Криолан

Геррит Хейнеманн умел и, главное, очень любил готовить. Бывало, он все свободное время проводил за плитой или у духовки. Как настоящий начинающий повар, фантазировал и экспериментировал, пользовался проверенными классическими рецептами или сам придумывал различные сочетания вкусов и ингредиентов. Эта страсть была у него с детства, но получила второе рождение в Лондоне. Так уж сложилась жизнь, что рядом появился человек, сумевший не просто в нем эту страсть разжечь, но и сумел по-настоящему развить этот талант. Простое увлечение и хобби переросло в нечто большее, уже способное на конкуренцию с основной его профессией. В конце концов, он понимал, что активно сниматься он сможет в лучшем случае еще несколько лет, а дальше — неизвестность. Потому и начал даже строить планы, чтобы в ближайшем будущем открыть собственное небольшое заведение. Конечно, он рассчитывал сделать это там же, недалеко от Лондона, на побережье, где и жил. И даже знал уже, кто ему поможет осуществить эту сладкую мечту. Но все изменилось. Теперь это осталось все там, в недалеком, но кажущимся сейчас мутным и туманным прошлом. Тогда было, с кем разделить мечты и с кем мечтать, желая воплотить их в реальность. И все казалось возможным. И хотелось прилагать усилия, чтобы все получилось. И верилось. Но в один миг, как и всегда бывает, все вдруг исчезло. И расхотелось даже мечтать. На какое-то время. Но постепенно все восстанавливалось, сходили на нет эмоции и импульсивность, разум хладел и больше не уступал место иррациональности. Желание готовить и развиваться на этом поприще осталось, но по утрам он привык ограничиваться стаканом сока или смузи и какими-нибудь мюслями, коих из-за щедрости бренда после крайней рекламной акции, весьма успешной, кстати, у него было всегда дома в достатке. Хотелось, конечно, чего-то более серьезного, чем злаковые батончики и сок, но Геррит не отчаивался. Его обязательно заметят. Ведь случился же «Криолан». К тому же, он дал указания Скарлет любыми способами продвинуть его в какое-нибудь кулинарное шоу, желательно, на центральный канал. Пока никто не звал красивого молодого и успешного парня готовить. Но ничего, он подождет. Завтраки игнорировал, но зато исправно спускался на первый этаж своего элитного комплекса и проводил время в спортзале и в бассейне. Профессия обязывала, да и привычка с юношества уже никуда не могла исчезнуть. В любой момент могли предложить сниматься без футболки те же сотрудники компаний, с которыми у него уже были контракты. Пока востребован, будь добр, сохраняй идеальную форму и фигуру, следи за здоровьем, исправно посещай косметолога. Хорошо еще, что генетика не подвела. Тонкая талия и длинные стройные ноги у него были от мамы, а широкие плечи — от папы. А это уже немало. Но сегодня Геррит банально проспал. Не услышал ни будильник, ни последовавший через полчаса звонок от Скарлет. И все потому, что заснул буквально под утро: никак не мог прекратить смотреть все новые и новые всплывающие видео, фото и интервью Кристиана Хармса. Были вещи, перед которыми мы бессильны, даже если все понимаем. А жертва сном — это не такая уж и большая жертва. По-крайней мере, так казалось. Герриту пришлось просыпаться под прохладным душем в считанные минуты. Действенный и проверенный способ, пусть и не совсем приятный. А вот о завтраке и тренировке, к сожалению, не могло быть и речи. Ему пришлось так же быстро решать, в чем появиться перед коллегами. От рубашек и блузок, выгодно подчеркивающих фигуру, пришлось отказаться. Кажется, сегодня не планировалось других встреч, поэтому простые темно-серые джинсы и однотонный свитшот в тон точно подойдут. К тому же, полночи он пялился на коллекцию Кристиана Хармса в таких же оттенках, от белого до глубокого серого, почти переходящего в черный, и на подсознательном уровне выбрал именно эти цвета. И он знал, что