Безумие становится тобой

- Я хочу девушку, такую, что вышла замуж за старого доброго папочку. Я то приходила в себя, то снова отключалась. Очевидно, что при падении я сильно ударилась головой. Всё, что я осознавала, это свисающая с потолка лампа, которая раскачивалась, и уже такая знакомая весёлая мелодия, что напевал Эдди. Господи, прошу, помоги. Я еле чувствовала прикосновение руки, скорее всего, руки моего «мужа», скользящей по животу, как вдруг бедро пронзила острая боль. Мои глаза теперь полностью открылись, по венам бежал адреналин, а тело задрожало от сильной боли. Эдди стоял передо мной с гримасой отвращения на лице. Похоже, его раздражало то, что я испытывала боль. Господи. В руке он крепко сжимал нож, на кончике которого была моя кровь. Повернув голову, я обнаружила порез на бедре, из которого медленно текла кровь. Я испустила крик ужаса, моё тело раскачивалось в попытке отодвинуться. Но я осознала, что он заковал меня в цепи; мои руки висели надо мной, и запястья были крепко скованы вместе. - Сиди спокойно, шлюха! – рявкнул он и ударил меня по щеке тыльной стороной руки. Было, конечно, больно, но я была рада, что он не порезал меня ножом в этот раз. Не знаю, сколько крови я потеряла за всё время, пока находилась здесь. Сначала мне откусили кусок руки, а теперь на боку нарисовалась новая рана. Но пока я смотрела на Эдди, который теперь был одного роста со мной, заставило понять, что я подвешена в воздухе. Обнажённая. В животе у меня всё стало выворачиваться наизнанку. Он собирался убить меня. Он, чёрт подери, собирался меня убить. Вот и всё, теперь я налажала бесповоротно. Зачем я бежала? Почему я не осталась и не стала его зверушкой? Я ведь так могла выжить, верно? В конце концов, кто-нибудь бы пришёл за мной. Верно? Вся моя милота, всё моё послушание в итоге оказались насмарку. Мне конец. Моя смерть неизбежна. Я в спешке молилась Богу, о котором мне говорила мать, умоляя о спасении. - Ты сбежала, шлюха. Зачем ты сбежала? Решила бежать с другим? Ты такая же, как и остальные! Шлюха! – верещал он, нанося порезы под моими грудями. Моё тело пронизывала боль, с уст срывались вопли, пока он пытал меня. – Ты обещала, что будешь любить меня! - Эдди, прости меня. Прости... – начала хныкать я, и по щекам скатывались слёзы. Мой дух был сломлен, а надежды разбились словно стекло. Я полностью находилась во власти этого человека. Но я должна была найти выход из ситуации. Просто обязана. Я не хотела умирать. Смерть – не вариант. Я покину это Богом забытое место живой. Я стану школьным психологом и буду держаться подальше от лечебниц и не стану давать сумасшедшим никаких сеансов терапии. Только беспокойным подросткам, чтобы не позволить им стать психопатами, женоненавистниками и на голову поехавшими убийцами. Будь всё проклято. Сейчас же я стану умолять не лишать меня жизни. Да, я буду умолять. Буду лгать ему. Сломлен мой дух или нет, уж столько-то я смогу сделать. - Эдди, пожалуйста. Я просто... хотела найти тебя... Вокруг было так темно... Мне стало очень страшно... – начала я, но он не дал мне говорить. Одной рукой он сжал мои щёки, заставив молчать. Его налитые кровью глаза злобно сверлили меня взглядом, а в глотке послышался рык. - Ты лгунья. Шлюха! Ты сказала мне, что никогда больше не убежишь. Ты обещала! Последнее слово прозвучало с надрывом, и его нижняя губа тряслась. Я не могла в это поверить, но я действительно причинила ему боль. Несмотря на всю страшную ситуацию, я должна было помнить, насколько хрупкий разум скрывался в его голове. Он искал лишь любви, а я только и думала о том, что хотела покинуть это место и оставить его здесь гнить. Но испытывать вину было неправильно... или нет? Моё чувство вины вновь уступило место страху, когда лезвие ножа надавило на мой живот, и он размышлял о том, стоит ли