешь «поиграть»… и потому нас здесь всего пятеро, — хмыкает Чайльд. — Ты крутить будешь или нет? — вдруг вмешивается Итэр. Неужели заскучал? Или так не понравился намёк на Тому и Венти? «Только не говори, что и сам уже положил глаз на инадзумца?» — Кручу-кручу. Облизнув губы, Чайльд тянется к центру стола и лениво подталкивает бутылочку. Та совершает всего один оборот и останавливает между Венти и Мораксом. — Так как я не участвую, ваш ход, господин Чжун Ли, — почему-то переходит на вежливый тон Анемо Архонт. Снова крутящиеся таблички. И снова два выпавших варианта:

<Действие: разденьте того, чьи чувства являются для вас желанным секретом>

<Вопрос: вы когда-нибудь были снизу? >

При виде надписей Чайльд даже дышать перестаёт. Что это за действие? А вопрос? …такое чувство, будто они выпали именно сейчас отнюдь не случайно. — Я должен выбрать что-то одно? — уточняет Моракс, облокотившись на стол и внимательно изучая надписи. — Можешь оба, если хочешь, — милостиво разрешает Венти. Абсурд… Чайльд только что понял, насколько абсурдна эта игра. Чтобы древнее существо, даже ни разу не участвовавшее в их пошлых разговорах, взяло и разоткровенничалось? Венти — тот ещё извращенец, чего о нём говорить, но Моракс… Взгляд Чайльда падает на книгу, всё ещё лежащую на краю стола. «А может, я слишком много думаю? И всё проще, чем кажется?» — Я выбираю ответ на вопрос, — наконец решает Моракс. Он позволяет Венти насыпать в свой бокал белого порошка ландыша, медленно и не спеша выпивает его вместе с долитым вином, после чего какое-то время сидит неподвижно с закрытыми глазами. Видимо, туманный ландыш действует не сразу. Солнце за окном уже успело почти скрыться за горизонтом, комната всё больше погружается в полумрак. И когда в этом полумраке открываются светящиеся янтарные глаза, Чайльд уже знает, что услышит. — Нет, — просто произносит Гео Архонт. Это было ожидаемо и только подтверждает, что Чайльд может надеяться переспать с ним лишь в роли пассива… но с другой стороны, почему-то в янтарных глазах ему чудится вызов. — Ваш ответ принят! — нарушает тишину Венти. Моракс кивает. Он не касается бутылочки, но та сама приходит в движение. И почему-то всё продолжает и продолжает крутиться… не замедляясь, а, кажется, даже ускоряясь. Венти смотрит на этот волчок неотрывно, на его висках выступают капельки пота. Последние лучи заходящего солнца тускнеют, и комната окончательно погружается во мрак. — Кхм, — раздаётся в темноте. И тут же на столе вспыхивает несколько свечей. — Мой ход? — словно бы удивляется Итэр. Горлышко неизвестно когда остановившейся бутылочки и правда направлено на него. А над столом уже плавают две таблички:

<Действие: возбудите самого старшего участника>

<Вопрос: вы когда-нибудь занимались сексом с близким родственником или хотели бы заняться? >

Итэр косится на Венти и вздыхает, после чего встаёт и сам насыпает в свой бокал тёмно-зелёный порошок изюмника. Кстати, если действие ландыша кратковременное, что насчёт этого лекарства? Жар внизу живота Чайльда и не думает затухать. «Стоп. Он выбрал действие?»