Чай с молоком

Объект Разведкорпуса за стеной Роза — Уииииии!!! — раздался девичий визг из кухни. Ребята тут же кинулись на звук. Увиденная на кухне картина выглядела странно: Эмили с широченной улыбкой в пол-лица чуть ли не заливалась счастливыми слезами, обнимая какую-то корзину, Саша стояла рядом, довольно улыбаясь, Хистория и Микаса удивленно разводили руками. — Что тут случилось? — беспокоился Армин. — Эмили, ты чего так вопишь? Мы решили, что ты себе палец отрезала— сказал Конни. — Что там? — спросил Эрен, указывая на корзину. — Молоко-о-о!!! — расплываясь в блаженной улыбке ответила Вайн. — Господи! Она сумасшедшая… — поднес ладонь ко лбу Жан. — Обожаю! В Стохессе я его каждый день пила. Но после того, как вступила в Разведкорпус, только раз успела раздобыть бутылку в Тросте. А тут такое счастье — Эмили действительно немного походила сейчас на умалишенную, обнимаясь с корзиной. — Я же говорила, что она обрадуется — Саша расплывалась в самодовольной улыбке — Я выпрашивала в Тросте у кладовщика, который собирает для нас провизию, мяса. Но сторговаться удалось только на молоко. Поэтому теперь раз в неделю нам будут присылать немного. — Саша! Ты моя волшебница! — Эмили кинулась обнимать подругу — Девчонки очень странные… — промямлил Конни. — Тц! Сопляки, чего столпились? — в кухню вошел Леви — Почему завтрак еще не накрыт? — Все уже готово — ответила Микаса — Сейчас накрою на стол. — У нас тут непредвиденная ситуация с Эмили — пролепетала Хистория. — Вайн, что опять? — капитан посмотрел на девушку с корзиной — Тц! Ну точно, с титана рухнула головой вниз — Леви закатил глаза и вышел. — Ничего Вы не понимаете — буркнула ему вслед девушка. Отряд уселся за стол завтракать. Эмили на радостях разливала всем молоко. — Что? Во-первых, оно полезное. А во-вторых, испортится же, если не выпить — ответила она на вопросительные взгляды ребят — Там еще осталось. Я вам блинчиков в обед напеку, если будете умничками и все выпьете — подмигнула она. — Эмили Вайн, ты шальная женщина, но я тебя обожаю — томно выдохнул Жан. — Тц! Не удивил — ответила девушка. — Ого! Уже привычку прицокивать переняла от капитана — шепнул Конни Саше, та хихикнула в ответ. — Капитан? — Эмили подошла к нему с бутылкой молока. — Воздержусь. — Это полезно для костей. Будете пить молоко — вырастете большим и сильным — промурлыкала она, ловя на себе смертоносный взгляд Леви и взгляды едва не брызнувших со смеха друзей — Ну, не капризничайте. — Вайн, принеси мне чай, будь так любезна. — Вот ведь непрошибаемый. Хорошо — она обреченно вздохнула и удалилась на кухню. Из столовой доносилось позвякивание ложек о тарелки. «Интересно, если нашкодничаю, сильно накажет капитан?» — думала девушка — «Ладно, кросс в десять километров я пережила, конюшни вычищены вчера, воды натаскали, дров нарубили. Что он еще сможет придумать? Эх, была не была!» Эмили вернулась в гостиную и, поставив чашку перед Леви, села на свое место. — Это еще что такое? — пристально посмотрел на нее капитан. — Чай — невозмутимо ответила девушка. — Это не чай. — Чай. Я просто молока добавила Стук ложек прекратился. Жан едва не подавился. Все взгляды переключились с капитана на новенькую. «Ой, что-то щас будет!» — Я просил принести мне чай — леденящим душу голосом процедил Леви. Эмили отложила ложку и выдохнула. — Давайте пари. Если вам не понравится, я сегодня готовлю обед и ужин и мою посуду весь день. Если понравится, то Вы все выпьете, и я буду рада. В гостиной повисло гробовое молчание. Леви сделал глоток. Все замерли. — Ты сегодня готовишь и моешь посуду, Соплячка. — Так точно, сэр — Эмили спокойно вернулась к тарелке с едой. После