всадить его в мою плоть и выпотрошить меня. - Эдди, прости меня... пожалуйста... Я люблю тебя, - всхлипывала я, глядя ему в глаза. Я старалась произнести эти слова максимально искренне, делая всё возможное, чтобы дать ему понять, что мне жаль. Я хотела, чтобы он поверил, даже если это означало, что я сама в это поверю. Я буду любить его, если это мой путь к свободе. Зачем уходить? Просто останься и позволь Жениху любить тебя. От этой мысли меня бросило в дрожь, и я не могла понять, откуда она вообще взялась. Я сходила с ума, это точно. Или же это голос женщины, потерявшей всякую надежду? Женщины, которой больше нечем крыть? Скажи ему, что он – любовь всей твоей жизни. Скажи, что хочешь быть матерью его детей, что хочешь иметь семью. Люби его, Виктория. Люби Эдди Глускина. Чёрта с два! Я замотала головой, слыша этот голос. Эдди нахмурился при виде этого. Нет, нет, нет... Голос был прав. Это было безумием, но всё же правильно. Надо солгать ему. Солгать. - Я люблю тебя, Эдди. Пожалуйста. Я не могу без тебя. Я думала... Я думала, мы будем создавать семью. – Я старалась сдерживать слёзы. Мои слова едва ли были искренними. Кончик ножа всё ещё выглядел угрожающе, но взгляд Эдди, похоже, смягчился. - Семья... наша семья... О, дорогая, прости мне мой характер. Я обещаю, что буду лучшим мужчиной для тебя. Но пообещай – и это последний раз, когда я говорю это – ты останешься здесь. - Обещаю. Обещаю! – я наконец дала волю слезам. Облегчение переполняло меня, когда его слова обещали жизнь, а не смерть. Но я знаю, что в конце концов найду путь отсюда. Надо будет разработать лучший план побега. Надо убираться отсюда к чёрту, подальше от моего мужа-психопата. Эдди улыбался и хихикал. Лёгкая боль от ножа стала понемногу отступать, и он положил нож на стол рядом с нами. Он долго на меня смотрел, как бы размышляя, что теперь со мной делать. В его глазах я была подлой женщиной, предавшей его доверие. И если я давала фальшивые обещания любить его, что помешает ему прикончить меня прямо сейчас? Эдди скрестил руки на минуту и подошёл на шаг ближе. - Да, я... думаю, время пришло, дорогая. Мы будем такими красивыми. И тогда он скрылся из виду. Я извивалась в цепях. Господи, он же ведь собирался убить меня, не так ли? Он, наверное, понял мой обман... - Э-Эдди? – звала я его. И тогда меня опустили. Я слышала скрежет цепей, и мой зад приземлился, как мне казалось, на стол, и моя спина ударилась о деревянную поверхность. Очевидно, что меня усадили на импровизированный медицинский стул, типа того, на который усаживает семейный доктор. Но здесь не было шелеста бумаги, а только шершавая поверхность, залитая кровью. Внезапно лампочка, которая тихо раскачивалась над головой, погасла. Безмолвная тишина овладела моими чувствами. Она была оглушающей, ослепляющей и, самое главное, ужасающей. Я не могла видеть Эдди, не могла слышать. Откуда он шёл? И придёт ли он вообще за мной? Собирался ли он оставить меня здесь гнить, пока я не усвою урок? Я почти надеялась, что так оно и будет. Или настала пора раз и навсегда покончить с этой шарадой и убить меня? Я бы предпочла умереть здесь, чем висеть вместе с несчастными, которые встретили свою смерть от рук моего «супруга». Нет, он не станет оставлять свои принадлежности валяться там, где любой прохожий сможет их взять для своих игр. И вдруг он был везде. Его руки схватили мои бёдра, потирая их вверх и вниз, и ногти впивались в кожу, пока его губы крепко прильнули к моим. Это был голодный и жадный поцелуй, и я приглушённо вскрикнула от удивления, когда он укусил меня за нижнюю губу, как и раньше. Этот мой маленький вопль заставил его издавать утробное ворчание, от которого у меня между ног происходило нечто неестественное. - Я хочу завести семью... – шептал он мне в губы. Будь проклят весь этот грёбанный