abusing

Солнечные лучи, попадающие в комнату, благодаря плохо зашторенным окнам, начали медленно расползаться по лицу лежащего, на белоснежной кровати мужчины. — Доброе утро, — шепчет Влад аккуратно закидывая руку на, — Влад? Бумажный резко распахнул глаза и начал оглядываться по сторонам в поисках молодого тела, которое лежало на нем всю ночь. — Влад? — уже более громко спрашивает мужчина, но не получая ответа встаёт с кровати. — Он одел меня? Влада очень умилял тот факт, что мальчик заботился о нём, но все же даже, чтобы отблагодарить Глента, нужно сначала его найти. — Влааааадик, — крикнул Бумага, уже так, что можно было услышать через всю квартиру, но вновь не получив ответа, решил пойти искать его. Ванная и зал уже пройдены, гостевая спальня, комната с телеком, вроде гостиная, остаётся кухня. — Владик? Но и на кухне его поиски не увенчались успехом. Заметив на столе записку и завтрак, улыбка на лице Бумаги развернулась, будто бутоны подснежников, которые кстати стояли в аккуратной вазочке на столе. *Доброе утро, слон соня, не скучаешь там? Думаю завтрак уже остыл, но он все ещё на столе, жаль он, а не я, потому что я на учебе, но как только я вернусь, ты сможешь поменять нас местами;) Напиши, если надо что-то купить, вернусь ближе к пяти. *номер телефона* Тот, кто заботливо отнес тебя к кровати.<3* Повертев бумажку в руках, он аккуратно положил ее на место желая позже забрать с собой, и глянул на завтрак. Яичница в форме сердечка, это пиздец как мило. Обернувшись он увидел пластмассовую формочку и решил, что пока еда разогревается, он может помыть посуду. — Глент не ел? В раковине лежала только сковорода и форма, без вилки или тарелки. — Вот же дебил. Писк микроволновки и горячая пища уже обжигает рот Бумажного. Щелчок двери и тяжёлое дыхание. — Ты рано, — сказал Влад, только что вышедший с кухни. — Я знаю, — младший скидывает кроссовки, — решил во время большой перемены тебя проведать. И тут же налетает на Влада, затягивая в поцелуй, на который тот охотно отвечает, но чуть позже отстраняется. — Что-то не так? Завтрак не понравился? — глаза младшего расширились от недоумения, а руки сжались в замок. — Ты почему не завтракал? Серьезный, властный, надменный голос Бумаги туманит сознательность мальчика, который томно вздыхает. — Я ем в техникуме. Я же писал. — Этого ты не писал. Говорит Бумага, вжимая младшего в стенку, обжигая шею, являющуюся эрогенным местом горячим дыханием, начиная слегка надавливать на кадык, выбивая из мальчишки последние вдохи, перед тем как он говорит: «заебал» и тут же подпрыгивает, чтобы Влад подхватил его под бедра, начиная сжимать накаченные, упругие ягодицы. — Ты же хотел оказаться на столе? Шепчет Влад на ухо мальчику, осторожно прикусывая мочку, под тихое постанывание. — Прямо под тобой. Отвечает младший затягивая мужчину в поцелуй. Постепенно вещи оказываются на полу или столешнице, а губы старшего вновь на шее парнишки. — Блять, у нас осталось полчаса, если ты хочешь меня выебать, то стоит поторопиться. Боксеры Глента, оказываются отброшены куда-то в сторону коридора, а смазка уже в руках Бумаги. — Потерпи. Влад открывает тюбик, но младший отстраняется и говорит: — Не надо, — томно выдыхает, — я уже. Голос сходит на шепот, а Влад замечает блестящее сердечко между ягодиц младшего. Похотливая ухмылка расплывается по лицу Влада, пока руки сами выливают смазку на член, попутно вытаскивая пробку. — Владик, Владик, какой же ты прекрасный. Шепчет Бумага, медленно входя в дрожащее тело. — Малыш, замёрз? — Нет, ты заставляешь меня дрожать, — небольшая пауза, — но ты такой горячий. — Хочешь большего? — Хочу, чтобы я встать с этого стола не смог, после этого секса. После этих слов Влад начинает медленно двигаться внутри мальчика, пока тот запрокинул голову назад, открывая старшему шикарный вид на кучу засосов и укусов. Постепенно увеличивая темп, уже начиная вдалбливать мальчика в деревянную поверхность, он начинает оставлять ещё больше засосов, на ключицах, кадыке, плечах, грудной клетке, пальцами касаясь чувствительных розовых сосков мальчика, которого он хотел называть принцем, ведь это изящное, зацелованное, давно недевственное тело, нельзя назвать никак кроме принца. Эти стоны, эти вдохи, этот охрипший голос, который сипит заветное: «Влад», после чего кончает, начиная тяжело дышать и тянется поцеловать Бумагу, который тоже заканчивает. — Ты прекрасен, — говорит Бумага, поднимая с пола пачку сигарет, видимо выпавшую из кармана джинс Глента. — Не прекрасней тебя. Отвечает младший, протягивая лежащую на столе зажигалку, в обмен на сигарету. — До скольки в техникуме будешь? — До часов пяти, но может задержусь. Оба уже закурили, младший начал одеваться, в то время как Бумага смотрел на это, будто видел впервые. Изящные, покусанные, тонкие, истерзанные чем-то острым, что оставляло шрамы запястья, неширокие, но такие прекрасные плечи, длинная, буквально модельная шея, с выделяющимся алеющим кадыком. Выводит из транса его, пепел, упавший на ногу, тем самым немного обжигая. — Я провожу тебя. Выдавливает из себя Влад, начиная одеваться. Перед тем, как уйти, парни проверяют ничего ли они не забыли. И вот дверь закрыта, подъезд покинут. Их дороги расходятся чуть до учебного заведения, поэтому они прощаются и уходят в разные стороны. Бумага направлялся домой, в надежде посидеть и отдохнуть, ведь завтра важная съёмка в каком-то вузе. Щелчок входной двери. — Саня! Крикнул Влад, тут же слабо ударяя себя по лбу, так как Саню он отдал маме из-за нехватки времени на собаку. Телефонный звонок прерывает размышления. — Алло, Бумага у аппарата. — Здравствуйте, Владислав, вы свободны сегодня? — Относительно да, а что, что-то в расписании изменилось? Недолгое молчание, но на другом конце трубки уже слышится приятный женский голос: — Да, Влад, завтра в том вузе, где должна была быть съемка будут иностранные гости, поэтому съёмку переносим на сегодня. Во сколько ты свободен. Влад задумался. Глент наврятли будет ждать его, когда пойдет с учебы, поэтому можно назвать любое время. — До шести часов, где и когда? — Адрес скину смской, но сразу скажу, надень костюм, ты будешь учителем. С кем хочешь? Мальчика, девочку? Влад вновь задумался. — Мальчика. Желательно, чтоб выглядел не очень стандартно. Можете ему там волосы баллончиком покрасить, ну не знаю, дело ваше, но предпочтения я сказал. — Поняла тебя. Мальчика подберём, есть предпочтения на характер новой пассии? — У вас готов сюжет? — Влад, обижаешь! Конечно готов! — Зачем тогда меня спрашивать? — Хорошо, объясню сразу. Ты учитель, который завалил ученика, который хочет стипендию. Ну и он предлагает тебе альтернативу, а дальше дело ваше. Помни, важны эмоции. Есть предпочтения на цвет волос мальчика? — Мм, розовые. — Будет сделано! Ждём к четырем! — Буду. Отвечает Влад тут же сбрасывая. Розовые… розовые блять… Зачем он только это ляпнул? Зачем? Настольгия охватывает с головой.