завтрака все поднялись из-за стола. Эмили стала собирать посуду. — Вайн сегодня дежурит по кухне. Одна — продекламировал капитан — Остальные бегут кросс двенадцать километров — и он вышел на улицу. Гостиную заполнили недовольные и обреченные вздохи. — Ребята! А чай-то с молоком он весь выпил! До капельки! — раздался голос Эрена. Все удивленно посмотрели на довольную, широко улыбающуюся Эмили. — Разрешите обратиться? — Вайн вышла на крыльцо к капитану, который наблюдал за разминкой ребят. — Слушаю — не глядя на нее, отозвался тот. — Освободите, пожалуйста Конни от кросса, мне нужна его помощь. — Ты сегодня одна дежуришь по кухне. Без помощников. Такой был уговор. — Да. Спасибо, что освободили меня от пробежки — расплылась в улыбке девушка — Но мне нужен Конни. Тогда кроме блинчиков на обед будет еще кое-что вкусненькое на ужин. — Спрингер! Остаешься под командованием Вайн! Остальные вперед! — Вы чудо! — довольно промурлыкала девушка и исчезла в доме. «Вот ведь заноза в заднице» — довольно подумал Леви. — Какой запах! — блаженно тянули носами вернувшиеся с пробежки ребята. На обед было овощное рагу с ароматными травами. И Эмили действительно успела напечь блинчиков. Да еще каких! С лесными ягодами, которые Кони собрал в лесу по ее просьбе. С ужином Вайн тоже постаралась. Подала к столу рис с овощами и запеченую рыбу. — У нас что ли праздник сегодня? Или я попала в рай? — брызжа слюной и вытаращивая счастливые глаза, вопила Саша, усаживаясь за стол. — Капитан, вы просто обязаны прямо сейчас же обвенчать меня с этой девушкой — рыдал Жан. — Эмили, ты действительно что-то удивительное сегодня для нас сотворила — улыбаясь, сказал Армин. — Ненавижу готовить — призналась Вайн — Но очень хотелось вас побаловать. И да, без Конни я бы не справилась. Рыбы он наловил. — Ага — гордо заявил парень — Эм нашла удочку в конюшне. Я ей как-то рассказывал, что любил рыбачить в детстве. А тут как раз и речка недалеко. В удивительно уютной обстановке прошел вечер отряда. Настроение было отличным, не смотря на изнурительные дневные тренировки, а желудки — полными и довольными. Ребята много и весело болтали, смеялись и нахваливали Эмили, которая выглядела искренне счастливой. «Соплячка» — с какой-то непривычной теплотой подумал Леви, взглянув на нее. Он допивал из чашки чай с молоком. Третий раз за день. *** Все уже разбрелись по комнатам готовиться ко сну, когда Эмили вернулась из душевой. Она поднялась на второй этаж и застыла перед дверью в комнату капитана. Потом, так и не решившись, развернулась и ушла, но сразу вернулась и постучалась. — Капитан, это Эмили. Можно? — Заходи. Эмили открыла дверь и увидела его за небольшим столом, сидящего над какими-то документами. Вид немного замученный. Рубашка на груди наполовину расстегнута. Босиком. Чашка чая с молоком на столе. Сейчас он выглядел больше по-домашнему уютно, чем хладнокровно-отстраненно, как это бывало обычно. Она прикрыла за собой дверь. — Чего тебе? Девушка мялась, собираясь с мыслями, густо краснела и молчала. — Ну? В чем дело, Вайн? Полночи будешь призраком стоять? — У меня просьба… — замямлила она — Пикантная, так скажем… — ей хотелось сейчас провалиться на месте, а не просить его. — У тебя сегодня прямо день просьб. Ну, чего еще? Она подошла к столу и положила перед Леви маленькие ножницы. — И? — Мне надо снять швы… — еще больше пылая щеками, почти прошептала она — Должны были снять в госпитале, но мы уехали раньше. А самой мне никак… — Попроси Аккерман. Или Браус, или Райсс. При чем тут я? — Леви даже бровь приподнял. — Не могу… — девушка нервно выкручивала себе пальцы — Не могу я это никому показать… — А мне