Под небесами без луны

От тебя я никогда не откажусь.

— А ты не так прост, как кажешься, — усмехнулся темнокожий мужчина, восседая за столом переговоров в Башне Старка. Питер смущённо потупился, выводя пальцем узор на коленке. — Хорошо, мы заберём Барнса, всё-таки я перед ним в долгу, мой разум затуманили плохие чувства и жажда мести, я вёл себя недостойно. Моя сестра специалист в области новейших технологий, я думаю, она согласиться поработать с Барнсом, — продолжил Т’Чалла, оглядывая собравшихся, которых было не так уж и много: Тони, Стив, Питер и сам король Ваканды. Паркер облегчённо выдохнул. Задуманное им, наконец, свершилось. Его целью было увеличение шансов успешного снятия триггеров в голове Баки, в чём заверил Чёрная Пантера. Дело осталось за малым. Разобраться со всеми врачами, психологами и психиатрами, которые днём и ночью вились вокруг Джеймса, наконец закончить затянувшийся суд и переправить в Ваканду на реабилитацию. — Что ж, рады были побеседовать и спасибо за сотрудничество. Моя Башня всегда открыта для вакандцев, не для всех, конечно, все не поместятся, — в привычной манере протянул Старк, пожимая руку Т’Чалле. Питер поднялся с кресла, переглядываясь со Стивом. — Мы заберём Барнса уже на этой неделе, нечего тянуть. Разберитесь с его сопровождающими и закончите здесь все его дела, — попросил король, и Тони кивнул, поправляя цума в нагрудном кармане. — Я могу поехать с Баки? — неуверенно поинтересовался Питер, немного выступая вперёд. Все сразу обратили внимание на парня. — Если что, я могу помочь с чем-нибудь, наука стоит для меня не на последнем месте, — выступил добровольцем Паркер и потёр запястье, отводя глаза и испытывая смущение от всеобщего внимания. — Пит, а ты все школьные экзамены сдал? — полушутя-полусерьёзно спросил Тони с озорными искорками в глазах. — Тони, у меня уже летние каникулы, и не выставляй меня при наших общих знакомых обычным школьником. Я вообще-то участвовал с Говардом в изобретении сыворотки суперсолдата, — недовольно нахмурился Питер, по-детски складывая руки на груди, противореча собственным словам. Старк подавил смешок, а Пантера ухмыльнулся, с ещё большим интересом осматривая Паркера. — Ну, если ты сделал всю домашку, то конечно, можешь ехать, — по-доброму подтрунил Т’Чалла, похлопав юношу по плечу, и Питер удержался от того, чтобы закатить глаза. — Хорошо, тогда соберём этих двоих в дорожку и сразу отправим к вам, — подвёл итог Старк, хлопнув в ладоши. Стив с теплотой наблюдал за развеселившимся Тони. На этом и порешили. Питер вернулся к себе в комнату, которую ему выделил Старк, когда юноша высказал желание пожить в Башне летом. Паркер решил: почему бы и нет? Учебный год закончен, одному сидеть в квартире не было никакого желания, да и хотелось быть поближе к Баки, который, конечно, не избегал Питера, но опасался оставаться с ним только один на один. Это расстраивало Паркера. Да, он понимал, что Джеймс переживает и делает это, чтобы не навредить ему, так как до сих пор не чувствует себя полностью собой. Но они так долго не виделись! Сначала эти семьдесят лет сна, которые для Питера прошли как миг, а для Баки — длиной в целую жизнь, потом разлука после «Озарения», битва в аэропорту, и вот снова они могут видеться пару раз в неделю в присутствии других незнакомых людей. Как же всё это Питеру надоело. Почему они просто банально не могут быть вместе? Паркер искренне надеялся, что в Ваканде будет по-другому. Они приедут в незнакомое место, где ни они, ни остальные не знают друг друга, и смогут начать новую главу в их больше печальной, нежели радостной истории. Вакандские гении смогут убрать код из головы Джеймса, и тот, наконец, перестанет шарахаться от Питера и прятать кибернетическую руку за спину. О, как же Питер об этом мечтал! За такими мыслями прошло достаточное количество времени, и юноша решил сходить наверх, где жил Баки, и поговорить с ним, конечно же в присутствии какого-нибудь психолога, при котором Паркер даже боялся лишний раз взглянуть на Джеймса не так, не то чтобы сказать что-то другое, отличающееся от светской беседы.