мир... Я не должна этим наслаждаться. Я не должна возбуждаться от манипуляций этого психа. Но да поможет мне Бог, ибо я хотела, чтобы от оттрахал меня до потери пульса у этого окровавленного стола, на котором его жертвы несомненно умоляли о пощаде. Да что со мной такое, чёрт возьми? Похоть взяла верх над здравым смыслом, и я хотела только этого ужасного человека. Почему я наслаждалась этим? Сейчас этот вопрос не имел значения, когда Эдди стал щипать мои соски, выкручивая их, и от боли я стонала в его губы. - Приглуши голос, маленькая потаскушка. Ты же не хочешь, чтобы тебя кто-нибудь услышал, ммм? – бормотал он, взяв второй рукой меня за лицо, чтобы смотреть мне в глаза. Надо признать – то, как он теперь говорил со мной, заставляло моё сердце отстукивать чечётку. Слово «потаскуха» больше не казалось оскорбительным, а ласковым, от которого у меня мурашки по коже бегали. Его рот растянулся в дикой улыбке, и он снова укусил меня за губы. - Ты слишком сладкая, чтобы принадлежать кому-то ещё, кроме меня... Я нашёл поистине восхитительный приз. Ты – моя, сейчас и навсегда. Теперь он с радостью раздвинул мои ноги, без сопротивления с моей стороны. Моё тело уже испробовало то, что он может сделать, и теперь страстно желало большего. Его пальцы раскрыли мои половые губы, чтобы проникнуть внутрь. Я сильно прикусила губу, чтобы сдержать стоны, пока пальцы входили и выходили. - Такая тёплая, такая манящая... готовая принять моё семя. Но сначала... я должен испробовать плоть, которую скоро разрушу... – его голос звучал нежно и сипло, а намерения казались такими отвратительными. Но я хотела его. Я хотела, чтобы он овладел каждым уголком моего тела. В эти несколько мгновений, я хотела принадлежать ему. Мои всё ещё закованные в цепи руки извивались, но я раздвигала ноги ещё шире, так, что они теперь опирались на стол. Я отдаю тебе каждый дюйм своего тела, Эдди. Оно полностью принадлежит тебе. Он присел, и его изувеченное лицо оказалось в паре дюймов от моего влажного места. Казалось, он изучал его, и я вспомнила, что прошло очень много времени с тех пор, когда он видел, как выглядят настоящие половые органы женщины. Настоящее влагалище, а не то, что он вырезал у мужчин. - Такой грех... – шептал Эдди и прижался губами к моему интимному месту, ведя языком вниз от клитора. Я задрожала и издала разгорячённый стон; мои бёдра приподнялись, чтобы получить больше, чем несколько дразнящих полизываний. И вновь я испытывала отвращение от факта, что наслаждалась этим, что позволяла серийному убийце Эдди Глускину засунуть свой язык в своё разгорячённое влагалище. Я хотела кричать, хотела, чтобы он отстал от меня ко всем чертям. Но то, как его язык танцевал внутри, заставил меня забыть, что правильно, а что совершенно ненормально. Не так уж это и плохо, верно? Посмотри, насколько искусно он заставляет жар нарастать в твоём теле. Я содрогнулась от внутреннего голоса, но своя правда тут была. Мой разум был слишком затуманен, чтобы думать о чём-то ещё, как только о том, как Эдди вылизывал меня. Он посасывал мой клитор, зная, что даже лёгкое прикосновение к этой маленькой точке может превратить меня в подобие тряпичной куклы в его руках. То, как его рот играл со мной, заставляло меня желать большего, чем эти маленькие, дразнящие движения языка. Похоть затмевала здравый смысл, и я хотела больше, чем слышать от него, какой я грех. Я хотела, чтобы он поддался греху; жаждала, чтобы он сам стал грешным. - Возьми меня, Эдди... – выпалила я. Мой мозг определённо отключился, и я не могла собраться с мыслями. Он остановился, но не отворачивался. Его глаза теперь пристально смотрели в мои сквозь темноту. - Маленькая шалунья... – низким голосом хихикнул Эдди и улыбнулся. Он поднялся и поцеловал меня, и я испробовала свои соки на нём. И... о Боже, это