post scriptum.

– Феликс, куда ты идёшь? Остановись, Феликс! – нервно кричала Юдина, хватая мужчину за руки. – Они же их убьют, ты в своём уме? Что будет со страной, дорогая?  А с нами что будет? – надевал на себя пальто Юсупов, собираясь выходить из дома. – А то, что они тебя убьют - тебя не волнует? С чем ты меня оставишь? Юсупов остановился и посмотрел в её чарующие зелёные глаза. – Я не смогу без тебя... – Amour et mort, rien n’est plus fort1. – князь притянул женщину к себе и прильнул к её губам, передавая все свои чувства. Руки его так крепко обнимали её, что казалось воздух вот-вот закончиться, но лучше было умереть в объятиях, нежели он уйдёт. Она знала, что всё будет хорошо, Юсупов не из тех, кто отдаст жизнь за чужие, но Екатерина точно знала, что большевики знают их секрет. Ночь была холодна, жутко моросило, но это не могло остановить мужчину. С ним так же поехал Дашков и пара дружинников. Они ехали за Троцким, чтобы хотя бы попытаться предотвратить начатое. Тем временем Юдина захлопнула дверь и прошла в пустую залу, освещенную только одной свечкой. Зубами открыла бутылку красного вина и закурила. Лицо не выражало никаких эмоций, а в голова не могла задержать какую-то одну мысль. – Екатерина Михайловна, всё хорошо? – выглядывая Настенька из-за двери, в одной ночной рубахе и тихо проговорила. – На самом деле... нет. Мы можем проговорить с тобой? – Конечно, что-то серьезное случилось? – присела близь княжны девушка. – Случилась война. Гражданская. И я решила с тобой поделиться чем-то важным. – монотонно начала брюнетка. – И так, как мы аристократия, мы находимся в удручающем положении. – А где Феликс Феликсович? – испуганно перебила та. – Я могу только предполагать, но сейчас не о нём. Вслушайся в каждое слово, любовь моя. – в голосе нарастала строгость, но чтобы привести себя в обычное состояние, дама продолжала потягивать вино. – Я не знаю, какие у тебя были предубеждения о нас с Феликсом, но расставим сразу же точки над и, если он не возвращается до завтрашнего дня - мы будем бежать из страны и тебе следует быть начеку. Так же я хотела сказать, что я обладаю с князем большим преимуществом, нежели обычные люди. – взгляд её не поднимался, а нога пристукивала из-за нервов – Ты могла это услышать от слуг или сама догадаться. Мы вампиры, Анастасия. Я могу даровать тебе долгие годы жизни, и возможность продолжать быть в моем обществе дальше. Это гарантирует тебе безопасность. Ты согласна? – Подождите... – глаза стали стеклянными, и руки задрожали. – А как мы без Феликса будем? Екатерина, прошу, если вы имеете силы помогите ему! – по щекам начали литься слёзы. – Не время думать о нём, подумай о себе. – Я хочу поговорить с ним об этом. Простите, но мне действительно важно узнать его мнение. Я буду ждать. Феликса не смогли допустить к ответному штурму и он должен был ждать бригаду с Троцким и своими людьми. Дверь распахнулась, а его людей не было. Зашли революционеры, Троцкий и Дашков, закованный в цепи. – Здравствуйте, господин Юсупов, а мы к вас с визитом. – протянул руку Лев Давидович, на его лице сияла улыбка. Встречного жеста не последовало. – Чего вы хотите? – сдерживал спокойствие Феликс, но держал руку на оружии. – Дать вам совет. – Я похож на человека, который в них нуждается? – рассмеялся Феликс. – Да. Так я начну? – Прошу, времени у нас более, чем достаточно. – Благодарю – марксист присел напротив князя, а глаза его сверкали. – Революция началась и остановить её вы не в силах. Я вам предлагаю оставить своих людей при себе. Белое движение и так заведомо проиграло, но потери мне не нужны. Я прекрасно знаю настроения Европы и знаю, что вы так же печётесь о нашей Родине, как и мы. Не хочется терять силу. – поправлял очки Троцкий. – Не буду медлить, вы или с нами, или можем сейчас подарить вашей