Тёмный след

      Звонок от Вэй Усяня застаёт его врасплох. Лань Цижень как раз дотошно выспрашивает у Сичэня подробности возмутительного, но крайне удачного слуха, возникшего не иначе как с подачи пронырливого лиса Не Хуайсана: будто бы Лани вора и пристукнули, а концы в воду – в буквальном смысле. С одной стороны этот слух был вопиюще ложным и порочащим честь семьи и компании, а с другой... Лань Ванцзи извиняется и спешно выходит из кабинета, не обращая внимания на два очень красноречивых взгляда. Но не осуждающих, а будто...       Всё потом.       – Вэй Ин?       – М, привет, Лань Чжань, – немного нервно усмехается целитель, – надеюсь, я тебя не отвлёк?       – Не существенно, – честно отвечает Лань Ванцзи, искренне считая рассуждения о пользе и вреде сплетен пустой тратой времени. Слухи уже распространились, будто пожар, и неожиданным образом инвесторы потянулись обратно, вкладывая даже чуть больше, чем раньше. – Что-то случилось?       – Да-а, знаешь, тут такое дело... Не мог бы ты забрать меня из полиции? – видимо, молчание Лань Ванцзи слишком красноречиво, потому что Вэй Усянь поспешно добавляет: – Ничего такого, Лань Чжань, это всё Не Минцзюэ! Сказал, что... Нужен поручитель.       – Не звезди мне тут, Усянь! – вклинивается отдалённый рык майора Не, но не злой, а скорее стращающий для проформы. – Я сказал, что сдам тебя с рук на руки взрослому адекватному человеку, если у тебя такой найдётся, а иначе просидишь в камере до утра. Так и быть, выделю тебе одиночку.       «Ну, так пусть А-Сан меня заберёт!» – слышится так же приглушённо: видимо мужчина отодвинул трубку и, не стесняясь, переругивается с начальником полицейского отдела.       «Я сказал – взрослый, а не мой обалдуй!» – парирует Не Минцзюэ, и звучит всё настолько естественно, что в голову Лань Ванцзи закрадывается мысль об изрядной регулярности таких перебранок.       «Ему двадцать семь, чем не взрослый человек?!»       Лань Ванцзи решает не вслушиваться в витиеватую брань шефа полиции, отрицающего возраст как критерий разумности, особенно в отношении своего младшего брата и конкретно взятого дебошира в халате.       – Буду через полчаса, – коротко бросает Лань Ванцзи и скорее отбивает звонок, поскольку уж в очень образные дебри уходит обсценный монолог подкованного майора.       В кабинете его поджидает слишком заинтересованная атмосфера, хотя оба родственника старательно делают вид, словно только что обсуждали историю с новыми инвесторами и теоретическую прибыль, которую они принесут.       – Дядя, брат, мне нужно уехать, – сходу сообщает Лань Ванцзи, подхватывая серый пиджак со спинки стула и не собираясь продолжать участие в переливании из пустого в порожнее.       – А-Цзи, что-то случилось? – осторожно уточняет Сичэнь, явно подбираясь и хмурясь. Дядя тоже выглядит мрачно, но он всегда такой, сколько Лань Ванцзи себя помнит.       – Всё в порядке. Нужно помочь... другу.       Кажется, такая формулировка изумляет присутствующих ещё больше, и пока Ванцзи обдумывает, насколько «дружба» применима к тому, что зарождается между ними с Вэй Усянем, Лань Цижень, тихо откашлявшись, спрашивает:       – Ванцзи, у тебя появился новый друг?       И его голос на последнем слове так явно намекает на суть имевшейся в виду «дружбы», что уши Лань Ванцзи немедленно начинают нагреваться.       – Нет. То есть – просто друг. Пока что, – уточнение слетает с языка само. Не дожидаясь новых расспросов, Лань Ванцзи уважительно кланяется и обоим членам семьи и спешно ретируется, надеясь, что к следующей встрече эта неловкая ситуация забудется или же в его голове будет больше рациональных и не противоречащих правде мыслей.

