Chasing the C/h/atwalk.

Съемки в настоящее время опережают на две серии то, что вышло в эфир. Это означало, что, хотя второй эпизод только что вышел в эфир; они только что закончили снимать четвертый. Таким образом, одиннадцать участников все еще участвовали в соревновании, а девять из них были счастливы собраться в самой пустой доступной комнате… которая в данном случае принадлежала Раулю, поскольку оба его соседа по комнате, Бофорт и Даниэль, были среди первых выбывших участников. Вместе с Халетт и Элизой осталось всего одиннадцать участниц. Элиза ушла последней, выбыла накануне вечером и покинула отель сразу после того, как зачистила свою комнату. Это было немного горько, потому что, хотя их повседневная жизнь на соревнованиях не оставляла много времени для общения, между конкурсантами, которые искали этого, все еще была зарождающаяся дружба. Каждое выбывание, несмотря на облегчение, которое пришло от осознания того, что они сделали еще один раунд… сопровождалось грустью, видя, как уходит еще один новый друг. Эта дружба родилась из моментов, подобных этому, когда они все собрались в комнате Рауля, чтобы посмотреть трансляцию их шоу. Маринетт сидела, скрестив ноги, у изголовья одной из пустых кроватей, прислонившись спиной к изголовью, а Анаис и Рауль заняли оставшееся место на кровати. На соседней удобно устроились Реми, Александр и Матильда, точно так же, как на оставшейся кровати Анджелина, Клодетта и Жан-Филипп. Вокруг них были разбросаны закуски и напитки, пока они смотрели и комментировали шоу и узнавали, как их изображают на камеру. После просмотра шоу Маринетт была совершенно потрясена и потрясена тем, как они отредактировали и показали ее взаимодействие с Адрианом. Она определенно была не так уж плоха… не так ли? О Боже, как она сможет встретиться с Адрианом после этого? Может быть, ей повезет, и он не станет его смотреть. Но, учитывая то, как у нее все работало… так просто не должно было случиться. Вероятно, он смотрел шоу и определенно видел, как она ведет себя как идиотка. В конце концов, группа начала вставать, прощаясь и направлятся в свои комнаты. Через некоторое время остались только Александр, Анаис, Маринетт и Рауль, которые в настоящее время доедали свои закуски. — Ну, это было чертовски мило. — сказал Александр, широко улыбаясь Маринетт, которая взяла подушку и спряталась за ней. — Заткнись, это правда было отредактировано. — Маринетт защищалась, выглядывая из-под подушки. По крайней мере, это должно было стать ее защитой, и никто не собирался отговаривать ее от этого. Анаис рассмеялась, но в данный момент она была занята своим телефоном, поэтому, если не считать ее хихиканья, Маринетт казалась в безопасности. — Хорошо, это немного смена темы, но… это только я, — начала она, просматривая обновления, — я единственная, кто гуглит свое имя, чтобы узнать, что думают люди? — Нам вообще разрешено? — Рауль спросил: — Я ничего не просматривал последние несколько недель. — Конечно! — Анаис сказала: — Мы просто не можем публиковать ничего, кроме того, что вышло в эфир. Никаких спойлеров и прочего. Услышав это, Александр в спешке схватил свой телефон. — Какой у нас тэг в твиттере? Дизайнер и наше имя? — Ага, — ответила Анаис, прежде чем повернуться к Раулю, перекатываясь на животе. — Тогда ничего страшного в том, чтобы посмотреть, — сказал Рауль, потянувшись к ночному столику, чтобы добраться до своего телефона. На лице Маринетт был момент колебания, но наблюдение за тем, как все в комнате одержимы своими телефонами, вызвало у нее любопытство. В конце концов, она просто вздохнула и потянулась за своим смартфоном. Было немного сюрреалистично читать людей, которые даже никогда не встречались с ней, отправлять сообщения поддержки и просто болеть за нее. На самом деле это было очень приятно читать, особенно с учетом того, как сработали для нее последние несколько испытаний. Один раз на дне, а следующие несколько просто в безопасности. Было приятно читать, что людям нравится то, что она делает. Только тогда она увидела это. — Боже мой! — Голос Маринетт был пронзительным и паническим, когда она смотрела на экран, только одна мысль повторялась в ее голове. Она собиралась убить Алью. Просто не было другого человека, который мог бы придумать что-то настолько… ужасное. — Я предполагаю, что она это увидела. — пробормотал Рауль, и в его голосе сквозило веселье, когда он наконец положил трубку. — Что? — воскликнула Маринетт, глядя на остальных троих прищуренными глазами. — Вы знали? — Мы переписывались друг с другом, чтобы узнать, кто собирается рассказать тебе о популярной теме. Маринетт плюхнулась на спину, неловко растянувшись на кровати, пока вся группа смеялась над ней. Но, Адринетт? Серьезно? Теперь Маринетт не только нужно было беспокоиться о том, что Адриан видел ее неловкость, полностью показанную по телевизору, но и о ней и Адриане была очень популярная тема. Людям нравилось. Их следующая примерка будет очень неловкой. — Ну, — подтолкнула Анаис, — что происходит? Расскажи нам что-нибудь пикантное! — Ничего не происходит! — Маринетт возразила: — Мы просто… друзья. Если что. Мы вместе учились в школе. Конечно, нам есть о чем поговорить. — Маринетт поерзала на кровати, вытянувшись в более удобной позе. — Это очень… ром-ком… эй. — Улыбка Аны стала мечтательной: — Они знали друг друга детьми, а потом расцвела любовь! — Нет. Нет, нет, нет, нет… Нет. — Маринетт села на кровать, яростно указывая на Анаис, и покачала головой. — Никакой романтики! —Маринетт дернулась, чувствуя, как горит ее лицо, когда она пыталась объяснить: — Ничего. — Она не была влюблена в Адриана. Это было частью ее прошлого. Маринетт Дюпен Чен была взрослой и зрелой женщиной, которая не собиралась снова падать в кроличью нору, в которую ее школьная влюбленность в Адриана Агреста. Ей просто нужно снова привыкнуть к нему, и все будет хорошо. — А еще очень поздно, наверное, нам пора спать. — Она пыталась сбежать? Да, но она не собиралась терпеть допрос о ситуации с Адрианом Агрестом. — Отлично. Мы позволим тебе сбежать. — Рауль рассмеялся, когда группа, наконец, начала расходиться, направляясь к своей комнате. Вернувшись в комнату девочек, Ноэми уже крепко спала, а это означало, что они должны были вести себя как можно тише, готовясь ко сну. Как обычно, Маринетт направилась в ванную, чтобы поесть и выпустить Тикки, чтобы размять конечности. Теперь это стало рутиной, чем она занималась каждый день перед сном и всякий раз, когда у них была возможность побыть в безопасности наедине… что, учитывая, что она весь день была на съемочной площадке или окружена камерами, случалось нечасто. Но это была цена, которую им пришлось заплатить за участие в этом шоу. После того, как ее выбрали, но прямо перед подписанием контракта, она несколько раз обсуждала все это с Тикки. Ее квами была таким близким компаньоном, что Маринетт прекрасно понимала, что одного колебания квами было бы достаточно, чтобы она отказалась от всей этой идеи. Не стоило держать одного из ее ближайших друзей взаперти в ее сумке только из-за ее личных амбиций. Потому что, даже если Бражник был побежден, это неозначало, то, что