Нежность (не) взаймы

За то, что Земо они всё-таки вытащили, Тони благодарили до того тщательно и усердно, что хоть сейчас на небо. - Да хватит тебе, - слабо, с одышкой рассмеялся, отталкивая от себя лохматую голову. Зимний перестал вылизывать его ещё подрагивающее после оргазма бедро и сыто улыбнулся, млея под прикосновениями. - Серьёзно, это даже не самая моя дорогая покупка. Хватит уже, а то я весь кончусь. Они оба некрасиво заржали над игрой слов, и Тони готов был ещё раз потерять сознание от смеха Зимы. Хрипловатый, нелепый и громкий, этот звук был самым лучшим на свете. - М, - проворчал его кошак, подтягивая своё тело выше и устраиваясь на одной из десятков, если не сотен подушек, которыми были усыпаны их комнаты. Сердце сжималось от нежности, когда Зима с каменным лицом попросил побольше всего мягкого, потому что он больше не хотел и не мог спать на твердом. Тони, помимо того, что опустошил полки любимого интернет магазина, дал Баги банковскую карту с наставлением: "Ни в чём себе не отказывай, сладкий". С тех пор все их комнаты, то есть бывший этаж Тони, куда с поистине кошачьими наглостью и небрежностью перебрался Зимний, стали похожи на какое-то уютно-нелепое подобие гнезда. Мягкие ковры, одеяла, подушки и пледы, на пороге всегда снимается обувь, а уборкой занимается Зима и парочка роботов. Вообще всё очень даже здорово, учитывая, что кое-кому (обоим) может приспичить поваляться или ещё что-нибудь в любое время. А тут ни стертых коленей, ни больной поясницы. Красота. - Чувствую себя в армии, - пробормотал Тони в полусне. - М? - так же сонно промычали в ответ. - Говорю, что мало мне одного сержанта, так ещё и полковником сверху. Зима шумно фыркнул ему в ухо. - Ну, - прозвучало задумчиво, и бионика короткими, быстрыми шажками начала спускаться от груди ниже. - Стоять "по стойке смирно" у тебя очень даже получается. Его тут же попытались огреть подвернувшейся под руку подушкой, но снаряд был отнят и захвачен в плен под тёплый бок. Тони оставалось только последовать примеру, прижаться поближе и уснуть. Днями позже Тони понял, что за ним Зимний именно что ухаживал, потому что Земо он буквально окучивал. Пропуску и продыху не давал, всё время ошиваясь где-то в поле зрения. Барона под их опеку выпустили и милостиво разрешили разместить в Башне. Ага, милостиво. У кого-то чуть карманы не треснули от размера взятки, предложенной Тони. Честно говоря, он думал, что платить придётся больше, так что весь неистраченный остаток (подумаешь, продал один из давно не используемых особняков во Франции, Зиме знать не обязательно), положил на их общий счёт под хотелки. И принялся наблюдать. Попкорн ему было нельзя, так что приходилось баловаться домашними булочками и всякими запеканками. - Так ты и не сказал, - промурлыкали рядом, в который раз заставив подпрыгнуть от неожиданности. Тони зашипел. - Какие твои траты были твоими самыми дорогими? Тони был сонливым и уставшим, а потому отвечал честно и без уворачивания. - Компенсации пострадавшим после Альтрона, компенсации пострадавшим после Локи, компенсации пострадавшим после... после много чего. Ну и так по мелочи, операция на сердце тоже в копейку влетела, плюс взятки за Изгоев тоже хорошо так упёрлись. - М, - выдохнули ему в макушку и подняли на ноги. - Пойдём, дорогой, ты устал. - Угу. Моих денег хватит, чтобы отстроить небольшую страну, но я не умею воскрешать мёртвых. - Солнышко, ты и не должен. Но он был уставшим и немного больше разбитым, чуть больше, а Зима был таким уютным и тёплым, и его руки держали так крепко. - Раньше я бы даже не стал сопротивляться, если бы кто-то захотел отомстить. У них есть на это право. - Раньше. А сейчас? - А теперь я не хочу, чтобы ты остался один. Зима целовал горячие от усталости веки и чувствовал скопившуюся под ними соль. - Я никому не отдам тебя, - сказал он, укутывая в одеяло. - Ты тоже больше не один, Тони. Никогда. Изобретатель остался спать в их комнате, защищённый и успокоенный, а Зима вернулся на ту часть, что была более общей. Земо, скрытый тенями, задумчиво смотрел вверх и вертел перед глазами маленькой ампулой. - И для чего это шоу? - спросил заковианец, и Зима заставил себя не следить за его движениями, а заняться готовкой. Тони будет спать долго, и определенно проголодается. А он