Безумие становится тобой

- Да провались всё к чёрту... Это же долбанный Манера! Я открыла рот, и кровь остыла в моих жилах, когда знакомое жужжание дисковой пилы стало отчётливо слышно за нами. Эдди тотчас же отреагировал на то, какое вульгарное слово сорвалось с моих уст. Но сейчас меня волновала проблема, находящаяся сзади, а не реакция безумного муженька на мой говор. До того, как он успел отругать меня за неподобающее поведение, я высвободилась и схватила его за руку, потащив к свету, исходящему из коридора впереди. - Нам надо бежать! – крикнула я ему, но Эдди, по всей видимости, не особо был заинтересован в звуке за нашими спинами. Он даже не повернулся, чтобы посмотреть на Фрэнка. Его взгляд стал суровым, пока продолжал пялиться на меня. - Зачем? В чём дело, дорогая? Это какой-то трюк, чтобы отделаться от меня? Если это так, то можешь считать себя мёр... Я застонала. Чёрт возьми, нашёл время думать о том, предательница я или нет! Мы должны были бежать, ибо звук пилы Манеры всё приближался. Этот ублюдок, казалось, чувствовал мой запах. - Эдди, пожалуйста, ты должен мне поверить, - я старалась говорить спокойно и по максимуму искренне. Мы были в опасности, и я не такая дура, чтобы сейчас бежать от своего Жениха. Для меня это однозначно плохо кончится, если и он, и людоед станут преследовать меня по этой адской лечебнице. Он минуту обдумывал сказанное мной, поджав губы в тонкую линию, и наконец обернулся, чтобы посмотреть, откуда шёл звук. - Ах... – только сейчас до него начало доходить, что мне не до шуток. На минуту мне показалось, что он обдумывал вариант драки с Фрэнком, и моё сердце забилось как сумасшедшее. Но почему? Почему я паникую от мысли, что Эдди может пострадать? Если Манера убьёт его, или наоборот, то хотя бы на одного маньяка станет меньше в этой Богом забытой лечебнице. Я смогла бы без труда оторваться от «победителя» в этом здании, так как хорошо его знала, а эти пациенты никогда не ходили здесь больше нескольких секунд перед тем, как их забирали на нижние уровни на встречу с морфогенетическим двигателем. Ты ведь не хочешь видеть своего мужа убитым и съеденным, не так ли? Голос, который все это время молчал на пути сюда, начал давать о себе знать. Твой дорогой муженёк не заслуживает такой участи, не так ли? Как же тогда ваши дети? Или счастливая жизнь вместе? Не нужно отрицать этого, дорогая... Ты ведь чувствуешь это всем телом, Виктория... Ты не хочешь покидать его... Очевидно же, что ты испытываешь к этому чудовищу-женоненавистнику гораздо больше, чем лёгкую привязанность, не так ли? Моё сердце снова заколотилось как бешеное, и желание быть с Эдди прокрадывалось в меня. Ах... - я замотала головой на голос, желая кричать на него. - Но это ведь так. Я почти что чувствовала, как мои уста растягивались в ухмылке, и сквозь них пробивался маниакальный смех. Будь всё проклято! – мысленно орала я на голос. – Мне сейчас не до этого! - Эдди, бежим же! – крикнула я. До того, как он успел шагнуть в сторону Фрэнка, я дёрнула его сильнее и побежала, держа его за руку. На секунду я подумала, что он будет сопротивляться, поскольку привык проявлять властное поведение. Но думаю, он понимал, что нам грозит опасность, и что я в опасности. И даже несмотря на то, что своего мужа я знала всего пару часов, я знала точно, что он никому не позволит навредить его жене; особенно сейчас, когда он нашёл её после всего впустую потраченного времени. - Сюда! – сказала я, поворачивая в коридор, который приведёт к главным этажам здания. Манера визжал и завывал за нами, но, похоже, побежал в противоположном от нас направлении. Слава тебе, Господи, слава Марии. Через несколько минут мы перестали бежать, запыхавшись и учащённо дыша. - Не хочешь ли объяснить это? – Эдди переводил дыхание, убирая с лица прядь чёрных волос. Его налитые кровью глаза выглядели усталыми. - Он был моим пациентом... и он людоед. Он преследовал меня и пытался... – выкрикивания о прекрасном мясе и поедании меня отдавались эхом в голове, заставив меня дрогнуть от чувства мерзости. – Он пытался убить меня и съесть, Эдди. Я смотрела на Жениха, который глядел на меня полными боли глазами. Он ступил вперёд и протянул руку, отчего я вздрогнула. Эдди нахмурился, но не остановился, нежно положив руку на мою щёку. - Я никогда не позволю никому и ничему причинить тебе вред, Виктория. Клянусь, со мной ты в безопасности. Знаю, что со мной нелегко... но как муж, я обязан обеспечить тебе безопасность, дорогая. Он говорил так нежно, так любяще. Мне хотелось найти успокоение в его словах, в нём самом. Но я слишком хорошо знала, что единственный человек, который по-настоящему может навредить мне в этой лечебнице, это тот, кто стоял передо мной. Этот прекрасно помешанный человек, который стал слишком безумным, чтобы нормально функционировать в этой жизни. Просто позволь ему любить тебя... Какой от этого вред? Опять этот голос... Я не могла отделаться от чувства, что он, возможно, был прав. Я устала бороться с ним. Несмотря на облик и весьма... насильственные черты, за всем этим всё же скрывался добрый человек. Любящий и нежный. Возможно, именно таковым он являлся до того, как подвергся воздействию машины, что и уничтожило в нём всю человечность. Возможно, этого человека я могла бы найти, если бы мне предоставилась возможность заглянуть в его разум. Ведь это и являлось причиной, по которой я находилась в этой долбанной психушке. Моя работа – заботиться о психическом состоянии пациентов и, возможно, я могла бы вернуть его. Я подошла поближе к Эдди Глускину и прильнула лицом к его руке. Похоже, это шокировало его, так как его глаза на минуту расширились, но потом на потрескавшихся губах появилась улыбка. - Я... не пытаюсь бежать. Ты пообещал обеспечить мне безопасность, и я обещаю, что не будет никаких побегов и никакой неверности. – Я посмотрела ему в глаза и казалось, что я вкладывала душу в каждое слово, а не просто пыталась успокоить его встревоженность. – А теперь... пойдём в наш новый дом. Я отстранилась и подала ему руку. Какой смысл бороться с этим? Возможно, желание покинуть этого человека – это поистине спорный вопрос.