***

— Ну, как тебе здесь, неплохо, правда? — нетерпеливо воскликнул Питер, присаживаясь на бревно около Баки, который немного насторожился. — Да, здесь хорошо. Лучше, чем в Нью-Йорке. По крайней мере, для меня, потому что я мало что успел увидеть вне стен башни, — немного с хрипотцой ответил Джеймс, скосив взгляд на Паркера, который внимательно его слушал. — У тебя сияют глаза, — ласково заметил Баки, слабо улыбнувшись. Питер весело растянул губы и немного отвернулся, смутившись. — Мы с Шури ищем способ снять с твоей головы триггеры и даже делаем успехи. Думаю, совсем скоро ты наконец-то почувствуешь себя полностью целым, — раскрыл тайну Питер, обхватывая руками колени. Джеймс отзеркалил его движения. — Было бы неплохо, — отрешённо признался Баки, наблюдая за красочным заходом солнца. Мужчины прибыли в небольшую вакандскую деревню совсем недавно, даже недели не прошло, но они уже успели стать местными знаменитостями. К ним частенько подходили местные дети, чаще, конечно, к Питеру, принимая за ровесника, и предлагали играть. Сначала юноша испытывал неловкость, но со временем она прошла, и Паркер действительно наслаждался бросанием камней в воду или перебрасыванием друг другу чего-то наподобие мяча. Король Ваканды поселил их в небольшой одноэтажный домик, больше похожий на пещерку, где было всего две комнаты, в каждой из которых разместились мужчины. Баки ещё в самом начале попросил жить в комнате один, и Питер, подавив внутри необоснованную обиду, расположился в другой комнате. Джеймс не был холоден к Питеру, скорее, он был в постоянном напряжении рядом с Паркером, и как бы парень не старался, Барнс не мог расслабиться ни на секунду в его присутствии. Это удручало. Питер не мог понять причины такого поведения истинного, хоть и поверил в оправдания Баки, что тот просто хочет обезопасить самого Паркера, знал, что ещё одна не менее весомая причина крылась где-то в глубине Джеймса. Питер знал и чувствовал, что Баки неимоверно тяжело. Даже месяцы у психотерапевта не смогли полностью освободить его от прошлого Гидры. Барнс мало спал, а если и спал, то так кричал от кошмаров, что Паркеру хотелось закрыть себе уши и заплакать. Но Питер верил, что со временем Джеймсу станет лучше. Паркер всячески отвлекал истинного от дурных мыслей, выводя то на прогулку, то в мастерскую-лабораторию, где вакандцы думали, как можно помочь Баки. Если юноша видел, что Джеймсу нужно побыть одному, уходил на пару часов к озеру, в основном просто разглядывая красивую, живописную природу, или играл с местными ребятами. Жизнь медленно текла дальше. В перерывах между распознанием кода, Шури с Питером на пару осмотрели металлическую руку Барнса, немного усовершенствовали ее и почистили. Это предложил сделать сам Паркер, когда увидел, как деформируется у Джеймса спина, и тот всё чаще стал заваливаться на левый бок. Всё-таки кибернетическая рука была тяжелее, чем живая, а учитывая, что Баки скинул вес, неживая рука стала приносить ему дискомфорт. В какой-то момент Джеймс стал более раскрепощённее и даже шутил. Тогда была, кажется, уже почти середина лета, и Барнс как-то позвал Питера ночью смотреть на звёзды. Такое мощное дежавю Паркер, наверное, ещё никогда не ощущал. Вспомнился сорок второй год, когда Баки ещё даже сержантом не был, а Паркер был простым санитаром. Тогда главной заботой Питера было, чтобы никто не узнал об их отношениях, а сейчас всё так сильно изменилось. Они, кажется, пролежали под звёздным небом почти всю ночь, по привычке выискивая луну, но её не было. Когда уже немного рассвело, Джеймс первый дотронулся до задремавшего Паркера, нежно проводя кончиками пальцев по прохладной щеке. Юноша в тот же час встрепенулся и прильнул к прикосновению, с наслаждением прикрывая глаза. Конечно, Питер знал, что Баки уже никогда не будет прежним. Не будет тем беспечным Джеймсом из сороковых, да и Паркер изменился с того времени. Но Питера не покидала надежда, что они смогут быть вместе. Да, немного потрёпанные жизнью, с тяжёлым грузом на плечах, но вместе. Как и раньше. И пусть они изменились, Паркер надеялся, что их любовь осталась прежней. По крайней мере, юноша был уверен в своих чувствах. — Мне так жаль, Питер, что я такой. Я пытаюсь пересилить себя, быть и думать, как прежний Баки, но всё чаще замечаю, что противоречу сам себе. Я не могу стать прежним, вместо меня уже кто-то другой, — тихо признался Джеймс, уложив голову на подставленную руку и посмотрел как будто мимо замершего парня. — Я боюсь, что не оправдаю твоих ожиданий, Питер. Меньше всего я хочу разочаровывать тебя, — с горечью прошептал Барнс и прикрыл глаза, когда пальцы Питера