Боль, она всегда боль.

Приближался день рождения Зеницу, ну как приближался, оставался ещё месяц, но парень уже был в предвкушении, ведь ему, исполнится восемнадцать и они, наконец, перейдут черту цветочно-букетного периода. Ну, Агацума на это надеялся. Сейчас они были на середине первого курса, и жили в одной квартире. При переезде, Зеницу успел познакомиться с родителями Узуя, и даже повздорить с его отцом, сойдясь во мнениях, что их сына не используют как кошелек. Парень был вне себя от счастья, впервые за долгое время, у него появился человек, с которым можно было быть собой. Засыпать и просыпаться в объятиях, завтракать за одним столом о чем-то переговариваясь или просто молчать пока они смотрели фильм. Вдыхать приятный аромат шампуня, после душа и лежать на крепкой груди, засыпая от легких поглаживаний по голове. Всё было прекрасно, пока Зеницу не начал замечать странности в поведении Тенгена и не начал свой маленький список наблюдений, который и привел его к не самым приятным выводам. После их «маленьких» игр, Узуй уходил в ванную, и возвращался через минут тридцать, хотя обычно ему хватало и десяти. Это было первое, что запомнил для себя Агацума. Наблюдая за парнем в универе, он стал похож на сталкера, который прятался по углам и следил за блондином на каждой перемене. Он даже успел пожалеть, что сам же решил не афишировать их отношения, молча прожигая ненавистным взглядом всех, кто разговаривал с Тенгеном. А парень, будто не замечал этих неловких попыток скрыться, и продолжал, как ни в чем не бывало беседовать со своими сокурсниками. Когда до дня рождения оставалось две недели, Тенген стал чаще пропадать на работе, и возвращался под ночь, совсем без сил. Для себя парень отметил это вторым пунктиком. То, что Узуй стал чаще залипать в телефоне, переписываясь с кем-то, и они стали меньше времени проводить вместе, это было третьим подмечанием. Четвертым, стало то, что на протяжении двух недель Тенген беседовал с девушкой из своей группы, по имени, Кочо, постоянно переговариваясь и смеясь над чем-то. А пятым и завершающим пунктом стала внезапная отлучка блондина из-за телефонного звонка, именно в тот день, как у них выдался выходной, и они договорились посмотреть вместе новый фильм. Это расстроило парня, но Зеницу не стал ничего говорить по этому поводу, просто понимающе улыбнулся. Внутри у него поселилось чувство беспокойства, которое с каждым днем разрасталось всё больше. Даже заснуть не получалось, большую часть времени он смотрел на мирно сопящее лицо и пытался найти там ответы на свои не озвученные вопросы, засыпая лишь под утро. «Может моё тело ему не нравиться?» — за последнее время, их физический контакт, почти сошёл на нет, из-за постоянной перегрузки Тенгена на работе. Зеницу понимал, что парень устает и пытался его приободрить. Готовил ужин, который оставался нетронутым и остывшим; предлагал помыться вместе или просто сделать массаж. Даже попытался перебороть свою стеснительность, и сам предложил доставить удовольствие в постели, но Узуй только сменил тему и утянул его спать, обнимая как мягкую игрушку.

***

Когда до дня рождения оставалась всего неделя, Зеницу уже не мог терпеть боль в груди, решаясь поговорить с Танджиро. Разговор вышел недолгим, но сомнения только сильнее въелись в подсознание парня. Всё что посоветовал ему друг это: «Поговори с ним, и не стоит делать поспешных выводов». Будто он сам не знал, что надо просто спросить, но услышать правду он боялся больше всего. Всё сводилось к тому, что Узуй просто устал от него. Кто он по сравнению с милой девушкой? Просто, маленький паренек с рыжими волосами и тяжелым прошлым, которое никуда не исчезло, оседая на бледной коже тонкими шрамами. Временами проскальзывала мысль, взяться за старое, избавиться от тянущего ощущения в области сердца. Но он отметал эту идею подальше, не желая возвращаться к прошлым ошибкам. Накануне своего дня рождения, он заснул на удивление быстро. И надеялся, что именно завтра он поговорит с Тенгеном, выяснит всё и перестанет терзать себя мыслями.

***

День не задался с самого начала. Агацума проснулся в одиночестве, в то время как вторая половина кровати была уже остывшей. На кухне его ждал завтрак и одинокая записка, которая гласила, что Тенгену срочно нужно отъехать по делам. Потускнев, парень убрал тарелку с уже остывшей едой, так и не притронувшись к ней. Поискав телефон, он решил проверить входящие и ответить на поздравления. На удивление их было слишком много, все были разнообразными, но содержали один посыл: «Поздравляю, со вступлением во взрослую жизнь». Среди всей кучи уведомлений он заметил даже сообщение от матери Узуя. А вот от самого парня не было ничего. На душе противно заскребли кошки, а настроение испортилось окончательно. — Может он просто забыл? Он ведь работает так много, — Зеницу успокаивал себя, как мог, не желая принимать свои домыслы за действительность. Нацепив на себя свою привычную одежду, он решил надеть ещё и черную толстовку Тенгена, что висела на нем как платье. Подумав, что блондин отреагирует на такое появление, его ведь всегда заводил вид Агацумы в его собственной одежде. Когда Зеницу вошел на территорию универа, то сразу заметил Узуя в компании каких-то парней. Парень улыбнулся и помахал привлекая внимание Тенгена, тот ответил, возвращая жест и вернулся к разговору больше не обращая на него внимание. «Даже не смей плакать Зеницу, ты не должен плакать!» — улыбка сошла с лица, оставляя после себя лишь грустную и слабую усмешку. На протяжении всего дня, он украдкой наблюдал за своим парнем, тот смеялся и веселился в компании сокурсников, но почему-то ни разу не подошёл к нему, и не обмолвился даже коротким: «С праздником». Заметив, как загорелись глаза Тенгена, и его лицо озарила улыбка при виде Кочо, парень сник и отправился на пары. Смотреть на такое счастливое лицо было для него пределом, особенно в такой день.

