Криолан

Это снова было похоже на погружение в воду. Только в этот раз неспешное, выверенное, даже очень медленное. И ни капли не холодное. Словно вода — парное молоко. И с легкой дымкой сверху. И в ней теряешься, как в тумане, хотя совсем не страшно. А просто немного волнительно. Словно в кровь, по венам и жилам, кто-то вколол газированную воду. И она теперь приятно щекочет изнутри, но не больно. В теплой ласковой воде хочется задержаться наподольше. Геррит наблюдал, как Криолан осматривал свою новую комнату. Подошел к большому окну почти в пол, оценил вид на внутренний двор жилого комплекса, где сейчас почти никого не было, кроме парочки мамочек с колясками, потрогал шторы — тяжелые, серебристо-свинцовые, словно летние тучи, но которые идеально украшали интерьер, заглянул в ящики стола и комода, открыл шкаф, пока еще абсолютно пустой, за исключением каких-то коробок на верней полке. — Ну как? Тебе нравится? — У Геррита хорошо. Светло и тихо. А где твоя комната? — вдруг повернувшись, прямо спросил Криолан. — О, моя? Пойдем, я все тебе покажу. Конечно, точно. Надо тебе все показать. Площадь не такая уж и большая. — Красивая квартира у Геррита. И сам Геррит очень красивый. Нам с котом нравится. Ой, а где же кот? — Не переживай, он убежал по своим кошачьим делам на кухню. И мне, кстати, тоже надо туда, готовить нам с тобой обед. — Геррит не должен ради меня менять своих планов. Я побуду здесь тогда пока, разберу вещи. А потом покажешь мне все остальное. — Хорошо. Справишься? Тебе не стоит сильно напрягать пока ногу. Криолан вдруг прищурился и посмотрел очень внимательно на парня. Который итак уже понял, что снова переборщил с заботой. Хотя, разве можно с ней переборщить? Ведь рядом с Криоланом, таким милым и трогательным, в светлой рубашке поверх футболки и спортивных серых штанах, немного прихрамывающим, на удивление, гладко выбритым — это точно Бенни его утром в больнице заставил, и в целом, абсолютно беззащитным, хотелось быть заботливым и внимательным. Быть самым нужным и лучшим. И пусть отдача — это невыполнимо, все-равно чувства никак не хотели утихать и рвались наружу. — Я чувствую себя хорошо, Геррит. А когда я смогу посмотреть рекламные ролики? — Ох, точно. Сейчас, все будет через пару минут. Что-то точно изменилось. Не «мне нужен Геррит», требовательно и беспрекословно, а с вопросом, с уважительной просьбой. Неужели потребность в рекламах начала потихоньку стихать? И, возможно, скоро она и вовсе сойдет на «нет». И что тогда? Геррит Хейнеманн станет совсем не нужен. Ни во плоти, ни на экране? Едва только на плазме началась реклама — парню пришлось скачать абсолютно все ролики, что когда-либо выходили, и, надо сказать, получилось внушительных полтора часа, Крилан тут же удобно устроился на кровати напротив и буквально весь обратился во внимание. Только его эта странная, теплая улыбка напоминала, что он сейчас смотрел на своего ненаглядного Геррита. Сам же парень после первых двух реклам поспешил ретироваться из комнаты. Полтора часа можно не беспокоиться, что Криолан заскучает. Ладно, пусть смотрит в свое удовольствие, раз ему все еще это необходимо. Марк Бенеке говорил, что это абсолютно безвредно. Наоборот, надо будет бить тревогу, если он вдруг перестанет смотреть эти ролики. Это будет означать, что в мозгу что-то кардинально изменилось. И если память при этом не вернется, хотя бы фрагментами, то шансы на полное выздоровление сократятся еще вдвое. Геррит включил себе на кухне, как всегда, кулинарный канал, и занялся любимым делом. Кое-что про предпочтения Криолана он все-таки узнал. Бенджамин с удовольствием рассказал, что его друг любил как и простую кухню — жил