нежно очертили его линию челюсти. — Баки, я хочу, чтобы ты сейчас выслушал меня, хорошо? — терпеливо заявил Паркер, привставая, упираясь локтями в колени и наклоняясь к родному уставшему лицу. — Как бы ты не копался в себе, ты не можешь видеть того, кого вижу я. В тебе намного больше Баки, чем ты думаешь, и пусть сейчас ты не до конца откровенен со мной, я вижу в тебе тебя, как бы это не звучало. Да, что-то в тебе неумолимо поменялось, некоторые твои черты характера изменились, какие-то старые воспоминания затерлись, но есть шанс заполнить пробелы новыми моментами. И я очень хочу тебе с этим помочь, — искренне улыбнулся Питер, переводя дыхание, всматриваясь в внимательные серые глаза напротив. Джеймс затаил дыхание, вслушиваясь в речь, вызывающую спокойствие и доверие. Мужчина попытался было что-то сказать, но парень нежно положил свои пальцы на обветренные губы Барнса, прося помолчать и дать закончить.  — Тебе не нужно становиться прежним, Баки. Я люблю тебя любым, потому что это всё равно ты. Мои чувства к тебе не изменились и не изменятся, но меня ранит, что ты замыкаешься в себе, я бы очень хотел, чтобы ты верил мне и делился тем, что тебя тревожит, — тоже пошёл на откровения Паркер, растрёпывая собственные волосы. Мужчина проследил взглядом за этим движением. Питер не мог поверить, что всё оказалось так просто. Баки просто не до конца вернул себя, а Паркер уже извёлся мыслями об угаснувшей любви. Стоило предположить, что Джеймс засомневался в себе, так как предпосылки были ещё в сороковых. Несмотря на всю внешнюю невозмутимость, у Барнса была довольно заниженная самооценка. С чем это связано, Питер до сих пор не мог понять. Возможно, если сейчас они решат эту проблему, дальше будет проще? — Я… я рад, что мы это обсудили, прям гора с плеч, — отшутился Барнс, но глаза оставались серьёзными. — Я тоже люблю тебя, даже сильнее, чем прежде, хотя куда уж больше, — уверенно заявил Джеймс. — Но я очень боюсь, вплоть до паники, что причиню тебе вред, — снова завёл свою шарманку мужчина, сжимая губы. Питер опустил глаза, хаотично перебирая пальцами травинки. — Ты больше не Зимний Солдат, а я уже не просто медик. Не забывай, я Человек-Паук, — умиротворённо осведомился Питер, поигрывая бровями и не испытывая никакой неловкости от разговора. Темнота всегда придавала ему уверенности. — Но даже в твоей новой ипостаси я успел подстрелить тебя трижды, — тяжело подметил мужчина, сощуривая глаза. Питер легкомысленно махнул рукой. — Я просто не сопротивлялся тебе, а так в меня довольно сложно попасть, — хмыкнул юноша, немного самодовольно растягивая голос, скрывая не очень приятные воспоминания в памяти. Джеймс ещё больше нахмурился и напрягся. — Вот именно этого я и боюсь. Если кто-то активирует Зимнего Солдата, я нападу на тебя, а ты даже сопротивляться не будешь. И что потом прикажешь мне делать с твоим телом? — нервно воскликнул Джеймс, зарываясь неживыми пальцами себе в волосы и с силой оттягивая. Паркер схватил расстроенного мужчину за запястье и положил к себе на колени, нежно оглаживая холодный металл. Баки кое-как сдержал желание убрать убийственное оружие от Питера, как будто боясь очернить светлую ауру истинного. — Тебя сейчас по большей мере тревожит то, что ты снова можешь стать Зимним Солдатом и убить кого-то? — пытаясь вытянуть чуть-чуть побольше информации у опять закрывшегося в себе мужчины, спросил Питер, укладывая у себя на коленях теперь обе руки Баки, спокойно оглаживая чужие конечности пальцами. — Да, меня это напрягает. Я не могу расслабиться, зная, что зависим от того, кто прочитает код, — в конце концов признался Джеймс, сам не замечая, как стал невесомо водить ладонями по деликатным коленкам Питера, иногда переходя на бёдра. Паркер не стал его останавливать, в тайне наслаждаясь прикосновениями. — Тогда я постараюсь как можно быстрее найти решение этой проблемы. Обещаю, к концу лета ты будешь свободен от триггеров, — пылко пообещал Паркер, соприкасаясь лбом с чужим. Баки остановил руки где-то на юношеской пояснице и прикрыл глаза. — Ты и так много сделал для меня, даже не знаю, чем я заслужил такое, семьдесят лет убивая людей, — снова завёлся Джеймс, отчаянно кусая и так покусанные губы. Питер выдохнул и приподнялся, прижимая лицо Баки к своей груди, укладывая подбородок на чужую макушку. Им обоим предстояло ещё много работы. Нужно было как-то убедить Джеймса в том, что нет его вины в многочисленных смертях, и Паркер перебирал варианты, подбирал слова, которые могли бы убедить Барнса. Чужие руки с небольшой заминкой переместились на худую спину, крепче прижимая к себе. — Может, пойдём в дом? Ты