***

Когда прозвенел звонок, извещая о конце учебного дня, на часах стрелки показывали 17:20 вечера. Все студенты засобирались, спеша на выход, только Агацума не спешил выходить из аудитории. Домой возвращаться категорически не хотелось, поэтому парень отправился гулять по улицам, лишь бы не думать о том, что кажется, пора принять действительность. Он не сдался Узую, а только мешался. Прошла та самая пора влюбленности, и теперь он обуза на его попечении. — Может, он просто боится мне сказать, что надо расстаться? Или он боится, что я сделаю что-нибудь с собой? Как наивно, — в носу защипало, а на глазах навернулись слёзы, поднимая голову вверх, он старался скинуть наваждение. Где-то он слышал, что люди смотрят вверх, когда не хотят давать волю своим эмоциям, как же они были правы. Натянув капюшон толстовки на голову, парень отправился дальше, рассматривая гуляющие парочки людей, на душе стало ещё поганее. Пройдя мимо какого-то ларька, его посетила мысль: «Может напиться? Мне же теперь официально можно». Ноги сами потянули его внутрь неприметной двери с вывеской «Продуктовый». Внутри было большое пространство, заставленное полками и стеллажами. А за прилавком стоял молодой парень, с черными волосами и шрамом на половину лица, который горизонтально пересекал переносицу. Кого-то он ему напоминал, даже имя на бейджике зацепило его внимание. — Здравствуйте, что-нибудь желаете или может вам подсказать? — продавец, по имени Генья, привлек внимание Агацумы, зависшего в дверях. — А, да, здравствуйте. Не подскажете, какой у вас есть алкоголь? — Зеницу подошел ближе, чтобы его слышали. — Прежде, чем я отвечу, можно увидеть ваши документы? — парень ясно дал понять, что без подтверждения возраста, даже на шаг не шелохнется. — Да, конечно, — Агацума протянул удостоверение личности, которое рассматривали с подозрением, касясь то на бумажку, то на лицо. — Вам покрепче или послабее? — Не особо сильное, — парень продолжал стоять, теребя рукав кофты, эта ситуация смущала его, заставляя нервничать. — Одну, две банки? — Давайте две, — даже не уточняя цену, Зеницу сразу положил деньги на кассу. — Можно поинтересоваться у вас, вы так отмечаете своё совершеннолетие или что-то случилось? Просто такой день, а вы выглядите совсем нерадостным. — Скорее второй вариант, узнал о том, чего не хотел бы знать, — разговаривать о чем-то личном не хотелось, поэтому он спешил побыстрее уйти. — Соболезную, но всё равно с праздником вас, — Генья улыбнулся ему, протягивая чек, замечая подрагивающие руки посетителя. — Спасибо. Агацума вышел из магазина, не замечая пристальный взгляд продавца в спину и, что тот уже набирал кому-то по телефону. «Алло, Санеми», — так и осталось неуслышанным.

***

Скрываясь от посторонних глаз, парень забрел в маленький палисадник, скрытый от глаз прохожих и устроился там, открывая первую банку пива. Неприятный, резкий запах резанул по рецепторам, но Агацума все же сделал первый глоток, сразу морщась от противного вкуса. — И как только люди пьют это? — горло обожгло, а внутри сразу растеклось тепло, словно это был маленький пожар в области легких, но через секунду тут же исчез. Попривыкнув к вкусу, парень сделал ещё один глоток, затем ещё один и ещё, вскоре банка опустела, а парень захмелел. Все переживания, будто ушли на второй план, а разум освободился от мыслей, позволяя спокойно вздохнуть. На улице стало вечереть, солнце окрашивало макушки деревьев бордово-алым цветом, медленно уходя за горизонт. Агацума сидел и любовался таким прекрасным видом, почему-то он ассоциировался с цветом глаз Узуя, когда тот улыбался. Вспомнив про блондина, его вечную улыбку и заливистый смех, на глазах снова навернулись слёзы, одинокая слеза скатилась по левой щеке, падая и растворяясь в темной ткани. Стирая, непрошенную влагу рукавом толстовки, Зеницу поднялся с земли. Мир перед глазами слегка качнулся, а сам паренек чуть не полетел вниз, успевая вовремя схватиться за соседнюю ветку. — Ух, а это было опасно, — смешок сорвался с губ. Пока время ещё позволяло, он открыл вторую банку, делая глоток. В отличие от первой, эта не была настолько противной, можно сказать даже вкусной. — Не так уж и противно, — приговорив вторую банку, Агацума отправился гулять дальше, возвращаться домой он передумал. Всё равно там его никто не будет ждать. Зеницу не заметил, как пролетело время, на улице уже стемнело, а самого парня слегка вело. Все-таки пить так много, да ещё в первый раз было нежелательно. Словно в трансе он дошел до своего старого дома, где жил с дедушкой. Ранее приподнятое настроение, исчезло не оставляя и следа. Воспоминания школьных лет резко накатили, сдавливая грудную клетку. «Что бы было, если Тенген тогда не пришёл? Если бы я тогда не сделал ничего с собой, может я и не винил бы себя так долго в смерти дедушки? А если бы никто так и не пришел, я бы так и лежал там, пока мой труп не нашли? Было бы прикольно, вряд ли бы по мне кто-то стал скучать. Наверно Тенгену бы не пришлось так много из-за меня переживать, если бы он не помог достать тот рюкзак. Так много «если бы»…» Доставая телефон, парень хотел отвлечься от размышлений, но