делало со мной невероятные вещи. Через минуту Эдди стоял передо мной уже почти голый. Рубашка всё ещё была на нём, но расстёгнута, а жилетка, бабочка и брюки беспорядочно валялись на полу. Он наклонился вперёд, прижимаясь бёдрами ко мне, и снова наши губы соприкоснулись. Его поцелуи теперь не были такими похотливыми. Вместо этого он целовал меня медленно и страстно. Так, будто по-настоящему меня любил. Его нежность заставила меня полностью забыть, с кем я целовалась. Для меня уже не имело значения, что этот человек хотел меня изувечить или убить. В данный момент значение имело только то, что я жаждала сношения с этим на голову поехавшим убийцей. Позволишь ему трахнуть тебя? Начинаешь влюбляться? Ты сошла с ума, Виктория Мид. Я проигнорировала голос и сосредоточила внимание на том, что касалось моей ноги. Прервав поцелуй, Эдди вошёл в меня. Я чуть не закричала, когда он начал энергично входить и выходить, не давая мне времени привыкнуть. Его толчки расширяли моё тесное влагалище, и оно охотно приняло его член. Уже так давно я ни с кем не была... Ощущение было таким, будто меня снова лишали девственности. - Дорогая... – простонал он, и от этого звука всё внизу сжалось. Его руки схватили мои бёдра, и боль пронизывала меня, когда он прикоснулся к оставленному им порезу, но боль как-то даже усилила чувство удовольствия. От боли я лишь больше возбуждалась. Я хотела прикоснуться к нему, дать волю рукам, чтобы показать, насколько я наслаждалась каждой секундой нашего соития. Но тот факт, что я была закована в цепи и висела там для его удовольствия, делал всё ещё лучше. Сумасшедшая. Он продолжал вколачиваться в меня, входя в самые глубины. Безумная. Его толчки стали лихорадочными, а ногти впивались в мою кожу. Ты могла бы стать пациенткой. Мои бёдра слегка покачивались, стараясь делать это в одном ритме с ним. Я хотела, чтобы он вошёл ещё глубже, хотела большего. Он снова резко поцеловал меня, взяв мои ноги так, чтобы они обхватили его бёдра. Он двигался ещё резче, пока жадно целовал меня. У меня внутри всё стягивалось, и я знала, что достигну своего пика, пока это чудовище развлекалось со мной. - Эдди! – застонала я, сжимая его ногами и пытаясь протолкнуть его ещё глубже в себя. Я не знала, возможно ли такое. Я уже чувствовала, как кончик его члена уже упирался в крепкую поверхность шейки матки. Он был полностью готов наполнить меня своим семенем до отказа, и это был верный способ зачатия. Я пыталась вспомнить, когда последний раз принимала противозачаточные средства... Прошли уже дни. Эдди заворчал, когда я выкрикнула его имя; казалось, его толчки становились всё интенсивнее. Я понимала, что больше он не выдержит, как и я. Воздух вокруг нас был тяжёлым и жарким, и я впилась пальцами в кожу Эдди. Я не желала отпускать его никогда. Ещё один резкий толчок, и Эдди с блаженным стоном полностью излился в меня, крепко держась за мои бёдра. Переполненная его жаром, я чувствовала, как наступил и мой оргазм. Моё тело изогнулось в воздухе в абсолютном блаженстве. Из моего открытого рта извергались стоны и приглушённые крики, пока тело билось об Эдди. Ты кончила для него. И ты наслаждалась каждой секундой. Ты сумасшедшая. Эдди упал на меня, переводя дыхание и прильнув лицом к моей шее. Его руки скользнули под меня, чтобы прижать к себе. - Виктория... – нежно шептал он, держа в объятиях. И пока мы так лежали, до меня наконец стало доходить, что именно произошло. Я позволила ему трахнуть себя, позволила похоти и нужде поглотить себя. Я просто выбросила здравый смысл в сточную канаву. Я наслаждалась сексом с этим чудовищем. Я позволила ему наполнить меня своим семенем, и немного времени пройдёт, как я забеременею его ребёнком. Его ребёнком. Теперь всё стало ясно как день. Я сходила с ума. Я сумасшедшая. И безумие становится тобой.