угроза Акум была крайне маловероятной (но, как обычно, возможной. Так работала магия); оставался еще вопрос патрулирования. Конечно, это не было совершенно необходимо, но это была хорошо воспринятая услуга в ее городе. К настоящему времени Париж был одним из самых безопасных городов в мире, и Маринетт чувствовала ответственность за то, чтобы он оставался таким, по крайней мере, до тех пор, пока она больше не сможет. Кроме того, Ледибаг была частью ее жизни так долго, что просто помогала ей проветрить голову. Она жаждала времени, которое она проводила в ночное патрулирование. Это удерживало ее в здравом уме. — Похоже на план! — сказала Маринетт, потягиваясь перед зеркалом в ванной, прежде чем открыть свою сумку, позволив Тикки устроиться на импровизированной кровати, которую Маринетт сделала для своей маленькой квами. Пора было спать. На следующее утро их проводили в студию. На следующее утро все было как обычно, они собирались вокруг, пока завтракали. Маринетт оставалась простой, держа в руках большую чашку кофе и круассан, мирно жуя свой завтрак, пока они садились в фургоны, которые должны были отвезти их в студию. — Добрый день, актуальная тема, — бодро сказал Рауль, когда он проскользнул в фургон и сел рядом с Анаис, держа в руках собственную чашку кофе с пеной. — Замолчи! — Маринетт закрыла лицо руками, радуясь, что в данный момент с ними не было камер. Анаис хихикнула: — Она блокирует эту тему, — сказала она Раулю, который рассмеялся вместе с ней. — Вы ужасны, и я ненавижу вас обоих. — Маринетт изо всех сил старалась не дуться: — Я просто не знаю, как я буду встречаться с ним сегодня со всеми этими глупыми сокращениями, которые сделали шоу. — Маринетт, дорогая? Издание имело к этому очень мало отношения. Это все была ты. — Я… Ну, Угх. — Маринетт уставилась на них, что только подстегивало их веселье, которое, казалось, напоминало ей о чем-то. — Кроме того, Thirsty? Если они сделают реюнион-шоу, я тоже убью Бо. Однажды на съемочной площадке все произошло быстро, как обычно. Экипаж позаботился о том, чтобы у всех были подключены и проверены микрофоны; их лица правильно накрашены; и им дали пару минут, чтобы привести свои волосы в порядок. После этого пора было идти в подиум, к расставленным для них местам. Было немного беготни, когда съемочная группа проверяла, чтобы свет был готов и настроен для съемок, прежде чем Камилла заглянула в комнату, чтобы сделать обзор в последнюю минуту, прежде чем камеры официально включились и свет повернулся к взлетно-посадочной полосе. Пора было идти. — Дизайнеры. — На Элоизе было темно-красное платье с подолом в пол. — Вечерняя одежда — один из самых важных образов в мире моды. Это то, что сделает ваше имя на крупнейших и самых важных событиях по всему миру; и один из самых больших признаков того, что стиль значит для вас. Камеры, не сфокусированные на модели, просматривали участников, прежде чем Элоиза снова заговорила. — Редакционные образы призваны бросать вызов условностям, выходить за рамки ожидаемого. Ваша задача сегодня — создать редакционный образ на основе вечерней одежды… Однако! Началась возбужденная болтовня, быстро стихшая при голосе Элоизы. — Есть поворот. В Project Runway мы хотим расширить ваши творческие возможности и раздвинуть границы. Для этого я хочу, чтобы вы поменялись местами. Вы должны создать образ, который не соответствует ожиданиям людей. Дизайнеры с моделями-мужчинами. Я хочу, чтобы вы взяли платье и превратили его в произведение искусства для своих моделей. И то же самое касается вас, дизайнеры с женскими моделями, давайте сделаем смокинг настоящим модным аксессуаром. У вас будет один день, чтобы выполнить это задание. Был какой-то разговор, и Элоиза продолжила: — Ноэми, у тебя есть иммунитет, а это значит, что тебя нельзя устранить. Дизайнеры, у вас будет тридцать минут на создание дизайна, а затем Тим Ганн проведет вас по магазинам. — Она бросила на всех участников пристальный взгляд, дерзкое выражение лица, когда она закончила: — Помните, мы в Париже, одной из крупнейших столиц моды в мире. Я хочу видеть это творчество в каждом вашем дизайне. Сделай это великим, сделай это высокой модой. — Элоиза сказала: — Удачи, увидимся на взлетно-посадочной полосе. — С этими словами модель отвернулась и вышла с подиума. Появилась Камилла, теперь, когда камеры были выключены: — В рабочую комнату, ребята! — Она указала на них своим блокнотом, прежде чем сузить глаза на группу. — Подождите. Матильда, Лео, Анаис, в комнату для допросов; остальные, идите вперед. Вышеупомянутая Анаис скривилась и надулась на Маринетт, которая просто ухмыльнулась и похлопала ее по руке, прежде чем ее соседку по комнате потащили в комнату для допросов. Она последовала за остальными членами группы в рабочую комнату, где они быстро заняли свои рабочие места и начали рисовать. Нельзя было терять время. За исключением… того, что она не могла придумать ничего, что казалось бы правильным. — Фу. — Маринетт провела рукой по волосам, глядя на набросок перед собой обеспокоенными голубыми глазами. — Это ужас. Рауль шлепнул свой альбом рядом с ней, его карие глаза с любопытством вглядывались в ее рисунок. — Что случилось? — Я не знаю, как сделать хорошую юбку для Адриана. Сколько пуха — это слишком много пуха? — спросила Маринетт, — Должен ли я сделать его более похожим на платье? — Технически флуда много не бывает. Он сказал: — Но как ты думаешь? — Я не знаю. — Маринетт сказала: — С одной стороны, я хочу изо всех сил? Вчера вечером мне сказали, что я слишком осторожничаю, но… я не знаю, будет ли Адриану комфортно в этом. — Ну, он же модель, ему должно быть комфортно. Маринетт раздраженно посмотрела на Рауля. Для нее это было иначе. Потому что, хотя у всех дизайнеров были достаточно хорошие отношения со своими моделями, никто из них не знал своих так, как Маринетт знала Адриана. Она заботилась о его комфорте больше, чем все остальные. И, честно говоря, она только начинала вести себя как нормальный человек. — Из-за вчерашнего эфира мне уже будет неловко. Я бы предпочла не делать еще хуже. — У меня есть решение. — Наконец Рауль ответил, что заставило Маринетт сразу же оживиться. — Во-первых, — он понизил голос, чтобы убедиться, что камеры не уловят то, что он сказал, в небольшой попытке избавить Маринетт от смущения. — Прими влюблённость. Это здесь. Смирись с этим. — Он ухмыльнулся, опираясь плечами на ее стол, наблюдая, как на лице Маринетт вспыхивает раздражение. — Чем больше ты это отрицаешь, тем неловче становится. Поверь мне, когда я встретил свою девушку, я вел себя как гребаный идиот, пока не одумался и не пригласил ее на свидание; так что ты видишь, ты можешь поправиться! Теперь я знаю, что этого не произойдет, но все же… это идея. Лоб Маринетт коснулся стола с тихим стуком, она громко вздохнула, размышляя, почему, по ее мнению, спросить совета у Рауля было хорошей идеей. — Вот так, — его рука взъерошила ее волосы, пока Маринетт не шлепнула его. — Признание того, что у тебя есть проблема, — это первый шаг к ее решению. — сказал Рауль и рассмеялся. — Теперь вернемся к нашей проблеме. — Второй пункт. Он