его прервал входящий звонок. На экране высветился номер звонившего абонента «Тен❤». Отвечать категорически не хотелось, но захмелевший мозг принял другое решение. Смахивая ползунок в сторону принять, он приложил телефон к уху. — Где ты? — в трубке раздался хриплый голос, который отдавал раздражением. — Гуляю, — нервный смешок сорвался с губ. — Где ты? — Тенген снова повторил свой вопрос. — А что, переживаешь? Да не бойся ты, я тут один, кому я сдался. Даже если бы я наткнулся на кого-то, то подумаешь, пройдут мимо, словно я пустое место, — язык парня слегка заплетался, но его речь была в норме, разве что интонация голоса выдавала, с потрохами, его состояние. — Зеницу, ты пьян? — волнение в голосе, подстегнули пьяного парня, заверяя почему-то, что это была наигранная интонация Тенгена. — Ну, может быть, а тебе какое дело, неужели твоя блестящая задница, вспомнила обо мне? — будь он трезв, то никогда бы не заговорил так, но сейчас все страхи ушли на задний план, давая возможность высказать всё, что тяготило душу последний месяц. — О чем ты? Скажи где ты и я приеду за тобой, — в трубке послышалось какое-то шуршание, но он не придал этому значение. — Я тут подумал и пришел к одному интересному заключению. Знаешь Тенген, иди ты нахуй! Иди к своей дорогой Кочо, может быть, с ней тебе повезет больше, чем со мной! — тихая речь перерастала в крик, который разлетался по пустой улице. Зеницу не давал и слова вставить звонившему, ни на секунду не прерываясь. — Зеницу, о чем ты говоришь? — напряжённым голосом по ту сторону трубки, можно было разрезать что-нибудь. — Заткнись! Не строй дурака! Я видел! Я видел, как ты пялишься в телефон, как глупо улыбаешься, когда к тебе подходит эта девка. Я…я видел это и знаешь, — парень всхлипнул от накативших эмоций, но продолжил говорить, — Х-х-хватит вести себя так будто я тебе небезразличен! Я…я…я правда ждал когда ты сам расскажешь, но тебе плевать и мне тоже. Знаешь что? Иди и трахайся с кем хочешь и где хочешь, я тебе не за…запрещаю, можешь б-б-больше не волноваться обо мне, так что я тебя не потревожу. — Зеницу, что ты… — не дослушивая парня, Агацума сбросил звонок. Зеницу заплакал, больше не сдерживаясь. Внутри всё болело, горело и разрывалось, хотелось кричать во всё горло, пока оно не сорвется, но парень только всхлипывал, сжимаясь на лавочке. Руки вцепились в волосы, сдавливая голову в попытке закрыться, спрятаться от этого мира, эмоций и душевной боли. Даже от избиений было не так больно, как от предательства близкого человека. А именно так он сейчас и считал. — М-м-может вообще не стоило всё это начинать? Зачем ты вообще тогда пришёл? Для чего? — Зеницу спрашивал в пустоту, но ответом ему был лишь шелест листвы. Пару капель упало с неба, затем ещё и ещё, пока не пошел мелкий дождик, который перерастал в ливень. Небо будто плакало вместе с ним, стремительно покрывая землю мокрой пеленой. — Почему так больно? Почему? Что я сделал не так?! — подставляя влажное от слёз лицо под капли воды, падающие с неба, те смешивались, скрывая боль. На небе призывно мерцали звезды, завораживая паренька, своей красотой. Сколько он так просидел было неизвестно, но дождь всё не переставал капать, немного успокоившись, Зеницу начал замерзать. Одежда промокла и неприятно прилипала к телу, но Агацума только сильнее кутался в кофту, пытаясь согреться. Осенний ночной воздух, ещё больше заставлял трястись маленькое тельце, что старалось сжаться до размеров атома. Слез уже не было, парня клонило сон, но он упорно не хотел отдаваться в объятия морфея, понимая, что если заснет, то воспаление легких ему гарантировано. Если бы у него были ключи, то он мог бы зайти в квартиру и лечь там, но как назло оставил их дома. Когда дождь немного поутих, Агацума полез в телефон, посмотреть сколько времени. Яркий свет от экрана на пару секунд ослепил парня. Попривыкнув к яркости, он разглядел циферблат, который показывал 1:30. — Классно, вот и с прошедшим тебя Зеницу, — хриплый голос раздался из горла, разрезая тишину. Внизу экрана высветились пропущенные звонки и непрочитанные сообщения, он даже не заметил, что всё время телефон был на беззвучном режиме. Самое большое количество звонков было от Тенгена, их 54, а от Танджиро 15. Уверенный, что друг проест ему мозги, что не очень то сейчас хотелось, парень открыл диалог с сообщениями, и начал читать, все были от одного адресата, Узуя. Тен ❤: Малыш, ты где? (18:30) Тен ❤: Ты занят? Я сегодня взял выходной, хотел провести время с тобой, так что жду дома. (19:20) Тен ❤: Солнце, все в порядке. Почему ты не берешь трубку? (19:40) Тен ❤: Какого хрена? Скажи мне, где ты и с кем? Я тут с ума схожу. (20:30) Тен ❤: Зеницу, я не знаю, что ты себе надумал, но я тебя уверяю, что ничего из этого не правда, что ты наговорил мне. (22:50) Тен ❤: Возьми сраную трубку (22:55) Тен ❤: Солнце, ответь мне… (23:30) Тен ❤: Малыш, я люблю тебя, прошу, не делай ничего с собой, я ведь этого не переживу… (00:30) Тен ❤: Я люблю тебя, солнце, больше всех, я всего лишь хотел сделать тебе сюрприз, я не думал, что задел тебя своим поведением, возвращайся домой. ❤ (00:35) Перечитывая