один, особо не заморачивался с готовкой — макароны с помидорами или простой вареный катофель тоже вполне ничего, так и любил баловать себя ресторанной едой и доставками. Когда всерьез увлекся спортом после переезда на Зюльт — уже три года как, кстати, то стал есть больше овощей. Пробовал даже обходиться без мяса, но понял, что это не для него. В чем точно никогда себе не отказывал, так это в кока-коле — с низким давлением без кофеина никуда, и в белом шоколаде с орехами. Вот последний был для него настоящей слабостью. Геррит сам к сладкому был абсолютно равнодушен, а уж приторные плитки и вовсе ничего, кроме зубовного скрежета, у него не вызывали. Но он переборол себя и купил в супермаркете несколько шоколадок. Не для себя, разумеется. Готовка и негромкое бормотание телевизора здорово отвлекли и расслабили. Когда он в последний раз с таким азартом старался удивить кого- либо своим поварским талантом? Скарлет уже давно привыкла есть его еду. Друзьям он готовил только по особым случаям. Да и пора уже было себе признаться — в этой квартире гости были нечастым явлением. Парни, которым он нравился? С ними он чаще ограничивался разовыми встречами в ресторанах. Получалось, что в последний раз он с таким чувством готовил только для одного человека. Того, кого теперь больше не было в его жизни. Он остался в другой стране, в другом мире, в другой вселенной, где была еще жива надежда на счастье. И что же теперь? Теперь он старался угодить тому, кого даже толком не знал и не понимал. И уже заранее готовился к тому, что его умения не оценят. Но хотя бы у них будет вкусная и полезная еда. Когда Геррит снова постучал в комнату к Криолану и вошел, то на экранах по-прежнему крутились рекламные ролики. А ведь прошло уже почти два часа. Похоже, тот не растерялся и запустил их по второму кругу. Интересно, сколько часов без остановки он может их смотреть? Ведь ничего же интересного. Никакого сюжета, никакой драмы, не надо никому сопереживать. Просто красивые картины и слоганы. Но Криолан смотрел в экран, как завороженный. Он даже не сразу понял, что к нему зашел Геррит и аккуратно присел на диван у противоположной стены. — Ты тут как? Криолан. Криолан? — Я занят, я не хочу отвлекаться, Геррит. — О, прости, пожалуйста. Мне зайти попозже? — Да, пожалуйста. Такого точно парень не ожидал. Его буквально выпроводили прочь. При этом так легко и ненавязчиво, что даже не нашлось, что возразить. Криолан даже не посмотрел в его сторону. И все было бы понятно — ну помешал, подумаешь, смотреть ролики в одиночестве, но ведь в этих роликах был он сам, а Криолан при просмотре еще и улыбался, и повторял одними лишь губами: «Криолан и Геррит Хейнеманн». И где справедливость? Парень вернулся на кухню, проверил утку-конфи в духовке, и снова включил себе кулинарное шоу с Рональдом. Пока этот известный шеф-повар всея Гамбурга не обратил на него внимания, он будет просто повторять все его рецепты и совершенствоваться. Тот, к слову, любил больше европейскую кухню, и это было на руку. Телефон предательски молчал, что тоже, в принципе, было хорошо. Значит, ничего не случилось. Но все-таки хотелось получить хоть пару слов от Флориана или Свена. Интересно, этим двоим удалось поболтать и встретиться? И что, вообще, Фло думает о Свене? Парень-то ведь видный, красивый. И глаза тоже светлые и пронзительно холодные, как и у Геррита, впрочем. И волосы черные. И фигура отменная. Как раз все во вкусе Флориана. В самых разных мыслях и построении теорий взаимоотношений друзей, Геррит и сам не заметил, как снова оказался на страничке Кристиана Хармса. Опомнился только тогда, когда этот мужчина появился в гостиной собственной персоной