засыпаешь на ходу, — вкрадчиво поинтересовался Питер, отстраняясь, когда дыхание истинного пришло в норму и тот, наконец, расслабился. Баки кивнул и встал с земли, с лёгкостью поднимая за собой Паркера и не сдерживая зевка. В уютном молчании они добрались до своего небольшого домика и впервые заснули на одной кровати, которая была узкой для двух мужчин, но никто не хотел расставаться и прерывать такой момент. В ту ночь Баки впервые не снились кошмары, и прижимая к себе его расслабленное тело, которое, наконец, начало отдыхать, Паркер пообещал себе, что поможет Джеймсу всем, чем сможет. После той ночи откровений Питер с ещё большим энтузиазмом приступил к работе. Да, большинство терминов и технологий ему были неизвестны, но Паркеру было интересно поработать и приложить руку к процессу. Шури, милая женщина и, к тому же, сестра Т’Чаллы, охотно делилась знаниями с самим Питером и даже давала ему незначительные задания, которые парень с радостью выполнял. Отношения с Джеймсом намного изменились. Паркеру казалось, что они как две разные пластины всё притирались и притирались друг к другу и вот совсем недавно нашли правильный угол, соединяясь. Напряжение Барнса никуда не ушло, но тот хотя бы перестал быть таким хмурым и редко, но делился своими мыслями с Питером, каждый раз с замиранием сердца ожидая негативной реакции парня, но тот всегда только поддерживал, помогал разобраться и не давал повода усомниться в себе. Они стали часто лежать ночами на улице, и Питер часто рассказывал какие-нибудь истории. Сначала о прошлом, которое Баки уже вспомнил, потом Паркер делился о своей жизни после сна, на что Джеймс стал называть его Спящим Красавцем. В какой-то момент Баки, наконец, смог отпустить себя и рассказал, что было в Гидре. Такие ночи сразу теряли своё обаяние и становились какими-то холодными и неприветливыми. Рассказы Джеймса всегда были неприятными, и мужчины старались чередовать истории, чтобы не зацикливаться на чём-то слишком сильно. Питер видел, что Баки понемногу оживал. Его улыбка с каждым разом становилась не такой натянутой, синяки под глазами сходили на нет, и мужчина перестал постоянно выжидать опасность. Он позволял себе расслабиться, и тогда Паркер мог скорее почувствовать, нежели увидеть того Джеймса, что был в военном лагере. Питер помог Барнсу привести себя в порядок. Немного подстриг кончики волос, побрил заметно отросшую щетину, помог подобрать более удобные вещи. Джеймс немного неловко, но всё-таки принимал помощь, потом подолгу наблюдая за Паркером, которого такие взгляды вгоняли в краску. Питеру очень хотелось чего-то большего с Баки. У них так давно не было хоть какой-то физической интимной близости, что Паркер стал забывать, какие по ощущениям прикосновения Джеймса. Зато духовной близости у них было хоть отбавляй и Питер ценил это намного больше. Они ещё никогда так не обнажали души друг перед другом, обоим было неловко поначалу, но потом это вошло в привычку. В конце концов, именно поэтому они были соулмейтами. Что касалось цумов, у тех никаких проблем между собой не было. Вылизывали друг друга с завидным постоянством, успевали ещё и перецумкиваться между делом. Спайди и Джим облюбовали себе одну балку, которая переходила в крышу, и была немного под наклоном. Как они там ютились, Паркер не представлял. Да и в последнее время он был увлечён немного другим. Разгадка к снятию кода вышла на финишную прямую. Питеру хотелось поделиться уже, наконец, этой новостью с Баки, но что-то останавливало его. И не зря. Чтобы проверить эффективность реабилитации Барнса, хотели зачитать код и проверить, как это воспримет Джеймс. Потеряет контроль или останется в рассудке. И от этого уже отталкиваться дальше. Паркер изначально понял, что Баки будет против. Такого окончания терапии он боялся больше всего. Питер пытался успокоить его, объяснял, что в случае чего его смогут остановить. Также он призывал поверить, что Шури и остальные работники хорошо поработали и учли все риски. Но Джеймс всё равно был наполнен сомнениями и опасениями. Зачитывать код решили в конце лета. До осени оставалось буквально две недели, поэтому нужно было поторопиться. Баки сидел на бревне, терзая себя не радужными мыслями, лучшие воительницы и воины стояли немного поодаль, готовые в любой момент броситься на помощь. Питер с сомнением перекатал на пальцах небольшой клочок бумаги. Он был в смятении, а вот Джеймс выглядел решительным. Мужчина дождался, пока ему зафиксируют за спиной кибернетическую руку, которая затормозит его в результате неудачного эксперимента, и подошёл к Паркеру. — Я хочу, чтобы именно ты зачитал код, мне будет так спокойнее, и