Тёмный след

      Лань Ванцзи выжимает максимум доступной в городе скорости, спеша к указанной Вэй Усянем точке. Тот сидит на пассажирском сиденье и в который раз просматривает короткое видео от неизвестного абонента. Номер, разумеется, недоступен, но ничего другого и не ожидалось. В какой-то момент он начинает вертеть экран, разглядывая видео под немного другими углами.       – Я уверен, это Сюэ Чэнмэй, – в конце концов говорит целитель, когда машина вынужденно замирает на светофоре. – На девяносто процентов убеждён, что увидел нитку, которую этот паршивец использует. На фото по моему опыту тёмные эманации никогда не видно вообще. А он специально снял видео, чтобы я заметил... – Вэй Усянь сворачивает злополучное видео и вновь открывает приложение слежения, где телефон Мо Сюаньюй пингуется в точке на карте. – Похоже, вон то кафе. Её школа в двух кварталах отсюда.       Лань Ванцзи глубоко в душе надеется, что это монтаж, нечто снятое заранее и кинутое в качестве крючка или ещё что-то в этом духе. Однако, в маленьком зале с засильем кошачьих элементов в оформлении девушки не видно. А стоит им позвать администратора, молодого парня в форме и с именным бейджем, и объяснить суть их поиска, как он приносит из подсобки заблокированный телефон.       – Его оставил кто-то из посетителей, но так и не вернулся. И даже не позвонил, – говорит юноша почти извиняющимся тоном, пока Вэй Усянь сбрасывает дозвон для подтверждения знакомства с хозяином.       Целитель выглядит подавленно, когда они выходят из помещения, чтобы вновь сесть в машину.       – В полицию? – предлагает Лань Ванцзи, не видя особых вариантов. – Или к ней домой?       Усянь трёт лицо, стараясь взять себя в руки.       – Проверим дом, – кивает он. – Слабо верю, что а-Юй рассталась бы со своим телефоном, но чем чёрт не шутит.       Мадам Мо не решается хлопнуть дверью перед их носами, но это не меняет того факта, что Сюаньюй не ночевала дома. А ещё хуже становится ситуация, когда Не Минцзюэ не оказывается на месте, и одна из работниц участка сообщает, что утром майор и оперативная группа были вызваны по срочному делу, о котором гражданским лицам знать не полагается. Показывать сообщение кому-то постороннему Вэй Усянь даже не пытается, лишь попросив передать майору Не о срочности его дела. Лань Ванцзи с сожалением признаёт, что если бы не обстоятельства, то и он не увидел бы в коротком ролике никакой проблемы. Разве что заревновал бы, но мелкое, зародившееся в самом начале чувство, задавить выходит довольно легко. Чего нельзя сказать о беспокойстве и тревоге.       – Нужно выяснить, где они, – озвучивает Усянь достаточно очевидную вещь, когда мужчины сидят в тишине машины, но ему это необходимо для осмысления, а не для констатации. – Он отправил видео, чтобы показать себя и свою власть над дорогим мне человеком. Текст, который он сказал через неё, – это, полагаю, призыв. Но куда? Либо он считает меня телепатом, что по меньшей мере глупо, либо место можно опознать по этому фрагменту.       Ванцзи тоже смотрит. Картинка среднего разрешения, не распадается на квадраты пикселей, но и не отличного качества, вероятно автор просто включил автоматический режим на телефоне и переслал в мессенджер, но было ли это спонтанным действием или продуманным планом? На покадрово пролистываемом видео так же нет ничего примечательного. Не нужно быть слишком проницательным, чтобы заметить напряжение и страх девушки. Попавшая в кадр часть потёртого синего дивана выглядит совсем обыкновенно, стена за ним обита деревянной рейкой, как делали в старых домах, но сузить поиск это вряд ли поможет.       – У неё связаны руки, – дополняет изображение целитель, и Лань Ванцзи кивает, тоже обратив внимание на эту деталь: для него Сюаньюй просто скрестила руки в запястьях, уложив на острые колени, но если представить там обычную верёвку, то картинка, что называется, играет другими красками.       – Щелчок на фоне? – уточняет Ванцзи на всякий случай, потому что на этот счёт у него нет предположений.       – Возможно, автоматический складной нож, но я очень надеюсь, что ошибаюсь, и это какая-нибудь старая половица, – ответ целителя довольно мрачен, однако точнее звук на записи разобрать сложно.       Лань Ванцзи ощущает, что нервное напряжение постепенно усиливается. Девочка оказалась в лапах человека с непонятными мотивами, и у них обоих совершенно нет идей, что с этим делать, куда бежать и как вызволить её целой и невредимой. Из тяжёлой задумчивости их выводит телефон Вэй Усяня, впавший в агонизирующую дрожь вибрации входящего звонка.       – Инь-диди? – удивлённо зовёт целитель, без промедления выводя разговор на громкую связь.       – Усянь, у тебя девиз «ни дня без приключений»? – почти драматически спрашивает лейтенант Цзян. – Какого чёрта мне звонят и сообщают, что ты требуешь шефа «по делу жизни и смерти», а?       Лань Ванцзи переглядывается с Вэй Усянем, и их свободные руки тянутся друг к другу, словно желая удержать блеснувшую надежду.       – Понимаешь, тут такое дело...

