Разврат в Чайнике

***

— Ну чего ты хотел показать? — Ничего особенного, просто… Венти зашёл в его комнату с таким видом, будто очень спешил, но сейчас нерешительно застыл у ширмы. Если бы бард просто хотел оставить Кадзуху и Сказителя наедине, сейчас бы легкомысленно пожал плечами и рассмеялся, однако вместо этого Итэр наблюдает любопытную картину: Венти мнётся на месте, словно и правда хотел сказать что-то серьёзное… Или показать. — Барбатос? — Эм-м… ты ведь сейчас один? Косой взгляд из-под сложившейся пополам на плече косички отливает лукавством. — Что-то вроде того… — осторожно отвечает Итэр. — Может, тогда переспим? Честно говоря, такой прямоты он не ожидал. И вообще никакой. Ибо Венти из тех, кто подобно пауку заманивает невинных юношей в сети, подлавливает на мелочах и сбивает с толка — от хрупкого на вид барда никто не ожидает доминирующих замашек… даже Итэр, будучи далеко не невинным, как-то умудрился попасться. Однако это было давно. И то — он быстро понял, что Барбатос развлекается, пытаясь заглушить настоящие желания. Хотя, в отличие от некоторых, никому не жалуется и не просит совета, а если бы и попросил… Итэр сомневается, что смог бы помочь: в конце концов, Сяо — крепкий орешек, кажется, лишённый каких бы то ни было страстей. Но, наверное, помощь бывает не только в виде советов? — Ты хочешь сделать это прямо сейчас? — Почему нет? — странно неловко ухмыляется Венти, растеряв всю свою озорную уверенность и нервно переступая с ноги на ногу посреди разнокалиберной мебели. — Или ты так беспокоишься за тех детей? — Они не дети. — Именно. Не дети. Поэтому сами прекрасно во всём разберутся… а мне, тем временем, от тебя кое-что нужно. Понемногу его тон становится более деловым, но по-прежнему скованным, словно бессовестному барду и правда стыдно за то, о чём он собирается попросить. «Интересно». — М-м-м, — Венти облизывает губы, наконец полностью разворачивается и сцепляет руки внизу живота. — Ты не мог бы… мн-н… отшлёпать меня? — Прости? «Я ведь ослышался?» — Только не подумай, что во мне проснулся мазохист на старости лет, — чуть более свободно ухмыляется бард, будто произнеся просьбу вслух, избавился от груза на душе. — Просто… можешь или нет? «Кажется, они с Син Цю в последнее время нашли общий язык… неужто Барбатос решил, что этот способ подавит его чувства?» «…глупость какая…» — Итэр? Сложно воспринимать Венти, слишком миловидного и больше похожего на девочку, как одного из двух старейших архонтов. Особенно когда он просит о подобных вещах. Но Итэр не против помочь, пусть даже если только так. — Насколько далеко… ты хочешь зайти? — Там посмотрим? — подмигивает Венти. И берётся за ленточки на груди. Ситуация немного забавная, они оба почти что трезвы… и не охвачены страстью. Однако Итэр тоже начинает раздеваться, ощущая нечто похожее на азарт — архонты нечасто предлагают ему отшлёпать себя. И раз уж Венти сегодня в роли ведомого, почему бы не воспользоваться ситуацией по полной? И не отплатить за прошлый раз? Вместо того, чтобы приглушить освещение, Итэр делает свет ярче и меняет застеленную свежими простынями кровать на тяжёлый кожаный диван. Стоит сесть на него — и голый зад неприятно прилипает к чёрной обивке, но обстановка кажется очень брутальной. Итэр приглашающе хлопает себя по коленям. Тоже уже раздевшийся Венти подходит, прикрывая руками низ живота — наверное, ему неловко из-за отсутствия эрекции, однако, возбудись архонт от мыслей о порке, это смутило бы больше. — Ложись. — Прямо так? На тебя? — Ага. — Ха-ха… а ты в теме… Заметно, что Венти не по себе. И всё же он залезает на диван, укладывается животом на колени Итэра и упирается в покатый подлокотник руками и лбом. — Готов? — Погоди… ху-у-у… Вроде того. Итэр беззвучно хмыкает и, дразня, проходится ладонью по одной из округлых ягодиц. Очерчивает. Чуть сминает. Даже соскальзывает немного вниз, так что пальцы проходятся по внутренней стороне бедра юноши, задевая гладкую, начавшую набухать мошонку. Венти тут же сжимает ноги плотнее. Стоит же поднять руку -- как его ягодицы напрягаются, готовясь к удару. Но Итэр лишь снова ласково касается всё той же ягодицы... а потом другой... поглаживая и разминая. И только потом резко шлёпает, совсем немного отведя ладонь от расслабившегося полушария. Полушарие забавно пружинит, тут же порозовев, и ягодицы вновь поджимаются. — Ху-у… — протяжно выдыхает Венти. — Нормально? — Да… продолжай... Сложно угадать, чего именно хочет добиться архонт, но Итэр совсем не против подыграть. К тому же попка Венти довольно приятна на ощупь. Ласкать её, заставляя расслабляться, а потом несильно шлёпая то правую, то левую ягодицу, Итэр чувствует, как возбуждается. «Никогда не замечал за собой склонностей к садизму…» Венти забавно ёрзает, предчувствуя очередной шлепок. Вздрагивает. Опасливо косится через плечо на свой раскрасневшийся зад. Но его член, прижатый к бедру Итэра, тоже постепенно твердеет -- особенно, когда Итэр словно случайно проходится пальцами между его ягодиц и легонько касается становящихся всё более чувствительными мест. Пока не касается уже не легонько, а вполне однозначно, прижав большой палец к дырочке в впадине между ярко алеющих полушарий. — Тс-с… Венти снова сжимается, но по мере того, как Итэр ласково, но настойчиво