они ему шли, идеально подходили к белой коже, черным волосам и серо-голубым глазам. Скарлет намекнула, что вытащит из него все подробности, едва они закончат деловую встречу с руководством. А потом просто оторвет ему голову. Утро выдалось суматошным и сумбурным. И такого, надо сказать, с Герритом не случалось уже очень давно. Но и известных дизайнеров, потерявших память, он тоже никогда до этого не видел. Особенно, таких необыкновенно привлекательных. Мысли о том, что Кристиан Хармс был (и есть, хотелось верить, и, конечно же, будет) весьма очаровательным мужчиной и интересной личностью почему-то никак не хотели выходить из головы, волновали утром даже больше, чем вероятность опоздать на встречу с руководством, которую и проводили-то раз в одну-две недели. Геррит успел не только просмотреть заброшенный инстаграмм, в котором, по сути, было не так уж и много информации, но и несколько интервью, в которых Кристиан делился исключительно профессиональными навыками и мыслями. О личном цифровые страницы умалчивали, хотя и подкидывали разнообразные фотографии, заставляющие сомневаться и строить догадки. Но ведь не было ничего странного, что симпатичный (а мысленно Геррит теперь уже давал ему только такую оценку) дизайнер появлялся на модных вечеринках в компании красивых моделей как женского, так и мужского пола. И пусть объятия выглядели иногда и совсем не деловыми, и даже не дружескими, это вовсе могло ничего не значить. Никакой официальной информации о личной жизни Кристиана Хармса не было. Геррит уже почти подъехал к зданию агентства и готовился сворачивать на въезд в паркинг, как его осенила совсем отчетливая мысль. Можно же ведь просто позвонить Бенни и спросить. Заодно, поинтересоваться, как себя чувствует Кристиан. Точнее, Криолан. И возможно, даже предложить снова встретиться всем троим. После нескольких ночных часов разглядывания изображений исключительно на экране ноутбука, появилось какое-то просто непреодолимое желание вновь увидеть этого мужчину. Почувствовать на себе его магнетический теплый взгляд, как его улыбка буквально заставляет трепетать и смущаться. И хочется вновь послушать его голос. Но витание в грезах пришлось прервать, едва только он встал на парковке и вышел из машины. Впереди несколько часов работы. И разговор со Скарлет. Может, эта невероятная умная женщина поможет ему избавиться от наваждения? Потому что, похоже, помощь ему уже необходима. Так и тянуло вновь открыть фотографию Кристиана, чтобы снова порассматривать его во всех деталях. И снова поймать себя на мысли, что происходит что-то странное и необратимое. Словно он уже поднялся на самую высокую вышку в бассейне, подошел к краю и сделал глубокий вдох, сгибая ноги в коленях. Осталось только оттолкнуться. Скарлет встретила его в переговорке хмурым и немного озадаченным взглядом, но промолчала. И все время, пока коллеги собирались, Геррит почти не поднимал головы, увлеченно пялясь в телефон. Как по заказу, нашлось еще одно интервью Кристиана, где он в ярких красках делился концепцией своей новой коллекции для спортивного бренда. И даже сразу захотелось пойти и посмотреть, осталось ли что-нибудь еще в продаже. Похоже, этой линейке одежды было уже не меньше пяти лет. А жаль. Собрание все-таки помогло отвлечься. Потому что центральной темой стало его сотрудничество с «Криоланом». Они согласовали еще одну фотосессию для рекламы лаков для ногтей. В этот раз, что-то более сдержанное и нейтральное, никакой театральщины. Это была по-настоящему классная новость. И так же ожидали в следующем месяце групповые съемки для журнала. Скарлет рассказала о возможных интервью для интернет-порталов, часть, опять же, организовывали от «Криолана». И это уже походило на какую-то шутку. Потому что при упоминании известного бренда, в голове Геррита неумолимо появлялся образ лежащего на кровати в красных носках