можешь? — Ну, это же Вы меня зашивали. Значит, вроде как не так стыдно… Леви молчал. — Простите, не стоило Вас беспокоить. Я сама что-нибудь придумаю — он схватила со стола ножницы и развернулась к двери, как вдруг почувствовала сильные мужские пальцы на запястье. — Стой — тихо произнес брюнет — Давай сюда ножницы и садись. Раздевайся — он отвернулся к окну. «И чего это вдруг на меня такая дикая скромность напала?» — удивлялась сама себе девушка. Она сняла рубашку, расстегнула бюстгальтер и присела на край кровати спиной к Леви. Он сел за ее спиной через минуту. — На тебе как на кошке заживает — констатировал брюнет. — Да, у меня с детства так — усмехнулась Эм. — Тогда давай приступим. Она молча кивнула. Леви очень аккуратно поддел первую петлю, но девушка чуть вздрогнула. — Тише, Соплячка, не дергайся — он придержал ее, касаясь кончиками пальцев свободной руки. «Какие теплые…» — Эмили блаженно прикрыла глаза. — Ты чего мурашками вся покрылась? Руки у меня вроде не холодные… — удивленно спросил Леви. «Черт!» — Просто щекотно немного — соврала она. Затем в комнате повисла тягучая тишина. Только ножницы тихонько щелкали. — Что с тобой сегодня? — задал неожиданный вопрос капитан. — В смысле? — Весь день улыбаешься, на кухне колдуешь. Даже сейчас я ожидал твоих неизменных бордельных шуточек, а ты молчишь. Она на секунду обернулась, увидев его сосредоточенный на работе взгляд. — Не знаю… Здесь спокойно. Тихо. Компания хорошая. На природе ко мне приходит чувство умиротворения. Да и шуточки бордельные иссякли — улыбнулась девушка. — Все. Теперь обработать надо. Подожди, есть у меня эта дрянь для обеззараживания — Леви поднялся и подошел к шкафу у двери. Достал оттуда небольшой флакон и развернувшись взглядом уткнулся прямо в Эмили, сидящую на кровати как раз лицом к нему. Он замер и, не дыша, вцепился глазами в нечто, свисающее с ее шеи на длинном шнурке и теряющееся в ложбинке между высоких едва прикрытых грудей. — То есть на грудь пялиться будем? — его привел в сознание укоризненный голос Эмили, вскинувшей одну бровь — Еще что-нибудь показать попросишь? — в ее изумрудных глазах блеснули гневные искры. Капитан мгновенно отвёл глаза и вернулся на место. — Ну вот, а говорила, что шуточки иссякли. — Да ты просто находка для сочинительства на эту тему — все тем же укоризненным тоном парировала девушка — Ай! Щиплется! Леви осторожно обдул ей спину, и она опять, как тогда в Тросте, чуть не мурлыкнула. — Дело сделано. Можешь одеваться — он снова отошел к окну, но все же невольно один раз мельком оглянулся. Сам не понял, зачем. Девушка оделась и поднялась с кровати. — Спасибо, Леви. Доброй ночи — не дожидаясь, когда он обернется, Эмили вышла и закрыла за собой дверь. Брюнет прислонился лбом к стеклу и сомкнул ресницы. Перед глазами память вырисовывала тонкую шею, ключицы, хрупкие плечи и длинный шнурок, утопающий между упругих грудей. А еще он очень отчетливо вспомнил ощущение бархатной кожи под своими пальцами. — Черт! — тихо выругался он и вернулся к бумагам. Эмили засыпала с мягкой улыбкой, вспоминая ощущение теплых пальцев Леви на своей коже. Впервые без слёз с момента отъезда из Троста. *** Дни шли размеренно. Ребята уже начинали привыкать к общинной, почти деревенской жизни. Общий дом и быт, тренировки, разговоры за ужином. Порой появлялось ощущение, что они большая разномастная семья, где авторитарным «отцом» был Леви, а роль заботливой «матери» отвели Эмили, что, в принципе, неудивительно, ведь они были старше ребят из 104-го. Всю эту монотонную рутину разбавляли лишь периодические визиты Ханджи с новостями и ее опыты с Эреном, которые никак не шли в гору. Это