продолжает надавливать и тереть — немного расслабляется. И тогда в него входят уже два пальца: указательный и средний. — Хм-н… — Всё хорошо? — интересуется Итэр, раздвигая упругие стенки и проталкивая пальцы глубже, к тому самому месту, что не так-то и просто стимулировать членом, а вот пальцами с ним можно творить чудеса. Венти не отвечает, лишь плотнее прижимается лбом к подлокотнику. Однако не похоже, что для него это впервые — архонт сжимается в такт движениям пальцев и чуть приподнимается, задирая зад в поиске более приятного положения. А Итэр невольно представляет, как этот зад сейчас обхватывает и втягивает в себя не его пальцы, а член. — Могу я- Осипший голос срывается, но Венти косится через плечо. Его лицо покраснело, как и спина. Пусть и не настолько сильно, как ягодицы, однако выглядит бард очень мило, особенно когда выдыхает: — Вставляй... Итэр в последний раз вдавливает пальцы на всю длину, заставив Венти судорожно сжаться и зажмуриться, после чего аккуратно выбирается из-под него и забирается уже сверху. Член входит в чуть влажное нутро не без сопротивления, но и без особых проблем. Пока это нутро вдруг не сдавливает член, вынудив взмолиться: — Не надо… не сжимайся так… — Ага, — задохнувшись, отзывается Венти. — Сейчас… погоди… Уткнувшись в горячее плечо, Итэр чувствует, как постепенно слабеет давление. И без подсказки начинает двигаться. Хотя торопиться не хочется, да и зачем? Ещё не хватало, чтобы член окончательно раздавили... к тому же, ему приятно и просто елозить взад и вперёд, то замедляясь на выходе, то чуть более резко вгоняя член обратно в жаркую тесноту. А Венти быстро улавливает его ритм, сжимаясь и разжимаясь, неохотно выпуская и с готовностью подаваясь навстречу, глубоко принимая в себя… Постепенно ощущения становятся всё острее. Иногда Итэр останавливается, впиваясь губами в гладкую кожу, покусывая остро выпирающие лопатки или очерчивая языком выступающие позвонки -- и Венти разделяет с ним эти передышки, позволяя удовольствию притупляться… но с каждым разом оно нарастает всё яростнее и быстрее. Словно угрожающая сорваться на головы лавина. Которую всё труднее удержать, балансируя на грани, не желая терять ни крупицы, но при этом жалея, что каждая из них может стать роковой. — Х-ха… ха-а… я скоро- — Я тоже… — Считай… — Что? …а-ах! — Пять… четыре… три… Что-то щёлкает в голове, подчиняясь еле слышному, задыхающемуся голосу, ведущему обратный отсчёт. — Три… три… — повторяет Венти. И уже достигшее предельной точки давление внизу живота готовится взорваться, однако выходит за пределы возможного. Сознание почти отделяется от тела… — Три… два… два… два… Зажмурившись, Итэр растягивает движения, чувствуя болезненное покалывание, но когда Венти замолкает, так и не произнеся конечное «один» -- резко вгоняет в него член, заставив содрогнуться и мелодично застонать. Впрочем, уши закладывает, так что стон барда с трудом достигает сознания. Каждая мышца расслабляется. Каждая клеточка тела подёргивается. А перед глазами ещё пляшут искры от пронёсшегося по нервам фейерверка. . . . — …ты кончил в меня. Разлепив высохшие губы, Итэр заставляет себя подняться с влажной спины. Вытащив член, он с сожалением вынужден согласиться с обвинением: — Прости. — Не хочешь это исправить? — Ха? Подперев щёку кулаком и поигрывая бровями, Венти отказывается подвинуться и выделить ему место на диване. — Давай-ка, путешественник, поработай язычком. «Что ж… это было недолго». Кто знает, когда ещё повезёт лицезреть покорного архонта? — Не хочу, — заявляет Итэр. И прежде, чем Венти успевает возмутиться, подхватывает его за ноги, переворачивает на спину и подтягивает к себе. — А сказал, что не хочешь… — озадаченно отзывается бард, оказавшись практически перевёрнут вниз головой и раскрыт, подобно цветку, в качестве тычинки в котором -- опухшая дырочка с подтёками спермы. Итэр слизывает эти подтёки языком, как ему и приказали. Однако его «не хочу» относилось к другому. — Хэй, путеш- Венти прикусывает губу, когда Итэр запускает язык поглубже, а следом и пальцы, продолжая вылизывать натёртую и раскрасневшуюся кожу. К сожалению, даже тело архонта не способно вырабатывать достаточно смазки в этом месте, но теперь, когда внутри него достаточно спермы, почему бы не повторить? — Не знал, что ты из тех, кому дай палец — всю руку откусит, — разочарованно протягивает Венти. Но стоит Итэру надавить на упругую выпуклость простаты, как все возражения затихают: с приоткрытых губ архонта срывается лишь томный вздох, а глаза заволакивает влажный блеск. Длинные ресницы взволнованно вздрагивают, когда Итэр отодвигается -- однако он делает это, чтобы пристроить член к растянутой, но довольно тесной из-за опухлости дырочке. — Ладно уж, — поднимает и опускает зад Венти, потираясь этой дырочкой о налившуюся кровью головку. — Только сегодня… и только ещё один раз. «Ю-ху!» Итэр входит разом на всю длину — и член Венти подпрыгивает и оставляет на животе влажный след. В другое время Итэр бы уделил больше внимания этому органу, но сегодня, когда дырочка архонта отдана в его полное пользование, глупо распыляться и помогать Барбатосу кончить. Нет уж, пусть кончает исключительно от члена, таранящего зад. В конце концов, до следующего подобного раза можно и не дожить.