мужчины, который утверждал, что его зовут Криолан. А потом Скарлет потащила невыспавшегося подопечного в кафе, и сама с глухим ударом поставила перед ним огромный стакан с кофе и тарелку с пышным золотистым омлетом, дымящимся и ароматным. Села напротив и одним лишь упрямым взглядом приказала немедленно приступать к еде. — Пока ты ешь, я начну. Никто в компании не знает, что ты едва не сбил человека и общался с полицией. И никто не бросает на тебя презрительных взглядов. Разве только, что из-за твоего ужасного вида. Ты взрослый мальчик, и можешь не спать ночами, когда и сколько захочешь, но, Хейнеманн, только не перед совещаниями с руководством. Мне пришлось почти десять минут, тыкая в твой график, рассказывать, что все под контролем. И что ты никого не подведешь. Лицо — это твои деньги. Но, прости, у тебя плохая генетика, и твой сегодняшний вид просто кричит о том, что ты не в состоянии сегодня нормально функционировать. Хотя бы маску сделал утром, ей-богу. Мне твоя красота разум не туманит. Я вижу каждую новую морщинку, каждую опухлость. А уж твои темные круги, поверь, заметили все. Так что, мне есть о чем беспокоиться? Или я могу смело ставить тебе завра в первой половине дня съемки для «Криолан»? Они ждать не намерены, учти. Омлет был вкусным и мягким, приятно таял на языке. Но не французская классика, конечно. Точно добавили сливок вместо сливочного масла, и яйца взбивали не так долго, как следовало бы. А еще приправы. Что это? Базилик, петрушка? Геррит продолжал поглощать долгожданный завтрак, внимательно вслушиваясь в слова менеджера. В общем, все было очень даже понятно. Но мысль о том, что теперь его недосып так отчетливо виден на лице, тогда как еще несколько лет назад он умело все скрывал косметикой, заставляла грустить и думать о том, что после двадцати пяти все намного сложнее. И надо быть к себе внимательнее. За них в агентстве очень переживали, особенно, за него, так как именно на него сейчас делались большие ставки. После Лондона он стал более заметен, и, конечно же, надо было успевать делать на нем деньги. — Не сомневайся, завтра я готов сниматься. Омлет фантастический. — И Геррит даже улыбнулся, отставляя тарелку и снова делая глоток вкусного горячего кофе. — Отлично. Я сама за тобой заеду. Ты звонил Бенджамину? Вот так, сразу с места в карьер? Скарлет никогда не умела ходить вокруг да около. Дерзкая девушка. Именно поэтому она, в прочем, Герриту и нравилась. — Да. И там удивительная история. Сразу и не расскажешь, если честно. — Я знаю про Кристиана Хармса, если ты об этом. Он даже есть у меня в списке дизайнеров, с которыми мы бы хотели сотрудничать. Но не успели. — Ничего себе. А как ты узнала? Ты тоже Бенни звонила? — Зачем? В больнице и в полиции мне все рассказали. А дальше — не только ты умеешь гуглить. Но чувствую, что знаю не все, иначе ты бы не стал так нервничать и пялиться на Кристиана в интернете все собрание. Уверена, что ночь ты тоже с ним провел. В интернете, разумеется. Я права? Здесь уже Геррит был безоружен. Его знали и читали, как открытую книгу. Скарлет сверлила его настойчивым взглядом и едва заметно ухмылялась, покусывая алые губы. Но что ей рассказывать? Выложить абсолютно все, подробности про потерю памяти и одержимость видеороликами с его лицом? Или про то, что дизайнер оказался в жизни еще красивее и привлекательнее, чем на фото, и теперь совсем не выходит у него из головы. И не смотря на все «но» и абсурдность ситуации, Геррит очень сильно хочет увидеть его вновь. — Да. Есть еще кое-что. И, поверь, я тут совсем не при чем. — Рассказывай. После разговора стало будто бы полегче. Теперь это не только его тайна, это и часть Скарлет, самого дорогого для него человека в Гамбурге. На ее лице несколько минут не читалось абсолютно ничего — она смотрела в одну точку и напряженно думала, нахмурив красивые строгие брови. В такие