***

      Лань Ванцзи обнаруживает Вэй Усяня в кабинете майора Не – насупленного, строчащего что-то в телефоне и выражающего своим взъерошенным видом всю несправедливость местного отношения к нему. Хотя если учесть, что Не Минцзюэ не закинул его в камеру, как грозился, а оставил сидеть в углу своего кабинета - уже показатель, насколько была проявлена лояльность.       – Наконец-то, – негромко хмыкает начальник полиции, поднимая голову от изучаемых бумаг и приветственно кивая вошедшему. Вполне тянет на подтверждение того, что Вэй Усянь не сидел тихой мышкой те полчаса, которые Лань Ванцзи пробирался по зарождающимся вечерним пробкам.       – Мгм.       – Лань Чжань! – Магистр Вэй вскакивает со стула, ловко забрасывая смартфон в карман очередного чёрного халата, на этот раз с фиолетовыми лотосами по краям и каким-то фактурным едва видимым рисунком на остальной части полотна. Пожалуй, на ком-то другом подобная одежда смотрелась бы странным косплеем, но длинные волосы Вэй Усяня, сколотые на затылке точёной деревянной шпилькой, – не парик, а движения и самоё ощущение целителя в этом наряде настолько естественны, что невольно Ванцзи задумывается: а он вообще ходит в обычной одежде? Наверняка чёрный классический костюм и какая-нибудь яркая, например алая или лиловая, рубашка смотрелись бы ничуть не хуже. – Всё, могу я уже уйти?       Это обращение к Не Минцзюэ вырывает Лань Ванцзи из неожиданных, но увлекательных размышлений о том, как мог бы выглядеть Вэй Усянь в самой разной одежде, и кажется никто не замечает его чуть поплывшего состояния. Приходится быстро собраться и отодвинуть наваждение на когда-нибудь потом.       – Лань Ванцзи, проследи за этим кошмаром, – говорит майор Не, с толикой сострадания глядя на младшего Ланя, и тому ничего не остаётся, кроме согласного кивка.       Что вообще тут происходит?       Магистр Вэй фыркает и, бесцеремонно цапнув Лань Ванцзи за рукав, тянет его на выход.       – Как будто мне нужна нянька, – едва слышно бурчит Вэй Усянь, пока они беспрепятственно выбираются из тесноватого участка, частично заполненного вольными и невольными посетителями. Ванцзи в очередной раз подмечает, как целитель ловко лавирует между людьми, не позволяя ни единого нежелательного контакта. – Дагэ иногда перегибает палку! Мог бы просто выделить пару сотрудников, я разве о многом просил?! Тц...       Рукав отпускают только на крыльце, явно опомнившись и чуть смутившись, но лишь самую малость. В его руках снова рыбкой оказывается телефон, и Лань Ванцзи замечает знакомую цветовую схему приложения такси.       – Спасибо, Лань Чжань. Извини, что заставил приехать и потратить столько времени. Я доберусь на такси...       – Я подвезу, – тут же отрезает Лань Ванцзи, совершенно не желая так скоро закончить встречу, пусть даже вынужденную и случайную.       – А-а-ам... – Вэй Усянь отрывается от экрана и в его взгляде, во всём его виде удивление и какая-то неловкость. – Знаешь, тут такое дело... Мне сначала нужно кое-куда заехать.       – Мгм.       – Э-это не по пути! – кажется, Магистр нервничает, отчего в душе Ванцзи зарождаются подозрения. Почему Не Минцзюэ наказал присмотреть за ним? Почему не выпускал одного или даже в компании не Хуайсана? – Я уже и так отнял у тебя массу времени, мне совесть не позволит пользоваться твоей отзывчивостью и добротой!       Лань Ванцзи чувствует, как левая бровь сама ползёт выше, а скепсис, который всё больше нарастает внутри, желает прорваться наружу хотя бы так.       – Ну не смотри на меня так, Лань Чжань! – пожалуй, Лань Ванцзи начинала нравиться наблюдательность Вэй Усяня и возможность общаться с ним на комфортном, немногословном уровне. – Ничего крамольного или ужасного, честное слово.       – В машине расскажешь, – постановляет Лань Ванцзи и, как целитель ранее, осторожно подцепляет неширокий рукав его халата почти у запястья и тянет в сторону гостевой стоянки.       Вэй Усянь почему-то не вырывается, со вздохом следуя за ним.