модель, знаешь ли. Он, наверное, привык к этому… и в-третьих? Ты дизайнер и больше не учишься в колледже. Надень штаны для большой девочки и веди себя соответственно. Маринетт подняла голову от стола, обращая внимание на него. — Думаю, мне больше нравится, когда ты просто смеешься надо мной. — Я все еще делаю это. Я не могу дождаться последних разработок для Адринетт. — Комментарий заставил Рауля толкнуть его в руку и проверить бедро от более низкой девушки, и вскоре он пошел обратно к своему столику, громко смеясь, когда Маринетт попыталась показать грубый жест, не будучи пойманным камерой. Вернувшись к своему столу, он добавил: — Что касается дизайна, модели, вероятно, придут на примерку сегодня днем. Купи для этого достаточно материала и спросите его, согласен ли он с этим. — Рауль махнул рукой: — Тогда действуй оттуда. Сейчаааааас, если ты меня извинишь, я должен сделать смокинг сногсшибательным. — Давай! — Маринетт помахала ему, прежде чем погрузиться в свой дизайн. Ей нужно было проделать эту работу и сформулировать план до того, как они отправятся за покупками. Покупки прошли без заминок. К счастью, у них был больший бюджет, чем обычно, а это означало, что Маринетт могла получить достаточно ткани, чтобы обернуть все на своем рабочем месте как минимум дважды. Теперь ей нужно было убедиться, что Адриан полностью доволен тем, что она запланировала. Конечно, у нее был план Б, но после последнего испытания она хотела, чтобы все выглядело великолепно. Ее время в этом соревновании началось с славной победы, и, может быть, только может быть… Маринетт думала, что она сможет по-настоящему блистать в этом соревновании. Что она может быть явным победителем из всей группы. Но потом… она была в тройке худших, что было довольно жесткой проверкой реальности, прежде чем она застряла в середине. Она была в безопасности, но… посредственно. Маринетт знала, что конкуренция будет сложной, но… она действительно ожидала, что преуспеет под давлением. Она поставила свою жизнь на паузу из-за всего этого. Ей нужно было снова сиять, чтобы почувствовать, что все это того стоило. Имея это в виду, Маринетт занялась раскроем ткани для первой части; Шья охотничью зеленую классическую рубашку, надеясь, что богатая ткань будет хорошим контрастом с оттенком кожи Адриана, и что оттенок подчеркнет зелень его глаз. В настоящее время она прикалывала юбку к поясу, когда Тим Ган проскользнул в комнату, в основном незамеченный, поскольку дизайнеры были заняты, пытаясь воплотить свои идеи в жизнь. — Дизайнеры! — их наставник заговорил, заставив все одиннадцать голов вскинуть голову и хладнокровно поприветствовать. — Вот это да! — он усмехнулся: — Здесь очень жарко! Посмотрим, как у вас дела! — С этого Тим начал свои обычные обходы, предлагая свои советы еще только начатым проектам. Маринетт подождала, пока Тим доберется до ее станции. — Ну что? — он спросил: — Как дела? — Я немного ошеломлена этой идеей, потому что не знаю, делать ли все возможное или просто… — Что ж, сейф не принесет тебе выигрыша, — предложил он, глядя на юбку. — И, в конце концов, это редакционный взгляд. Это должно быть драматично. — Я знаю, — нахмурилась Маринетт, наблюдая, как их наставник просматривает ее набросок. — Я скажу вам это. Цвет на этой рубашке действительно хорош, и… что ты используешь для юбки? Маринетт дала образец ткани. — Это. — Я вижу, что это выглядит очень впечатляюще, но если ты собираешся сделать что-то подобное, тебе нужно полностью посвятить себя делу. Это редакционный образ Haute Couture, и мне нравится то, что я вижу до сих пор, но ты должна быть уверены в этой идее на сто процентов. Ты? Кивок, предложенный Маринетт, был менее чем уверенным, что заставило Тима нахмуриться. — Я уверена, я… правда! — сказала она, отчаянно двигая руками, пытаясь успокоить пожилого мужчину. — Я могу сделать это. — Хорошо, приятно это слышать. Теперь, это риск? Да, но именно там вы все должны быть. — Он постучал по эскизу на ее блокноте и — Теперь заставь его ожить! Маринетт подождала, пока Тим отойдет на некоторое расстояние от ее рабочего места, прежде чем громко вздохнула и во второй раз за день коснулась лбом стола. — Хорошо! Примерно через 4 часа ваши модели будут на примерке. У вас есть время до полуночи сегодня и до семи вечера завтра. — Тим уже закончил свой обход и собирался уходить. — Я так взволнован тем, что вижу. Теперь некоторые из вас все еще находятся в моменте «Заставь это работать», но этого следовало ожидать, и мне не терпится увидеть, как вы это сделаете. И увидимся утром. Работа Работа работа! Модели прибыли ровно через четыре часа, и Маринетт приготовилась к тому, что может быть очень неловко. Адриан проскользнул внутрь с застенчивой улыбкой на лице, и Маринетт поймала себя на том, что повторяет это своей собственной улыбкой. — Адриан… хэй! — поприветствовала она его, чувствуя, к счастью, что каким-то образом, по счастливой случайности, ее голос не звучал так дрожаще, как она чувствовала. — Привет, — сказал он, — как дела? — Стресс, — ответила она, нервный смешок сорвался с ее губ, когда она убрала челку с глаз. — Но там нет ничего нового! — Маринетт протянула Адриану рубашку, и он начал ее тихонько надевать, и даже в большой и оживленной комнате тишина между ними становилась невыносимой. В конце концов, Маринетт решила просто стиснуть зубы и просто спросить. — Боже мой, ты смотрел шоу прошлой ночью? Блондин кивнул: — Да… — Я просто… — Маринетт начала возиться с рубашкой, которая была на Адриане, прикрепляя булавки к стратегически важным местам и делая все возможное, чтобы сосредоточиться на том, что она делала, и не смотреть на выражение его лица. — Разве это не так странно? Как… они отредактировали и все такое? — Она болтала и знала это, но теперь ее было не остановить. — Я действительно много узнаю о реалити-шоу… Это правда очень странно. Если бы Адриану пришлось признаться, он действительно видел шоу. Он также просматривал теги в твиттере, тамблере и фейсбуке в поисках постов о Маринетт. В конце концов, он очень ею гордился; и работа рядом с ней показала ей другую ее сторону; тот, с которым он действительно не сталкивался, пока они были в школе. Однако хэштег Адринетт (который, похоже, захватил социальные сети) стал некоторым сюрпризом. Наряду с несколькими снимками экрана и гифками с их обоими. В конце концов, он застенчиво улыбнулся Маринетт: — Да… я видел. — Тоже, Адриан? — Маринетт прикусила нижнюю губу, нервно глядя на него, пытаясь спросить о дизайне. — У меня есть идея дизайна, но… — Она протянула альбом, где быстро сделанный дудл (со светлыми волосами, конечно) был одет в дизайн с длинной юбкой. Он осмотрел его, его глаза задумчиво изучили дизайн, прежде чем кивнуть. — Выглядит очень круто. Она успокоилась: — Правда? — спросила она, выражение ее лица почти сразу просветлело, прежде чем она немного поерзала и продолжила: — Я просто… Ты в порядке, потому что некоторые люди не в порядке и… — Маринетт, — сказал он успокаивающим голосом, пытаясь помешать Маринетт снова заговорить. — Все в порядке, тебе не о чем беспокоиться. — Я знаю, это просто так… из того, что я когда-либо