***

      Лань Ванцзи чётко отмечает тот момент, когда совершенно странная для него фантазия обрушивается на голову и залезает в самый тайный угол души.       Они приезжают к Цзян Ваньиню домой, в одну из квартир типового жилого комплекса. Их встречает девушка лейтенанта, Ло Цинъян, в розовой пижаме и с милой улыбкой на лице, за которыми к неожиданности Лань Ванцзи скрывается полицейский техник: она без промедления берётся за присланный видео-файл. Лейтенант Цзян выглядит не менее домашним в синих спортивных штанах и серой футболке: оказывается, что Вэй Усянь и Лань Ванцзи бесцеремонно нарушили их совместный выходной. Впрочем, небольшое чувство вины за такое вторжение быстро уходит на второй план, особенно когда разговор доходит до точки, когда Вэй Усянь, показав видео полицейским, высказывает уверенное заявление, что Мо Сюаньюй похищена, а не заигрывает с ним таким образом.       – Слушай, ей семнадцать, – в конце концов довольно резко говорит лейтенант, – она восхищается тобой, это за километр видно. Допусти идею, что девчонка отчаянно флиртует, а не хроническая жертва!       – У неё руки связаны, какой к гуям флирт?!       – Нет там ничего, Усянь!       – Ах, нет... – как-то зловеще шипит целитель, и в этот момент он похож не то на очень достоверного актёра театра, не то на мстительного духа: Ванцзи снова чудится отблеск под его пальцами, когда Вэй Усянь делает какой-то хаос движений руками и будто накидывает что-то на Цзян Ваньиня. – Так тоже нет?!       И затягивает нечто вокруг тела лейтенанта. Судя по сдавленному нецензурному восклицанию последнего – это хоть и не видно глазом, но вполне ощутимо физически.       Вот только Лань Ванцзи может смотреть исключительно на одного человека. Кажется, что в комнате гуляет призрачный ветер, потому что выбившиеся из косы прядки немного разлетаются, как и подол халата, но конечно это просто какой-то случайный сквозняк. Когда целитель вот так эффектно показывает свои навыки, в его глазах горит невероятное алое пламя. Лань Ванцзи очарован этим моментом.       А потом Вэй Усянь смотрит прямо в его глаза, и это выстрел в самое сердце.       Дыхание сбивается, взгляд прикипает к этому красивому лицу, с неожиданно проявившейся ноткой силы, горделивой надменности, почти превосходства. Ощущение мимолётно, но от загривка до копчика пробегают волной мурашки, Лань Ванцзи почти подаётся вперёд, ближе к этому манящему огню. Вероятно, что-то такое отражается на его обычно невозмутимом лице, что Усянь как-то хищно втягивает воздух, а на выдохе резко взмахивает руками, будто стряхивает воду. Вместе с этим Цзян Ваньинь наконец освобождается, неловко растопыривая локти, которые больше ничего не сдерживает.       – Надеюсь, этого достаточно? – риторически спрашивает Вэй Усянь и, не дожидаясь реакции хозяина дома, хватает Ванцзи за руку, утягивая куда-то в узкий квартирный коридор. – Прошу простить, мы на минуту.       Вбитое с детства воспитание внутри Лань Ванцзи воет о том, что они за помощью пришли, и нельзя так обращаться со своими потенциальными помощниками, но какая-то другая часть пищит от восторга, когда его затаскивают в небольшую комнатку, на поверку оказавшуюся ванной, и фактически прижимают к стенке. То, что Вэй Усянь немного ниже ростом и более изящной комплекции, ему ничуть не мешает неожиданно завладеть ситуацией.       – Да неужели, – хмыкает Вэй Усянь, всматриваясь в лицо Ванцзи, а тот чувствует, как горят алым пламенем его уши и шея, – тебе правда не... Неприятно? Не страшно? Не противно?       Вопросы кажутся какими-то колючими и немного охлаждают разбушевавшиеся внутри эмоции, но Лань Ванцзи решает подумать об этом после.       – Мы поменялись местами? – задаёт он встречный вопрос вместо прямого ответа.       – И то правда, – вдруг смеётся Вэй Усянь, наверняка вспомнив их первую близость и то, как Лань-младший спрашивал нечто сходное.       А потом подаётся ближе и целует, горячо и влажно, с таким напором, что Лань Ванцзи едва удерживается на враз ослабевших ногах. Он всегда считал, что должен доминировать и устанавливать свои правила, а тут! Ванцзи обнимает любимого, прижимает ближе к себе, отвечает на ласку с такой же страстью – о небо, нужно притормозить, не время, не время...       Оторваться друг от друга удаётся не сразу. Частично отрезвляет возглас Ло Циньян из гостиной, где она работала над видео. Приходится упасть с небес на грешную, неприветливую землю и вспомнить, что они вообще-то занимаются поисками похищенного человека. А то, что у одного Лань Ванцзи случился фетиш на ровном месте, следует отложить до лучших времён.       – Кажется, крошечная надежда на хороший финал этой паршивой истории и твоя реакция немного сорвали мне тормоза, – озвучивает Вэй Усянь то, что витает и в голове Ванцзи. – Но извиняться я не буду.       – Мгм. Это было бы неприемлемо, – совершенно убеждённо отзывается Лань Ванцзи.       Когда они заходят в гостиную, где над ноутбуком склонились полицейские, то Цзян Ваньинь, бросив на них короткий взгляд, подозрительно прищуривается:       – Надеюсь, вы не осквернили мою ванную?       – Инь-диди, за кого ты нас принимаешь?! – с наигранным возмущением откликается Вэй Усянь, подходя ближе и складывая руки на груди.       – Судя по вашему виду – за кобелей в период гона.       Лань Ванцзи становится самую малость стыдно за точность этого сравнения, но целитель и не думает сдаваться в этой словесной полушуточной битве:       – Фу, как грубо, Ваньинь. Твоя ванная будет осквернена только тобой, не волнуйся об этом. В конце концов у нас своя есть.       Цзян Ваньинь закатывает глаза и решает оставить эту тему, чему Ванцзи на самом деле рад. Видимо, нервное напряжение у каждого человека проявляется по-своему, и мужчина никогда бы не подумал, что у него обостряется либидо на этой почве. А может это всё разбушевавшиеся гормоны, которым плевать на стресс, когда Вэй Усянь такой...       – Получилось что-нибудь найти? – вопрос целителя возвращает всех к текущей проблеме.       Ло Цинъян поправляет сползшие на кончик носа очки для чтения и щёлкает по развернувшейся карте, приближая её в довольно крупный масштаб. Лань Ванцзи успевает заметить, что это почти на противоположном конце города, где ему не доводилось бывать даже проездом.       – Я вытащила координаты из метаданных*, но квадрат поиска всё равно довольно большой, почти полкилометра. Это частный сектор, так что в этом нам повезло. Жаль, что у нас сейчас нет ресурса и времени, чтобы сделать анализ и установить наблюдение...       – Не нужно, – прерывает её Вэй Усянь, и Ванцзи только теперь обращает внимание на то, как целитель побледнел. – Я знаю адрес.       Под удивлёнными взглядами собравшихся он указывает на один из квадратиков-обозначений, ничем не отличающийся от прочих, но Лань Ванцзи начинает подозревать, что выбор места обусловлен не какими-то тайными знаками и следами от похитителя.       – Мой старый дом, где я жил с родителями и бабушкой, – произносит он тихо, и это действительно пугающая новость. – Я продал его шесть лет назад.       – Ты рассказывал Мо Сюаньюй об этом месте? – тут же спрашивает Цзян Ваньинь, явно переходя в режим следователя.       – Не адрес, – отрицательно мотает головой Усянь.       Лань Ванцзи на чистой интуиции приобнимает его, пытаясь поддержать. Повинуясь безмолвным жестам Ло Цинъян, он осторожно ведёт целителя к диванчику, а лейтенант продолжает задавать вопросы:       – А кому рассказывал?       – Кроме Цзянов? – уточняет Вэй Усянь, чем вызывает новое закатывание глаз Ваньиня.       – Конечно. Сомневаюсь, что мать или отец будут рассказывать первому встречному о каком-то Вэе. Тем более цзецзе.       Лейтенант не говорит о себе даже в вариантах, и Вэй Усянь не пытается его подколоть этим. Впрочем, сейчас и правда не до того.       – Много кто знает, на самом деле. Но вряд ли кто-то рассказал бы. Мой психотерапевт, Вэнь Цин и Вэнь Нин, Не Хуайсан. Возможно, у вас на меня папочка лежит какая-то в отделе?       – Да кому ты сдался, – фыркает Цзян Ваньинь, и это вероятно переводится как «такой нет или не в широком доступе».       – Слушай, я не скрывал, но и не то чтобы на каждом столбе вывешивал объявления. То, что этот Сюэ нашёл мой прежний адрес... Да к тому же зачем-то притащил туда а-Юй – это ненормально вообще.       – Тут спорить не могу, – кивает лейтенант. – Но сейчас всё равно недостаточно фактов для того, чтобы вызывать спецназ и штурмовать дом.       Лань Ванцзи невольно сжимает руки на плечах Усяня, но тот со слабой улыбкой хлопает дважды по его колену и мягко высвобождается из объятий.       – Я понимаю, – говорит он, поднимаясь. – В любом случае, спасибо за помощь, Инь-диди, Мянь-Мянь.       – Эй, не обращайся так фривольно к моей девушке! – возмущается Цзян Ваньинь и походя чуть толкает мужчину обратно на диван, в объятия Лань Ванцзи. – Ждите тут, мне нужно собраться.       – Ваньинь? – недоверчиво зовёт целитель в спину уходящего из комнаты лейтенанта.       – У меня выходной! Я могу пройтись мимо твоего старого дома и удостовериться, что там нет разыскиваемого Сюэ Чэнмэя! А ещё нужно выгулять Фею.       Негромкий, крайне вежливый тяф из глубины квартиры звучит... неожиданно поддерживающе. В конце концов, идти на встречу с похитителем в компании полицейского и служебной собаки – это уже кое-что. Даже если те просто прогуливаются мимо.