***

      Они так и не трогаются с парковки, пока Вэй Усянь рассказывает о своих подозрениях и беспокойстве.       – Я просто хочу съездить туда на всякий случай, – с едва теплящейся надеждой заканчивает он. – Раз уж полиция не может принять заявление от меня, то хотя бы попробую очевидные решения. Вдруг она подвернула ногу, разбила телефон и ждёт помощи?       Лань Ванцзи сдерживается от замечаний и заводит машину. У геолокации довольно большая погрешность, а частокол из деревьев и кустов – не то же самое, что перейти на другую сторону широкой улицы в городе. Без средств, навыков и людского ресурса полиции, даже имея приблизительную точку на карте, поиск реального места усложняется, но вдвоём шансов заметить что-то явно выше. В то, что подросток найдётся сидящим на одной из натоптанных троп и при этом никто из редких, но наличествующих прохожих за сутки не помог и не вызвал полицию, он верил слабо. Поведение опекуна Мо Сюаньюй выглядит крайне безответственным, но лезть в болото чужих взаимоотношений мужчину совсем не тянет: в конце концов эти люди дали девочке крышу над головой, еду и образование, чего могли по факту вообще не делать, и осуждать их у Лань Ванцзи нет ни права, ни желания.       Вэй Усянь переживает. Сбивчиво рассказывает о знакомстве с Сюаньюй, почти тараторит о попытках вытащить подростка из состояния покорной жертвы, а иногда, пока машина немного ускоряется, ненадолго выбравшись из плотного потока, просто замолкает, не то размышляя о чём-то, не то стараясь справиться с тревогой. Лань Ванцзи же, несмотря на действительно нехорошую ситуацию, внутренне успокаивается. Вэй Усянь говорит о семнадцатилетней девице Мо исключительно как о ребёнке, и младший Лань готов мысленно признать, что думал сначала вовсе не о её пропаже. Что такое десять лет разницы? Тем более, если речь о красивом взрослом мужчине с флёром загадочности и юной девушке, которой он так благородно помогает.       Шансы на романтическую связь слишком высоки!       Солнце неуклонно близится к закату, когда они паркуются близ лесопарковой территории, край которой значится ещё в черте города и облагорожен до состояния комфортной зоны отдыха, но основная часть, где потерялся сигнал, исчерчена едва ли десятком широких троп, где в основном бывают велосипедисты и, может, живущие неподалёку бегуны.       – Всё будет хорошо, Вэй Ин, – произносит Лань Ванцзи перед тем, как они выйдут: хочется поддержать, успокоить, до покалывания в кончиках пальцев – обнять, но нельзя, нельзя. Хотя бы несколько слов.       – Спасибо, Лань Чжань, – улыбка Вэй Усяня выходит не очень яркой, но несомненно тёплой, и от этого сладко замирает в груди.       Они идут в сгущающихся сумерках, которые в лесу гораздо плотнее, чем казалось в городе. Вокруг витают запахи свежести, немного прелой листвы и уже расплодившихся к этому времени года грибниц, цвиркают вечерние птицы в кронах деревьев и негромко стрекочут кузнечики где-то в траве. Лань Ванцзи думает, что стоило отложить поездку до завтрашнего утра, однако скорее всего для Вэй Усяня такое было бы неприемлемо: он отправился бы сюда один – он собирался отправиться. Ориентируясь по карте, они всё же подбираются поближе к конечной точке, но кроме пустой тропинки не находят ничего примечательного. Дождей не было уже неделю, и земля успела просохнуть даже под сенью деревьев, да и оба мужчины всё же городские жители, а не какие-нибудь бойскауты или профессиональные следователи, так что отыскать мелкие детали да ещё в сумраке – для них почти безнадёжно. На оклики никто не отзывается, телефон всё так же вне зоны доступа и зоны видимости, но если учесть погрешность геопозиционирования, то аппарат легко может лежать под кустом в трёх шагах от тропы и остаться там незамеченным.       