видела, как ты… я хотела убедиться, что тебе удобно. Маленькая уклончивая улыбка мелькнула на его лице, но не достигла его глаз. — Да, мой отец никогда бы не попробовал что-то подобное на своих съемках. — Ты больше не работаешь со своим отцом, не так ли? — Слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела их остановить. Это была просто правда. Адриан был официальным лицом линии своего отца, пока ему не исполнилось восемнадцать. Около года не было новых снимков, а потом опять начались; единственная разница заключалась в том, что Адриан теперь был свободным агентом. Он был моделью для каждой кампании… но только не для Габриэля. Наступило молчание, и Маринетт тут же пожалела, что подняла эту тему. — Извини, я не хотела совать нос не в своё дело… — извинилась она, раскаявшись, и тут же принялась за куртку. — Все в порядке. — ответил Адриан, осматриваясь в поисках ближайшей примерочной. — Я просто не говорил об этом. — Все в порядке. Адриан сел на стул, поднявшись на нужный рост, чтобы помочь Маринетт возиться с воротником куртки. Через пару секунд тишины Адриан заговорил, чувствуя себя уверенным, что камеры сосредоточены в основном на небольшом срыве Александра из-за его одежды. — Я должен был быть в Оксфорде, — наконец признался он, — я имею в виду… я был там. Я посещал занятия около семестра. — Взгляд Маринетт метнулся к его лицу, но она ничего не сказала, явно ожидая, что он что-нибудь скажет. — Это было не то, чего я хотел, поэтому я вернулся. Что бы ни случилось между ним и его отцом, осталось невысказанным, но Маринетт поняла. Несмотря на то, что она никогда не была с ним так близка, как хотела бы, она хорошо знала о сложных отношениях, которые у него были с отцом. — Я не знала, — сказала она. — Хотела бы я знать… — Она понятия не имела, что могла бы сделать, чтобы помочь, но… — Все в порядке, — сказал он, пытаясь подарить Маринетт ободряющую улыбку, слегка похлопав ее по плечу, и сердце Маринетт растаяло еще больше. — Я вернулся, а потом был просто невероятно занят. У меня вдруг появилось много работы и… знаешь… жизнь сложилась. — Он попытался почесать затылок, и Маринетт быстро схватила его руку, остановив ее, как только она была рядом с его головой. — Булавки. — напомнила она ему, кивая на подушечку для булавок, прикрепленную к ее запястью. — О верно. — он покраснел и опустил руку. — На самом деле я подписался на шоу, потому что я снова в школе. И… по графику легче. — Ой, мне пришлось отложить учебу на этот семестр… Я действительно не хотела, но это просто несовместимо для меня, они не облегчают нам жизнь… Адриан кивнул: — Бьюсь об заклад! — он сказал: — Они очень много работают с тобой, не так ли? — Да! — Она сказала ему, прежде чем сделать паузу на секунду. — Я просто… я действительно счастлива быть здесь, но я не могу вспомнить, когда в последний раз я спала больше четырех часов в сутки. — Что ж, — сказал ей Адриан, когда на его лице появилась нежная улыбка, — если это имеет значение, ты действительно сделала мое время здесь лучше. — Он сказал: — Приятно видеть знакомое лицо. Улыбка Маринетт была наполнена теплом, и она демонстративно предпочла проигнорировать то, как ее сердце екнуло от его слов; оба они совершенно не осознавали, как одна камера незаметно повернулась в их сторону. — То же самое… Не двигайся. — Сказала она ему, осторожно прикрепляя несколько булавок к его воротнику. — Это просто… так безумно. Все происходит так быстро. — Я вижу это, — улыбнулся он. — Когда бы мы ни приехали сюда, вокруг бегает около двадцати человек, — усмехнулся он, — наушники и крики. Она жестом приказала Адриану встать и начала подгонять пояс длинной юбки вокруг его узкой талии. — Меня всегда мчат через вход прямо в эту комнату или на подиум. У меня едва хватает времени, чтобы увидеть, что там происходит… — В качестве реплики ее желудок заурчал смущающе громко, что было подвигом, учитывая, что они были в комнате, где не было тихо. Выражение лица Адриана было смесью веселья и беспокойства. —Ты ела? — Да! — Маринетт была почти уверена, и в любом случае в ее сумке были батончики мюсли, до которых она могла дотянуться, и протеиновые батончики, и она еще не чувствовала гневного жужжания Тикки. — Ты знаешь, что у входа есть стол с едой? — Ты знаешь, что если я не сошью эту юбку должным образом, ты окажешься голым на подиуме? — Ее тон был дерзким и игривым, когда она жестом попросила его встать. Он фыркнул, но последовал ее указанию. — Я сомневаюсь в этом. Я видел некоторые наряды других моделей. Всегда есть хотя бы один человек, который был зашит в свой наряд… А твой всегда был готов. Знать, что Адриан заметил, было прекрасным чувством. Маринетт всегда гордилась своей работой; даже несмотря на весь стресс, с которым она столкнулась на этом соревновании; ей все же удалось закончить свои наряды. Но с учетом того, как все прошло для нее в последних нескольких испытаниях… его уведомление было очень хорошо принято. — Ну, я должна закончить свою часть работы, понимаешь. — А я сделаю свою. — Он подмигнул: — Ты делаешь это хорошо, и я делаю это хорошо! Маринетт засмеялась, прикрывая рот рукой. — Ты такой придурок, — ухмыльнулся ей Адриан, и Маринетт совершенно забыла о своей нервозности по поводу встречи с ним ранее. — Думаю, все готово. Ты можешь двигаться в нем? Адриан сделал несколько шагов и кивнул. — Все хорошо. Должен ли я снять его? Она стиснула зубы, стараясь не реагировать ради камер. — Да! Но осторожно, на нем все еще есть булавки. — Она сказала, ее голос был напряженным, но радостным, когда она повернулась к нему спиной и продолжила работать над вещами, давая ему хотя бы немного уединения, чтобы снова переодеться. Когда наряд снова оказался на столе, Маринетт повернулась к хорошо одетому Адриану. — Тогда мы готовы! — она сказала: — Тогда я увижу тебя завтра? — Ага, — сказал Адриан, быстро шагнув вперед и обняв Маринетт одной рукой, а другой рукой потянувшись за сумкой. — Съешь что-то. — У меня есть батончики с мюсли, клянусь! — сказала она, немного напрягшись от внезапного объятия, но быстро вернув его. Несмотря на свою обычную склонность к нервным срывам, Маринетт была сообразительна, и в жизни были определенные возможности, которые она не могла упустить. Добровольное объятие Адриана было одним из них. Адриан ушел, и Маринетт сделала все возможное, чтобы сосредоточиться на своей работе, но она не могла не бросить взгляд в сторону двери, когда Адриан проскользнул внутрь с остальными моделями. Кашель — это все, что ей нужно было услышать, чтобы понять, что ее поймали, и она просто сложила ладони вокруг рта, прикрывая его от камеры, и произнесла ровно то, что Рауль мог сделать с его внезапно захрипевшим горлом. Они вернулись в отель, и хотя это было позже, чем хотелось бы Маринетт, она была в хорошем настроении и на удивление все еще бодрствовала и была полна энергии. Тикки определенно была не согласна с тем, что она хотела сделать, но немного времени вне патрулирования — это то, что сегодня нужно было Маринетт. Извинения были быстрыми и расплывчатыми, зная, что чем меньше она скажет, тем легче будет уйти, и довольно скоро она вышла из