последнее сообщение, на глаза снова наворачивались слёзы. Он ошибся, но как же все те странности в поведении Тенгена. Неужели он не так понял? Рядом с ним затормозил черный спорткар, отвлекая от мыслей. Даже не видя номера, Агацума знал, чья это машина. Ренгоку вылез со стороны водителя, приветливо улыбаясь. — Садись, — сил противиться не было, поэтому парень поспешил в салон, залезая на переднее сидение. — Рыжик, ну и дел ты наворотил, — Кёджуро залез следом и включил подогрев сиденья, плавно трогаясь с места. — Я просто гулял, — парень сказал это тихо, но Ренгоку его услышал. — Это ты не мне говорить будешь, а своему парню, он объехал полгорода в поисках тебя, даже попросил меня помочь. — Извини, что пришлось таскаться, Танджиро наверное зол. — Нет! Он только выпнул меня, намекнув, что ты, можешь быть, тут, — Кеджуро, как всегда, светился, иногда Зеницу казалось, что он ходячий энерджайзер, прям подстать самому Камадо, с его вечной тягой к приключениям. Всю оставшуюся поездку они больше не обмолвились ни словом. Зеницу сморил сон от усталости и теплого воздуха, парень заснул, кутаясь в кофту. Именно таким его и застал Тенген по приезде. — Спасибо Рен, буду должен тебе, — Тенген аккуратно держал парня на руках, стараясь не разбудить. Выглядел он, мягко сказать, не очень. — Да ничего, для чего ещё нужны друзья! — Кёджуро выглядел полным сил, в то время, как Тенген объездил половину города и сначала ломал голову, в незнании, где его парень, пока звонок друга не подсказал, что случилось с Зеницу. А там уже сил просто не было, самостоятельно продолжать поиски. — Передавай спасибо Камадо и Генье, прости, что выдернул так поздно, — Узуй выглядел виноватым и не менее уставшим, чем Зеницу. — Бывает, с тебя вкусный обед, и улыбающийся Рыжик, — улыбка друга всегда приободряла блондина. — Договорились, — Ренгоку отсалютовал двумя пальцами и залез в автомобиль, трогаясь с места. Аккуратно придерживая тельце парня, Тенген дошел до квартиры. Бережно укладывая парня в кровать, он стянул с него мокрую одежду и переодел в чистое. Выключив свет в квартире, он лег рядом, утягивая Зеницу в объятия, утыкаясь носом во влажные волосы. Украшенная квартира с растяжкой «С Днём Рождения Зеницу!», и давно остывшим праздничным ужином, погрузилась в полумрак.

***

Просыпаться было тяжело, голова в прямом смысле трещала, а во рту будто раскинулась пустыня Сахара. Горло першило, а глаза словно налились свинцом. С трудом, но Зеницу всё же разлепил их, утыкаясь взглядом на равномерно вздымающуюся оголенную грудь, к которой был прижат. Воспоминания вчерашнего дня, будто в быстрой перемотке пролетели перед глазами. «Вот чёрт, как я добрался до кровати? Неужели, Тенген меня донёс? Как стыдно то, я ведь столько ему наговорил. Ну почему всё через одно место?! Вот, сейчас он проснётся, и скажет, что такой недоверчивый парень ему не нужен. Зеницу ты дурак, дурак, дурак!» — Ты блестяще громко думаешь, малыш, — хриплый голос раздался сверху, пугая парня, из-за чего тот вздрогнул, но голова отозвалась вспышкой боли, предупреждая так больше не делать, — Не дергайся так резко, всё-таки ты прилично вчера выпил. — Прости, я не хотел тебя будить, — Агацума отводил взгляд, ему было стыдно смотреть в глаза парню. — Я и не спал, просто задремал ненадолго, — потянувшись, блондин сел в кровати, протягивая бокал с водой и таблеткой, — На, выпей, должно стать легче. — Спасибо, извини меня за вчерашнее, — парень принял лекарство, и залпом осушил стакан с живительной влагой. — За что ты извиняешься? Это я виноват, настолько ярко был увлечен подарком, что забыл про тебя, кому и стоит тут быть обвиняемым, так это мне. Расскажи нормально, что тебе побудило напиться? — Тенген сел напротив парня, выжидающе следя за ним. — Ты…я…мгм, мне показалось, что ты стал мало уделять мне времени, и все время переписывался с идиотской улыбкой, вот я и подумал, что надоел тебе, — маленькие ладошки с силой сжимали в руках стакан, который блондин поспешил забрать, возвращая на тумбочку, а то потом ещё осколки собирать. — Танджиро посоветовал поговорить с тобой, но я так боялся услышать, что все мои переживания окажутся правдой. А вчера я расстроился, потому что ты даже не поздравил меня, вот я и напился, наговорив тебе гадостей, да ещё и переживать заставил, — Зеницу понуро опустил голову вниз, а в руках смял покрывало. В глазах Тенгена, парень был похож на маленького котёнка, который вот-вот расплачется, хотелось укутать его в одеяло, и никуда не отпускать, поэтому он решил приободрить его, наконец, вручив подарок. — Закрой глаза, доверься мне, я ничего ужасного делать не буду, — парень послушно выполнил указания, — А теперь протяни мне руку, и не подглядывай. Длинные пальцы мягко обхватили протянутую, маленькую ладошку, а безымянного пальца коснулась прохлада металла, скользя по нежной коже до основания. Легкий поцелуй остался гореть, следом на тыльной стороне ладони. — Открывай, — на аккуратном пальчике красовалось серебряное кольцо с высеченным рисунком солнца и луны, переплетаясь по типу инь и янь. — Тебе нравится? — завороженный такой красотой парень, не мог ни слова