Клянусь, что больше не солгу

Наконец-то! Дом, милый дом… Хотя не всякий способен назвать поместье Гонтов милым, да и домом его считает далеко не каждый, Гарри точно знал, что для него это самое уютное место на планете. Высокий атлетичный мужчина ловко перехватил дорожный чемодан собственного производства, взлохматил рукой волнистые черные кудри и с улыбкой ступил через ворота внутрь. Он лениво разглядывал сад, простиравшийся по обе стороны от главной аллеи и вдруг, не удержавшись, сорвал с ближайшего дерева спелое красное яблоко. Гарри смачно откусил кусок и блаженно зажмурился, простонав что-то хвалебное в адрес себя и Невилла. Им с другом понадобилось немало времени, чтобы привести сад Гонтов в подобающий вид. Много лет домовики поддерживали неплохую картинку, изредка поливая цветы и неприхотливые кустарники, но когда за дело взялся Невилл Лонгботтом, шансов выжить у сорняков не осталось совсем. Теперь сад был наполнен новинками магической селекции, некоторые из которых были весьма прожорливы и опасны, но под опытной рукой герболога становились ласковей ромашек. Нагайне, к слову, очень нравилось подобное соседство, пусть она нередко и устраивала борьбу за территорию. Постучав для приличия в дубовую дверь, Гарри усмехнулся и толкнул её. Перед ним тут же оказался родной Тоффи, как обычно подметая ушами пол и причитая что-то о долгом отсутствии хозяина. — Я тоже рад тебя видеть, Тоффи. Как там Том? Ещё не покрылся пылью? — весело спросил Гарри и передал домовику вещи. — Хозяин Том очень скучал по вам, сэр, он много работал и мало кушал. Тоффи говорил ему, что вы расстроитесь, но хозяин Том не слушал, — тут же наябедничал ушастик. — Ах он, проказник… Ну ничего, Тоффи, я вернулся, а значит, каникулы кончились. Накрывайте обед в столовой. — Как прикажете, сэр, Тоффи всё сделает! — и он с поклоном удалился. Мужчина улыбнулся и раскинул руки в стороны, а потом крикнул: — Я дома! Разумеется, Том уже знал о его вторжении — защита поместья оповещала их обоих, но всё-таки Гарри решил дать мужу фору, чтобы тот закончил со своими бумажками до его неизбежного прихода в кабинет. Весело насвистывая незамысловатую мелодию, Мастер Артефакторики двинулся вглубь поместья, вежливо кивая портретам на стенах (время, когда его заботило их перешептывание, прошло) и с любовью оглядывая знакомые коридоры. — Сэр Вильгельм, какая встреча! А вы ничуть не изменились! — рассмеялся брюнет и остановился у картины ехидного старика. — Я-то нет, а вот ты постарел. Что с тобой сделали эти десять лет? Ты разваливаешься на глазах! — притворно посочувствовал портрет, и нарисованный человек на нем закурил сигару. Гарри и правда изменился. Теперь мало что напоминало в нём того хилого забитого подростка, вырвавшегося из-под влияния отца. Исчезла угловатость и нелепость, походка приобрела хищную грацию, а взгляд отныне был наполнен уверенностью и силой. Стройное гибкое тело, закалённое тренировками с Антонином и Беллой в дуэльном зале, острые скулы и улыбка-оскал, которая отлично гармонировала с потусторонними зелёными глазами. Гарри, к неудовольствию ревнивого мужа, расцвёл и возмужал, и с этим спорить было бесполезно. — Все мы не молодеем, — философски пожал плечами вчерашний подросток и вдруг заинтересованно вгляделся вглубь коридора, где располагалась музыкальная комната. — Надеюсь, домовики сдували пыль с инструмента, поскольку у меня сегодня на редкость творческое настроение. — Домовики, может, и не сдували, а вот потомок мой заходил, — похвастался старик. У Гарри от удивления отвисла челюсть. — Том?! Заходил?! Что, даже фортепиано трогал? — Даже бренчал пару минут, — усмехнулся он. — Совсем ты его не бережешь, знаешь же, что тоскует. А скучающий тёмный лорд — так себе компания. Наверняка уже подумывает, как захватить