и неспеша, прихрамывая, подошел к островку-столешнице. Выглядел он бледнее обычного. А еще судорожно сжимал голову, зарывшись пальцами в волосы, как всегда распущенные и спрятанные под футболку на спине, только несколько более коротких прядей обрамляли окрашенное муками лицо. — Что случилось, Криолан? Геррит буквально вскочил со стула, бросая телефон, даже не удосужившись скрыть просматриваемую страничку. Паника мгновенно накрыла его и почти лишила чувств и самообладания. — Голова болит, Геррит. Очень сильно болит. А я не знаю, где мои таблетки. Их нет в комнате. — О черт! Да, все лекарства у меня. Сейчас принесу. И забери часть к себе в комнату. — Голова давно так не болела. Криолан сильно зажмурился, и Геррит с ужасом заметил в уголках его глаз выступившие слезы. Сердце его сделало кульбит и замерло, словно остановилось. Но не время было сейчас сочувствовать и жалеть больного. Хотя, пожалеть и обнять, прижать к себе очень хотелось. И вытереть осторожно незваные слезы боли. Криолан сел на диван, а Геррит протянул ему стакан с водой и лекарства. Он выучил все таблетки и их назначение, и без труда быстро нашел нужное. Хотя, помогло бы, наверно, и простое обезболивающее. Но у Криолана были дорогие и лучшие лекарства по рекомендациям Марка Бенеке. Эксперименты подождут. Заметив, что руки немного дрожат, Геррит ту же спрятал их за спину. Только еще не хватало так невничать. Ну да, сам виноват. Оставил больного без присмотра, и тот три с половиной часа крутил без остановки роклики. Тут у любого голова разболится. — Ты как? Хочешь чего-нибудь? Обед, кстати, готов. Можем поесть. — Я возьму кота и полежу немного. — Конечно. Я его в ванной видел, сейчас принесу. Ложись. Криолан покорно лег на спину и вытянул ноги, чуть поморщившись. Видимо, раны и ушибы еще болели. Геррит непроизвольно сглотнул, скользнув по стройному крепкому телу взглядом и поспешил в ванную. Криолан же даже не пошевелился, пока его ждал. И не отдернул руку, когда случайно коснулся пальцев Геррита, принесшему ему котенка. — Эм, я здесь рядом буду. На кухне. Ты говори, если что. — Все хорошо, Геррит. Мы с котом полежим немного, пока таблетка не подействует. А потом будем обедать. Геррит самый лучший у нас, правда, кот? И самый красивый. Вечером еще посмотрим на Геррита. Ну как можно быть таким безответственным? Он же теперь не один в квартире. Их трое. И Криолан нуждается в заботе и присмотре еще даже больше, чем уличный котенок. Нельзя его оставлять одного так надолго. Да, он вполне самостоятельный, и иногда так смотрит пристально и даже насмешливо, что кажется., будто все-все понимает и немного насмехается над ним, взволнованным и смущающимся. Но факт остается фактом — Криолана на эти несколько дней доверили именно ему, Бенни и Марк в него поверили, полностью на него положились. Он просто не может их подвести. Да он и сам не допустит, чтобы с Криоланом хоть что-нибудь случилось. Чтобы малейший волосок упал с его головы. Геррит осторожно снова посмотрел в сторону дивана, на котором лежали его подопечные. Криолан медленно гладил котенка и что-то ему нашептывал. Слишком мило, чтобы просто смотреть и не улыбаться. Но нет, не сейчас. Он уже ведь совершил ошибку, из-за которой Криолан теперь мучался от головной боли. А ведь хотел, наоборот, быть не просто самым заботливым и внимательным, но и полезным. Геррит понимал, что такого уникального шанса побыть с Криоланом наедине, у него больше не представится. И хотелось приложить все усилия, чтобы попробовать вернуть память. Да, снова. Да, пусть звучало безнадежно и немного глупо, но ведь за попытки-то его никто не накажет. И не узнает. Бенджамин и Марк перепробовали абсолютно