не мог позволить своей драгоценности снова набивать желудок чем попало. Может быть позже. - Он не лгал. Хмыканье. Звук бьющегося стекла, и Зима заставляет себя плавно развернуться, а не дёрнуться. С Тони он становится всё более человечным. А это приносит за собой некоторые неудобства. Эмоции могут быть первичной реакцией, чем рассудок. Ухмылка Земо полна мрачного торжества. Эту эмоцию ему тоже объяснил Тони, когда Баги спросил, почему улыбка для него отличается от другой, с которой он смотрит на Изгоев. - Ты можешь просто отнять эту штучку у меня, - дразнит. - Могу. Но ты скорее всего умрёшь в процессе. - М. Допустимые потери, учитывая, что у меня в руке потенциальное бессмертие Старка. Зима намеренно ведётся на подначку и бросается вперёд. Но ещё в середине броска его противника уже нет в кресле, он стоит дальше, и его лицо - напряжённая мешанина эмоций. Зима остановился и оскалился. Один ответ он уже получил, так что принимается и дальше чистить морковку и ворчать что-то под нос. Петь у него не получается, но звук собственного голоса успокаивает. Тони говорит, что всё в порядке, и он должен делать всё, чтобы чувствовать себя комфортно. - ... Что? - Ты тоже её принял, - скалится через плечо. - Сыворотку. Боялся, что собственных ресурсов не хватит на месть? - Нет... Это. Когда поступил в армию, наткнулся на архивы. - М, значит они всё-таки доработали её, просто зассали пускать в массы. Сколько у тебя ещё? - Только эта. - Понятно. Ещё какое-то время тишины. - И всё ради этого? Ради сыворотки? Вы могли бы не тратиться на... на всё это. На меня. Баги хмыкает. - Ты не бедный, сам бы сбежал рано или поздно. В Рафте однажды заметили бы, что ты не стареешь. А ещё, - взгляд в глаза, когда-то бывшие тёплыми, яркими, живыми. - Я отдаю долги. И хочу тебя себе. Нам. Земо закатывает глаза, бросает в него заветным флакончиком, который Зима позже добавит Тони в сок. И уходит. Думает, что отделался? - Сладкий, - тихонечко зовут Тони. - Открой на минутку глаза, тебе надо попить. - Не хочу, я сплю. - Всего на минуту. А потом спи. Тони сквозь сон чувствует что-то освежающе-сладкое, а ещё немного горят кости. Но он устал и хочет спать. Зима ложится рядом и слушает, слушает, слушает. Как любимое сердце постепенно исцеляется и бьётся ровнее и чётче. На утро Старка, проснувшегося редко за какое время не с больной головой, встречает тёплый завтрак и записка. Придётся исчезнуть на некоторое время. Не злись, не ешь всякую дрянь и береги себя. Он хмыкает, уминает обильный завтрак и всё равно не чувствует себя сытым. В холодильнике на кухне много чего ещё, и Тони ест так, словно не ел целую вечность. - Уф, - булькает довольно, развалившись на стуле. Странно, сытно, но спать не хочется. Ну ладно, в любом случае у него в лаборатории недоработанная схема для автомата с прицелом. Зима будет в восторге от такого порядка. Да можно и Земо на будущее сделать что-нибудь типа брони и пистолетов. Если, конечно, от него такое примут. В своих мыслях он краем глаза замечает движение, и рефлекторно вскидывается. То, что он принял за вторжение, оказалось его собственным отражением. - Какого... Тони больно оттягивает щёку и смотрит в отражение самого себя едва ли не двадцатилетней давности. - Пятница! - гавкает он, несясь в лабораторию. - Быстро обследуй меня! - Приятно видеть вас полным сил, босс, - мурлычет паршивка, запуская все доступные ей сканеры. Тони гогочет сквозь слёзы, услышав и увидев результаты. - Чёрт возьми, я действительно в армии. Рядовой Старк, чёрт возьми! По результатам анализов ему примерно двадцать пять. О, кто-то бы однозначно сейчас оглох от того, скандала, который ему так хочется закатить. Итальянская кровь кипит и требует срочно придушить инициативного гада! Эта сволочь, даже обе, возвращаются только через полгода, когда Тони одновременно и успокоился и осатанел от дикой тоски. - Ты! - гавкает он, тыкая пальцем, когда просыпается от запаха домашней еды с их кухни. Зима сидит как ни в чём не бывало, а Земо чуть неловко уничтожает пакет с печеньем. - Какого хрена тебя не было так долго? - Реабилитация, - по слогам произносит паршивец и тыкает в заковианца. Тот отпихивает его посягательства с очень уж привычным видом. Если бы Тони был чуть менее уверенным в себе, в Зиме, вообще в них, он