Ситуация становится совсем уж печальной, как и Вэй Усянь, всё сильнее стискивающий смартфон в пальцах и отчаянней озирающийся по сторонам.       – И почему у меня такое дурное предчувствие, Лань Чжань? – риторически спрашивает целитель охрипшим от крика голосом. – Было бы у меня больше опыта в поиске людей, может я бы...       – Нет, Вэй Ин, – спешно перебивает его Ванцзи, не заботясь о правилах хорошего тона. Он протягивает руку, надеясь, что Усянь позволит прикоснуться и поддержать. Тот какое-то время рассматривает младшего Ланя в полутьме и со вздохом вкладывает свою руку в раскрытую ладонь, вздрагивает, когда Ванцзи несильно сжимает пальцы, но избавиться от прикосновения не пытается. – Ты сделал больше, чем кто-либо.       – Спасибо, Лань Чжань. Меня удручает, что этого явно не достаточно. Если бы та дурная женщина подала заявление... – целитель хмурится, вспомнив про Мо-старшую, и глаза едва заметно сверкают алым, если бы Ванцзи не вглядывался так внимательно, то и не заметил бы наверняка. – Но с этим я ничего не могу поделать.       Усянь оглядывается в последний раз и вдруг удивлённо замирает, глядя куда-то в чащу леса, где уже едва можно что-то рассмотреть. Лань Ванцзи на всякий случай тоже смотрит, но ничего кроме стволов деревьев, частично лысых веток и местами откровенного бурелома – не находит.       – Это что ещё за херня?! – неожиданно шипит Вэй Усянь, выдёргивая руку из мягкого захвата Лань Ванцзи и стремительно сходит с тропы, направляясь к пышным кустам каких-то диких ягод.       Лань-младший спешит следом, оперативно доставая свой мобильный из кармана пиджака и включая фонарик, хотя немного чувствует оторопь из-за неизвестности. Неужели Магистр Вэй из-за эмоций ненадолго потерял контроль над своим зрением и увидел что-то... тёмное?       – Не помешает? – запоздало интересуется Ванцзи, подсвечивая им обоим путь, но готовый с этим человеком продираться и в темноте через любые заросли.       – Нет. Лучше, – отрывисто отзывается Вэй Усянь и буквально через несколько шагов, перескочив обломок поваленного дерева и совсем немного не дойдя до злополучных кустов, словно выхватывает что-то из воздуха, зажав в пальцах и приподняв на уровень глаз. Для Лань Ванцзи там определённо ничего нет. – Это вообще не нормально!       Целитель вертит нечто в пальцах, морщась не то от негодования, не то от неприятных ощущений, будто бы немного дёргает, и в этот момент Ванцзи удаётся заметить боковым зрением какое-то слабое мерцание, как перелив тонкой стальной нити из чернёного материала, поймавшей отблеск его фонаря. Лань Ванцзи машинально чуть приподнимает смартфон, но ничего не может больше уловить.       – Ну что, Лань Чжань, пойдём за этой путеводной нитью? Правда, я понятия не имею, приведёт ли это нас к Сюаньюй. И куда вообще приведёт...       – Мгм.       – Ты даже не подумал! – с деланным недовольством фыркает Усянь, и Лань Ванцзи кажется, что его щёки алеют, но в скудном освещении нельзя точно утверждать. Ванцзи едва удерживается он страдальческого вздоха, но так же твёрдо повторяет:       – Веди.       И Вэй Усянь ведёт. Местность оказывается довольно рельефной: тропы обустроены так, чтобы максимально сгладить спуски и подъёмы, а вот в лесу о таких мелочах думать некому. Они довольно долго продираются через кусты и подлесок, чему балахон Вэй Усяня подходит мало. Несмотря на всю привычность этой одежды для Магистра, Лань Ванцзи приходится едва ли не дюжину раз осторожно отцеплять его рукав или подол от всевозможных веток, и без затяжек на шёлке точно обойтись не выходит. Снять затрудняющую движение одёжку Лань Ванцзи не предлагает, рассудив, что ткань всё равно уже не спасти, а иметь хотя бы такой небольшой контакт с целителем было приятно. Да и вообще столь поздним вечером в осеннем лесу прохладно, хотя идея увидеть Вэй Усяня в его пиджаке – крайне любопытна.       