вымолвить. — Очень, я…я даже не знаю, что сказать, — Узуй решил под влиянием момента объяснить почему вел себя так в последнее время, неосознанно причинив своему парню боль. — Сначала я не знал, что можно подарить, но потом я блестяще загорелся идеей парных колец, но не мог найти чего-то яркого, оригинального, а потом всё так завертелось, что я совсем перестал уделять тебе время, даже не задумываясь об этом. Я задерживался на работе, чтобы в свободное время воспользоваться инструментами. А Кочо, помогла мне с его дизайном, и она блестяще сильно хочет познакомиться с тем, кто захватил моё сердце. Я хотел сделать это блестящим сюрпризом, но видимо перестарался. Если ты захочешь, то вот второе кольцо, надень его на меня, если сочтешь это нужным, — всю ночь Тенген не мог сомкнуть глаз, раздумывая, как отреагирует парень, что он скажет, когда проснётся? Примет ли его подарок? Выслушав длинную речь Тенгена, Агацума пытался переварить всю полученную информацию, что давалось с трудом. Принимая второе кольцо, с точно таким же рисунком, Агацума заметил гравировку на внутренней стороне, изображенную на незнакомом ему языке, рассматривая её, он вопросительно посмотрел на Узуя. — Что она значит? — неподдельный интерес засверкал маленьким огоньком во взгляде золотых глаз. — Это латинский язык, она переводится как «Я твоя луна, а ты моё солнце». На твоём кольце она звучит по-другому «Я твое солнце, а ты моя луна». — Тогда, согласен ли ты, Тенген Узуй, стать моей луной? — ранее потухшие глаза, снова засветились золотым цветом, и с ожиданием следили за реакцией блондина. — Конечно, спрашиваешь ещё, — парень протянул руку, и наблюдал за движениями Зеницу, который старался скрыть дрожь в руках, надевая кольцо. Когда он закончил, то лицо озарила улыбка, в глазах Тенгена, он выглядел сейчас, как ребенок, который получил в руки любимую игрушку, которую очень долго хотел. — Какой же ты красивый у меня, солнце, — с одного плеча спадала футболка, оголяя острые ключицы, а приоткрытые губы так и манили поцеловать их, но Агацума сам поддался вперед, опираясь на руки Узуя и оставляя легкий поцелуй на щеке, тут же отодвигаясь. Но Тенген не дал отстраниться, притягивая Зеницу к себе за талию. Когда тот охнул от удивления, блондин тут же накрыл рот парня своим, цепляя клыками нижнюю губу. Узуй проскользнул языком внутрь, углубляя поцелуй. Раннее совсем невинное касание, переростало в горячий танец языков, где каждый пытался взять главенство, но Зеницу проиграл, отдавая Тенгену контроль. Усадив парня на себя, широкие ладони сжали мягкие округлости попы, вынуждая Агацуму простонать в поцелуй и выгнуться, оттопыривая пятую точку. Одна рука проникла под задравшуюся футболку, поглаживая поясницу, и изгибы тела. Пальцы пробежались по выпирающим позвонкам спины, вызывая дрожь в теле. Отрываясь от губ Зеницу, Тенген перешел на шею, очерчивая языком путь яремной вены, в конце своего пути, прикусывая мочку уха. Агацума откинул голову назад, давая больше пространства для действий, вцепляясь своими руками в твердые плечи. Включая в игру вторую руку, блондин, в прямом смысле, лапал тело парня. Одна рука случайно задела набухшую горошину соска, чем вызвала ответную реакцию, в виде тихого стона. Ухмыльнувшись, найденной эрогенной зоне, Тенген обвел большими пальцами ореолы вокруг сосков, слегка зажимая горошины между пальцев, отчего Зеницу содрогнулся, а его член окончательно встал, натягивая ткань боксеров. — Не надо, не трогай их…мгм…остановись, — Агацума елозил на месте, пытаясь уйти от прикосновений, чем только раззадоривал Тенгена. Впервые Зеницу чувствовал такой большой спектр ощущений, казалось, что все его тело стало как эрогенная зона, отзывалось на любое касание, пульсацией в области паха. — Я только начал, я так долго ждал, сдерживался, — низкий раскатистый бас прокатился током по позвоночнику, переворачивая внутренности. — Знаешь, сколько раз мне приходилось торчать в душе, представляя, как ты стонешь подо мной, потому что одной взаимной дрочки мне не хватало, а теперь хоть скули, но я не остановлюсь, — резко опрокинув парня на спину, Тенген навис над ним, стаскивая нижнее бельё и откидывая его куда-то в сторону. Зеницу покраснел и постарался сдвинуть ноги, но широкие ладони не дали этого сделать. Одним резким движением, притягивая к себе парня за щиколотки, он развел стройные ножки, устраиваясь между них. — Шикарный вид, — Агацума старался натянуть низ футболки, в надежде прикрыть стоящий член, его щеки покрывал румянец, а грудь тяжело вздымалась. Тенген резко выдернул ткань из кулачков, задирая её выше, снова проходясь ладонями по торсу, останавливаясь на уровне груди. Массируя большими пальцами горошины сосков, он заставил парня сжать простынь под собой и прикусить губу. Наклонившись, блондин прошелся по одному из них языком, слегка цепляя его зубами. — Нгхг, не надо… стой… ах, прекрати, — маленькие кулачки вцепились в блондинистые волосы, сжимая их в попытке отстранить Тенгена, но ничего не получалось. Зажимая другой рукой, второй сосок, он продолжил свою пытку, слушая мелодичные стоны сверху. Пару раз он почувствовал, как Зеницу