я хотя бы буду уверен, что не трону тебя, если стану Зимним Солдатом, — сказал Джеймс, незаметно для окружающих поглаживая мелко подрагивающее запястье парня. Тот передернул плечами, комкая листок со словами. — Как это вообще работает? Почему я и что мне делать, если вдруг что-то пойдёт не так? — понизил голос Питер, немного задирая голову к верху, чтобы встретиться глазами с не менее взволнованным Джеймсом. — Когда ты прочитаешь код, то ты станешь куратором и сможешь полностью управлять мной, и… — не закончил Барнс, увидев как Питер отрицательно закачал головой. — Послушай, ты единственный, кому я могу довериться и не буду сопротивляться во время активирования. К тому же, это поднимет шансы на то, что я не трону тебя, если снова стану не собой, — привёл аргументы Барнс, не давая отстраниться неуверенному Паркеру. Тот пару раз глубоко вздохнул, и наконец согласился, тяжело кивнув. — Всё будет хорошо, звёздочка. Если я потеряю контроль, просто прикажи мне не двигаться, а затем выруби меня. Мы со Стивом уже пробовали, когда я теряю сознание, то потом снова прихожу в себя, — поведал Баки и отошёл обратно, присаживаясь на дерево. Питер нервно зачесал волосы назад. Сейчас и проверят, были ли успешны их труды. Развернув листок с русскими словами, юноша несколько раз прочитал их про себя, чтобы не запнуться на таком ответственном моменте. Баки настолько доверяет ему, что самолично вложил Паркеру в руки, по сути, ключ для полного контроля над разумом Джеймса. У Питера руки дрожали только от одной этой мысли. Паркер очень нервничал, хотя знал, с уверенностью на восемьдесят процентов, что слова-триггеры не подействуют, но риск оставался всегда. Переглянувшись с Шури, которая тоже присутствовала, Питер решился. Юноша скованно подошёл ближе к напряжённому мужчине и, прочистив горло, начал читать код. — Желание, ржавый, семнадцать, — уже после третьего слова Баки зашипел, сжимая руки в кулаки. Питер прервался, немного испуганно следя за состоянием истинного, и тот нашёл в себе силы кивнуть, намекая продолжить. — Рассвет, печь, девять, добросердечный, — Джеймс обхватил свободной рукой голову, сильно зажмурившись. Решив уже идти до конца, парень закончил код. — Возвращение на родину, один, товарный вагон, — чуть ли не прошептал юноша, не сводя взгляда с застывшего Баки. Парень похолодел, молясь про себя, чтобы все сработало. На небольшой поляне воцарилась гнетущая тишина. Спустя какое-то время Джеймс поднял голову и сделал неопределённый жест рукой. Среди воинов послышались аплодисменты и поздравления, даже огонь в костре как будто ярче вспыхнул. Питер подбежал к Баки и рухнул на колени, обхватывая дрожащими руками бледное лицо. — Ты свободен, Баки. Теперь ты свободен, — неверяще, но радостно зашептал Питер, не замечая, как начал плакать. Барнс кивнул, наверняка ещё не веря в случившееся, а затем притянул Питера к себе, сильно стискивая в объятиях. Паркер восхищённо засопел ему в ухо, вжимаясь ещё сильнее, руками обнимая истинного за шею. Плечи Джеймса медленно затряслись, и Паркер почувствовал, как намокает его одежда. Впрочем, Питер и сам не мог никак стереть солёную влагу со своего лица. В этот вечер их души, наконец, стали одним целым. Баки чувствовал просто невероятное облегчение. То, что так долго мучило его, приходило в кошмарах и наяву закончилось. Джеймс почувствовал свободу, почувствовал, что принадлежит только себе. Его разум чист, и пусть плохие воспоминания пройдут не скоро, пусть вина за убийства стольких людей всё также грызла ему душу, но он был свободен. А это для него было главным. Баки, наконец, был уверен в себе. Воодушевлённо прижимая к себе лёгкое тело Питера, мужчина благодарил судьбу за такого истинного. Джеймс был уверен, без поддержки Паркера он бы не справился. Просто загнулся бы, не продержался так долго. Баки переполняла всепоглощающая любовь. Его радовала возможность наконец-то свободно быть с Питером, и не бояться, что когда-то очнётся от дурмана и увидит перед собой бездыханное тело юноши на руках. Больше всего Барнс боялся причинить боль Паркеру, даже больше, чем снова стать живым оружием Гидры. Джеймс был готов на что угодно, лишь бы Питер был жив, здоров и в безопасности. Ведь с Паркером было просто и понятно, он возвышался ориентиром, маяком для заблудившегося судна, он по жизни был путеводной направляющей звездой. Всегда такой аккуратный, но при этом элегантно небрежный, смущённо улыбающийся, не дающий упасть в непроглядную пучину страхов и сомнений, всегда находящий нужные в тот момент слова, поднимающий с колен. Надёжный и такой нужный, как воздух, хотя и от него Баки был готов