Ожидания ли?

Ночь, улица, фонарь, аптека.

Бессмысленный и тусклый свет.

Живи ещё хоть четверть века –

Всё будет так. Исхода нет.

Это была одна из многих квартир, в которой происходили встречи столь популярного в последнее время слоя населения. Раньше Александр презирал его, но позже, когда сам стал нуждаться в поддержке и не получал её от тех на кого надеялся, понял, что лучше это, чем вообще ничего. На самом деле он уже не знал, как долго находился в этой квартире, как давно он был трезвым, и множество других мелочей. Всё, чего он желал это просто забыть, забыть те душераздирающие воспоминания, которые мучили его на протяжении долгого периода времени. Романов не хотел верить, что это итог его жизни, долгожданный развал СССР не привнёс в его жизнь радости, помимо момента, когда он узнал эту новость. Но вот, прошло уже достаточно времени, а его жизнь не хотела налаживаться. Он всё так же находился на дне социальной лестницы, если он правильно интерпретировал свои ощущения, потому что вряд ли какой-нибудь многоуважаемый человек или олицетворение одного из самых важных городов в бывшем союзе находился бы в одном здании с наркоманами, пьяницами да и, в общем, не самыми уважаемыми людьми. Но его это больше не волновало. Александра теперь вообще ничего не волнует его никто не трогает, не угрожает и он чувствует себя на удивление комфортно, возможно это было потому, что он находился среди, всем сердцем любимых им, петербуржцев (ах, как это слово ласкает его отвыкший за столь долгое время слух). Но внезапно пришедшая головная боль заставила его встать со своего насиженного места. Он планировал сходить в другую комнату, чтобы обновить свои запасы наркотических веществ, так как то, что он приобрёл по пришествию сюда, он уже давно употребил, а головную боль нужно как-то успокоить. Александр сидел в углу комнаты, он не помнил, как там оказался, но посчитал, что положение, в котором он находится, было оптимальным по многим параметрам. Первая попытка встать не обернулась успехом. При попытке его тело начало пошатываться, поэтому эфемерное равновесие было потеряно так же быстро, как и было приобретено. Во второй раз Романов был проворнее, поэтому в нужный момент смог поддержать себя при помощи новой опоры, которой выступила стена, на которую он опирался. После того, как первая задача была сделана, он попытался сделать пару шагов. Тело не держало его устойчиво. Оно пошатывалось из стороны в сторону, поэтому Шуре нужно было не только вспоминать, где находится необходимое ему место, но и приложить огромное количество усилий, чтобы благополучно добраться до туда. Благодаря нечеловеческим, по меркам Александра, усилиям, и стене, он смог не только сделать несколько шагов, но и в принципе спокойно стоять на своих двух без использования опоры. Но избавляться от неё он не планировал. Выйдя из комнаты, он оказался в длинном коридоре, если идти вдоль стены, то можно выйти на лестничный проём,а спустившись по лестнице на этаж ниже, можно было выйти на улицу. Но поскольку это не было его местом назначения, он просто зашёл в комнату напротив. В этой комнате, в отличие от прошлой, были люди. Даже не так, их было на удивление много, по сравнению с предыдущим помещением, в которой помимо Александра никого не было. Он начал пробирался сквозь обкуренную и совершенно точно ничего не соображающую толпу. Романов и сам не был особо трезв, но если сравнивать его с любым находящимся здесь,то он был оплотом здравомыслия и возможно трезвости, Саша точно не знал. Даже несмотря на то, что он едва стоял на ногах, трясся, а звуки из динамика поднимали внутри него непонятно откуда взявшуюся раздражительность. Вдруг, он остановился... Александр был готов молиться кому угодно на то, чтобы он был не прав, но чем дольше он смотрел на блондинистую макушку, которая как солнце выделялось среди толпы, тем больше понимал, он не ошибается. Всё его тело резко заболело так, что Александру стало не понятно это последствия ещё не вышедшей из его организма наркоты, или это все те давно зажившие раны, которые он получил от человека, которого он не хотел бы видеть. И не понятно, не хотел бы видеть вообще или только в этом забытом богом месте.

Я медленно сходил с ума

У двери той, которой жажду.

Весенний день сменяла тьма

И только разжигала жажду.