все возможное. Но ведь они, это не Геррит Хейнеманн, верно? В доме на Зюльте, среди планшетов, манекенов и швейных машинок Криолан ничего не вспомнил. Но, может, теперь что-то изменилось? И пусть в квартире не было всего вышеперчисленного, но зато было и кое-что другое. Геррит успел заказать на сайтах вещи из коллекций Кристиана Хармса. Нашел кое-что интересное и для себя. Три года назад Кристиан Хармс сотрудничал с одним спортивным брендом и создал для их нового магазина в Гамбурге целую коллекцию спортивной одежды, удобной и практичной. Полностью черной с белыми логотипами и редкими надписями. Геррит уже две недели с удовольствием носил худи и зипперы оттуда. А так же и удобные спортивные майки с открытой спиной. И каждый раз, когда надевал эти вещи, то чувствовал себя как-то по-особенному. Всего лишь вещи. Но ведь придумал их Кристиан. Еще нашел на одном сайте весьма недешевую рубашку-фрак светло-серого, какого-то жемчужного цвета из плотной и легкой ткани. Спереди она едва прикрывала грудь, а вот сзади доставала почти до колен. Очень красивая и эффектная. Но пока ее абсолютно некуда было надеть. В толстовке же Криолан уже его видел, но никак не отреагировал. А что, если мало просто показать ему вещи? Надо попробовать как-то втянуть его, если не в процесс создания, то хотя бы просто в какой-нибудь долгий процесс взаимодействия с одеждой. Интересно, Бенни водил его на показы или примерки? Ничего. Завтра как раз приедут дизайнеры с примеркой, это даже неплохо. А сегодня вечером можно просто, наконец-то, разобрать один из шкафов. Давно уже надо было там убраться. После позднего обеда, так как Криолан все-таки заснул на целый час на диване, и не оцененной по достоинству нежнейшей утки и овощей на гриле, хотя тарелка и осталась пустой, Геррит, наконец-то, показал свою комнату. И конечно же, сразу пришлось дать кое-какие объяснения. Он уже десятки раз рассказывал про особенность своей спальни знакомым, но почему-то перед Криоланом было еще труднее не смеяться и не смущаться. — Этот стеклянный матовый куб посередине комнаты — моя душевая. Да, знаю, весьма странно. И вполне себе все видно. Но это было сделано на спор моими знакомыми дизайнерами. Как видишь, я тогда проиграл спор. Есть отдельная ванная и еще один санузел возле твой комнаты. А у меня, вот, кхм, немного современного искусства в спальне. Как мне сказали, при продаже квартиры это будет или огромный плюс или существенный минус. Смотря, кто попадется. Тебе как, кстати? — Если Герриту нравится, то Криолану тоже нравится. Но у меня такого нет. Хотя дом…его дом на Зюльте, тоже интересный. Там есть душ с панорамным окном с видом на море. И терасса большая. — Ух ты! Здорово. Я бы не отказался от такого. И тут Геррит вновь встретился с пристальным хмурым взглядом. Криолан явно не разделял его восторгов. И уже не в первый раз открыто показывал свою неприязнь к Кристиану. Неужели…да быть такого не может! — Ладно, давай приступим. Уверен, в этом шкафу есть даже что-то из далекого прошлого. И возможно, что-то ты даже узнаешь из фотосессий. Я уже и сам не помню, что там есть. — Криолан посмотрит с Герритом его вещи. Это интересно. — Правда? Здорово. Один я бы еще долго до него не добрался. Задумка вышла неплохая. Криолан удобно устроился прямо на полу, привалившись спиной к кровати. Тут же где-то бегал и изредка мяукал котенок. А Геррит распахнул дверцы шкафа и принялся доставать оттуда вещи и показывать. Не обошлось и без закономерных вопросов о фотосессиях. Криолан был внимательным и сосредоточенным, рассматривая одежду, но похоже, волновали его только факты из биографии Геррита-модели. Никаких даже малейших проблесков