моменты она выглядела даже немного суровой. Но Геррит знал, что надо просто подождать. В этот раз ситуация не из простых. Даже сложнее, чем было в Лондоне, да. Пусть пока и без истерик, слез, алкоголя и разрыва сердца, которое «больше никогда и никого не полюбит». С любовью, как раз, все легко и понятно — ежедневно миллионы людей сталкиваются с одинаковыми трудностями. А вот мужчины, потерявшие память, но почему-то нуждающиеся в твоих фотографиях и видеороликах, хотя до этого вы раньше определенно не встречались, ни разу, уж такого красавца, Геррит был уверен, он бы точно заметил и запомнил, вводили в ступор. Вот и Скарлет, которая умела решать абсолютно любые проблемы, задумалась всерьез. А когда заговорила, голос ее даже немного задрожал. Тихий, глубокий, красивый и обволакивающий, как тепло от утреннего кофе. И это было что-то абсолютно новое и неожиданное. Геррит ведь и сам до сих пор не понимал, как реагировать на случившееся. Но он был здесь, считай, частью ситуации, а как оно было со стороны — вообще, не понятно. И глядя на Скарлет, что, наконец-то, «пришла в себя» и, глубоко вздохнув, посмотрела с привычной теплотой на друга, проще не становилось. А еще она сказала, уверенно и четко, словно давала указания по работе, что лучше всего будет отвлечься и перестать винить себя во всем случившемся. И не звонить Бенджамину Лоуренцу. Геррит сразу подумал, что так точно не сможет. Уже не сможет. И его снова поняли, считывая эмоции с лица, как всегда, безошибочно. — В крайнем случае, он сам тебя наберет. Я уверена. А ты завтра мне нужен в полной боевой готовности на работе. Хорошенько выспись. — Обещаю. — Точно в СПА не хочешь? — Не сегодня. Я сделаю на ночь ту потрясающую маску. В большой светлой студии с покрашенными «под кирпич» белыми стенами, огромными полукруглыми окнами от пола до потолка, в которые хорошо был виден красивый благоустроенный двор с фонтанчиками, лавочками и деревянными беседками со столиками для любителей перекусов на свежем воздухе, невольных обитателей здешних лофтов, Геррит снова почувствовал себя максимально значимым и нужным. Визажисты, костюмеры, представители бренда, ассистенты и еще около десятка людей сегодня трудились на единый результат — потрясающие фотографии для нового промоушена продукции. Лак для ногтей, кто бы мог подумать. Люди привыкли абсолютно незначительные вещи возводить в культ, а потом на этом неплохо зарабатывать, убеждая и себя, и других, что без этого, тебе точно в жизни не обойтись. И ладно, когда речь шла о полезной бытовой химии или о еде, но лак для ногтей «незабываемых нежных оттенков, как жемчужные утра». Кто, вообще, из нормальных людей замечает оттенки неба по утрам? Особенно, в Гамбурге, да. А вот сравнение с жемчугом неплохое, да. Забыли только добавить — «черный». Потому что близился октябрь, и кроме дождей и серости он ничего за собой не нес. Ну ладно, нежный жемчуг, так нежный жемчуг. На руках выглядело красиво. А в сочетании с тонкими кольцами без камней — просто роскошно. Как оказалось, снова захотели разместить по всем магазинам сети картонную копию модели в полный рост. Такой формат здорово привлекал посетителей. И решили сыграть на контрасте — Геррит в черном с ярким лаком уже везде стоял, теперь хотели видеть Геррита в белом со светлыми, нежными и почти нейтральными оттенками на ногтях. Для «Криолана» весьма необычно, но кто он такой, чтобы выбирать и советовать? Скарлет, как и обещала, забрала его из дома на своей машине, одной лишь широкой улыбкой поблагодарила за свежий и выспавшийся вид и стакан бодрящего клубнично-бананового смузи и теперь внимательно следила за процессом. В красных брюках, в сочетании с такими же яркими волосами и помадой и черной рубашке она была чуть ли не самой заметной фигурой среди всех. Но внимание Геррита привлек высокий стройный парень с короткими платиновыми