отеля, уверенно шагая через главные двери. Ночь оказалась прохладнее, чем она ожидала, но терпимо; и, как обычно, улицы были забиты туристами. Она знала этот город как свои пять пальцев, и ей не потребовалось много времени, чтобы найти место для трансформации. Это освобождало, учитывая те несколько напряженных дней, что были у нее во время съемок. Это было как раз то, что ей было нужно. Ее лицо расплылось в улыбке, когда она пробежала по крыше, чувствуя ветер на своем лице, когда она смеялась от чистой радости. Она прошла своим обычным путем; обращая пристальное внимание на то, что происходит на улицах под ней, обязательно ухмыляясь некоторым прохожим, которые таращились, когда она бежала. Если быть до конца честной, она тоже скучала по Коту. Хотя они не всегда патрулировали вместе, они обычно использовали время встречи, чтобы наверстать упущенное и рассказать друг другу, как у них дела. Теперь, с сумасшедшим графиком, который сериал вложил в ее жизнь, те несколько раз, что ей приходилось патрулировать, она в основном посвятила территории возле отеля, чтобы убедиться, что все в порядке, прежде чем вернуться. Так же, как то, что она делала сегодня. Именно тогда она увидела это. Девушка, не старше шестнадцати лет, торопливо идущая по пустой улице. Позади нее двое мужчин постарше смотрели на нее так, словно она была добычей. И они настигали ее. Это не годится. Ледибаг упала со своего места на крыше, грациозно приземлившись перед ними, прежде чем встать во весь рост. — Я бы действительно все обдумала на вашем месте, — сказала она им, ее йойо было готово помочь ей во всем, что бы она ни делала дальше. Двое мужчин были явно поражены и остановились прямо на месте, к счастью, дав младшей девушке шанс уйти. Был момент явной нерешительности в их действиях, они оба оценивали ее, пытаясь понять, что делать. — Вживую ты выглядишь не очень впечатляюще. — пробормотал один из них, так как они явно решили, что могут взять ее. — У тебя даже нет с собой Кота Нуара. — Да, она делает! — Веселый голос раздался сразу за двумя мужчинами, заставив их в спешке обернуться. На сцену вышел Кот Нуар, убедившись, что его дубинка вытянута и готова к бою. — Добрый вечер, миледи, как всегда рад вас видеть, — издевательски сделал он реверанс, ухмыляясь ей через плечо двух довольно сбитых с толку головорезов. — Я тебя тоже, Кот, тоже. Ледибаг не могла не просиять, когда ее напарник появился как раз вовремя и со своим обычным талантом к драматизму. — Ну, — сказала она дуэту, — что теперь? Что у головорезов было в размерах, им явно не хватало техники и ловкости, поэтому, когда они попытались броситься на них, они быстро поработали над их задержанием. После этого оставалось ждать, пока прибудут власти и урегулируют дело на законных основаниях. Обычно это не занимало много времени, при таком количестве туристов, которое всегда было в городе, всегда были полицейские, следившие за тем, чтобы все было в порядке. И как только полиция взяла ситуацию на себя; Кот и Ледибаг отпрыгнули. Почти инстинктивно они направились к одному из своих любимых мест отдыха; на крыше большого здания, возвышавшегося над парижским горизонтом. — Кажется, ты сегодня в хорошем настроении, — заметил он, удобно устроившись на крыше, и повернулся к ней. — Не то чтобы я жалуюсь. Она рассмеялась, звук был коротким и бездыханным. Сегодня вечером она была в очень хорошем настроении. Ее примерка прошла отлично, ее дизайн, казалось, действительно работал… она могла патрулировать. Все получалось просто отлично. — Я… я просто рад, что могу пойти куда-нибудь сегодня. — Я это заметил. — Он сказал: — Я не думаю, что мы встречались друг с другом за… недели? — Наверное, да, — наморщила нос Ледибаг, движение было едва заметно под маской, — я была… очень занята проектом, — объяснила она, вытянув руки над головой и наморщив нос наполовину. правду она ему говорила. — Он съел все мое свободное время. — О, я знаю, каково это, — усмехнулся он, ласково потрепав ее по голове, заслужив от нее толчок. — Как бы то ни было, я скучал по тебе во время патрулирования. На ее лице появилась легкая улыбка: — Я тоже скучала по тебе, Кот. Он усмехнулся: — Я так и знал, — сказал он ей, — чего тебе больше всего не хватает? Моя лихая внешность или мой поразительный ум. — Твое смирение. — она невозмутимо. Кот рассмеялся, слегка толкнув ее в плечо, и она не могла не присоединиться к смеху. Когда смех утих, он спросил: — Проект готов? Было странно, как они делились своей жизнью, рассказывая друг другу хотя бы смутные подробности того, что они сделали со своей жизнью. Их отношения по-прежнему были платоническими, хотя и не из-за отсутствия искушения. Просто… после всего, через что они прошли… было ужасно пытаться рисковать всем, что у них уже было. Кот Нуар был ее лучшим другом в мире, она готова умереть за него, и она знала, что это чувство было взаимным (она видела настоящие доказательства этого). Несмотря на все, что они не знали друг о друге; они нашли баланс в своей дружбе, которая казалась естественной и только укреплялась. Она не знала его имени, но знала его. И до тех пор, пока чаша весов не склонится в какую-либо сторону, пока кто-нибудь не попросит разрешения их неопределенных отношений, так и должно быть. — Еще нет. — наконец сказала она ему, расправляя плечи, чувствуя, как напряжение дня начинает спадать. — Хотя я могу с этим справиться. — Хорошо. — сказал он, положив руку ей на плечи и слегка сжав. — Дай мне знать, если что-то изменится, я буду следить за всем здесь, пока ты не освободишься. Ее улыбка была яркой и благодарной, когда она склонила голову ему на плечо. Честно говоря, она надеялась, что до этого не дойдет, потому что эти небольшие перерывы были полезны для ее рассудка. Побег из отеля помог ей отдохнуть от безумия съемок шоу. — Я… — ее слова были прерваны зевотой, и, несмотря на все ее усилия; теперь, когда она расслабилась, она чувствовала, как многодневная усталость ударила по ней, как товарный поезд. — Я скажу тебе, если до этого дойдет, хорошо? На его лице появилась легкая улыбка, но Кот не сдвинулся ни на дюйм, позволив ей без вопросов положить на него голову. — Я имею в виду, это не проблема для меня! — сказал он светлым тоном, пытаясь успокоить ее. — Я могу с этим справиться, и ты знаешь, что если до этого дойдет… я дам тебе знать. — До сих пор его график был достаточно гибким, чтобы он определенно мог набрать слабину, если она в этом нуждалась. — Я знаю, я дам тебе знать. Обещать. — Она сказала, ее голос уверен, хотя и мягче, чем раньше. — Хорошо. — Сказал он, переводя взгляд на их окрестности, пока они на мгновение оставались в товарищеской тишине. Именно тогда он увидел вдалеке рекламный щит с изображением актеров реалити-шоу. Там, глядя прямо в камеру, была Маринетт. — Ты это смотришь? — спросил он, задаваясь вопросом, болеет ли Ледибаг за его друга. Если она этого не сделает, то он обязательно попытается убедить ее поболеть за Маринетт. Ответа не было. Он осторожно попытался посмотреть на молодую женщину, которая почти сгорбилась у него на плече и покачала головой, насмешливо глядя на нее зелеными глазами. Казалось, она