соседние страны. — Меня не было пару недель. Не думал, что это может обернуться новой войной, — признал мужчина, испытывая лёгкое чувство вины. — Что ж, рад был поболтать. Пойду найду своего благоверного, пока он не прибил кого-нибудь. — Вот уж точно. Сэр Вильгельм отсалютовал нарисованным кубком и застыл. А Гарри решил не испытывать судьбу и найти, наконец, мужа. Кто бы знал, каким Том оказался собственником и ревнивцем! За каждый похотливый взгляд в сторону Гарри окружающие награждались неприятными проклятьями различной степени тяжести. Но парень научился с этим мириться. Вернее, он научился мириться с Томом. Ссорились два тёмных мага ярко и красочно, с огоньком, так что авроры перестали реагировать после пятнадцатого вызова напуганных магов, решивших, что Гриндевальд снова атаковал Лондон. Зато потом… Наверное, стоит упомянуть, что злить Тома Гарри нравилось точно так же, как и заниматься с ним сексом. Выяснять, кто же прав, захлебываясь стонами и выгибаясь от удовольствия, было гораздо эффективнее и приятнее дуэли. И победителем становился далеко не всегда тот, кто оказывался сверху. Гарри по-хозяйски прошёл в кабинет, где обитал его муж, Лорд Гонт. Сам мужчина сидел в своём привычном кресле, усердно черкая что-то на пергаменте. Хлопнула дверь, но он даже не пошевелился, а лишь продолжил бормотать под нос нечто невразумительное. — Здравствуй, Том! — не дождавшись никакой реакции, мужчина как ни в чём не бывало продолжил. — Здравствуй, Гарри, я так рад тебя видеть, — смешно пародировал он его, проходя внутрь. — Спасибо, что съездил на эту дурацкую конференцию без меня, ведь я так занят этими чертовыми бумажками, что даже не могу оторваться, чтобы поцеловать тебя! — Неправда, — тихо возразил Лорд Гонт. Он одним последним штрихом завершил письмо и запечатал его в конверт, отложив на край стола. Наконец, мужчина развернулся в кресле к Гарри, который стоял справа и вскользь просматривал бумаги из-за плеча. Том уверенно обхватил его поясницу ладонями и притянул к себе, заставляя опуститься на колени, и тот послушно стиснул его ногами. Кресло под ними жалобно скрипнуло. Гарри улыбнулся и властно впился в губы Тома, выдавая этим, как же сильно на самом деле он скучал. Том удовлетворённо рыкнул и перехватил инициативу. Они целовались долго, томно вылизывая и сталкиваясь языками, будто заново изучали друг друга; то переходя на медленный темп, то срываясь, как голодные звери. Руки тем временем оглаживали и забирались под рубашку, вызывая этим тихие стоны обоих. Возбуждение грозилось перейти в нечто большее, и Гарри нехотя оторвался, хватая воздух искусанным ртом. Он откинул голову назад и хрипло прошептал: — Я голодный, как стая мантикор… — Я тоже очень соскучился, — Том уже перебрался на обнаженную шею, медленно выцеловывая каждый сантиметр. Бывший Эванс сжал зубы, чтоб не застонать, и усмехнулся. — Мне очень нравится твоё предложение, но вначале я предпочитаю получать съедобную пищу. — Еда… ещё одна слабость человеческого тела… — проворчал шатен, с удовольствием оглядывая краснеющие метки на шее мужа. — Признавайся, ты хоть завтракал нормально без меня? — тот поднял бровь. Том слегка пожал плечами и протянул: — М-м-м… Возможно. — Не ври мне, хитрый змей, — рассмеялся Гарри и растрепал идеальные кудри супруга. Он поднялся с его колен и целеустремленно направился к выходу. — Жду тебя внизу. Опоздаешь — скажу Гермионе, чтобы вернулась к законопроекту об освобождении домовиков! — Пощади, подлый барсук, Люциус до сих пор от седины избавиться не может! — Это от Леди Нарциссы! — долетел в ответ глухой отклик. Том с улыбкой покачал головой и направился следом. Желание вцепиться в Гарри и не отпускать этого паршивца росло с каждой секундой. Его две недели дома не было, а он заявляется, будто