возвращения памяти не наблюдалось. Хотя, вот так, с очередной блузкой или рубашкой в руках он чуточку больше, чем раньше, но все-таки походил на дизайнера. Геррит внутренне немного ликовал и не сдавал оборотов. Специально упоминал фасоны, названия, бренды, размеры, аксессуары. Как можно больше слов и понятий из прошлой жизни. Но беда, точнее, небольшая, но весьма ощутимая проблема пришла, откуда не ждали. И сам Геррит даже подумать не мог заранее, что все так обернется. Они уже где-то полчаса болтали с Криоланом о брендовых вещах и фотосессиях, пришлось даже снова кое-что погуглить — удивительно, но с Криоланом он действительно вспоминал многое, о чем почти подзабыл, и успели перебрать почти половину шкафа, как Геррит вдруг вытащил странную полупрозрачную майку-сетку с серебристыми вкраплениями нитей. Криолан хмуро приподнял брови и отвернулся, явно не заинтересовавшись вещью. Похоже, она не мелькала ни в одной из фотосессиий. Что же она тогда тут делала? — А эту узнаешь? Я лично, вообще не помню, что когда-либо ее носил. Да и куда в таком? На какую-нибудь вечеринку, только если. Да и то, сверху хорошо бы что-нибудь накинуть. Ты так не считаешь? А, Криолан? — Геррит всегда самый красивый. И Криолан не умеет оценивать Геррита, потому что это просто невозможно. Потому что Геррит — его жизнь. Но на такие вещи Криолан не может смотреть. И на эти штаны и майку, которые сегодня надел Геррит. Потому что это его одежда. Криолан не хочет ее видеть. Особенно, на Геррите. Тирада закончилась, мужчина, как ни в чем не бывало, вернулся к заигрыванию с котенком, который тут же начал кусаться и заваливаться на спину. А Геррит буквально замер статуей у раскрытого шкафа. Едва не выронил майку-сетку. И поспешил поскорее отбросить ее в сторону, хотя та ему, определенно, понравилась. Подчеркнет идеально фигуру. Соблазнительная вещица. Но что сейчас произошло? Он не ослышался? Криолан действительно сказал, что ему не нравятся вещи из коллекций Кристиана Хармса? Значит, он помнил их? — Криолан, почему тебе не нравятся эти, — и Геррит указал на себя, — вещи. Это очень красивая и удобная одежда. — Да. И я не говорил, что они мне не нравятся. Я не мыслю такими категорями. Одежда просто есть. Но я не могу смотреть на нее. — Ты запрещаешь мне это носить? — Геррит даже присел на корточки перед мужчиной, внимательно заглядывая в глаза. Что же там сейчас происходило? Что он чувствовал? — Я не могу ничего Герриту запретить. Это неправильно. Криолан просто не может смотреть на Геррита в этой одежде. — Потому что это его одежда, да? Им придуманная? И ты не помнишь, как ее создавал, да? Но знаешь, что это твое. Бенни тебе уже показывал ее, так ведь? — Геррит, я не могу ответить на твои вопросы. Не заставляй меня, пожалуйста. — О, хорошо, прости. Конечно, больше не буду. Но майка ведь не дизайнерская. Она моя. Чем она тебе не угодила? — Я не знаю. Я сказал то, что подумал. Геррит, пожалуйста. Ничего не понятно. Геррит снова выпрямился во весь рост и теперь смотрел на Криолана сверху вниз. Так лучше были видны его уже довольно длинные отросшие виски и корни, переходящие резко в светлые волнистые волосы. А еще сверху были заметнее ресницы. После нападения очки окончательно разбились — ранее существовавшие трещинки просто не выдержали. А к новым он пока относился с подозрением и почти не надевал. Говорил, что все и так нормально видит. И Геррит невольно снова засмотрелся. Такие длинные и пушистые ресницы, даже немного загнутые вперед. Такие красивые глаза. Такой теплый взгляд. Хочется немедленно увидеть его вновь. — Криолан, — он тоже умеет быть ласковым. — Геррит? Как же много неизвестного в этих глазах. И как