устала больше, чем показывала. Он тихо усмехнулся, стараясь не мешать ей, и начал думать, что ему делать. В конце концов, он просто притянул ее к себе, лежа на спине, потянув ее за собой, пытаясь усадить ее в более удобное положение. Она даже не пошевелилась. Ну… дерьмо. Она спала как убитая. — О, букашечка, — пробормотал он, качая головой, позволяя ей еще немного поспать. К счастью, неиспользование их способностей означало, что их чудеса не иссякнут. Их личности будут в безопасности. С Ледибаг, лежащей на его плече, ее дыхание мягкое и ровное; Кот решил просто дать ей отдохнуть. Что бы ни происходило в ее жизни, это действительно истощало ее, и она определенно могла бы использовать все остальное. Прошло почти полчаса, прежде чем она начала шевелиться. Первое, что она осознала, это то, что ее щека опиралась на кожу. Влажная кожа, если быть точным. Второе, что она заметила, это то, что ее не было в номере отеля. В-третьих, она спала на Коте Нуаре и обильно пускала слюни на его костюм. — Вот дерьмо! — слова сорвались с ее губ еще до того, как она успела об этом подумать, и Кот, который в данный момент смотрел на телефон на своем посохе, снова обратил свое внимание на нее, пока она карабкалась обратно в сидячее положение. — Спящая красавица! — пошутил он, подтягиваясь вместе с ней. — Вы проснулись! — Как я спала? — спросила она, вытирая лицо тыльной стороной ладони, совершенно смущенная тем, что пускала слюни на напарника. — Чуть больше тридцати минут. Едва ли кошачий сон, — пошутил он, прежде чем его взгляд стал обеспокоенным. — Все в порядке? — Я просто… — она выглядела застенчивой, что было необычно для нее, — я думаю, я устала больше, чем думала. — Я стою на своем, ты же знаешь. — Он сказал ей: — Тебе не обязательно встречаться со мной, если ты устала. Фактически. Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала. — Когда она попыталась спорить с ним, он поднял руку. — Знаешь, я предпочитаю, чтобы мой партнер бодрствовал. И не рискуя разбиться. Ледибаг фыркнула и легонько толкнула его. — Останавись. — игриво заскулила она и потянулась. — Но… я думаю, ты прав. — Выражение ее лица стало слегка обеспокоенным: — Я могу пропустить больше патрулей. — Береги себя. — сказал он ей, его голос звучал странно наказывающим, чего она определенно не привыкла слышать от него. — Спи и… Она показала ему язык, готовя йо-йо, готовясь вернуться в отель: — Да, да. Спасибо, мама! — Эй! — Кот изо всех сил старался казаться обиженным, но звука ее смеха, когда она исчезла в ночи, было достаточно, чтобы успокоить его. На следующий день, пока Маринетт была занята работой… она начала сожалеть, что гуляла так поздно. К счастью, короткий сон, который она вздремнула, помог с ее истощением; но это не изменило того факта, что она ужасно задержалась. Утром Анаис спросила ее, куда она пошла ночью. Но после полушутливого оправдания, сказав Анаис, что ей нравится гулять по городу, что было не совсем неправдой; но это было все, чем она собиралась поделиться с ними. Но с этим особо нечего было делать; пришло время подготовить все для показа на взлетно-посадочной полосе; всего шесть часов пути. В конце концов, она закончила почти все, что могла. Все, что ей не удалось сделать, было легко спрятано и не должно было создавать особых проблем. — Привет! — Голос Адриана напугал её, когда она заканчивала шить подол — Ой! — ее голова вскинулась: — Привет! Он пододвинул стул и сел перед ее машиной, стараясь не тащить и не наступать на какую-либо переливающуюся ткань, которая их окружала. — По-прежнему усердно работаешь, я вижу… Она рассмеялась, ее голубые глаза сосредоточились на ткани, которую она обрабатывала. — Мне просто нужно закончить это, и мы можем перейти к стилю. Как прошел твой вечер? Его длинные ноги осторожно вытянулись, пока он расслаблялся и наблюдал за ее работой. — Хорошо, я только что сделал… домашнее задание. — Он слегка пожал плечами и сосредоточил свое внимание на ней. Волосы были собраны в пучок и закреплены… карандашом. Опять. Ее голубые глаза были сужены, когда она осторожно маневрировала тканью так, чтобы машина прошила булавкой прямую линию по ткани. Она не допускала ошибок. — Что ты изучаешь? — Физика. Ее глаза оторвались от ее ткани, а Адриан повернулся к ней, избегая ее взгляда без всякой причины. — Я думаю, ты был действительно хорош в этом… — сказала она, переключая некоторые кнопки и рычаги на машине, когда она меняла строчку, чтобы закончить как следует. — Мне всегда это нравилось. — он сказал: — Мне это дается легко. — Хорошо. Я задолбалась. — Маринетт аккуратно обрезала нити и завязала узлы, чтобы убедиться, что все готово. — Как насчет этого, — Маринетт осторожно собрала переливающуюся через край ткань, сложив ее в руках. — Я оставлю это на своем рабочем месте и встретимся на укладке? — Она понизила голос. — Убедись, что ты садишься на стул Марка. Он хорош. — Принято, — отсалютовал Адриан и поспешил в другую комнату. Маринетт аккуратно положила одежду на стол. До шоу оставалось два часа, и, хотя основная часть работы была проделана, оставались еще некоторые детали, которые нужно было проработать; так что, надеюсь, стиль Адриана не заставит себя долго ждать. Убедившись, что все на месте, она трусцой побежала к комнате для укладки, с поразительной легкостью маневрируя между командой, идущей по коридору. Адриан уже сидел на стуле, болтая с парикмахером, когда появилась Маринетт. К счастью, такой большой очереди не было, так как большинство дизайнеров либо наряжали моделей, либо все еще дорабатывали некоторые детали их нарядов, а это означало, что они могли сразу же приступить к работе. — Маринетт! — Марк, парикмахер, тепло поприветствовал ее, воздушный поцелуй в обе щеки, прежде чем сделать знак Адриану. — Что мы делаем сегодня? Адриан не проводил так много времени на съемочной площадке, но позже ему пришлось признать, что ему действительно нравилось то немногое, что он проводил. Выражение лица Маринетт было серьезным, более серьезным, чем он когда-либо видел ее за все время, что знал ее. Это была новая ее сторона, которую он только сейчас начал узнавать. Было что-то невероятно завораживающее в Маринетт, когда она была на задании. Маринетт встала позади Адриана, глядя на его отражение в зеркале. — Думаю, его следует слегка взъерошить. — сказала она стилисту, прежде чем ее пальцы пробежались по его длинным светлым волосам. — Может быть, немного ниже здесь и грязнее наверху? — Ее глаза нашли в отражении глаза Адриана. — Что ты думаешь? Позже он должен был признать, что ее пальцы в его волосах были очень, очень приятными. Но сейчас было не время для этого. — Я твоя модель, — сказал он Маринетт, закрывая глаза, когда визажист наносил немного праймера на его кожу, — ты можешь делать со мной все, что захочешь. — Мой дорогой, вам нужно быть осторожным, — гример подмигнул Адриану и усмехнулся Маринетт, — с такими взглядами и этими словами кто-то может просто принять ваше предложение. — засмеялся он, просматривая образцы своего макияжа. — О, нет, нет, не красней, дорогой! — Она предупредила, ярко ухмыляясь блондину: — Мне нужно, чтобы эта основа соответствовала