***

      В их компании Фея оказывается оплотом спокойствия и воспитанности. Нервически заламывающий пальцы Вэй Усянь и бубнящий что-то не очень цензурное под нос Цзян Ваньинь наводят лёгкую панику и на Лань Ванцзи, но ему удаётся сосредоточиться на указаниях навигатора. В прохладных субботних сумерках благо не так много машин, поэтому добираются они за каких-то сорок минут. По рекомендациям Усяня он паркует автомобиль в полутора кварталах от нужного дома, поскольку проехать пост охраны займёт непозволительно много времени, да и машина звучит слишком громко, чтобы выдать их прибытие раньше желаемого.       Они почти могут сойти за друзей, выгуливающих собаку, если бы не излишне торопливый шаг. Район, в котором раньше жила семья Усяня, оказывается достаточно респектабельным, лишь немного уступая тому, где рос Лань Ванцзи. Двух- и трёхэтажные коттеджи вольготно располагаются в собственных небольших садах, изгороди в основном кирпичные, перемежающиеся с витыми коваными воротами, иногда попадаются ограды из сетки в плюще и диком винограде. На густо засаженной деревьями улице, в основном уже перекрасившейся октябрём в красный и желтовато-рыжий, практически нет припаркованных машин, да и прохожих не очень много, но возможно виной тому неожиданное после долгого тепла похолодание. Скорее всего в обычный погожий день это довольно тихий семейный район, и только их сложная ситуация нагнетает зловещую атмосферу.       Идти приходится как-то бесконечно долго меж в целом похожих домов. В сумерках отличия заметны только в этажности и цвете черепицы, в остальном – практически однотипная застройка, которую нет времени и желания разглядывать. В какой-то момент Усянь всё же останавливается и указывает на двухэтажный коттедж с красной черепицей. Створка кованых ворот призывно открыта, а в выглядывающих из-за кирпичной ограды окнах верхнего этажа не зажжён свет.       – Значит так, – берёт на себя инициативу лейтенант Цзян, – мы с Феей обходим периметр, проверяем обстановку в доме. Вы стоите здесь и ждёте где-то десять минут. Если Фея гавкнет – значит, дом пустой, если выйдет к вам одна – значит, похититель и заложник тут, и вы ожидаете меня и группу захвата. Вопросы?       – Этот Сюэ Чэнмэй дал понять, что ждёт меня, – хмуро говорит Усянь, – но я к нему не иду?       – Именно так. Ты гражданский, что ты будешь делать с преступником, Усянь? Хочешь, чтоб у него в заложниках было два человека, а не один? – безжалостно припечатывает Цзян Ваньинь. – Кстати, кому ты продал этот дом?       – Семье с двумя детьми-подростками, – враз помрачнев, отвечает целитель.       – Значит, заложников может быть уже пять, не надо добавлять шестого. И седьмого тоже, – лейтенант выразительно смотрит на Лань Ванцзи, и тому остаётся лишь неопределённо хмыкнуть: добавлять, конечно, не желательно, но уж как получится. – Всё, мы пошли. Фея, рядом, тихо.       Цзян Ваньинь с собакой словно ныряют в темноту, и Лань Ванцзи с Вэй Усянем решаются аккуратно заглянуть во двор. Чуть левее за воротами стоит серый автомобиль на выложенной плиткой парковочной зоне, большую часть пространства занимает недавно подстриженный газон и деревья вдоль ограды. Для Ланя-младшего это всё ни о чём не говорит: обыкновенный двор, не имеющий ничего примечательного: даже если не брать в расчёт тот сад, что окружал его с детства, то например розарий Вэй Усяня выглядел в десяток раз привлекательнее и интереснее. Впрочем, в резиденции Ланей был садовник, а Усянь ворковал и колдовал над своим розарием приличное количество времени, и Ванцзи отлично понимал, что далеко не у всех есть возможность заниматься подобным.       Лань Ванцзи всё же отвлекается от размышлений о садах и придомовых участках, наконец заметив с правой стороны дома полоску света, однако с этого ракурса совершенно не ясно, что именно даёт этот отблеск. Мужчина не решается долго маячить в воротах в своём белом костюме, который в наступающей темноте наверняка всё ещё видно, и снова скрывается за кирпичным забором, предпочтя наблюдение за Усянем. Тот в чёрном халате гораздо более замаскирован от взгляда из окна дома, да и рассматривает пространство с большей вдумчивостью.       – Раньше здесь везде были цветы, – тихо говорит Вэй Усянь, чтобы услышать мог только стоящий неподалёку Ванцзи. – Бабушка их обожала. Особенно розы. Я знал, что новые хозяева внесут свое видение в пространство, но не думал что... закатают в безликий газон.       – Ты ведь забрал две розы, – напоминает Лань Ванцзи. Ему хочется обнять и утешить, но выходить в ворота он не решается, как и утягивать Усяня к себе, лишая его обзора пространства, которое в воспоминаниях было совсем иным.       – Да, – смаргивает целитель минутную зачарованность и в два шага оказывается рядом с Ванцзи. – Не все уничтожены, ты прав.       Он слабо улыбается, позволяя заключить себя в объятия.       – Там виден свет, думаю, что это в гостиной, – решает перевести тему Усянь. – Если подумать, то там действительно была похожая отделка рейкой, но намного светлее, чем на видео. Наверное, они сделали что-то вроде косметического ремонта, я бы на их месте тоже захотел...       Его обрывает на полуслове какой-то неясный звук. Лань Ванцзи прислушивается, на миг он сомневается, а не могла ли это быть Фея? Но собаки всё нет, а шелест листвы и редкое цвиркание припозднившихся цикад склоняет к идее, что звук принёс порыв ветра и совсем не из дома, к которому они пришли.       А потом звук повторяется, и Лань Ванцзи непроизвольно сжимает объятия крепче, ощущая забирающийся под кожу холод.       Это похоже на детский всхлип, тонкий и безнадёжный, словно жалобный мяв кота или ломкий голос изо всех сил удерживающего плач подростка. Вэй Усянь ужом высвобождается из объятий Ванцзи и без раздумий направляется ко входу – пытается, потому что Лань Ванцзи всё же ловит его руку, не позволяя уйти одному.       – Лейтенант Цзян сказал ждать его здесь.       – К чёрту, – резко мотает головой целитель, но руки силой не вырывает, – ты же слышал. Вдруг он и правда какой-то наркоман, под кайфом мучает её, а я стою под дверью из-за своей безопасности?!..       Ванцзи крепче сжимает руку Усяня, стараясь однако не причинить боли:       – Тогда я с тобой. Пожалуйста.       Вэй Усянь раздумчиво смотрит несколько мгновений в упор, но потом кивает и тянет их к маленькой деревянной террасе перед входом в дом. Конечно, он не стучит: резко дёргает за ручку, и дверь тут же беспрепятственно распахивается во всю ширь. Их действительно ждут, думает Лань Ванцзи, и это вызывает противоречивые чувства. Они практически пробегают короткий коридор с огромным зеркалом и открытым шкафом с разноцветной верхней одеждой. Взгляд задерживается на тёмной рейке, которой облицованы стены, а потому Ванцзи уже практически готов к тому, что они угадали.       – Отойди от неё! – рявкает Вэй Усянь ещё до того, как Лань Ванцзи успевает окинуть взглядом комнату и понять, что происходит.       Сюэ Чэнмэй, а это, несомненно, он, оборачивается к пришедшим со смесью удивления и радости, будто встречает ожидаемых, но подзадержавшихся гостей. Он покладисто отступает на шаг от дивана, разворачиваясь лицом к ним. Парень немного растрёпан, весь в чёрном: потёртых джинсах, огромной бесформенной толстовке и старых кроссовках – обычный, слегка неряшливый молодой человек. Картину ломают две вещи: улыбка – странная, немного сумасшедшая, и зажатый в правой руке кухонный нож.       За его спиной на небольшом тёмно-синем диванчике сидит сжавшаяся от страха, плачущая Мо Сюаньюй. Ванцзи с ужасом видит на её щеке тонкий красный след и может лишь надеяться, что этот псих не успел сделать ничего непоправимого.       – Магистр, наконец-то ты пришёл! – Сюэ Чэнмэй разводит руки в стороны, будто предлагает приветственные объятия, в которые, разумеется, ни один из пришедших не торопится. В одном из окон за спиной похитителя быстро мелькает Цзян Ваньинь, но Ванцзи благоразумно не реагирует.       – Пришёл, – мрачно отвечает Вэй Усянь. – Поэтому отпусти девочку.       – Зачем? – искренне удивляется Сюэ Чэнмэй.       Девушка за его спиной очевидно до смерти напугана, так что не решается даже пошевелиться, не то чтобы пнуть обидчика под колено или в пах. Это может быть сколь угодно «низким» приёмом, но не когда речь идёт о жизни. Впрочем, в руках Сюэ Чэнмэя нож и вероятно, что он применил какие-то из своих тёмных штучек на Сюаньюй, а Лань Ванцзи этого просто не видит.       – Мне нравится эта куколка, – между тем продолжает похититель, небрежно взмахивая ножом. Его взгляд скользит по Лань Ванцзи как по мебели, и от этого по спине пробегает холодок. – Магистр, ты же тоже завёл себе игрушку, неужели такой жадный, что не поделишься этой?       Вэй Усянь, очевидно, старается совладать с гневом, а может Ванцзи только кажется, что атмосфера в комнате уж слишком давящая.       – Чего ты хочешь, Сюэ Чэнмэй? – наконец произносит Вэй Усянь хрипловато-рычащим голосом, какого Лань Ванзци от него никогда не слышал.       – Фу, не зови меня так, – морщится похититель, будто не замечая злости собеседника. – Мы с тобой, что называется, одной крови, верно, Магистр Вэй? Так что давай перейдём на личные имена, моё – Сюэ Ян. Что скажешь, Вэй Ин?       – Не зови. Меня. Так, – с расстановкой отзывается Усянь теми же словами, но отнюдь не благожелательным тоном.       Кажется, под прикрытием рукавов он что-то делает, но Лань Ванцзи слеп, а вот похититель совсем наоборот. И как же отвлечь противника? Где, в конце концов, Цзян Ваньинь со своей группой захвата?! Ванцзи беспомощно окидывает комнату взглядом, но зацепиться просто не за что: шкаф с книгами, фотографиями и сувенирами, из которого небрежно скинуто несколько томиков и безделушек на пол, там же какие-то тряпки беспорядочными кляксами, на противоположной от дивана стене, недалеко от них с Усянем, висит телевизор с разбитым экраном, к дальней от них стене к синему креслу сдвинут небольшой стол с мятой коробкой из-под пиццы и кружкой с разлитой вокруг тёмной жидкостью... Просто варвар, устроивший бедлам в чужом доме, но это никак не помогает придумать хоть какой-то план.       – Не злись, Магистр. Я знаю, что ты спец в нашем деле, – Сюэ Чэнмэй выразительно указывает кончиком ножа на его руки, – но и меня уж не недооценивай. Кстати, отличные записки у тебя в тайничке лежат, мне понравились.       – Значит, те проклятия – твоих рук дело? – спрашивает Вэй Усянь, и Лань Ванцзи, пользуясь увлечённостью и своей «незаметностью» для противника, достаёт телефон из кармана и быстро включает диктофон, надеясь, что запись из кармана будет всё же слышима.       – Не только моих, – беспечно отзывается Сюэ Чэнмэй, – у этого Мэн Яо ещё один Избранный был, Чжао Чжулю. Мерзкий тип, послушный этому мелкому ублюдку – аж противно, – похитителю, вероятно, надоедает стоять, так что он вольготно усаживается на диван рядом с Сюаньюй и «нежно» приобнимает её за плечи свободной рукой. – Садись, Магистр, чувствуй себя как дома! Ах да, это ж и есть твой бывший дом.       Он заливисто смеётся, будто над хорошей шуткой, а Вэй Усянь оглядывается на стоящего рядом Лань Ванцзи, но не делает попыток сдвинуться с места.       – Что значит – избранный? – вместо этого уточняет Усянь: Сюэ Чэнмэй, кажется, охотно болтает и больше не пытается причинить вред заложнице, вероятно Вэй Усянь тоже надеется на скорое прибытие полиции и тянет время.       – Ну, такой, как мы? – отвечает этот человек с ножом в руках и искренней улыбкой на лице, и если у Лань Ванцзи и были какие-то сомнения раньше, то сейчас они растворяются: перед ними сумасшедший. И чем больше он говорит, тем сильнее это понимание. – Пусть мне этот Чжао не нравится, но он тоже из нас, из высших людей. Уж ты-то это понимаешь, Магистр? У Мэн Яо была в руках твоя игрушка, а ты всё равно обвёл его вокруг пальца и остался при своём!       – Чего ты хочешь, Сюэ... Ян? – Вэй Усянь запинается на имени, но это почти не имеет значения: псих довольно кивает, почти нежно гладит плечо дрожащей и бледной до синевы Мо Сюаньюй. На её щеке тонкая тёмно-красная полоса с собравшейся у челюсти каплей уже подсохшей крови, будто вытекшая из глаза алая слеза. Девушка смотрит то на Вэй Усяня, то на Лань Ванцзи, и в её взгляде – мольба о помощи, и Ванцзи чувствует от этого удушающее бессилие. У полиции сегодня массовый выходной что ли?!       – Ммм, – Сюэ Чэнмэй будто бы всерьёз задумывается, а потом вдруг в упор смотрит на Лань Ванцзи, и тому требуется некоторая выдержка, чтоб не отшатнуться. – Хочу, для начала, чтоб такие, как твой Лань, не держали меня за мусор. Именно поэтому мне так нравится, что он – твоя игрушка, Магистр. Красивый, но такой высокомерный. Как и вся его семейка.       Вэй Усянь мгновение спустя закрывает Лань Ванцзи собой, агрессивно вздёргивая подбородок и максимально расправляя плечи. Из-за разницы в росте это выходит не идеально, на самом деле оставляя Ванцзи обзор на комнату, но чёрная макушка Усяня с едва подобранными от висков длинными волосами забирает всё его внимание на себя.       – Ты позвал меня ради мести Лань Ванцзи? – резко спрашивает Вэй Усянь. Кажется, его терпение постепенно истощается, а самому Ванцзи отчаянно хочется сделать хоть что-то с этой ситуацией, но в руках похитителя заложник. Вообще-то он просто надеялся, что у полиции есть методы, как с таким справляться, но она не спешит вламываться в дом и выкручивать руки злодею. И Цзян Ваньинь больше не показывается, как будто вовсе исчез.       – Неа, но это был бы неплохой бонус, – пожимает плечом Сюэ Чэнмэй, тоже переключившись на Вэй Усяня. – Магистр, а ты хочешь власти? Силы-то у тебя предостаточно, я же видел, как ты щёлкал те проклятия. А вместе мы могли бы поставить на место всех этих ублюдков. Посадить их – хаха! – на поводок. Ты вот вхож в дом мэра. Можно начать с него, что скажешь?       – Скажу, что мэр Вэнь из старого рода видящих, «Избранных», выражаясь твоим языком. И у его охраны есть оружие.       Сюэ Чэнмэй хмурится, напрягаясь от этих слов. Однако к удивлению Лань Ванцзи такая реакция вызвана какой-то совершенно кривой логикой и идеями.       – В каком смысле – род, – ровным голосом переспрашивает Сюэ Чэнмэй, будто это единственное, что могло зацепить во фразе Вэй Усяня.       – Можно назвать кланом. У них почти в каждом поколении видящие. У меня только в четвёртом...       – Врёшь, – Сюэ Чэнмэй неожиданно вскакивает с дивана, делает несколько шагов к стоящим в дверях мужчинам и будто указку наставляет на Вэй Усяня кухонный нож. – Это дар для Избранных. Для исключительных людей этого мира.       – Ты ведь... Читал дневники из моего тайника? – осторожно уточняет Вэй Усянь, немного отступая назад и почти прижимаясь к Лань Ванцзи. – Их написала моя прабабка.       Глаза Сюэ Чэнмэя становятся слегка расфокусированными, а губы произносят что-то беззвучное. Лань Ванцзи трудно понять, что привело его в подобное смятение.       – Эти ублюдки не могут быть Избранными, – заявляет Сюэ Чэнмэй, опомнившись от своего недолгого смятения. – Они бросили меня. Они не достойны. Тебя же тоже бросили.       Вэй Усянь вздрагивает. Лань Ванцзи не знает, что за выражение сейчас на лице целителя, но сам он хмурится, догадавшись, что этот маньяк с ножом имеет в виду... Родителей? Как можно гибель отца и матери на глазах у ребёнка называть термином «бросили»?!.. В досье Сюэ Чэнмэя была строчка, что он сирота, выросший в детдоме, но при устройстве на работу это скорее подкупало, вызывая желание помочь. Однако слыша такие слова все остатки лояльности просто рассыпаются. Сам Лань Ванцзи иногда думал о своём отце, как о человеке, бросившем их с братом, но ведь даже он не выкинул детей на обочине трассы, а оставил под присмотром Лань Цижэня. Может быть, родители Сюэ Чэнмэя оставили его на пороге приюта или в подворотне, а потому их справедливо называть ублюдками, но кто знает, какова была причина.       Однако уравнивать гибель и сознательный отказ – это нечто за гранью.       – Мои родители меня не бросали, – тихо, но очень чётко проговаривает Вэй Усянь. Лань Ванцзи кажется, что воздух рядом с ним слегка подрагивает, но с тем же успехом это может быть влияние стрессового момента. Обдумать это явление Ванцзи не успевает, как и схватить Вэй Усяня: тот делает шаг вперёд, опасно приближаясь к острию ножа. – Не смей сравнивать. Ты проклинал дорогих мне людей, ты похитил невинную девочку, ты угрожаешь моему любимому человеку, – его голос с каждым словом становится всё искажённее, отчего-то веет непонятной угрозой, а вокруг вдруг поднимается призрачный ветер, но вместо удивления или ужаса на лице Сюэ Чэнмэя... восторг? – И после этого ты зовёшь себя каким-то «избранным»?!       Лань Ванцзи замечает, что Мо Сюаньюй изумлённо распахивает глаза, смотрит на свои руки, немного разведя их в стороны, но явно находится в замешательстве. Пока Лань Ванцзи отвлекается, между двумя видящими что-то происходит: нож отлетает на пол, проезжаясь к дальней стене, а Сюэ Чэнмэй как-то неловко отмахивается, отпрыгивая от разозлённого Вэй Усяня.       – Ты не только освоил мою технику, но и изменил под себя? – присвистывает похититель, – потрясающий талант, Магистр Вэй!       Ванцзи пользуется их занятостью, сначала медленно отступив на несколько шагов к стене, а потом и вовсе со всей возможной быстротой метнувшись к застывшей девочке.       Дальше всё происходит за считанные мгновения: Сюэ Чэнмэй вскрикивает, что-то падает, и когда Лань Ванцзи оборачивается, готовый защищать Сюаньюй, то видит обескураженного Вэй Усяня, с которого слетела вся мрачная, неясная угроза, похитителя к полу прижимает Цзян Ваньинь, профессионально заломив ему руки за спину, а Фея бесшумным призраком возникает около отброшенного ножа, отрезая возможность преступнику до него дотянуться.       – Я вам говорил, не соваться сюда? – мрачно смотрит на каждого поочерёдно лейтенант. – Ваше счастье, что всё сложилось так удачно. Ну, что, – обращается он к сдавленно матерящемуся Сюэ Чэнмэю, – сам скажешь, где хозяева дома или накинешь к своему сроку пару лет?