волосами, стоящими торчком в разные стороны. Он был одет во все черное, и футболка без рукавов совсем не скрывала татуированные красивые руки. Да, похоже, татуировки теперь стали каким-то его фетишем. Геррит и сам имел несколько на руках и груди, но никогда особенно раньше не обращал внимания на узоры на коже у других. А тут, надо же, уже третий симпатичный парень за последние несколько дней. Хотя, нет, про Маттео можно и забыть. А вот этот блондин с большими, почти черными глазами, показалось даже, что это линзы у него такие, а не свои, весьма интересен. И надо же, совсем не смотрит в его сторону, будто и не замечает, тогда как все здесь буквально крутятся только вокруг него. Ну еще бы, главная модель же. Парень уверенно, но при этом плавно и даже грациозно, перемещался по студии, с легкостью подходил к представителям и ассистентам. И уже через несколько недолгих минут Геррит понял, что тот фотограф. И похоже, именно с ним сегодня и предстояло работать. Что ж, это даже интересно. Пока их даже друг другу не представили, и фотограф совсем не обращал внимания на свою модель. Принялся выстраивать свет, поправлять фон, занялся проверкой техники. И все с максимально серьезным и сосредоточенным лицом. Профессионал, уже хорошо. А Геррит не понимал, почему пялится. Вроде бы, его всегда раздражало повышенное внимание к себе таких персон, да и не в его вкусе тот был. Слишком худой, какой-то изящный, плавный, текучий. От одной камеры — к другой, от одной кольцевой лампы — к отражателю, потом к кому-то из помощников. И все без единого взгляда в сторону смотрящей на него модели. Обтекал его незаметно, как горный ручей острые камни. И именно это цепляло еще больше — равнодушие. Но ничего, сейчас он встанет перед ним во всей красе — посмотрим тогда, кто кого. Но когда съемки начались, Герриту дал четкие указания не фотограф, а кто-то из представителей от бренда. И фотографу, которого, как, наконец-то, выяснилось, звали Флориан, тоже. И тот выслушал его с привычной серьезностью. А потом закрылся ото всех камерой и включился в работу. «И что же ты не смотришь на меня, Флориан? Нравится ли тебе то, что ты видишь?» Фотография нужна была для картонной копии во весь рост, но Геррита зачем-то просили менять позы: приседать, наклоняться, поворачиваться спиной. Вертели им, как хотели. Потом Скарлет сказала, что образ так сильно всем понравился, Герриту очень шли белые свободные брюки и длинная воздушная блузка, тоже белая, почти прозрачная, как облака, заправленная, с одной стороны, в брюки, что идеально подчеркивало тонкую талию, что решили разместить несколько фотографий в журналах. В общем, пришлось потрудиться и попотеть в прямом смысле под ненавистным и ослепляющим, казалось, горячим светом. Но Геррит быстро включился в работу. Камера его любила, и он с благодарностью отвечал ей взаимностью. К тому же, Флориан все-таки посмотрел на него несколько раз не через объектив. Было неожиданно, но обошлось без мурашек по коже, без задержки дыхания, без замирания сердца: просто слегка дрогнули уголки губ. И ему мгновенно ответили ласковой ухмылкой. Такие, вообще, бывают? Ах, да, у Кристиана в интервью точно такая была, когда его в очередной раз спросили, с кем он живет на Зюльте. Черт. Кристиан. Криолан. Флориан. Какой-то ребус из имен получается, не иначе. И разобраться в нем теперь еще сложнее. После съемок, как всегда, напомнил о себе зверский аппетит. Скарлет уехала, поэтому Геррит спустился в ресторанчик в этом же здании один. Что-то модное, хипстерское, с огромными сочными бургерами и приторными кофейными напитками, надписями цветным мелом на досках и бодрящей музыкой на фоне. К счастью, в меню нашлись и рыба, и овощи. И первую даже не передержали, правильно пожарив лишь, с одной стороны, а овощи приятно похрустывали, но были горячими и румяными. Только соус не подали, ограничившись лишь