ничего не случилось, и спокойно идёт обедать! На входе в столовую раздражённого мужчину вновь перехватил Гарри. Брюнет уверенно и напористо поцеловал Лорда и так же моментально оказался за столом, как ни в чём не бывало пробуя ароматный суп. Лорд Гонт поднял бровь, на что тот, не поворачиваясь, лишь пожал плечами. — Я соскучился и прекрасно знаю, как тебя бесят мои отъезды, потому что ты жуткий собственник, диктатор, а ещё психопат с пунктиком на власть. Так что садись, Том, и попробуй суп. Вифи сегодня расстаралась. — Иначе что? — для проформы поинтересовался мужчина, с усмешкой выполняя указания. — Иначе я вновь устрою тебе месяц правильного питания. А домовики меня поддержат! И меня не волнует, что снова началась эта твоя горячая пора работы серым кардиналом. — Монстр… — закатил глаза Том, всё же с удовольствием наблюдая за мужем. Зачарованно проследил, как дёргается его кадык, представляя при этом совершенно иную обстановку, затем взгляд скользнул на ключицы и шею, пестрящую засосами и, наконец, руки — длинные тонкие пальцы, которые могли обмануть своей хрупкостью кого угодно. И Том знал, какое применение им найти. В какой-то момент Гарри с лязгом положил ложку и укоризненно посмотрел на него. — Нет. — Нет? — невинный взгляд. — Нет, мы не будем заниматься сексом в столовой. — В прошлый раз ты говорил по-другому. Хотя постой, ты тогда даже говорить не мог, — в Тома полетела вилка. Мужчина рассмеялся. Краснеющий Гарри — то, что всегда остаётся неизменным. — Я не позволю тебе соблазнить меня снова! Тем более, что это плохая идея. — Правда что ли… — мурлыкнул Лорд Гонт, выводя на руке Гарри замысловатые узоры. Тот медленно сглотнул, а потом с усилием помотал головой. — Абсолютная, — твёрдо заявил он, выдергивая руку из захвата супруга. — И пока ты всего лишь мой начальник, которому я обязан предоставить отчёт о поездке, так что нет, Том. — Что ж… Неужели там правда было что-то интересное? — с разочарованным вздохом мужчина приступил к своему обеду. — Весьма. Наши общие знакомые доставят немало проблем, если сейчас же не принять меры. Но всё по порядку, — Гарри просиял. — Угадай, кого я встретил на конференции! Мистера Тернера! Ну, того ветерана из Мунго, помнишь, Сметвик тебе рассказывал? А потом на судах он был экспертом по тем бомбам времен Гриндевальда. Представляешь, он, оказывается, кладезь сплетен!.. Суды над всеми задержанными в ту злосчастную битву недалеко от Хогсмида прогремели на всю Англию. Допросы орденцев и «пожирателей» велись тщательнейшим образом. Воспоминание каждого участника было разобрано посекундно и представлено Визенгамоту в качестве доказательств и обвинений. Сыворотка правды смогла подтвердить множество слухов и домыслов, что в конце концов вылилось в один массовый приговор — члены ордена Феникса, достигшие совершеннолетия, во главе с предводителем Альбусом Дамблдором будут отбывать свои сроки в тюрьме Азкабан. По подсчётам Тома, старик не должен был выйти раньше срока даже с учётом пересмотра дела, однако всё оказалось гораздо проще. В результате несчастного случая, Вульфрик Брайан и тому подобное Дамблдор погиб во время заключения в Азкабане. Дата. Подпись судмедэксперта. «А что я-то? — сказал тогда Долохов. — Может, они клетку не закрыли и дементору удалось таки засосать старика? Или сам поскользнулся, упал, не очнулся, гроб. Всякое бывает, между прочим!» Праздновали поминки светлейшего пару недель, некоторых пришлось выводить из запоя с помощью специалистов Мунго. И этот праздник, как никто другой, объединил, казалось, самых разных людей, потому что потеря, она сближает. Точно так утверждал Сириус Блэк, через трубочку потягивая огневиски в палате госпиталя Мунго. Двигаться ему было проблематично после полученных повреждений, но по прогнозам колдомедиков