***

      Примерно час спустя, когда таки приехавшая полиция и скорая разобрались со всеми проблемами, в том числе с вызволением из подвала испуганных хозяев дома, которых нашла без особых проблем Фея, а за Мо Сюаньюй неожиданно явилась подстёгнутая возможным скандалом тётка, Вэй Усянь и Лань Ванцзи оказываются свободны и в полутёмной тишине машины последнего.       – Сущий кошмар, – негромко говорит Вэй Усянь, откинувшись на спинку пассажирского кресла и прикрыв глаза. Лань Ванзци издаёт согласный гул, но его больше занимает созерцание линии челюсти и открытого горла, которые обрисовывает попадающий в салон машины неяркий свет фонарей. – Бывало со мной, конечно, всякое, но последние два месяца однозначно влетели в топ «самых странных и дурацких событий жизни», – он открывает глаза и поворачивает голову влево, чтобы поглядеть на Лань Ванцзи. На его губах мягкая улыбка, которую хочется попробовать на вкус. – А ещё за это время есть события, возглавляющие топ самых замечательных. И если после всей этой кутерьмы ты не сбежишь от меня, то мне придётся взять на себя ответственность.       – Хм, – будто бы задумывается Лань Ванцзи, хотя на самом деле давно знает ответ. – Бери.       – Лань Чжань, я серьёзно.       – Мгм.       – Я имею в виду, что ты мне и правда нравишься, – уточняет Вэй Усянь, нахмурившись и высматривая что-то в лице и глазах Лань Ванцзи. Чего там в темноте увидишь? Да и разве не очевидно всё и без того?       – Мгм.       – И что я хочу видеть тебя рядом.       – Мгм.       – И я хочу провести рядом ближайшие -цать лет.       – Мгм.       – И хочу попадать в дурацкие истории вместе с тобой.       – Мгм.       – Ты меня слушаешь? – не выдерживает Вэй Усянь, подаваясь ближе.       – Мгм.       – Я люблю тебя!       – С этого и нужно было начинать, – довольно отвечает Лань Ванцзи, тоже подаваясь навстречу и легко касаясь губ Усяня своими. – Люблю тебя, Вэй Ин.       – Какое коварство, – шепчет тот в перерывах между короткими поцелуями, – заставил меня признаться первым.       – В качестве компенсации могу первым сделать предложение, – совершенно серьёзно отзывается Ванцзи, когда они немного отстраняются друг от друга, и наблюдает прекрасную картину того, как Усянь задыхается от смущения и удивления, но его хватает только на то чтоб несколько раз несильно хлопнуть ладонью по груди возлюбленного и со стоном уткнуться носом в его шею.       Они некоторое время сидят так, слушая дыхание друг друга и далёкие, едва пробивающиеся звуки города. Внутри тепло свернулось неподдельное счастье и спокойствие, а ещё надежда, что теперь вся эта странная история действительно завершена.       – Поехали домой? – предлагает Вэй Усянь, когда последние отзвуки сирен затихают вдали.       И Лань Ванцзи без раздумий соглашается. _____ *龙头蛇尾 (lóng tóu shé wěi) – чэнъюй, «голова дракона, а хвост змеи», обр. громкое начало и бесславный конец *этот автор просит простить за притянутость за уши этого метода анализа и обнаружения, ибо он задолбался искать, как это в реальности работает. У фотографий в exif точно по умолчанию вшиваются жпс координаты, а как происходит с видео найти так и не вышло толком. Оладий только с фотками дело имеет иногда, а от видео далёк. То, что обычные датчики жпс периодически глючат и скачут – со всей ответственностью могу подтвердить, причём если есть проблемы с датчиком, то скакать сигнал может на километры. В общем, у нас же идеальный мир, тут полиция крутая, как Чак Норрис (кто помнит – дай пятюню и держи метлу).