отказаться. Питер был всем и во всём. Его константа, его звездочка. Питер несдержанно всхлипнул, так искренне радуясь счастьем Баки. Они смогли. Кода больше нет, Джеймс волен делать то, что желает. Паркер гладил рукой причёсанные волосы, которые с каждым движением запутывались всё больше. Джеймс немного отстранился, по привычке оглаживая пылающие щёки парня большими пальцами. Питер зажмурился от такого контраста. Одна рука была такой горячей, как недалеко разведённый огонь, вторая же была холоднее льда, но изголодавшемуся по касаниям Паркеру было всё равно. Он просто хотел ощущать Джеймса возле себя. Питер очень хотел поцеловать Баки, чтобы поделиться с ним своими эмоциями, но пока некоторые наблюдали за ними, парень смущался. — Может, пойдём? — поинтересовался Паркер, немного отстраняясь, а Баки же наоборот, интуитивно прильнул ближе, не желая отрываться от любимого тела, которого так долго желал коснуться без ограничений. — Да, подожди меня, я сейчас, — быстро кивнул Джеймс и поднялся на ноги вместе с юношей, который ахнул от неожиданности, с такой лёгкостью мужчина поднял тело Питера. Парень кивнул и, желая дать Барнсу немного личного пространства, отвернулся к костру, краем уха слыша слова благодарности ко всем работающим над проектом по снятию триггеров. Разговор длился недолго и вскоре Баки вернулся, сверкая искренней улыбкой, которая просто неимоверно украшала его лицо. Питер сам невольно растянул губы, залюбовавшись своим мужчиной. — Запрыгивай на меня, — лукаво бросил Баки, разводя руки и замирая в шаге от парня. Тот изумлённо приподнял бровь, удивившись сказанным словам, но долго не думал и обошёл мужчину сзади, немного подбираясь, а затем с грацией запрыгнул на спину Джеймса. Тот сразу же подхватил юношу под колени, а руками попросил обхватить шею, чтобы ненароком не упасть. Питер выполнил все указания, оглаживая ладонями часто вздымающуюся грудь Барнса. Тот хмыкнул, немного подпрыгнул, занимая более удобную позицию, и медленно пошёл в сторону выделенного им домика. — Чувствую себя маленьким мальчиком, — хмыкнул Паркер, зарываясь носом в собранные в неряшливый хвост волосы Баки. Питера ещё никогда так не носили. Да и вообще, его редко когда брали на руки. Паркер признался себе, что хотел бы, чтобы Джеймс чаще носил его на руках. — Ты и есть мой маленький мальчик, — вкрадчиво заявил мужчина, и пусть Питер и не видел мужского лица, юноша был уверен, Баки улыбается. Сам не зная почему, Паркер тоже улыбнулся, слегка смущённый новым прозвищем. Добирались мужчины в тишине, так как жители их небольшого посёлка уже спали. Перед входом в их пристанище Питер спрыгнул наземь, уже на своих двух заходя в комнату. — Я хочу немного искупаться в озере, хочешь со мной? — немного неловко предложил Баки, скидывая с себя кофту. Питер помотал головой. — Нет, я уже мылся, но хочу чем-нибудь перекусить, сделать и тебе тоже? — в ответ спросил Паркер, разуваясь. Теперь уже Баки отрицательно вильнул головой. — Нет, спасибо, я скоро буду, — проинформировал Джеймс у самого выхода, но что-то решив для себя, вернулся к Питеру, легко чмокая в губы. Юноша растерянно приоткрыл рот, но Баки уже отстранился и вышел на улицу. И что это было? Сам у себя спросил Питер, но, решив не заморачиваться, сделал себе бутерброд на крошечной кухне. Уже глубокой ночью лёжа на соединённых кроватях, сытый Паркер невесомо пальцем выводил узоры на тонкой белой майке мужчины. Баки не сводил с него глаз, как будто возобновляя в памяти образ Питера. — Питер, я очень люблю тебя, — тихо прошептал Баки, переплетая пальцы с парнем. Тот облегчённо улыбнулся, словно желал услышать эти слова больше всего на свете. — И я тебя, Баки, очень сильно, — усмехнулся Питер, немного меняя позу, чтобы лучше видеть лицо мужчины в темноте. Как хорошо, что у них обоих было улучшенное зрение. — Я бы… хотел кое-что попробовать, — немного тревожно прошептал мужчина в темноте и приподнялся, перекатываясь на Питера, нависая сверху, но давая возможность отстраниться. Паркер ничего не предпринял, лишь заинтересованно смотрел. — Мне недавно вспомнилось, что перед миссией с Золой ты предлагал мне кое-что сделать. И я сказал, что после моего возвращения спрошу тебя ещё раз, и если ты не против, мы могли бы заняться сексом. Ты бы хотел? — замысловато спросил Баки, нагибаясь немного ближе, опаляя горячим дыханием лицо Питера. Тот сглотнул и облизал губы. — Не поверишь, но я ждал этого семьдесят лет, — подразнил Паркер, зарываясь пальцами в мягкие волосы Джеймса. — Нет, это я ждал семьдесят лет, а ты просто самозабвенно дрых, — перевёл все в шутку Барнс, наклоняясь ещё ниже, проводя носом