пытался ударить его по спине, но это больше походило на постукивания, нежели на сопротивление. Повторив то же самое, с другой горошиной соска, он отстранился, осматривая плоды своих трудов. На открывшуюся картину, член в штанах заинтересованно дернулся, требуя продолжения. Щеки и шея парня, будто пылали, глаза заволокло пеленой возбуждения, из приоткрытого ротика стекала тонкая струйка слюны. Соски опухли и блестели, член подтекал пачкая живот парня, а ноги потряхивало, от возбуждения. Опираясь рукой возле головы Агацумы, блондин потянулся к прикроватной тумбочке, потираясь своим возбуждением о бедро парня. Он шарил внутри мебели, в поисках заветного тюбика и пачки презервативов. Когда искомое было найдено, он вернулся на постель, кидая всё рядом. Щелкнув крышкой тюбика, Тенген не поскупился на смазку, выливая содержимое на ладонь. Правая рука легла на внутреннюю сторону бедра, поглаживая молочную кожу, и слегка прижимая ногу к постели, фиксируя её своим коленом, открывая Тенгену вид на пульсирующую дырочку, к которой он приставил палец, медленно вводя его внутрь. На его удивление палец легко проскользнул внутрь, не встретив сопротивления мышц. — Так ты плохой мальчик? Играл с собой? — проталкивая палец на вторую фалангу, Тенген слегка согнул его, царапая чувствительные стенки. — А что мне оставалось делать? Я думал, что мы перейдем этот идиотский рубеж возраста в мой день рождения, ай… мгхм, а можно по нежнее, пожалуйста, у тебя пальцы-то … ммм, …больше моих, — Узуй ввел второй палец, сразу до последней фаланги. «Чёрт, как там жарко и узко, он так засасывает мои пальцы. Хочу трахнуть его, поставить раком и отодрать так, чтобы сидеть не мог». Длинные пальцы поглаживали мягкие стеночки, слегка раздвигаясь на манер ножниц, когда двигаться стало легче, Тенген добавил смазки и ввел третий палец, освобождая другой рукой свой член. Зеницу, попривыкнув к ощущению наполненности, старался сам насадиться на пальцы, подмахивая тазом насколько мог. Член истекал смазкой и просил внимания, когда Агацума потянулся к нему, то его руки были перехвачены. Золотые глаза смотрели с непониманием, а Тенген лишь усмехнулся, резко вытаскивая пальцы и вгоняя их назад, задевая простату при каждом толчке, отчего парень выгнулся дугой. — Ааах, Тенген, стой, пожалуйста! Я не могу большеее, это слишком, — движения внизу ускорились, пальцы блондина, будто отбойный молоток, попадали точно в комочек нервов, заставляя Зеницу извиваться и скулить. — Кончай без рук, — рычащие нотки в голосе, заставили внутренности скрутиться в тугой узел. В последний раз, вогнав пальцы внутрь растянутых стенок, Тенген согнул их, вдавливая подушечки в простату с силой, от такого действия тело Зеницу будто натянулось как струна, в следующее мгновение парень излился на живот, так и не притронувшись к себе. — Блестяще выглядишь, а теперь, моя очередь, — Тенген покинул тело парня, потянувшись за серебряным квадратиком. — Давай без него, я хочу почувствовать тебя, а не эту резину. Все-таки это мой первый раз, — парень тяжело дышал, приходя в себя, наверно, от самого сильного оргазма в жизни. — Ты уверен? — ответом послужил уверенный кивок. «Я ведь смогу принять его да? Конечно, сможешь Зеницу. Хватит переживать. Всё. Будет. Хорошо», — Агацума пытался успокоить себя, иначе его, так не вовремя вернувшиеся страхи, дадут о себе знать. Обильно смазав свой член, Тенген развел бёдра парня так, чтобы тот при необходимости мог обхватить его. Подкладывая под поясницу подушку, блондин направил головку к пульсирующему кольцу мышц, надавливая на него. Стенки раздвигались под напором, пуская внутрь. От проникновения Зеницу только поморщился, ему казалось, что его разрезают изнутри, медленно и мучительно. Но несмотря на эти ощущения, он старался максимально расслабиться, сжимая одеяло до побеления костяшек. — Чёрт, — Тенген выругался, сдерживать себя оказалось сложным для него, стенки сдавливали плоть, призывая толкнуться глубже, но блондин не хотел причинить боль, всё-таки размер был не маленький, даже растянув парня нельзя исключать возможности, порвать его. — Зеницу посмотри на меня, — блондин почти пребывал в трансе, стараясь не замечать дискомфорта и жжения внизу, но слова парня он услышал. Разлепив глаза от выступившей влаги, Агацума посмотрел в алые глаза, что маячили прямо перед лицом, — Сейчас будет тускло неприятно, я войду на счет три, готов? Агацума приготовился к новой порции боли, но всё равно расслабляясь, в ожидании цифры три. — Раз, два… — не собираясь ждать, когда Зеницу зажмется в ожидании толчка, насчет два Тенген резко толкнулся внутрь, входя на половину, задевая головкой комочек нервов. — Аахх, — вместо ожидаемой боли, по телу понесся электрический разряд, который сфокусировался в голове, отдаваясь в пах. Парня выгнуло на кровати, а глаза широко раскрылись, впериваясь взглядом в потолок. — Боже, ты в порядке, малыш? — Я…я…чёрт… — внутри приятно распирал член, выбивая все разумные мысли из головы. Выждав пару минут, Тенген медленно вышел из обхватывающих его стенок, и плавно толкнулся внутрь. Он сдерживался, чтобы не делать резких движений, пока