хочется поскорее найти там то, что требует сердце. Но возможно ли? — Я больше не буду рядом с тобой носить его одежду. Обещаю. Никогда. — Спасибо, Геррит. — Но что мне сейчас делать? Снять ее? Раз тебе так некомфортно. — Снять? — повторил почти шепотом Криолан. И тут Геррита словно током прошибло. От этого невозможного взгляда снизу-вверх, этих ресниц, этих губ и этого голоса. И того, что Криолан смотрел на него сильно задрав голову, а он сам возвышался над ним, как неприступная скала. Только вот в это же мгновение захотелось вдруг стать самой доступной скалой. Дрожь всего на секунду охватила все тело, но и без нее Геррит сразу понял то, что было неизбежно. Мужчина перед ним был не просто красивым, но и до дрожи (теперь уже точно) желанным. И то, что он так преданно и внимательно смотрел сейчас в глаза, только все усложняло. Конечно, он ничего не понял и не почувствовал. Не заметил эти мелькнувшие искры в глазах Геррита. И не придал значения более резкому вздоху. И даже не опустил взгляд, когда Геррит облизал в миг пересохшие губы. А потом закусил, чтобы больше не сказать ничего лишнего. Лишнего для себя, разумеется. Реакция тела немного напугала. До этого не возникало настолько ярких чувств. Да, он рассматривал несколько раз фотографии Кристиана перед сном, отмечал про себя его красоту и привлекательность, но гнал мысли о сексуальном влечении прочь. И у него хорошо получалось. А теперь, видимо, больше не получится. Потому что, черт возьми, этот шикарный мужчина сидел прямо перед ним. — Я …я пойду, тогда, переоденусь. Будь здесь. Я быстро. — Хорошо, Геррит. В спальне парень быстро стянул майку и рухнул на кровать, закрывая пылающее лицо ладонями. И старался дышать ровнее, успокоится. И не думать о красивых глазах с длинными ресницами. И о невозможно красивых руках в татуировках. Но, чем больше он старался не думать, тем чаще картинки вставали перед глазами. И тянущее сладкое ощущение в паху никуда не уходило, заставляя зажмуриваться и едва не стонать от безысходности. Он знал, что так и будет. Кого он обманывал? Ему уже давно не пятнадцать лет, у него был опыт отношений, он здоровый и молодой мужчина. И у него, черт возьми, кроме собственной руки, уже давно никого не было. Он просто никого не хотел. Так резко и отчаянно. Лучше бы он почувствовал это желание тогда, в туалете за сценой рядом с Флорианом. Он уверен, что фотограф его хотел. Да, наверно, и до сих пор хочет. Его внезапное молчание, в принципе, тому подтверждение. Планирует вывести их отношения на новый уровень? Создает интригу? Ждет с нетерпением новой фотосессии, чтобы потом ненавязчиво пригласить на свидание? А затем, можно и к себе, так ведь? А там уже, будь что будет. И в данную конкретную секунду Геррит даже готов был согласиться абсолютно на все. Потому что тело требовало и желало. Но участилось сердецебиение вовсе не из-за фотографа. Геррит вернулся в комнату спустя несколько минут, но Криолан и слова ему не сказал. Он снова отвлекся на котенка, улегшегося прямо на дизайнерскую джинсовую рубашку с нашивками. — Ну что, закончим с этим беспорядком? — Конечно, Геррит. И парень улыбнулся. Ничего. Он справится. Подумаешь, недоступный мужчина. Такое уже бывало, еще там, в Лондоне, пока ему не ответили взаимностью. Пришлось тоже общаться, дружить, постепенно узнавать друг друга поближе, сдерживаться. Мечтать и фантазировать по ночам, в ожидании новой встречи. Пришлось надеяться. Но сейчас все было по-другому. Потому что он сам не понимал, на что мог надеяться. И чего стоило ждать? И вообще, стоило ли? Вечером Геррит ушел поплавать в бассейне и привести в порядок голову и чувства. Криолан снова сел смотреть рекламные