Становится совсем темно, когда мужчины спускаются в небольшую ложбину, которая немного углубляется по мере их продвижения. В этой стороне расположено предгорье, поэтому не удивительно, что местами порода больше напоминает стёсанную скалу, обросшую зеленью и старыми деревьями. На дне редкими пятнами виднеется мусор, не то стянутый местными животными, не то снесённый дождями, а грязь почти хлюпает под ногами, так что приходится постараться, особенно Лань Ванцзи в его светлых ботинках. Магистр Вэй в основном не обращает внимания на сырость, хотя младший Лань уверен, что его чёрные кеды уже подмокли. Мужчина не решается отвлекать целителя, особенно когда случайно проскальзывает лучом света по его профилю и замечает сверкнувшие бисеринки пота и прилипшие к виску короткие пряди. Возможно, что идти по такой невидимой обычному глазу ниточке не так-то просто, к тому же не известно, насколько далеко она тянется и главное – куда.       По длинной канаве пробираться и легче, и сложнее: нависающие ветки и грязноватое дно с одной стороны, а с другой – лесной массив больше не перекрывает путь. Лань Ванцзи мельком смотрит на часы на экране смартфона: они приехали в эту глушь около восьми, то есть уже больше часа назад, забираются всё дальше и хочется надеяться, что существует более удобный и быстрый маршрут отсюда до стоянки – хотя бы протоптанная тропа, а не вот это всё. Взгляд непроизвольно скользит по уведомлениям, где в непрочитанных висит сообщение Сичэня, а потом Ванцзи сбивается с шага.       – Вэй Ин. Связи нет.       – Что?       – Можешь посмотреть у себя?       – Д-да, – его ответ не очень уверенный, одной рукой он всё ещё сжимает воздух, а другой лезет в карман. – Блять... Куда эта гадость нас ведёт вообще?! – возмущённо озвучивает Вэй Усянь недавние мысли Лань Ванцзи. – Мы же рядом с городом, тут вышками должно быть утыкано, как кактус – иголками!       – Мгм. Может, поэтому сигнал от телефона Мо Сюаньюй исчез, – делает конструктивное предположение Лань Ванцзи.       – Не к добру, – хмуро констатирует Вэй Усянь, убирает телефон и снова настраивается на свой особый взгляд.       Идти им приходится относительно недолго: в какой-то момент Магистр Вэй вдруг останавливается и растерянно разворачивается к скале, что тянулась всё это время по правую руку и потихоньку подросла почти до человеческого роста, по левую же руку оставался достаточно пологий склон.       – Лань Чжань, подсвети, пожалуйста?       В рассеивающемся свете телефонного фонарика им предстаёт голая скальная порода, практически отвесная и неровная. Магистр Вэй морщится и с заметным облегчением бросает их путеводную нить, что, судя по реакции, бесхитростно уходит в представшую перед горе-следователями стену. Второй фонарик прорезает темноту дальше по ложбине, но там почва суше и постепенно поднимается вверх, завершая эту длинную канаву, возможно даже выходя к одной из натоптанных троп, а возможно уходя в ещё более непроходимую местность.       – Почему я чувствую себя самостоятельной рыбой, которая смотала леску и планирует, как половчее залезть в ведро рыбака? – негромко спрашивает Вэй Усянь в пространство, возвращаясь к рассматриванию скалы. Касается пальцами, но с неё не сыплются даже крошки: видимо, поверхность обдувалась ветрами и обмывалась дождями уже довольно долгое время.       – Пойдём назад? – несколько минут спустя предлагает Лань Ванцзи, когда комарьё начинает вгрызаться в открытые части тела особенно остервенело, а чуда или открытия портала, как в фантастической книге, не происходит. Сегодня они явно не найдут Мо Сюаньюй, возможно стоит продумать другой план завтра и...       – Какое удачное сравнение, Магистр, – раздаётся откуда-то сзади мягкий, вкрадчивый голос: оба мужчины вздрагивают и резко оборачиваются, пытаясь высветить пришельца, но из их рук тут же выбивают телефоны, а Лань Ванцзи к тому же неприятно заламывают локти назад. Вэй Усянь растерянно смотрит, на всё происходящее, пытаясь в едва разгоняемой луной темноте разобрать, что происходит, и уязвимо прижимая к себе руку, до которой, видимо, дотронулись, когда выдернули телефон. – Настоятельно прошу вас не перечить и проследовать за мной. Господин Вэй, вы же не хотите, чтобы моим подчинённым пришлось прикасаться к вам?       – Не хочу, – мрачно бурчит целитель, не пытаясь наклониться за телефоном или сбежать.       Через несколько секунд пространство заливает почти ослепительным светом: скала, которую они изучали, и впрямь оказывается порталом – замаскированной дверью, если точнее. Лань Ванцзи не особенно учтиво тыкают в спину, заставляя переступить порог негостеприимного «дома». Когда удаётся проморгаться и привыкнуть к не такому уж яркому, как изначально показалось, свету серого коридора, то младший Лань сначала отмечает хмурого Вэй Усяня, идущего рядом с ним и всё ещё прижимающего к себе правую руку, а потом и трёх мужчин, один из которых контролирует Ванцзи чуть ослабевшим захватом, а двое других идут следом. Одежда на всех троих чёрная, но отличная: двое широкоплечих охранников с непримечательными лицами одеты практично, в штаны, куртки и армейские берцы, а вот третий мужчина, лет тридцати и достаточно невысокого роста, шествует в эдаком спортивном костюме с золотой отстрочкой по краям и в чёрных кроссовках. Его улыбка и пристальный взгляд, направленный на целителя, крайне не нравятся Лань Ванцзи.       Коридор заканчивается быстро: перед ними раскрывается относительно большая комната, в центре которой всё заставлено столами с мониторами и сидит три человека в похожих чёрных спортивных костюмах, но без пафосных золотых вставок. Только один мельком бросает взгляд на вошедших и снова утыкается в экран.       – Что ж, Магистр Вэй, я хотел бы побеседовать с вами, – приторным голосом произносит местный начальник, останавливаясь довольно близко к целителю и всё ещё сверля его неприятным, навязчивым взглядом, – надеюсь, вы сможете дойти самостоятельно?       – Смогу, – сквозь зубы цедит Вэй Усянь, окидывая быстрым взглядом и охранников, и беспомощного Лань Ванцзи. – Не трогайте Лань Чжаня.       – Что вы! Мы не причиним вреда никому из вас, это не входит в наши планы, Магистр, – главный чуть оборачивается и уже без улыбки кидает в сторону пленника: – отведите господина Ланя в седьмую палату, пусть подождёт там.       И Лань Ванцзи ничего не остаётся, как подчиниться и оставить Вэй Усяня одного.       Его ведут по ещё одному коридору, где по обе стороны располагаются металлические двери с внешними засовами. Кажется дверей, и вероятно «палат», здесь десять, но не факт, что таких коридоров нет в другие стороны. Мужчину довольно быстро и бесцеремонно запихивают в маленькую комнатушку, и дверь за спиной отрезает все значимые шансы на побег, лязгая затвором.       Куда они вообще попали и какого чёрта тут происходит?!       