Зеницу сам не даст повода двигаться так. Продолжалась эта «экзекуция», как это прозвал у себя в голове Зеницу, пару минут, пока парень не понял, что Тенген не собирается двигаться быстрее. Пытаясь намекнуть, чтобы блондин двигался активнее, Агацума заерзал на месте, подмахивая бедрами, насколько позволяла поза. Послушавшись немой просьбы, Тенген подхватил левую ногу под колено, забрасывая ее себе на плечо, и толкнулся, вызывая приглушенные стоны парня. Размеренно двигаясь, парень наращивал темп, постепенно чередуя его. Правая ладонь переместилась на живот парня, поглаживая его, пробираясь под, съехавшую футболку. — Т-тенген, — Зеницу захныкал, и тянул свои руки к блондину, подзывая к себе. Отпустив ноги парня, позволяя обхватить себя, Тенген толкнулся на всю длину, накрывая своим ртом, рот Зеницу, позволяя обвить свою шею. Двигая тазом, он не прекращал целовать Агацуму, собирая стоны и всхлипы своими губами. Оторвавшись от покрасневших и припухших губ, Тенген вытянулся, хватая парня за голени и притягивая их к груди Зеницу. — Держи, — парень послушно обхватил ноги под коленями, чувствуя, как краснеет от такой открытой позы ещё больше, хотя краснеть уже было некуда. Слегка разводя и придавливая своими ладонями ноги парня, Тенген завороженно смотрел, как его обхватывают покрасневшие края дырочки, и двигаются в такт его толчкам. Резко выйдя из тела, он оставил головку, снова врываясь в податливое тело, наращивая амплитуду движений. — Тенген… мгм, пожалуйста, помедленнее… ах, — Зеницу уже не держал свои ноги, пытаясь вразумить парня, тянувшись к нему дрожащими руками. «Я не могу, не могу, он…он слишком сильно долбиться в меня. Он…он порвет меня, но … чёрт, как же хорошо, я себя чувствую…» — Тттееенген, я почти, остановись, мгмхмх, ну же, — парень уже скулил, от переизбытка чувств. Член прижимался к животу, истекая предэякулянтом, пульсируя и требуя разрядки. Внизу всё горело и отдавалось разрядом тока в поясницу, при каждом попадании по простате. — Кончай, — рычащие нотки сквозили в речи Тенгена, который только сильнее начал толкаться изменив угол проникновения. От последних особо сильных толчков, парень напрягся, в животе затянулся тугой узел удовольствия. Выгнувшись до хруста в пояснице, Зеницу протяжно застонал, жмурясь до белых кругов и мошек перед глазами, изливаясь себе на живот, и неосознанно сжимая стенками член Тенгена в себе. Тот только толкнулся пару раз внутрь такой узости и кончил следом, наполняя парня своим семенем. Зеницу обмяк и повалился на постель весь взмокший и усталый. Тенген же навалился на него сверху, отпуская затекшие ноги парня, так и не выйдя из него. — Это было нечто, — Зеницу так не хотелось открывать глаза, всё тело будто налилось свинцом, а мышцы ныли от долгого напряжения. — С днём рождения, солнышко, — поцелуй пришёлся куда-то в висок, но Агацума только ответил тихое: «Спасибо». Немного пролежав так, вес тела Тенгена стал приносить неудобство, а всё еще находившийся член в нём, вызывал неприятные ощущения. — Тенген, может, слезешь с меня, мне тяжело, — Зеницу вяло толкнул блондина, в попытке растормошить его. — Малыш, как думаешь, вытянешь ещё один раз? — Узуй смотрел на него с серьёзным лицом, но на дне алых глаз можно было заметить лукавую усмешку. — Ты серьёзно? — вместо, ответа, блондин прикоснулся к чувствительной шее, проводя по неё влажным языком, и слегка подул в покрасневшее ушко парня, пуская мурашки по коже Зеницу. — Ахх, ты, правда, серьёзно? — парень почувствовал, как внутри него снова твердеет чужой член. — Более чем, я хочу наверстать то, что не смог вчера, — Тенген толкнулся тазом, выходя из парня, под издавшийся «чпок». От исчезнувшего чувства наполненности не осталось и следа, оставляя только пустоту внутри. Блондин выпрямился, осматривая парня, лежащего под ним на смятой и уже испорченной простыне. Взъерошенные волосы, съехавший, растянувшийся ворот футболки, что открывал вид на покрасневшую шею парня, раскинувшиеся в сторону ноги и полу вставший аккуратный член, сделали своё дело, приводя Тенгена снова в полную готовность. Просунув руки под поясницу, Узуй перевернул ещё пока расслабленного парня на живот, вытаскивая из-под бедер и откидывая в сторону мешавшуюся подушку. Тенген просунул руки под парня, слегка приподнимая его бедра, прося привстать. Всё тело ныло, но вновь поднявшийся член, говорил о том, что парень не против второго раунда. Зеницу протестующе застонал, но всё же подчинился, вставая в колено-локтевую, утыкаясь в подушку лицом. Ладонь опустилась на рыжую макушку, перебирая волосы, и скользнула дальше, очерчивая контур выпирающих лопаток, останавливаясь на пояснице и слегка на неё надавливая, приказывая прогнуться. Зеницу выполнил приказ, выставляя пятую точку, выше. Ни о чем думать не хотелось, в голове до сих пор был дурман, а ноги потряхивало от напряжения. Тенген положил ладони на половинки, сжимая их и раздвигая, открывая вид на расселину и раскрытую, растраханную им же дырочку, края которой покраснели и припухли. Придавливая кожу, вокруг сокращавшихся мышц, большими пальцами, блондин оттянул её, из-за чего тонкая струйка его же семени