уже бы сгорел от ревности. А так только сверлит недовольным взглядом. Зима поднимается, обходит стол, обнимает и целует так нежно и ласково, что... что желание придушить совсем не исчезает! Тони дышит в его губы и дёргает за аккуратно подстриженные волосы. Но всё равно длинные, как им обоим... троим? нравится. - Ты... Я был лишён этого полгода. - Ты хорошо выглядишь, Тони. Я счастлив. Против такой обезоруживающей нежности ему нечего сказать. - Я купил ещё подушек. - Ещё? - Ну... Нас же теперь больше? Они вдвоём оборачиваются на трясущего пустым пакетиком Земо с таким видом, словно наступил конец света. - Сладкое кончилось. Зима закатывает глаза. - Перестань нервничать, всё хорошо. Уверен, Тони уже приготовил для нас подарки, - и трётся носом о висок. - Правда же, сладкий? Я видел чертежи. Тони отталкивает его и садится за стол. Еда! - Всё в лаборатории, сволочь. Его целуют в набитую щёку с выражением радости на красивом лице, и Зимний исчезает раньше, чем это можно заметить. Земо методично обыскивает полки. - Если ищешь что-то сладкое, то четвёртая полка в среднем ряду слева.. - ... Спасибо. Он также методично принимается уничтожать сладкие крендельки с карамелью. Он выглядит лучше, чем все разы ранее. Тони говорит об этом. Может быть спать всем вместе будет какое-то время неловко, зато очень удобно утешать после кошмаров. Как выяснилось, вопреки аристократичным манерам, лукавой улыбке или же и вовсе непроницаемому выражению лица, Гельмут может на нервах приговорить недельный запас сладостей, благо, сыворотка сжигала всё лишнее, и заработать какую-то болячку от переедания ему больше не грозило. А нервничал он часто и много. Тони нервы запивал, мысли забивал работой. Зима уходил в тренировки. Гельмут заедал и стрелял по мишеням. Кучка невротиков и просто сломанных людей. Но постепенно станет легче. Обязательно. Зимнему всё ещё требовалось спать меньше из-за более старой версии сыворотки, менее гуманной к его мозгу, но теперь это перестало быть проблемой. Вместо того, чтобы вновь и вновь убивать себя воспоминаниями и мыслями, он любовался. Тихонечко трогал, ласкал, слушал дыхание и сердцебиение. Может быть стоило пережить и дожить всё, что с ним случилось ради того, чтобы слушать сейчас, как бьются два сердца. - Иди сюда, - шепчет тихо, и Зима укладывается так, чтобы оказаться в объятиях и одновременно не лишаться возможности смотреть на Тони. Он всё ещё остаётся его самым любимым зрелищем. Гельмута он выбрал сам, разумом и сердцем, но на Тони... на Тони запечатлелось то, что осталось от души. Его гладят по голове, утешающе и ласково. От Гельмута пахнет дорогим парфюмом и им самим. Зима чуть ворочается и прислоняется губами к чужой коже так, что на них отдаётся пульс. В конце концов он засыпает. Ему снятся воспоминания. Очень редкие и ценные. Хорошие. - Новобранец? - окликнули его. Он замёрз, устал и не может заснуть, потому что холодно, а его куратор сдох и не отдал никакого приказа кроме как оставаться на месте. Человек, на которого он оборачивается, молод, но хорошо подготовлен. Он может быть хорошим противником, но не для Зимнего Солдата. - Где твой командир? Он может не отвечать, но он давно не слышал собственный голос. - Сказал ждать. - На разведке? Я тоже. Он нервно жуёт что-то, и собственный желудок скручивает от голода. Техники опять пропустили несколько пунктов в инструкции по обслуживанию. - Тебе обязательно сидеть именно здесь? Солдат дёргает плечом. Нет, он с достаточно большого расстояния услышит прибытия "своих". - Тогда пойдём, я неподалёку лагерь разбил, посидишь там. Надеюсь только, что мы тут не тебя выслеживаем. Вряд ли, Зимний Солдат с куратором возвращались с миссии, и его куратор просто-напросто заблудился. В небольшом горном ущелье горит скрытый костёр и действительно разбит лагерь, качественный и хорошо подготовленный. Военный продолжает жевать какие-то стручки, и роется в своих вещах. - Вот, - чуть смущается. - Мне всё равно скоро возвращаться, не пропадать же. Сухари и что-то из мяса, Солдат с хрустом уничтожает всё, что ему дали. - А ты не разговорчивый, да? - наблюдает за ним военный. - Ну в любом случае рад был помочь. Это воспоминание всплывёт позже, тщательно скрытое и защищённое в глубинах сознания не только от электричества, но и от себя.