***

— Ааааа, простите за опоздание! Розововолосый мальчик, только что вбежавший в Влада, начинает извиняться, в попытках отдышаться. — У тебя на сколько назначено? — Два сорок, блять я опоздал. — Оу. такое дело. у меня тоже два сорок. — Что? С парнем?.. — голос младшего значительно притих. — Я удивлен не меньше твоего — Влад делает небольшую паузу, — Первый раз с парнем будешь? — Д-да. — младший заикается от смущения. — Тебе идёт розовый, — говорит Влад, ероша короткие волосы, сбивая их в кучу. — с-спасибо. вам тоже синий идёт. Бормочет младший, который явно стесняется присутствия Влада. — Я буду аккуратным. Можешь меня не бояться. — Спасибо, — ещё раз говорит младший после чего они оба входят в кабинет, в котором им предстояло совершить не один грех.

***

Влад глянул на время и понял, что времени то почти нет. Заглядывая в шкаф, находит там черный, аккуратно выглаженный костюм и надевая его, спешит завести машину. Без десяти минут четыре, Влад ждёт продакшн, чтобы обсудить конкретику нового шедевра с участием Бумаги. Но тут он понимает, что кабинет ему тоже скинули и следует видимо пройти туда. Люди из продакшна уже на местах, в ожидании главных героев. Юля подробно пересказывает Владу, что, где и когда должно быть, кивая, Влад отходит на первую позицию, то есть письменный стол. Три быстрых стука в дверь, которая ежесекундно распахивается, заставляя глаза Бумаги открыться очень широко. — Владислав Андреевич! Можно войти?