потекла, куда-то вниз, стремясь по поджавшимся от неприятного ощущения яичкам. — Тенген, что ты там делаешь? — Зеницу только успел повернуть голову, как тут же рухнул обратно на кровать, охнув от удивления, — Что ты делаешь? Прекрати! Блондин прижался к пульсирующей дырочке, проскальзывая своим языком внутрь, щекотя кончиком языка раздраженную кожу. Зеницу начал брыкаться, пытаясь уйти от ощущений движущегося языка, внутри него, стыд брал верх, заставляя всё внутри сжимать от таких манипуляций, тем самым, заводя Тенгена ещё больше. Прижав рукой, поясницу парня к кровати, прикладывая силы больше, чем обычно, он не давал возможности вырваться, скользя по сжимавшимся стенкам. — Ну же, прекрати! Там грязно! Тенген, ну, пожалуйста, хватит, — Агацуму потряхивало, все лицо пылало не хуже, алого помидора. Стыдливо уткнувшись в подушку лицом, парень не переставал свои попытки отодвинуться. «Это же противно, как он может это делать? Как мне потом ему в глаза смотреть? Бляяяять, почему мне это нравиться?», — парень не переставал терзать себя мыслями, даже не замечая, что сам стал подмахивать бедрами, в попытке насадиться больше. Отрываясь от своего занятия, Тенген вытер блестящий от слюны, спермы и смазки рот. Замечая, как трясутся бедра Зеницу, а сам парень неосознанно тянется к нему. «Интересно, надо будет потом его так наказывать. Уж, больно блестящая реакция, мне нравится», — Тенген отложил проскользнувшую мысль на потом, приподнимаясь со своего места. Всё ещё удерживая поясницу парня, блондин обхватил свой стояк, проводя по всей длине рукой. Придерживая его за основание, он направил головку в раскрытый и блестящий от слюны проход, одним плавным толчком, входя на всю длину по основание. — М-нх… а-ах, — Агацума заскулил в подушку, сминая простынь под собой, — Т…тенген, слишком глубоко, глубоко! — Правда? А я вот так не думаю, плохих мальчиков, нужно ведь наказывать? — двинув тазом, блондин почти вышел, толкнувшись снова. — З-з-за что? — За твои пьяные бредни по телефону, — отодвигаясь, Тенген ударил несильно сначала по правой ягодице, а затем по левой, толкаясь внутрь. — Не помнишь, что сказал мне? — парень только отрицательно промычал, не отрываясь от подушки, вся ситуация в целом его смущала и возбуждала одновременно. Никогда ещё он не видел такого, Узуя. — Думаешь, мне приятно было слышать от тебя, что ты освободишь меня от своего присутствия? Знаешь, как я чуть с ума не сошел, когда смысл твоих слов дошел до меня? Я ведь, правда думал, что ты сделаешь что-нибудь с собой, — каждое слово, сопровождалось грубым толчком, намеренно избегая простаты. Комнату наполняли хлюпающие звуки, благодаря первому заходу, скользить было легче, чем и пользовался блондин почти втрахивая тело паренька в кровать. — П-прости, я не думал, что тебя это заденет, — Зеницу толкался на встречу Тенгену, подмахивая бедрами. Просовывая одну руку под тело парня, блондин слегка придавил шею Зеницу, и поднял его, почти вдавливая того в свою грудь. Агацума застонал, от изменившегося угла, под которым в него проникал член, и вцепился руками в ноги Тенгена, пытаясь найти опору. — Тенген, я…я люблю тебя, аххх… — развернув голову Зеницу к себе, Тенген накрыл его губы, останавливаясь и давая время на передышку, пока они сливались в поцелуе, и катастрофически не стало хватать воздуха. Опрокинув парня снова на постель, блондин навис над ним, расставляя руки по обеим сторонам от головы, возобновляя толчки. Зеницу потянулся своей ладошкой к руке парня, переплетая их пальцы, чувствуя близкий конец. От новой позы, член оказался зажат между телом и простыней, при каждом толчке, проезжаясь головкой по ткани, вызывая спазмы где-то в животе. На долго Зеницу не хватило, парень выгнулся дугой, утыкаясь взмокшей спиной в грудь Тенгена, и излился, вновь кончая без рук. Узуй сделал ещё пару фрикций, сжимая своей рукой, пальцы Зеницу и излился внутрь, в этот раз сразу покидая тело парня, и заваливаясь рядом. — Я тоже тебя люблю, и никогда не оставлю. В комнате повисла тишина, в которой мерно раздавалось тиканье часов, и два тяжелых дыхания. Такую идиллию прервал так некстати, урчащий звук желудка, который просил еды. — Зеницу? — глаза блондина опасно сузились прожигая взглядом рыжую макушку, которая юркнула и спряталась в изгибе его плеча. — Да, я не ел с вчера, не смотри на меня так, — золотые глаза виновато уставились на Тенгена, пока вновь заурчавший желудок не дал о себе знать. — Ох, горе ты моё, тогда пошли мыться, а потом я разогрею наш вчерашний ужин, — подхватывая парня на руки, Узуй отправился со своей ношей в ванную, Зеницу от таких манипуляций обвил руки вокруг крепкой шеи, дабы не упасть и оставил влажный поцелуй на щеке. После ванны парень восхищался тем, как выглядела квартира, прекрасному, самостоятельно приготовленному Тенгеном ужином, даже жалея, что вчера этого не увидел. Но самое главное, Зеницу засыпал в обнимку с парнем, полностью уверенный, что Тенген его, а он его. И переплетенные руки с кольцами, на которых были изображены именно их знаки, что так идеально подходили друг другу, не оставляли сомнений, что всё у них будет прекрасно.