заживало всё, как на собаке, так что недолго промучается на койке наследник Благороднейших. Сириуса нашли в тот же вечер, когда схватили Альбуса. Бродяга находился в печальном состоянии, наверняка его оставили в живых лишь с расчетом продлить агонию перед смертью. Но гриффиндорцы вообще упрямый народ, а если на кону жизнь любимого крестника, тут даже Годрик бы восстал из праха. Сириусу хватило сил продержаться в сознании до прихода штурмовой группы авроров с Долоховым, которые и вытащили его из подвала дома Дамблдора в Годриковой Лощине. Лили, конечно, потом долго и экспрессивно высказывала ему доводы, почему не стоило так рисковать её сыном и чем это обернется, когда Сириус поправится. Долохов впечатлился и вновь поклялся Мисс Эванс в вечной любви. Она его, как полагается обвиняемой в убийстве мужа женщине, отшила. Не в последний раз, как оказалось позже. Чарли, кстати, как только закончилась эта морока с судами, собрал вещи и рванул из Англии куда глаза глядят. Он хотел бы раньше, но поскольку являлся свидетелем и жертвой по делу отца, пришлось задержаться. Хотя откровенно парень не понимал, зачем. Он всё время был под зельями, мало соображал и практически ничего не помнил. Но суду не прикажешь. Его мать так не думала с того момента, как узнала размер взятки, которую дали членам Визенгамота, чтобы её оправдали. Прикажешь, ещё как прикажешь! За такие деньги Лили могла прийти с пулемётом в Министерство и ничего бы ей не было, по словам Беллы. Но главным фактором освобождения, разумеется, стала благая цель — спасение рода Поттер от потери наследника путём убийства Главы Рода. Долохов аплодировал стоя. А вот Гермиона волновалась. Никто про взятку ей, естественно, не рассказал — Том об этом позаботился. Пусть девушка пока будет работать согласно закону, а взятки получать всегда научится, уж Люциус ей в этом поможет. Тем более так у Грейнджер мотивации больше. Им с Невиллом и Римусом рассказали обо всех произошедших событиях, пока они отлеживались в Мунго. — Так здорово, что всё закончилось! Вы такие молодцы! — возбуждённо воскликнула кудрявая девушка и прикусила губу. — А мы всё время в постели провалялись… — Ну-ну, Мисс Грейнджер! — поспешил вмешаться Лорд Малфой. — Никуда бы я вас не пустил. Каждому своё, запомните это! Я бы не простил, если б ваши многообещающие мозги пришлось соскребать с поля боя. Гермиона смутилась и на какое-то время замолчала, погруженная в свои мысли, а потом вновь закусила губу. — Мисс Эванс, можно спросить? А как вы научились стрелять? Лили усмехнулась и нашла взглядом Луну. Девушка ответила ей мягкой улыбкой. — Тренировалась в лесу неподалеку от дома Лавгудов. Пистолет у меня был давно, ещё до того как Гарри впервые оказался у Лорда Гонта, но опробовать его в действии получилось только тогда. — Но это же сложно — стрелять! — упорствовала девушка. — Нужно прицеливаться, нажимать на курок и следить, чтоб рука не дрожала. — У меня была очень хорошая мотивация, — женщина отвела мрачный, подернутый дымкой взгляд в сторону. — Поверь, девочка, самое сложное — это знать, что ты убьёшь человека. Пусть даже такого дрянного. Если ты смиришься с этой мыслью, ты научишься стрелять. — Мисс Эванс, один ужин! Я большего не прошу! — Антонин опять вошёл совершенно бесшумно и горделиво выставил вперед охапку цветов. Лили очнулась, пробормотала что-то о сумасшедших, закатила глаза и молча покинула палату. Долохов отправился следом, волоча за собой букет лилий. В кругу знакомых уже открыли тотализатор на время, за которое Антонин уломает Эванс на свидание. Раньше года никто не ставил. Когда же всё закончилось, перед Гарри встал выбор, что делать дальше. И парень, несмотря на туманные предостережения Луны в прошлом, решил покинуть Англию на какое-то время ради получения