удручало. Ведь все понимали, что от этого зависит возможность вернуть стену Мария. Эрен тоже понимал и больше других переживал из-за того, что ничего не получается. Несмотря на монотонность, Эмили нравилась такая жизнь. Она чувствовала себя комфортно в окружении людей, которых уже смело могла назвать друзьями. Нравилось проявлять к ним заботу. Нравились даже тренировки, которыми капитан не уставал разбавлять их будни. Она не без удовольствия все чаще ловила на себе его взгляд, уже не такой отрешенный как раньше, более мягкий. Практически физически ощущала процесс «притирания» их характеров. Не хотелось язвить, буянить и ссориться. Ей было комфортно. Хотя, когда хотелось разрядки, она выводила его на какую-нибудь мелкую словесную перепалку, которая неизменно вызывала смех у ребят. А еще она все легче переносила терзания от мыслей об Эрвине. Нет, Эмили до сих пор не отпустило окончательно. Порой ночью ей снились его горячие поцелуи, и она вскакивала с кровати в поту и с заходящимся сердцем. Ее начинало терзать чувство вины и тоски по утраченному и невозможному. В такие ночи она на цыпочках спускалась в гостиную с гитарой. — Эмили… Опять ты тут? — Саша потерла сонное лицо, глядя на Вайн — Ночь на дворе. — Сон был беспокойный. Пение мне помогает прийти в себя. — Что снилось? — шатенка потянулась и зевнула. — Один очень дорогой мне человек… — немного краснея, ответила Эм. — Это же хорошо, когда снится кто-то близкий. — Да, но у нас с ним, так сказать… все сложно. И это очень мягко говоря — Ого! Значит у тебя все-таки есть мужчина? Он из Разведкорпуса? Ребята уверены, что так и есть — затараторила Саша. — Нет у меня никого… — буркнула Эмили. «Теперь…» — Эм, мы же лучшие подруги. Ты можешь со мной поделиться. Клянусь, я никому не расскажу. — Да нечем делиться, Саша… Ничего у нас не вышло с этим человеком. Не судьба… Поэтому и сны тревожные, и песни грустные… — Новую написала? Про него? — кивнула на тетрадь шатенка. — Угу. Уже третью, пока мы здесь — Спой. Я очень хочу послушать. — Мне как-то неловко. Особенно теперь, когда ты знаешь… — щеки Эмили порозовели. — А может, тебе наоборот станет легче от того, что ты со мной поделишься этим. — Саш, ты все-таки абсолютно неунывающая. Обожаю это в тебе. Ладно, уговорила — Эмили улыбнулась и тихонько коснулась струн: «Пустые слова глухими ушами Пытаюсь поймать, немыми губами Хочу рассказать, Но только молчу опять… Пытаюсь понять, но не различаю… Я ночи и дни с нуля начинаю, И губы свои я в яд превращаю. Только разбиваю себя среди ненужных фраз. Я не любила Вас, Наверно… Только я теряю себя, когда ночь, третий час. И профиль, и анфас… Все неверно Пытаюсь прожить твои настроенья, Пытаюсь любить тебя хоть мгновенье, Пытаюсь убить себя или боль свою Осколки стекла в ладонях ломаю И шрамы твои наизусть повторяю. Где здесь руки твои, а где мои, Не разбираю…» Саша слушала как завороженная. — Грустная песня… — Было бы странно сочинять что-то веселое, когда на душе кошки скребут — вздохнула Эмили. — Я, конечно, в мужчинах и отношениях ничего не понимаю, но уверена, что у тебя в любом случае все будет хорошо. — Хотелось бы верить — улыбнулась Вайн — А знаешь, мне действительно стало легче. По крайней мере сейчас. — Обращайся — подмигнула Браус — Мне нравится слушать твои песни. Тем более если тебе это помогает. — Спасибо, подружка. Пошли спать, а то капитан опять поднимет ни свет ни заря. — И то верно. Пойдём. Эмили убрала гитару, и они с Сашей ушли в девичью спальню. «Значит, все-таки Эрвин. Как я и думал. У них не сложилось, и ее это мучает. Поэтому и песни такие печальные» — рассуждал Леви, сидя на крыльце у открытого окна гостиной.