долькой лимона. Но ладно, и так сойдет. И не успел Геррит, переключившись с рабочего чата, где уже замелькали отчетные фотографии, открыть привычно вкладку с инстаграммом Кристиана — там были тысячи постов, а хотелось не просто просмотреть абсолютно все, но и почитать комментарии, и нет, Геррит не сталкер — просто человеческое любопытство, как в дверях ресторанчика нарисовалась высокая изящная фигура Флориана. И взгляд отвести сразу не получилось. И они несколько секунд молча смотрели друг на друга. Пока Флориан не направился прямо к нему. «Кто бы сомневался» — мысленно улыбнулся Геррит, в удивлении вскидывая красивые, все еще ярко подведенные брови. Он умывался после съемок, лучшими средствами, тер лицо и глаза специальными нежнейшими салфетками, но брови все равно оставались накрашенными. Надо в следующий раз уделять им больше внимания, а не бежать, сломя голову, наполнять желудок. Похоже, фотограф тоже изрядно проголодался. И поэтому заказал себе один из этих сочных убийственных для фигуры и здоровья, бургеров. Еще и с картошкой. И только после того, как отложил глянцевое меню, а официант ушел, снова прямо посмотрел на соседа за столиком. И кажется, немного смутился. Еще бы. Все это время Геррит, глотая рыбу, рассматривал его с неприкрытым интересом. Жаль, что спрятал татуировки под толстовкой и джинсовкой, а необычные волосы — под маленькой черной шапочкой. Зато его необычные глаза были совсем близко. И в них реально не было видно дна. Все-таки, линзы. Завораживает. Когда принесли огромный бургер, целое произведение искусства на деревянной доске: с ярким оранжевым соусом, напоминающим вулканическую лаву на фоне угольно-черной булочки с кунжутом, с зеленым салатом, только на вид кажущимся уже хрустящим и свежим, с толстой розовой котлетой, а также золотистым картофелем фри в причудливом ведерке, то Флориан сразу молча принялся за еду. Геррит даже немного опешил. Он что, сел к нему, чтобы просто подразнить и поесть рядом? — Ты хочешь что-то сказать? — А? — не округлить глаза было невозможно. Да и мимика у него довольно подвижная. Наверняка, выглядит впечатляюще. Еще и с накрашенными бровями. — Картошки? — так нагло и просто его еще никогда не угощали. Но Геррит, глядя все в те же непроницаемые глаза, молча взял протянутую картошку и тут же сунул в рот. И только потом сообразил, что поступил опрометчиво. Да что с ним вдруг такое, в самом деле? — А ты умеешь готовить? Теперь пришла очередь Флориана немного удивляться и вскидывать брови. Он мог ожидать чего угодно, когда сел без спроса за чужой столик, когда заказал молча еду. И красноречиво не заводил разговор, буквально чувствуя кожей, что на него не просто внимательно и неотрывно смотрят, но и задаются немым вопросом: «какого, собственно, ты здесь делаешь?». — Предпочитаю, чтобы готовили мне. — Может, что-то простое? — Желательно, по утрам. — В постель? Геррит смотрел слишком прямо и самоуверенно, чтобы ему не ответить колкостью на вопрос. Откуда в нем сейчас эта смелость и дерзость, самому непонятно. Но ведь не он же начал? А Флориана, было видно, вопрос немного обескуражил. Он тихо засмеялся, вытер глянцевые губы от соуса и покачал головой. — Так тебя интересует, умею ли я готовить или что-то другое? — Меня ничего не интересует. Но раз уж ты пришел. Пытаюсь поддержать беседу. С коллегой, — последнее, особенно громко и отчетливо. Чтобы никаких сомнений и недоговоренностей. Пусть не забывается. — Ладно. Хорошо. Кое-что умею. У меня друг итальянец, научил. А какую музыку ты любишь, Геррит? — Оу. Меланхоличную и депрессивную, Флориан. — Что например? — Британский рок разных лет. И немного электроники, безысходной и беспросветной. — Отличный вкус. Я спросил, потому что я музыкант. У меня есть группа. Сам сочиняю, сам записываюсь и исполняю. — И к чему мне все это? — Поддерживаю беседу? -Ха. Ясно. Ладно. На чем