мастерства. Том, как ни странно, поддерживал его. За исключением тех минут, когда он прижимал его к стене и шёпотом искусителя просил остаться. Том ведь магистр и мастер во многих областях, лучшего учителя и желать нельзя… Мозги у Гарри растекались лужицей всякий раз, когда мужчина дотрагивался до него, когда смотрел так проникновенно, что он чуть не поддался ему. Желание уехать, ровно как и желание послать всё к чёрту и запереться в поместье с Томом, росли в Гарри с каждой секундой. Вещи были собраны на следующее утро, а портал пришел в письме ближе к обеду. Разлуку оба переживали с трудом, но тяжелее было однозначно Тому. Красивый, гениальный и талантливый молодой мастер просто идеальная кандидатура для многих парней и девиц, а уж в свободолюбивой Америке никого не остановишь традициями и соглашениями. Охомутают, как пить дать, мрачно думал Гонт. Ревность толкает людей на многое. В данном случае — на каждодневное использование международного министерского портала в личных целях. Буквально после месяца таких встреч взвыли абсолютно все: англичане, потому что без Тома всё стопорилось, а тот теперь пропадал целыми днями на другом конце мира; Мастер Артефакторики, потому как ученику работать с полной отдачей проблематично, если дома его ждёт любимый не-муж; а вот самих устроителей бедлама, что характерно, всё устраивало (кроме бешеной нагрузки и давления со всех сторон). Тогда Мастер поставил Гарри условие: либо личная жизнь, либо учёба. И к бессильной ярости, горечи и тяжёлому пониманию Тома, парень выбрал второе. Он днями и ночами клепал артефакты один за другим, ночевал в лаборатории, заучивал таблицы совместимости, руны, зелья, минералы, древесина… Полтора года слились в один бесконечный поток информации. И все усилия были ровно для того, чтобы однажды утром Гарри сжал в руке шнурок с самодельным порталом, помахал рукой Мастеру и переместился к знакомым воротам. Том вышел встречать его в гостиную: небритый, с кругами под глазами, чернилами на рукавах и растрёпанной прической. Парень вспомнил, что, действительно, уже сентябрь, а значит политическая лавина дел обрушилась на Лорда Гонта, и мысленно посочувствовал. Гарри неловко откашлялся, продемонстрировал перстень Мастера Артефакторики, поставил чемодан на пол и спросил: — Что, даже не поцелуешь? Мужчина жадно изучал его, впитывая образ до мельчайших деталей. Он ступил вперёд и медленно, шаг за шагом приближаясь к подростку, наконец оказался совсем близко, вдыхая его запах. — Ты вернулся, — слишком тихо произнес Том, запуская ладони в волосы парня. — Я скучал, — прошептал он ему в плечо. — Гар-р-ри… Некоторое время спустя на балу, в честь помолвки Невилла Лонгботтома и Луны Лавгуд, Гарри и Том появились вместе. В том самом смысле. Оба фамильных кольца отливали матовым черным покрытием на левой руке каждого. Белла, что не удивительно, заметила это даже с другого конца зала и с победным жестом закричала: — Наконец-то! Долохов проспорил сто галлеонов! Я знала, что вы успеете раньше, чем у них с Эванс будет третье свидание! Гарри часто вспоминал тот год. Год, который изменил его жизнь навсегда. Время, наполненное страданиями и радостью, потерями и знакомствами, ложью и горькой правдой. Вспоминал каждый раз, сидя с мамой в кафе Фортескью и поедая мороженое. Яблочное. Он провел пальцами по клавишам фортепиано и начал перебирать замысловатую мелодию, двигаясь в такт льющейся музыке. Мужчина точно знал, что Том чувствует его даже под горой политической макулатуры и впитывает спокойствие и любовь, которое Гарри ему дарит. Эмпат, Мерлин его дери… Вечером того же дня Том, впрочем, не пришёл в комнату, хотя Гарри более чем надеялся, что тот отложит свои бумажки хоть на время сна. Надежда, как говорит Долохов, умирает последней. Мужчина прождал