по шее парня и спускаясь к ключицам. — Поцелуй меня, и мы узнаём, кто из нас хотел этого больше, — предложил Питер, приподымая к себе лицо мужчины, руками мягко скользя по сильным плечам. Баки не стал терять времени. Пылко прижавшись к раскрытым губам, мужчина сразу же проник языком внутрь, переплетаясь с чужим. Руки нетерпеливо блуждали по телу, но хотелось больше контакта голой кожи, поэтому в следующую секунду Барнс снял с себя майку, нетерпеливо откидывая её в сторону. Питер сделал то же самое, а затем потянулся к хлопковым штанам мужчины, увлечённо оглаживая привставший член. Смущения не было ни у кого. У них уже было кое-что интимнее секса. Это доверие. Полное и безоговорочное. Они видели обнаженные души и добиться такого контакта друг с другом намного труднее и кропотливее, нежели просто раздеться, оголяя тело. Питер несдержанно ахнул, когда пах Джеймса потерся об его собственный, прогоняя по телу волну удовольствия. — Ты не против, если побудешь сегодня снизу? Я пока как-то не готов морально, извини, — уточнил Баки, замирая на месте. Питер перевёл дыхание и проморгался, чтобы дать связный ответ. — Нет, не против. Но нам понадобится смазка, много смазки. А ещё мне нужно ещё раз пойти помыться, — тихо признался парень, привставая. Возбуждение немного поутихло. — Хорошо, я что-нибудь найду. Сходи в ванну и, как закончишь, возвращайся, — попросил Джеймс, вставая и подтягивая штаны, которые заметно топорщились спереди. Питер кивнул, тоже вставая с кровати, уходя в соседнюю комнату. Встретились они буквально через семь минут. Баки сидел на кровати, около тюбика какого-то жирного крема для рук, и поправлял член в штанах, но терпеливо дожидался партнёра. Питер вышел в одном полотенце, немного мокрый от душа, и больше напуганный, нежели возбужденный. Где-то в отдалении, наверное, в соседней комнате горела лампа, мягким светом разукрашивая все вокруг. Доверие доверием, но боли от первого раза Паркер опасался. Но всё прошло даже лучше, чем Питер предполагал. Джеймс выглядел уверенным и опытным, хотя Паркер и знал, что у Барнса не было опыта в сексе с мужчинами. Баки не составило труда снова завести юношу, заставив изнывать от желания. Он целовал именно те места, на которых Питер больше всего хотел ощутить губы, ласкал руками так правильно и в тех зонах, что парня подрывало на кровати, заставляя выгибаться и нетерпеливо водить бёдрами. Но юноше не нравилось, что Джеймс трогал его только живой рукой, металлической предпочитая просто поддерживать парня за бедро. — Пожалуйста, я бы хотел, чтобы ты прикасался ко мне двумя руками, — хрипло зашептал парень и, не дожидаясь ответа, сам положил немного нагревшуюся от контакта с кожей ладонь на грудную клетку. Баки понял всё без слов, начиная работать теперь двумя руками, и Питер был вне себя от контраста тяжёлой прохладной ладони и от горячей, немного влажной живой руки мужчины. Сгорая от возбуждения, Питер даже не сразу ощутил нечто инородное в теле, а когда понял, что Джеймс на пробу засунул палец в его анальное отверстие, немного сжался. Боли не было, дискомфорта тоже, скорее было непривычно и очень ново. Отвлекая Паркера поцелуями, мужчина продолжил терпеливо растягивать юношу, вводя уже два пальца, а через некоторое время и три, раздвигая ими стеночки ануса. Питер не мог сказать, что ему было очень приятно. Паркер испытывал больше наслаждения от самой мысли, что Баки касается его, нежели от пальцев в заднице. В конце концов, Питер вздёрнул бёдра, тонко намекая, что готов приступить к дальнейшим действиям. Джеймс с сомнением глянул на него, но всё же высунул пальцы из юноши. Баки коснулся собственного, колом стоящего члена, который мелко подрагивал, и обильно смазал его кремом, а затем то же проделал с дырочкой Паркера. Бывший медик задумался, пытаясь вспомнить размер полового органа Джеймса в сороковых. Сейчас член казался Питеру немного больше, хотя, возможно, ему просто привиделось. А возможно, сыворотка повлияла и на эту часть тела Баки. Джеймс осторожно приставил головку к разработанному входу, но пока не двигался, дожидался согласия Питера. — Как только почувствуешь боль, не терпи, сразу говори мне, хорошо? — попросил Баки, и для большего удобства закинул длинные ноги Паркера себе на плечи, поддерживая руками. Питер кивнул, не в силах ответить, и максимально расслабился. Головка вошла неплохо, а вот дальше возникли осложнения. Ствол Джеймса был слишком толстым, поэтому его пришлось смазывать во второй раз, и член вошёл уже проще, останавливаясь где-то на середине. Баки уточнил, всё ли в порядке, и парень снова кивнул, немного хмурясь. Анальный секс был каким-то