играешь? Ну, раз сочиняешь. — Клавиши, гитара, ударные. — Вау, — с такой издевкой, что можно было подавиться от возмущения, но Флориан лишь улыбнулся каким-то своим мыслям. — У друга музыкальный магазин, в Санкт Паули. Нам нужна модель для каталога и сайта. — Нет желающих? — снова саркастично, а потом — сразу два кусочка картошки в рот, чтобы не сболтнуть лишнего. Язык так и чесался. Флориан был, как магнит для глаз, и головоломка — для мозга. И чертова картошка слишком вкусная, чтобы прекратить ее нагло воровать. Желудок потом «спасибо» не скажет. Да и придется усиленнее крутить педали на велотренажере. — Я хочу тебя, — слишком ровным голосом для столь компрометирующей фразы. — Вот, это адрес. В среду, в семь вечера. Фотосессия будет прямо там, с инструментами. — А я тебе по карману? С чего ты, вообще, взял, что я соглашусь? И я такие вопросы не решаю, у меня есть менеджер, обратись к ней. — Она красивая. Но нам нужен парень. Твоей фактуры как раз. — Но вы мне на что? Сколько заплатите? Мне в евро, другие варианты не рассматриваю. Флориан смеялся так звонко и так ярко, что Геррит даже немного смутился. На них стали оборачиваться. Но благо, посетителей было не много, да и те слишком занятые — фрилансеры с ноутбуками, в основном. — Договоримся? — Флориан придвинул визитку поближе к руке Геррита и улыбнулся. Тот принялся крутить ее в пальцах, читая надписи. А потом встал и сунул ее в карман. — Приятно было сегодня поработать, Флориан. Пока! — Фло. — Что? — Ты можешь звать меня просто Фло, Геррит. — Ах, любишь на полу? — Эта шутка преследует меня со старших классов, так что, нет. Я люблю исключительно на кровати. Но всякое бывало. — Пока, Фло. — До встречи, Геррит. — И не мечтай. Жареную картошку Геррит пошел «сжигать» в бассейн, а не в спортивный зал. Поздним вечером там никого не было: словно затерявшаяся в скалах бухта только для тебя одного. Полный покой и тишина — только едва заметное, почти призрачное, гудение центральной вентиляции и кондиционирования. И кажется, что воздух тоже застыл. Один лишь взгляд на мерцающую от ламп поверхность воды успокаивал и расслаблял. Но вдвойне приятнее после напряженных фотосессий поплавать в минеральной теплой воде, ласкающей кожу. И Геррит ловко нырнул сразу с головой, стремительно набирая скорость, разрушая спокойствие глади. Словно отдавая теперь ей часть своего волнения. Но не обошлось и без воспоминаний: огромный пустынный пляж, желтый, полностью песчаный, но совсем не горячий; сильный безжалостный ветер даже в самый разгар лета, и прохлада вместо жары, и вода, такая же прозрачная, как здесь, но только не видно дна, и других оттенков — больше серого и зеленоватого, природного. А потом теплые долгожданные объятия с махровым мягким полотенцем и нежными поцелуями в висок, пока пытаешься унять неизбежную дрожь во всем теле. И самые вкусные на свете жаренные креветки с острым соусом и сладким сочным манго, от которого потом липкие пальцы и губы. И еще немного поцелуев и ласковых слов. И уже не замечаешь ни холода, ни остроты соуса, ни липкости рук. Интересно, когда-нибудь получится просто поплавать? Без этих болезненных воспоминаний. Вопрос просто в потолок, где красиво отражалась и причудливо переливалась волнами вода. Вот бы нырнуть до самого дна, а потом — на поверхность, судорожно хватая губами воздух. И больше ни одного воспоминания. Никогда. Вот Кристиан потерял абсолютно все. И это страшно. Очень страшно. А потом Геррит нашел Флориана в инстаграмме и тут же пролайкал немногочисленные посты. Фотографии были просто образцовые, очень красивые, но лишь на единицах мелькал сам парень. Ну конечно, фотограф же. У них свое видение абсолютно на все: на небо, реку, архитектуру, деревья, памятники, произведения искусства, чаек и котов, и еще много-много всего повседневного, и обычного, но выставленного в таком художественном и