его несколько часов, не смыкая глаз, и в конце концов не выдержал. Он вскочил с кровати, чуть не ударившись о балдахин, чертыхнулся и напялил мятую рубашку и брюки. Обувью никто себя не утруждал. Гарри выскочил в коридор и целеустремленно направился на поиски мужа. И лучше тому сейчас не оказывать сопротивления. Лорд Гонт обнаружился в гостиной. Рубашка на нем безбожно помялась, жилетка болталась на плечах, да и сам мужчина выглядел усталым. Пол, диван, кресло, столик, камин — всё было усыпано свитками и пергаментами, словно первый снег. В правой руке мужчина грел стакан с виски, постепенно цедя его на протяжении всего вечера. Гарри какое-то время понаблюдал, усмехнулся и по-хозяйски прошёлся прямо по бумагам к удивленному мужу. Мужчина выхватил у того бокал, залпом осушил его и слитным движением забрался на колени, обдавая запахом дорогого алкоголя. Том был заинтригован. И пусть внешне он никак не выдал собственного шока и нетерпения, внутри у него всё кипело от желания повалить этого сексуального засранца на пол и… Гарри видел это желание в глазах мужа как день. Хрипло рассмеявшись, он наклонился вперёд, прочерчивая носом чужую линию скул. — На чём мы остановились?.. — мужчина покрывал мелкими поцелуями челюсть Тома. — Ах, да… Кажется, у тебя было много работы… Лорд промычал что-то одобрительное, подставляясь ласкам. — Ты позволишь… отвлечь тебя на пару часов?.. — продолжая неспешно выцеловывать шею, Гарри «случайно» приподнялся и потерся пахом о брюки Тома. — Люциус меня… — тот простонал что-то невнятное. Мужчина приложил палец к его губам и прошипел: — Его с-сдес-сь нет… А я ес-сть. И я хочу, чтобы ты с-сейчас думал только обо мне… Этой провокации Том вынести не смог. Он с животным рыком вцепился в шею мужа и повалил его на диван, одним движением сметая бумажки. Кому они нужны!.. Гарри рассмеялся, но тут же был заткнут поцелуем. Сегодня Том принадлежит только ему… На следующее утро Гарри с улыбкой встал, наслаждаясь приятным томлением во всем теле, и обнаружил, что его дорогой супруг снова заперся в своём кабинете. — Не сегодня, Том, не сегодня… — довольно пробормотал мужчина. Ближе к полудню дверь в вотчину Тёмного Лорда бесшумно открылась, и внутрь скользнул Гарри. Лорд Гонт на секунду оторвался от отчета и поднял бровь. — Пришел снова соблазнять меня? Бывший Эванс лукаво улыбнулся и протянул: — Возможно, — он прошёлся пальцами по пыльным корешкам фолиантов в шкафу. — Ты вновь пропустил обед. В его словах не было обвинений и упрёков, просто констатация факта. Тем не менее Том тяжело вздохнул и откинулся в кресле. Гарри подошёл к нему сзади, запуская ловкие пальцы в кудри и массируя виски. — Приём у Паркинсонов через пару часов, — глухо пробормотал Лорд Гонт. — Пойдем вместе? Боюсь, это всё, на что у меня хватит времени. Сегодня нужно просмотреть эти отчёты, ответить на письма и решить вопрос с премиальными в этом месяце. Придется поработать ночью. — Ну уж нет, — тихо, но весомо обронил брюнет, — ночью я предпочитаю видеть мужа рядом в постели, а не делить его с этим креслом. Ты сейчас же пойдешь на этот приём развеяться, я просмотрю оставшиеся документы, а потом мы вместе поужинаем. — Но ты… — Это не обсуждается, дорогой. Не волнуйся ты так, я не настолько бестолковый! — Гарри легко рассмеялся и разгладил пальцем напряженную складку на лбу Тома. — Перескажу тебе всё важное, отвечу на письма, если что-то не пойму… так и быть, оставлю тебе. — Гарри, ты… — Я знаю, Том. Собирайся, ты должен выглядеть лучше всех! Но Том не торопился. Он со всей признательностью посмотрел в глаза Гарри и оставил лёгкий поцелуй на щеке. — Не боишься, что кто-нибудь захочет меня соблазнить? — Лорд Гонт игриво склонил голову. — Брось, — фыркнул мужчина, — кто тебя вытерпит? — Люблю тебя. — Я знаю.