Вся «палата» представляет собой узкое без окон помещение, едва ли два на три метра, с выкрашенными серой краской стенами, бетонным полом и неяркими длинными лампами на столь же сером потолке, горящими жёлтым светом, притом одна тусклее другой. Из мебели в этих сомнительных апартаментах имеется: у дальней стены – узкая металлическая кровать с тощим матрасом, замотанным в сероватую простынь; металлический стул справа и маленький высокий столик слева; чуть погодя обнаруживается не замеченный с первого взгляда закуток – квадратик метр на метр. Там располагается вмурованный в пол плоский унитаз, металлический рычажок слива, впаянный в стену примерно на уровне метра; с правой стороны бетонный постамент, в который утоплена металлическая чаша вроде раковины, а чуть выше торчит кусок загнутой вниз толстой трубы с одним вентилем. Поборов брезгливость, Лань Ванцзи откручивает кран и оттуда льётся всё же не ржавая жижа или кровь, как в дурных ужастиках, а обычная вода, чистая на вид, но почти ледяная. Он ополаскивает руки и протирает шею и лицо, пытаясь сбросить с себя тревожные мысли и фантомное ощущение чужого захвата. Вообще в комнате чувствуется запах хлорки, но в туалетном закутке под потолком есть окошко вытяжки за решёткой, и похожее обнаруживается в комнате, так что хотя бы циркуляция воздуха тут налажена, да и температура поддерживается, судя по ощущениям, какими-то скрытыми в стенах элементами.       Комфорт высшего класса, что и говорить. И если это – палата, то кто пациенты?       За неимением вариантов, Лань Ванцзи скидывает испачканные в земле ботинки и устраивается в позу для медитации на кровати. По внутренним часам время близится к полуночи, когда за дверью слышатся голоса, но разобрать слова не выходит, только тон: один спокойнее и жёстче, а второй истерически-повышенный и не то знакомый, не то крайне типичный и посредственный, что может принадлежать трети населения страны. Засов снаружи сдвигается с громким лязгом. Пока Лань Ванцзи спешно встаёт и обувается, в комнату входит давешний начальник и улыбка на его лице в этот раз выглядит крайне неестественно. Вторым в широко распахнутую дверь заходит один из давешних охранников с такой миной, будто делает что-то максимально мерзкое, но необходимое. А вот от ноши на его руках у Лань Ванцзи едва не темнеет в глазах и враз прошибает озноб.       Вэй Усянь.       Лань Ванцзи бросается к ним – к нему – и охранник едва ли не бросает ему в руки тело мужчины. Несколько секунд Ванцзи требуется на понимание: он жив, он дышит, только без сознания.       – Что вы с ним сделали?! – со внезапной яростью практически рычит Лань Ванцзи, сверля взглядом улыбчивую змеюку и очень осторожно прижимая к себе Вэй Усяня.       Охранник, повинуясь небрежному жесту начальника, выходит в коридор, хлопая тяжёлой дверью. Впрочем лязга засова не следует.       – Прошу вас не беспокоиться столь сильно, господин Лань, – он проходит в комнату к столику и упирается в край столешницы бедром, будто предоставляя Лань Ванцзи свободный проход к кровати. Приходится последовать этому не произнесённому совету. – Смею вас заверить, что произошло недоразумение. Магистр переволновался и... – он ненадолго замолкает, но Лань Ванцзи не оборачивается, чтобы рассматривать чужие реакции: он укладывает Вэй Усяня на кровать, замечая наконец его ненормально припухшие и покрасневшие веки. – В любом случае, виновный понесёт ответственность, даю вам слово.       Раздаётся негромкий стук о крышку стола, а потом начальник-змей неторопливо проходит к двери, мягко ударяя по ней дважды.       – Прошу вас промыть глаза Магистру Вэю и закапать эти капли. Нашей команде действительно нужно его зрение и сотрудничество.       А потом Лань Ванцзи остаётся наедине с бесчувственным Вэй Усянем и полным непониманием творящегося вокруг безумия.