post scriptum.

Екатерине казалось, что она испытала весь спектр эмоций за этот день. Зелёные глаза совсем потускнели, а лицо снова переменилось. Не понимала, почему так сильно не хотела лишать жизни. Она убивала многих: красивых, умных, состоятельных, но их не было жалко. Может, потому, что жертвами редко становились женщины, а тут ведь совсем ребёнок. Беззащитная, совершенно невинная девушка, приведенная ей на убой. Женщина смотрела на оголенную шею, которую слегка прикрывали волосы, было только наклонилась, оголив свои острые клыки, как на долю секунды приостановилась. Ей был знаком этот лёгкий запах жасмина с нотками ладана. В голове были события 1850 года, так пах дом, в котором она долгое время проводила у одной семьи, пытаясь их переубедить выехать со страны, лишившись титула, так как было преддверие революции. У них была юная дочка. Пушкинская красавица, легкая походка и тяжёлый багаж знаний. Она всегда расцветала при виде Екатерины, сидели обычно на веранде и обсуждали Гюго и Бодлера. Девушка часто приглашала её на литературные вечера и не только, на что та никогда не отказывала. Но так и не успела их вывезти. Из-за не желания отца содействовать - революция пришла в их дом. Настенька была её поведенческой копией, такие же черты лица, как будто её реинкарнация. – Я не смогу. – наконец твёрдо высказалась Юдина, так и не повернувшись к Юсупову. Она наконец поняла, почему никак не могла собраться, чтобы забрать её жизнь и по всей видимости не сможет. – Почему же? Неужто в любовницы её заберёте? – Юсупов был не огорчён, скорее даже удивлён и приятно. Ему начинало нравиться происходящее, ибо постепенно образ стальной леди распадался. – Не велика проблема, если привязались, как к игрушке. Её могу убить я, но вы и сами знаете, что первая капля крови самая сладкая. – Продолжал открыто подначивать мужчина. – Если я не могу, это не значит, что вы имеете на это право! Я у вас её выкуплю или скажите, что вам надо! Только оставьте её мне, пожалуйста. Да, у меня есть личные мотивы, а вы что ли никогда не теряли человека, который был частью вашей души? У вас вообще она есть? – последние слова Екатерины были настолько острыми, что на лице Юсупова появилась нервная улыбка. Настолько она была впервые открыта перед ним, и безрассудна, и так свободно говорила о своих чувствах, что Феликс рядом с ней чувствовал себя жалким сухарём. – Да ну, чего так сразу? Не бросайтесь фразами на воздух. Вы не знаете меня. Я как будто Руневского не понимал. Я же для вас... хотите - забирайте, но думайте о последствиях, она же не должна узнать о нашей вампирской сущности, да и собственно о ней никто не должен узнать, если не хотите проблем. Юсупов не успел опомниться, как на своей спине ощутил тёплые руки Екатерины, которая окутала его объятиями. Она прижалась к нему, чуть ли не со слезами на глазах. Это тонкая, тёплая грань близости проявилась между ними, хоть и тела были их холодными. – Я ошибалась в тебе. Ты хоть и кажешься непробиваемым, но в тебе есть что-то человечное, что ли? Не злись на меня, пожалуйста, я подумаю, как искупить свою вину перед тобой. И... спасибо. – Госпожа Юдина. - голос был его серьёзным. - Юсупов невольно отстранился от неё. — Ну как я могу на вас злиться? Точнее на тебя, раз уж пошли такие откровения.