Шаг, второй, он пытался даже не дышать, чтобы Москва его не заметил. Это было опасно, очень опасно. Никто не знает, насколько ему прилетит в этот раз, может просто сделает выговор, а может, что и похуже… Александр знает, что Советский союз развалился, но веры в то, что Михаил вернулся в своё прежнее состояние, нет. Уже почти подойдя к двери, Саша замечает, что Московский начинает поворачивать голову в его сторону, видимо до этого он расспрашивал, не видели ли тут его непутёвого любовника, если их ещё можно так называть, после того, что Михаил сделал. Из-за движения головой , Александр резко ныряет за дверь, а после мчится вдоль коридора прямо к лестнице, чтобы побыстрее уйти из этого здания. Он знает, что сможет укрыться во дворах, в отличии от Михаила, который не утруждал себя тем, чтобы запоминать ещё какую-то информацию, помимо той, которую ему ежедневно приносили про Александра спецслужбы. Уже заворачивая к лестничному пролету, он слышит звук от захлопывания двери. "Он меня заметил" – Пронеслось у него в голове. Александр бежал с лестницы, надеясь на то, что ему показалось и Московский на самом деле всё ещё там, стоит и разговаривает с тем человеком, с которым общался до того, как Александр зашёл в комнату. Но его надеждам не суждено было сбыться. Он убедился в этом окончательно, когда услышал давно забытое "Саша", до боли знакомым голосом. К счастью Александра его психологическое состояние, которое граничило с истерикой, давало ему сил бежать, поэтому после того, как он выбежал из парадной, он устремился в сторону дворов, которые знал в совершенстве, а значит, шансов скрыться там было больше. Спустя пару виляний по дворам Саша был вынужден, остановиться. Его состояние не располагало к долгим пробежкам, после пробуждения, от принятия наркотических веществ, организм, в общем, не очень хорошо себя чувствовал. К тому же на улице была зима, а ветровка не очень помогала от сильного морозного ветра и минусовой температуры. Романов надеялся, что Москва заплутал на очередном повороте, поэтому собирался как можно быстрее направится к себе домой. Да, там могло быть опасно, так как Московский, скорее всего так же пойдёт туда, но Романов хотел наедятся на то, что с развалом СССР спецслужбы так же прекратили своё существование, или хотя бы вышли из строя, поэтому Михаил не сможет столь же быстро (Романова всегда удивляло то, что город, являющийся коммунистом до самых тёмных глубин своей души, пользовался тем,что простому рабочему даже и не снилось, а именно банальной машиной с мигалкой) добраться до пункта назначения, что и Саша, который как раз наметил у себя в голове относительно быстрый и короткий маршрут. Но, или Александр разгневал кого-то свыше ( как бы это забавно не звучало), или день сегодня просто не самый удачный, в тот момент, когда Романов уже сделал первый шаг в направлении к дому, он услышал за спиной голос, обладатель которого, судя по всему, задыхался от долгого бега…"Наконец-то" – вот, что услышал Шура. Александра как будто окатили холодной водой с ног до головы, он не мог пошевелить даже кончиком своего пальца. Он замер на месте ледяной статуей. Шаги за его спиной становились всё ближе и ближе пока человек, что их производит не подошёл к Романову, лицом к лицу, и не обнял его. Александр был в таком шоке, что даже не смотрел на лицо человека, обнимающего его, он мог только смотреть перед собой и ждать своей скорой кончины. - Я рад снова увидеть тебя. Что с тобой? Почему ты убегал от меня? Александр боялся, боялся произнести даже слово, но он понимал, что если он попался, нужно как-то вытаскивать себя из этой ямы, ведь кроме него самого ему никто не поможет. Он медленно попытался приобнять Михаила дабы показать, что всё нормально. Саша пытался сделать вид, что всё хорошо, но Московский чувствовал, что человека в его объятьях била крупная дрожь. -Саша, что с тобой? Ты дрожишь! Вдруг, Сашиных плеч коснулось что-то тёплое, это было зимнее пальто. А потом напротив его лица показалось родное сердцу лицо…. -А я говорил тебе одеваться теплее! Но ничего страшного сейчас мы пойдём к тебе домой и будем отогре- Саша! ...с голубыми как море глазами. Александр потерял сознание. Он обвис тряпичной куклой в Мишиных руках, тот был в замешательстве. Мало того, что он нашёл Александра в месте, где никогда не думал его даже увидеть, мимо проходящим. Так он ещё резко начал убегать от него, как только Миша оказался в его поле зрения. Московскому просто повезло, что он знает дворы Петербурга не хуже, чем его олицетворение. Михаил бережно закутал Александра в своё зимнее пальто, слава богу, он переоценил погоду в северной столице, поэтому даже без него ему было не холодно, и побрёл вместе со своей драгоценной ношей к дому Романова. Как только он попал в квартиру Саши, он отнёс его в спальню и укрыл самым тёплым, что смог найти, а сам сел рядом, чтобы обдумать всё, что произошло за день. Александр испугался его. Эта мысль не давала ему покоя. Он очнулся вчера вечером в незнакомом месте, а около него находился парень отдалённо напоминавший его сына, Данилу. После продолжительных расспросов он понял, что по какой-то причине не помнит последние семьдесят лет своей жизни. Данила очень убедительно пытался остановить своего родителя от поездок куда-либо, но Михаил был непреклонен. Поэтому выведав всё, что можно было выудить из бедного парня, Московский отправился в бывшую столицу с надеждой на то, что Саша сможет рассказать ему всё, что тот успел пропустить, но он не мог ожидал от Романова такой реакции. И сейчас, сидя около его постели Миша надеялся на то, что сможет переговорить завтра с Сашей и узнать у него не только причины его странного поведения, но и всё, что Московский пропустил за семьдесят два года своего сна.

Всё это было, было, было,

Свершился дней круговорот.

Какая ложь, какая сила

Тебя, прошедшее, вернёт?

В час утра, чистый и

хрустальный,

У стен Московского Кремля,

Восторг души первоначальный

Вернёт ли мне моя земля?