сложным, и Питер до сих пор не мог сказать, что испытывает удовольствие, но так было до того момента, пока Джеймс не начал медленно двигаться, попадая аккуратно по простате. Тогда-то Паркер застонал, сам насаживаясь немного глубже, но Баки придержал его, очевидно переживая, чтобы парень не переусердствовал. Остаток секса смешался для Питера в один сплошной комок удовольствия. Барнс, наконец, определился, в каком направлении нужно двигаться, с каждым толчком попадая по чувствительной точке, заставляя Паркера мелко трястись под ним. Всё напряжение ушло из их тел, и перед самой разрядкой, Питер всё-таки смог полностью принять Баки в себя, заставляя того глухо стонать и иногда, на особо глубоких толчках, рычать. Паркер кончил первый, выгнувшись почти дугой, содрогаясь всем телом, ненарочно сжимая член Джеймса в себе, заставив того тоже достигнуть оргазма, толкнувшись внутрь ещё пару раз и на последних секундах изливаясь на плоский живот Питера. Их первый секс был наполнен чувствами и таким желанным, хоть и немного неловким. Мужчины без сил повалились на скрипнувшую кровать, устав больше от эмоций, нежели от активных действий. Спустя какое-то время Джеймс поднялся и ушёл в другую комнату, возвращаясь с влажным полотенцем и обтирая живот Паркера и покрасневшую дырочку, которая до сих пор слабо пульсировала. Поцеловав растрепанного задремавшего Питера в нос, Баки осторожно лёг рядом, любуясь юношей в рассветных лучах восходящего солнца, в который раз благодаря Судьбу за такого истинного.

***

— Ты точно хочешь вернуться? — в смятении поинтересовался Баки, немного отклоняясь назад, когда Питер случайно потянул прядку волос. — Да, у меня последний учебный год и всё, я официально закончу школу, так что да, я бы хотел вернуться, — согласился юноша, ловко заплетая косичку из волос Баки. Они сидели у пруда, солнце уже клонилось к небосводу, и лето неумолимо заканчивалось, навевая светлую грусть. Спайди и Джимми устроились у Барнса на коленях, лениво пиная друг друга мохнатыми боками. — А что собираешься после школы делать? — немного с заминкой поинтересовался Джеймс, почёсывая пальцами вновь отросшую щетину. Питер пожал плечами, но вспомнил, что стоит за спиной и его действий не видно, поэтому ответил словами. — Точно не знаю, но собираюсь стать Мстителем, уже полноправным. Тони давно мне это предлагал, но я всё отговаривался школой. Всё-таки быть Мстителем намного сложнее, чем обычным дружелюбным соседом Человеком-Пауком, — подметил Паркер, завязывая получившуюся косичку тонкой резинкой. — А ты чего бы хотел? — Быть там, где ты, — честно ответил Баки, почёсывая цумов за небольшими ушками. — А вообще, я бы тоже не отказался войти в состав Мстителей и периодически спасать одну тощую задницу в трико, — хохотнул Джеймс, на что парень дёрнул осмелевшего мужчину за волосы. — Моя задница не тощая и она тебе нравится, а ещё это трико стоит, как твоя рука, — хмыкнул Питер, сооружая из получившейся косички небольшую гульку, закрепляя шпильками, которые он одолжил у Шури. Баки рассмеялся, запрокидывая голову. Ни Питеру, ни Джеймсу не хотелось покидать Ваканду. Здесь жизнь текла совсем по-другому, и мужчины уже обустроились в этом тихом месте, наконец, наладив личные отношения. Но обещание короля Т’Чаллы было соблюдено и больше им не было причин здесь оставаться, к тому же Нью-Йорк нуждался в Человеке-Пауке, а школа в Питере Паркере. Пора было что-то менять в жизни. Баки, который только в последние дни осмысленно осмотрелся вокруг, постарался запечатлеть в памяти Ваканду такой. Прекрасной, тихой, живой, полной зелёных лесов и небесных озер, холодных водопадов и тёплых звёзд на небе, которые были как на ладони. Здесь он наконец сменил оковы на крылья, обрёл свободу и в то же время сдался в добровольный плен, ещё больше привязываясь к Питеру, да так срастаясь, что не оторвёшь уже. Для Джеймса Ваканда стала следующим этапом, который уже был пройден, и нужно было двигаться дальше. И Баки был готов. Готов на всё, лишь бы с Питером, с его полярной звёздочкой. Питеру в Ваканде по большей мере было трудно. Переживания за Джеймса не давали в полной мере насладиться каникулами, поэтому половина лета прошла для него натужно и со скрипом. Вторая половина была намного лучше тоже из-за Баки. Питеру казалось, что они, наконец, достигли того полного единения, которое доступно только соулмейтам. И Паркеру хотелось в это верить. И как бы не было, жизнь не стояла на месте, поэтому и Питеру, и Баки пришлось сделать следующий шаг, но уже рука об руку, направляясь в одном направлении. И каждый из них тайно надеялся, что их пути никогда больше не разойдутся.