ролики. Но в этот раз у него было ровно полтора часа. Потом парень вернулся и все выключил. Криолан промолчал, но посмотрел с явным укором и недовольством. Удивительно. Но палитра его чувств и эмоций по отношению к Герриту теперь значительно расширилась. Это было вновинку. Парень даже решил перезвонить Марку. — Геррит, здравствуй. Надеюсь, у вас все хорошо? И ты не звонишь мне с мольбами забрать Криолана обратно. — Все нормально. Спасибо. Точнее. Кое-что все-таки происходит, и я хочу поделиться. Я могу, Марк? — Конечно. Я тебя внимательно слушаю. Говори. — Криолан, он, он немного изменился. Мне так кажется. Точнее, как бы это сказать? Его отношение ко мне. — Вот как? Интересно. И что же ты заметил? Можешь сказать подробнее. Геррит? Я думаю, что это очень важно. — Я тоже так подумал. И потому решил позвонить. Он теперь меня больше замечает. В том смысле, что поначалу я для него будто совсем не существовал. Были только рекламные ролики и фотографии. А на меня он даже почти и не смотрел. Но теперь, когда мы с ним много разговариваем. Нет, он по-прежнему просит включать ему рекламу. А завтра я обещал его покатать на машине и показать рекламные экраны. Но я буду с ним, я его одного не оставлю на улице. — Это замечательно. У нас с Бенни на это нет сил. А ты — просто молодец! — Спасибо, Марк. — Ну так что там происходит, рассказывай? — Он теперь не просто говорит со мной осмысленно, воспринимает меня, как личность. Как кого-то другого. Бенни, того же. Или тех бездомных с Репербана, с которыми он дружил. Но у него и бывают возражения. Он показывает мне свое недовольство. Высказывает претензии даже. Иногда даже пугает меня тем, как пристально смотрит. — Оу. Это, действительно, очень интересно. Но, если его продолжают интересовать рекламные ролики, то это просто говорит о том, что он начал привыкать к тебе. Как и к любому человеку, который оказывается рядом с ним. В его мозгу нет адекватного сопоставления, что ты реальный и ты на картинках — это один человек. Это сложно объяснить. Но он вас разделяет. — Я это тоже понимаю. Но все же. Теперь нам общаться чуть легче. — Это хорошо. Ты тоже к нему привыкаешь, так ведь? — Эм, в каком смысле? — Хах, да в прямом же, Геррит. Ты сам сказал, что вы разговариваете. Что-то вместе делаете. Как хорошие знакомые. Так ведь? — Ну да. Наверно. Как хорошие знакомые. — Продолжайте в том же духе. Криолану не помешает новый друг. И воспоминания о нем. — Хорошо, я понял. — Спасибо, что поделился, Геррит. Если вдруг ваши взаимоотношения еще как-то продвинутся или изменятся, то не стесняйся, сразу сообщай мне. — А они могут еще измениться? — Не знаю. Это не от меня зависит. Ну пока. Доброй ночи вам с Криоланом. — Да. Доброй ночи, Марк. Почему-то разговор с Марком еще больше все запутал. О каких еще новых этапах отношения говорил доктор? Не мог же он догадываться о его симпатии? Никто ведь не знает. Да он сам только сегодня в полной мере ее осознал. Но перспектива рано или поздно все-таки подружиться с Криоланом определенно была неплохой. Только вот, получится ли, учитывая его совсем не дружеские желания по отношению к этому мужчине? Перед сном Геррит собирался зайти к Криолану. Тот уже как полчаса назад ушел из гостиной в свою комнату и притих. Конечно, он взрослый самодостаточный мужчина, у него могут быть и свои дела, о которых Герриту не стоит знать. Но телевизор ему было запрещено включать, телефона у него не было — а чем еще заниматься в спальне? Кота тоже нигде не было видно, кстати. Может, он снова с ним играет? Геррит осторожно подошел к двери комнаты и заглянул в щель. И так и замер на месте. За сегодняшний день уже не в первый раз. Но ничего не мог