необычном ракурсе, что Геррит засмотрелся. А потом пришла подписка и сообщение. Просто ссылка. На музыкальную группу. На фотографии было четверо парней во всем черном и с подведенными глазами. Ничего странного, вполне ожидаемо. Но Фло — самый симпатичный, с этими его невозможными черными глазами и ухмыляющимися губами, острым носом и таким же подбородком на маленьком лице. Песня Герриту сразу показалась непримечательной, и он ответил на сообщение. «Я говорил про депрессию и меланхолию, готикой не интересуюсь». Ответ, ожидаемо, не пришел. И Геррит вернулся в инстаграмм к Кристиану. В планах на вечер был еще эксперимент с новым соусом для пасты и какой-нибудь фильм. Свен, коллега по агентству, особый любитель вечеринок и случайных связей, позвал в бар, чтобы отметить съемки для «Криолана», но Геррит отказался. Настроения напиваться пока не было. Да и в баре обязательно кто-нибудь начнет приставать. Может быть, даже сам Свен после нескольких бокалов. Иначе почему он так настойчиво в последнее время зовет его то в бар, то еще куда-нибудь? Хватит с него на сегодня мрачноватенького музыканта-фотографа. Хотя, нет, ничего такого. Не было же никаких мурашек. А вот от другого человека они были. И, кажется, уже не исчезнут никогда. Это просто какое-то издевательство. Может, позвонить все-таки Бенни? Уже почти три дня прошло. Не будет ли это странным? Скарлет сказала, что он сам позвонит. А если что-нибудь случилось? Соус к пасте подождет, надо успокоить нервы. Похоже, бассейн смог справиться только с напряженными мыщцами, но не с беспокойным разумом. А поможет только одно. И уже спустя сорок минут Геррит Хейнеманн в простой черной толстовке, спортивных штанах и легкой куртке парковался недалеко от Репербана. Тер лицо, барабанил по рулю, тяжело дышал, пил воду. Сомнения активно боролись с решительностью, и еще несколько минут никто не хотел уступать. А потом вышел из машины, застегнувшись под горло и надвинув капюшон на глаза, и свернул на знакомую, переливающуюся неоном и вывесками, улицу. И молил всех богов, каких только вспомнил, будучи стопроцентным атеистом, чтобы не встретить там того, к кому так сильно стремился сейчас его разум и никак не мог успокоиться. Но он оказался там. Ровно на том месте, прямо напротив сверкающего, как начищенное стекло, магазина. Сидел на земле, все в той же странной потертой одежде и смотрел. На экранах шел ролик от «Криолана». Дыхание тут же перехватило, и мороз побежал по коже. А глаза захотели увидеть как можно больше, не смотря на панический страх. И Геррит подходил все ближе и ближе. И четче становилась сидящая фигура. И сильнее сжималось сердце, словно кричало: «Идиот, мне больно. Еще метр, и я не выдержу». И Геррит не заметил, как прошел мимо, даже не опустив взгляд. А потом остановился, опомнившись, и тихо засмеялся в воротник кофты. Это просто наваждение какое-то, безумие. Он уже просто сходит с ума. Видела бы его сейчас Скарлет. Сразу бы записала к психологу. А еще лучше, сразу бы в больничку положить. К доктору Бенеке, ага. В соседнюю палату с Криоланом. Еще несколько глубоких вдохов и выдохов. Если он уже приехал. Если пришел. То теперь просто не может уйти ни с чем. Он не сможет сегодня уснуть, если не сделает то, что задумал. Геррит разворачивается и быстро идет назад. Дышит через раз, но не останавливается. А потом просто сразу садится на корточки и чуть сдвигает капюшон назад, когда встречается с темным недовольным взглядом и нахмуренными бровями, выглядывающими из-за шапки. Ну еще бы, ведь загородили обзор на экраны. — Привет, Криолан. Это я. Узнаешь? — получилось тихо и довольно хрипло от волнения. Но его услышали. И произошло невозможное — рот слегка приоткрылся, а в глазах, кажется, зажглись целые вселенные, с мириадами звезд, настолько они стали яркие и невозможно горячие, как сами звезды. И в них Геррит увидел счастье.