post scriptum.

– Спасибо. – Юсупов кивнул в знак прощания и забрал шкатулку из кедра. В ней лежал изысканный с резьбой мундштук из нефрита в восточном стиле и аккуратно сложенный американский табак. Так как в России был больше популярен нюхательный табак и было достаточно сложно достать качественный курительный, а английский и французский стали заезженными - американский считался самым элитным. Подарок должен удивить даму, хотя сам Феликс ставил ставку, что само его появление уже стоит её неизгладимого впечатления. Каждое возникновение князя вызывало у публики эмоции, то ли из-за нового скандала, то ли из-за его внешнего вида, но всегда при нём была любовь оставлять людей без права на безразличие. Так как скандалов давно не было, сегодня была очередь отыграться на одеяниях. Это было синее бархатное платье с нескончаемым шлейфом и такими же рукавами, с разрезом, для свободного движения рук, ибо Юсупова без активной жестикуляции представить было невозможно. Погода хоть и была дождливой, но парило необычайно тепло, да и под зонтом было нестрашно. Экипаж прибыл к месту. Толпы ожидающих людей и яркие фонари на улице делали театр более суматошным, чем обычно. Феликс зашёл и начал ловить на себе так и восхищенные взгляды, так и осуждающие, хотя сам своим взором никого не одарил, высоко поднимая голову. Поднявшись в ложу, увидел Екатерину, которая даже не повернулась к нему. – Добрый вечер, госпожа Юдина. Рад вас видеть. Выглядите обворожительно. – Юсупов поцеловал руку даме и легким движением руки, закрыл двоих шторой, чтобы «челядь» не мешала им. – Добрый, господин Юсупов. Вы не менее. – Так и не посмотрев на него промолвила Екатерина. – Обижены? – Нисколько. – Это вам. – Князь протянул шкатулку. – Благодарствую. – Брюнетка положила шкатулку на близлежащее кресло. – Даже не посмотрите? Екатерина взглянула на Феликса пронизывающим взглядом, но всё же открыла. Глаза заблестели, немного приподнялась бровь и уголки губ расплылись в легкой улыбке. – Мило с твоей стороны. Так что ты там говорил, зачем пригласил? – Голос стал более раскованным и от неё не веяло таким холодом. – Да кем бы я был, если бы не пригласил избранницу на её любимую оперу? – Граничил между наигранностью и правдой князь. Свет погас и повисло молчание. Громкие аплодисменты и первый выход героев. – Вот мне всегда было интересно, кого бы ты выбрала Онегина или всё же Ленского? – Татьяну. Феликс прищурил глаза и прикрылся ладошкой, чтобы не было слышно его смеха, ведь всё-таки была трагичная сцена. – Ты ожидал Онегина, так как находишь в нём сходство с собой? – Ничуть, я себя вижу Пушкиным. Юдина осуждающе посмотрела и закатила глаза, хотя её смешило поведение вампира. Татьяна ожидает ответа на свое признание. Онегин из раза в раз не может ответить на ее любовь взаимностью, но каждый раз сердце Екатерины бьется быстрее и появляется волнение в её физиономии, на что Юсупов, как бы невзначай кладёт свою руку на её. – Вот скажи мне, почему вы мужчины такие жестокие? Он же всё равно окажется у её ног. – Les hommes sont tellement arrangés qu'ils doivent réussir. Si elle s'était initialement comportée froidement envers lui, cela ne serait pas arrivé. Sur scène, ils affichent tous leur allure dure, mais ils ont tous aussi un côté sentimental ; ils fondent comme du beurre à la vue du fruit défendu.1 – Поэтому и находят утешение к старости только в молодых проститутках. – Я буду вечно молод. – усмехнулся вампир. – Но ты ведь тоже ищешь социальное одобрение и любовь окружающих. Ты ничем не отличаешься. – А если я подарю тебе свою любовь? Екатерина было хотела ответить или что-то язвительное, о том, что она ничего не стоит, или посмеяться, но не успела ничего сказать. – Pas besoins de mots.2 – Феликс перебил её неожиданным поцелуем под звук барабанов, тарелок и оваций людей. Страстно впиваясь в губы , он через мгновение как будто дал свободу партнерше, но она сильнее погружала обоих в поцелуй. Окончание первого акта в опере и взаимоотношениях этих двоих.