поделать с собой. Это было намного сильнее его. Криолан сидел на кровати и обрабатывал ссадины и заживающие раны на ногах. Легко наносил мазь и немного морщился. Для удобства он стянул штаны до самых щиколоток, и теперь те лежали на полу бесформенной серой массой. И Геррит медленно стал подниматься взглядом от них вверх, по стройным ногам. Очень привлекательным ногам, тоже разрисованным татуировками на голенях и даже на бедре. На коленках же были явные синяки. Похоже, ему все-таки неслабо так досталось тогда там, возле Репербана. Раз синяки все еще не сошли. Геррит не стал расспрашивать Бенни и врачей о травмах. Он боялся о них слушать, не хотел. Ему хватило той единственной мрачной картины с телом в крови. И то, как это тело клали на носилки и увозили. Все обошлось, на Криолане быстро все заживало, но сейчас, видя воочию все эти травмы, вновь стало не по себе. Может быть, спустя еще какое-то время, Геррит все-таки спросит, что же с ним там случилось. Бенни порывался рассказать, но тогда парень был просто не готов и прервал его. Почти весь татуированный, надо же. В вырезе футболки тоже виднелась какая-то надпись, а еще просвечивали узоры и на торсе. Сам о том не подозревая, но Криолан буквально соблазнял Геррита, и тот с легкостью поддавался. Вновь во рту мгновенно пересохло, а внизу живота отдалось теплом. Хорошо, что Криолан сам пожелал обрабатывать раны и швы. Геррит точно бы не смог. Находиться в такой близости от теперь уже осознанно желанного человека — было выше его сил. Другое дело — просто стоять у двери и смотреть, точнее, любоваться. Да, черт возьми, он откровенно наслаждался открывшейся его глазам картине. Криолан немного склонил голову к согнутой ноге, и его длинные волосы теперь спадали волнами с плеча и закрывали почти поллица и руку. И это было настолько прекрасно, что сердце снова предательски екнуло. Ну почему же он такой? Такой великолепный. И его простая, наверное, даже обыденная в чем-то красота, так сильно цепляла и волновала. Ведь Геррит был моделью, его с тринадцати лет окружали исключительно красивые и привлекательные люди, знающие себе цену и, главное, умеющие себя преподносить. Но давно никто не производил на него такого сильного впечатления. И что же теперь? Он, кажется, уже начал непроизвольно влюбляться в человека, который даже не воспринимал его всерьез? Который был просто не способен ответить ему взаимностью. Да что уж тут говорить? Он ведь даже не разрешал к себе прикасаться. Все надежды бессмысленны. Это провал. Это непроглядная черная тьма, откуда не найти выхода. Геррит еще раз скользнул взглядом по желанному мужчине и вернулся в спальню. И тут же снял всю одежду и закрылся в душевом кубе. Дрожащими пальцами вцепился в бутылек с гелем для душа и глубоко вздохнул. Еще раз. И еще. Кажется, теперь уже точно, обратного пути больше нет. Иначе он просто не заснет. И не сможет встать завтра пораньше, чтобы успеть в спортзал, а потом еще и приготовить Криолану вкуснейший сытный завтрак. Они ведь планировали полдня кататься и смотреть на Геррита на огромных экранах. А еще Геррит пообещал ему купить цветной лак для ногтей, чтобы накрасить ногти «как у Геррита». Черт. Ну что же за абсурд? И как же сложно не представлять его, когда все тело буквально превращается в натянутую струну, и уже не чувствуешь ни прохладной воды, ни скользящей вниз по коже ароматной пены. Только закусываешь губы, крепко и сильно, чтобы не закричать. Потому что так сладко и больно не было уже очень давно. Едва только Геррит коснулся влажной головой подушки, то тут же уснул. И уже не услышал, как от его двери раздаются тихие шаркающие шаги и шепотом: «Тише, кот. Пошли спать».