твоему лицу! При этом Маринетт была благодарна, что сегодня покраснела не только она. Закончив с укладкой, они поспешили обратно в рабочую комнату, где все одевали своих моделей и готовили их к показу. Адриану не потребовалось времени, чтобы одеться, и Маринетт начала помогать ему полностью подготовиться, и в настоящее время завязывала узел на шелковом черном галстуке, который она сделала для его классической рубашки, завязывая узел на собственной шее, прежде чем снял его и повесил на шею. Технически это был простой вид. Темно-зеленая классическая рубашка и более длинный жакет сверху. Главным аспектом было то, что жакет переходил в длинную юбку, сделанную из подходящей, но другой ткани. Его волосы были слегка взлохмачены, ровно настолько, чтобы напомнить вам волосы, выложенные в постели, но достаточно приручены, чтобы казаться чуть более гладкими. На этот раз его макияж был в основном тонким, очерчивающим естественные линии его лица, подчеркивающим естественные острые края его лица, высокие скулы и сочные губы. Он выглядел… очень хорошо. И именно ее работа сделала его таким. В настоящее время Адриан ходил, проверяя движение и осваиваясь с одеждой, пока он расхаживал вокруг, вытягивая свой лучший тлеющий дым. Маринетт должна была признаться, это было очень эффективно. Честно говоря, была причина, по которой люди все еще преследовали его в кампаниях, даже если он пытался вести более-менее нормальную жизнь. Он был ошеломляющим. Но затем он повернулся к ней, сверкая ей, возможно, самой глупой улыбкой, которую она когда-либо видела на ком-либо; и Маринетт обнаружила, что этот взгляд ей нравится даже больше, чем тление. Она не могла не улыбнуться ему в ответ, когда он снова начал приближаться к ней. Ага. Это была решенная сделка. Она определенно свободно падала в кроличью нору влюблённости в Адриана Агреста. Черт. — Дизайнеры и модели! — Тим заглянул в дверь, глядя на безумие, происходящее в рабочей комнате. — Пора выходить на подиум! Маринетт пискнула, а Адриан рассмеялся, наблюдая, как она тыкает и тыкает в его одежду, чтобы убедиться, что все улажено. — У нас все хорошо, — сказал он, прежде чем они направились к двери. — Хей, — сказал он, ожидая, пока Маринетт снова обратит на него внимание. — Удачи! — И тебе. — Она ухмыльнулась, и ее быстро сопроводили на взлетно-посадочную полосу. Как только все правильно расселись, свет погас, и Элоиза Оже вернулась на сцену. — Дизайнеры, добро пожаловать на показ. Как вы знаете, в моде один день вы в моде, а в другой… нет. — Она подождала секунду, когда свет на минуту сфокусировался на ней, прежде чем продолжить: — Сегодня ваша задача состояла в том, чтобы создать редакционный авангардный образ на основе вечерней одежды. — Хорошо. Давайте поздороваемся с нашими судьями. — Как обычно, на противоположной стороне комнаты сидели четыре человека. Маринетт приготовилась к обычному представлению: — У нас есть креативный директор журнала Mode, Татьяна Гейгер. — Женщина помахала им: — Рядом с ней креативный директор S.E.L.F. Мода и знаменитый дизайнер Тьерри Леклер; и сегодняшний приглашенный судья, чрезвычайно талантливый фотограф, чьи модные развороты появлялись в журналах по всему миру, Марко Веккьярелли. Мужчина лет 50 с энтузиазмом приветствовал их, его слова были окрашены сильным итальянским акцентом. — Здравствуйте, дизайнеры, я рад видеть, что вы делаете». Элоиза продолжила: — У нас также есть Тим Ганн, но, как вы знаете, поскольку он ваш наставник; он не будет судить вас. Тем не менее, у него будет одно сохранение Тима Ганна. Если в какой-то момент он не согласится с судьями, он может вернуть этого дизайнера на конкурс. — Она сказала: — У нас также есть анонимная взлетно-посадочная полоса. Это означает, что судьи не знают, какой дизайнер создал какой образ. Начнем шоу! С этими словами Элоиза вернулась на свое место, схватив свои карточки для заметок и читая себя для шоу. Свет погас, заиграла музыка, и вскоре на подиуме появилась первая модель. Наряд Рауля был определенно хорошо сделан. Его модель была одета в изысканный белый комбинезон с топом на бретелях. Поверх него было асимметричное черное пальто с подолом почти до пола, которое свисало с ее левого плеча и завязывалось вокруг талии, оставляя правое плечо открытым, поскольку оно струилось позади модели, пока она шла по коридору. ВПП. На ее правой руке длинная перчатка завершала образ, придавая ему некий баланс. Это выглядело потрясающе. Маринетт подтолкнула его: — Выглядит очень хорошо, — заслужив яркую улыбку от другого дизайнера. — Пальто гениальное. Затем вышел Адриан. Его светлые волосы приятно отражали свет, когда он шел по подиуму, и Маринетт поняла, что была права. Цвет его классической рубашки определенно заставил его глаза вылезти из орбит. Юбка приятно двигалась вокруг него, когда он шел, и это определенно работало. Это был хороший риск. — Твоя работа тоже хороша, — сказал Рауль. — Твоя муза, кажется, работает как по маслу. — прошептал он, и Маринетт едва сопротивлялась желанию шлепнуть его. Пожилой дизайнер просто слишком много веселилась, высмеивая свою крошечную, крошечную любовь. Но затем шоу закончилось, и после перерыва, чтобы убедиться, что все идет идеально, на сцену вывели одиннадцать дизайнеров. — Действие! — Камилла позвала, и шоу возобновилось. — Мы узнали, кто создал каждый образ. Как только мы назовем вас, пожалуйста, сделайте шаг вперед. Ноэми, Анджелина, Клодетт, Макс, Реми, Жан Филипп. Ваши баллы позволили вам перейти в следующий раунд. Вы можете покинуть взлетно-посадочную полосу. Обильно поблагодарив, дизайнеры покинули подиум, оставив на сцене шестерых человек: Рауля, Маринетт, Лео, Анаис, Матильду и Александра. — У вас самые высокие и самые низкие баллы в этом испытании. Давайте представим модели. Честно говоря, именно в этот момент Маринетт начала нервничать. ЕСЛИ у судей был талант, так это способность не реагировать до тех пор, пока не пришло время выступить с критикой. Не было никакого способа узнать, были ли они в безопасности. — Анаис, расскажи нам о своем дизайне. — Ну, моя идея состояла в том, чтобы превратить смокинг во что-то более современное. Поэтому я решила сосредоточиться на куртке и сделать ее максимально модной. мне нравятся широкие плечи; Я думаю, что это добавляет нотку искусства ко всему наряду. — Анаис, я… я, честно говоря, не знаю, что здесь произошло, — сказала Татьяна, скорбно покачав головой. — Эти брюки плохо сидят, а куртка кажется перекошенной и непреднамеренной. Я просто не фанат. Мне жаль. — Я вижу, какой потенциал у куртки, — сказала Элоиза, — но я не в восторге от наряда в целом. Лицо Аны побледнело, но она кивнула, молча принимая приговор. Закончив с первой девушкой, пришло время для следующей критики. — Рауль. — Элоиза сказала: — Ты думаешь, что ты в числе лучших среди низших. — Лучшие результаты. — сказал Рауль, в его голосе не было никаких колебаний. — Ты прав. — сказала Элоиза, улыбаясь. — Расскажите нам, что ты пытался сделать. — Ну, — начал Рауль, — у костюма очень простая конструкция. Идея заключалась в том, чтобы взять эту концепцию и превратить ее в нечто новое. Я думал о том, чтобы сделать фалды пальто, но концепция была авангардной, так что пришлось приложить дополнительные усилия. Вот почему в итоге получилось асимметричное пальто. — Рауль, мне нравится этот костюм. Правда. — Тьерри Леклер сказал: — Я просто обожаю, как пальто развевается у нее за спиной, когда она идет, и асимметрия придает ему совершенно новый аспект. Очень хорошая работа. — Да, я определенно вижу это на развороте… может быть, в футуристической тематике, — сказал Марко, показывая. — Стиль тоже кажется на высоте. Мне нравиться. — Спасибо. — Сказал дизайнер-мужчина, выражение его лица было удовлетворено похвалой. — Лео, — сказала Элоиза, — расскажи нам о своем замысле. — Поскольку мы должны были следовать идее смокинга, — начал Лео, поворачиваясь к своей модели, которая была одета в приталенный жакет до середины бедра. После этого была длинная юбка со шлейфом из черной прозрачной ткани. — Я решил сделать изысканное платье. Как видите, верх очень притален, подчеркивая фигуру модели, а низ обнажает ноги, а длинный шлейф придает изюминку. — Лео, я думаю, это очень хорошее платье… — Элоиза сказала: — Оно просто не подходит для этой задачи. — В этом нет ничего действительно авангардного, уж точно не по сравнению с великолепными проектами, которые вы видели здесь сегодня. — сказал Тьерри, качая головой. — Хорошее платье… но скучное. Челюсть Лео напряглась, но он кивнул: — Понятно. Элоиза повернулась к Александру с упреком в голосе и спросила: — Александр… Что случилось? Дизайнер нервно заерзал. — У меня… закончилось время, если честно, и я не смог закончить то, что хотел. — Думаю, это довольно очевидно. — сказала Татьяна, нахмурившись. — Это просто выглядит не очень хорошо. Мне жаль. — Это как если бы вы взяли юбку и прикрепили ее к пиджаку. Это просто нехорошо. И даже не выглядит законченным! Сейчас мы ожидаем от вас гораздо большего. Александр кивнул, прежде чем обменяться обеспокоенным взглядом с Анаис, прежде чем Элоиза продолжила: — Маринетт? — Элоиза сказала: — Расскажи нам о своем замысле». Младший дизайнер мельком взглянула на Адриана, прежде чем откашляться и начать свою короткую речь. — Я думаю, что пышные юбки на платье — это настолько сильное заявление, что мне пришлось выложиться на полную с этой идеей. Я попытался взять юбку платья, что-то смелое и очень театральное, и объединить ее с некоторыми элементами костюма, который считается гораздо более мужественным, и объединить их в новое творение. — Это определенно хорошо ему идет, — сказал Тьерри. — Я думаю, что пышная юбка — это то, что вы либо выкладываете на все сто, либо просто держитесь подальше от нее. Я думаю, что вы очень сильно рисковали здесь, и вы сделали это красиво. — Видишь ли, — сказала Татьяна, — именно этого мы и ждем от тебя. Что-то новое и свежее, чем то, что вы показали нам за последние несколько раундов. Я просто обожаю весь образ. — Мне это нравится. — Элоиза сказала, оценивающе глядя на Адриана: — Он выглядит абсолютно мощным и сильным, а линии всего твоего дизайна создают сплоченный вид, это просто замечательно. Кроме того, мне очень нравится, как окраска, кажется, подчеркивает его глаза. Это действительно завершает образ. Отличная работа, Маринетт! Маринетт улыбнулась, ее лицо просияло, когда она поблагодарила судей за их слова, прежде чем Элоиза снова заговорила, заканчивая критику. — Спасибо. Это все на сегодня. Мы внимательно изучим ваши проекты и позовем вам. — При этом дизайнеры были свободны и могли свободно покинуть подиум. Адриан потянулся к ее запястью, мягко сжимая ее руку. Теперь он прекрасно знал, что за ними следили камеры, но гордость, которую он чувствовал, видя, как судьи хвалят его друга, имела большее значение, чем любой хэштег, который мог бы создать Интернет. В конце концов, он был там, когда ее оценили среди двух худших; и пока Маринетт отыгрывалась, заверяя его, что в следующий раз у них все получится лучше, Адриан знал, что это сказалось на ней. Маринетт улыбнулась ему, когда ее уводили со сцены, оставив его и остальных моделей на сцене, сделав небольшой жест, когда их быстро увели. Затем пришло время судьям внимательно рассмотреть модели; Делая то, что они всегда делали, выпытывали и подталкивали и в основном пытались найти ошибки в каждом дизайне. Здесь он абсолютно ничего не мог предложить, поэтому просто стоял и ждал, пока они примут решение. После этого пришло время уходить. За кулисами дизайнеров снова вызвали на сцену. Они едва пересеклись с моделями, когда их вели в другую комнату, где съемочная группа делала фотографии каждого дизайна, которые затем размещались в Интернете после выхода шоу в эфир. Но в тот короткий миг, когда их взгляды пересеклись, Адриан быстро поднял ей большой палец, игнорируя то, как продюсер выкрикивал им указания. Маринетт ярко улыбнулась ему, прежде чем Рауль взъерошил ей волосы, и она повернулась к нему. — Брось! — заскулила она, когда их тоже увел на подиум другой продюсер. Как только все они вернулись на сцену, пришло время исключения. — Как я уже говорил, здесь у нас самые высокие и самые низкие оценки. Один из вас будет назван победителем, а другой выбывает. — Матильда, вы в деле. Вы можете покинуть подиум. — Спасибо, — сказала дизайнер и поспешила прочь, с облегчением узнав, что она прошла еще один раунд. На сцене остались только Маринетт, Рауль, Лео, Александр и Анаис. — Рауль, ваш дизайн был очень хорошо сделан, и конструкция определенно была авангардной. Маринетт. Вы, наконец, вернулись к риску, юбка была поразительно сделана, а ваша поделка достойна лейбла высокой моды. Это было непростое решение. Маринетт… — Элоиза сделала паузу, — ты победила в этом испытании, поздравляю. — Большое спасибо! — Маринетт широко улыбнулась, — Это означает, что у вас есть иммунитет к следующему вызову, и вы не можете быть устранены. Рауль, ты тоже в деле. Ты тоже можешь покинуть взлетно-посадочную полосу. Пара быстро ушла со сцены, выглядя явно головокружительной, когда они вернулись в комнату за кулисами. — Ты украла мой выигрыш, Дюпен-Чен. — Рауль сказал, его голос был полон игривого гнева: — Я достану тебя в следующий раз. — Пф. Попробуй. — Ответила Маринетт, открывая дверь, где ждали остальные дизайнеры. — Я выиграла! — объявила она, девчачий смешок сорвался с ее губ, когда Матильда и Жан-Филипп поздравили ее. Камилла, как обычно, ждала ее: — Мне действительно нужно это говорить? — спросила она, приподняв бровь, и указала на дверь. — Шевелись! — Время интервью! — сказала Маринетт, прежде чем весело последовать за синеволосой женщиной. — И матор! — Я выиграла! — Маринетт сияла в камеру, все ее лицо осветилось, когда она продолжила: — Мне действительно, очень нужно было это… с тем, как закончились последние несколько испытаний… — Маринетт наморщила нос: — Просто очень приятно чувствовать, что я достаточно хороша, для этого снова. — Маринетт убрала челку с лица. — Думаю, мне нужно просто доверять тому, что я хочу делать, и идти к этому. Она рассмеялась, в основном из-за чистого облегчения от того, что выиграла еще один конкурс с рискованным замыслом: — Я определенно чувствую себя более уверенной в своих силах. — Снято!