голове немного серебра. Ну или вы можете бежать, но без вашего друга. Юсупов бросил скупой взгляд в сторону Дмитрия и пытался взвесить все за и против. Бороться вместе с красными он не хотел, да и в совете никто не подпишется на это, но выиграть успешные условия он попробовать мог. – Вы отдаёте Дмитрия и мы уходим, нас вы больше не увидите. – Так не пойдёт. – постукивал ручкой по столу коммунист. – Я могу вам заплатить наличными. – Они у вас с собой? – озадачено спросил Лев. – Нет, но я могу в течение нескольких дней вам их передать. – Через несколько дней будет не нужно. – Троцкий поднял два пальца вверх и махнул ими, что означало пристрелить мужчину. Прозвучал глухой выстрел, из головы Дашкова началась струиться кровь, а глаза стали безжизненными. Он упал на колени, но коммунисты держали его за волосы, чтобы он не разлёгся на полу, показывая всем видом, что они сейчас не в игры играют, а утверждают на полном серьезе. – Бегите, Феликс, пока ещё можете. «Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой всё время говорили большевики, свершилась!» После отречения королевской семьи от престола, Юсупов со своей семьей переехали в Ай-Тодор, что находится в Крыму. Там они жили не припеваючи, закрывали все дела, что останавливали их остаться в стране. Так же, Юсупов помог обратиться Анастасии, пускай и не за канонами обычаев священной дружины. У Юдиной были частые нервные срывы, но Феликс всё так же пытался её поддерживать и давал всё что, мог с теми условиями, в которых они были, но дама продолжала быть капризна. – Катя, почему ты надутая ходишь? – закрыл за собою дверь Феликс. Его настораживало постоянное недовольство с её стороны. – Я не понимаю, почему именно ты её должен был обратить. Я её покровительница. Она меня разлюбила?– скрестила на груди руки госпожа. – Не ревнуй её ко мне и наоборот, ты же знаешь моё неравнодушие. Я безнадёжно влюблён.– Юсупов эфемерно поцеловал её холодные губы, блуждая руками по плечам и шее, после чего нежно провёл носом по щеке. – Сколько у тебя было влюблённостей Феликс? А сколько раз ты действительно любил? – Когда ты поймёшь, дорогая, я действительно тебя люблю, а ты приведёшь доводы против, и сама в них слепо веришь. При такой хватке, докажешь свою правоту и перед страшным судом. – рассмеялся мужчина, продолжая обнимать Екатерину, вдыхая её тяжелый парфюм. К началу весны они окончательно освободились от оков бренной страны и надзора со стороны красных.13 марта они покинули Крым на британском линкоре «Мальборо». Сначала корабль взял курс на Мальту, где они продали все свои драгоценные вещи и даже фамильные, чтобы в конце концов оказаться во Франции. Выбор так пал, так как у Юдиной там были близкие знакомые, большинство русской аристократии переехало в Париж и была возможность реализовать себя в привычном деле. Быть вампиром, полным власти. Привела в общину его Екатерина, эксцентричный Феликс понравился абсолютно всем, женщины липли к нему, а мужчины набивались в друзья, что не нравилось Екатерине, но она ощущала, что это бумеранг за то, что было в России. Бунтующая кровь французов требовала смены главы на князя и как бы они не обговаривали моменты договорённостей между, Юдина всё чаще замыкалась и перестала активно участвовать в советах. Хотя сам Юсупов приходил и спрашивал советов у любимой. – Екатерина Михайловна, я к вам, чтобы обсудить вопрос о реформе новых участников в общине, можно? – стоя в проёме мужчина так и озарял пространство улыбкой. – Присаживайтесь, Феликс Феликсович. – поддерживала игру брюнетка. И такие диалоги были рутиной в доме. Ей это не нравилось, хотя уместнее сказать, ей не нравилось, что эти вопросы не решала именно она, а к ней наигранно приходил Феликс, делая вид, что её мнение ещё что-то значит. – Екатерина Михайловна, к стати...– князь стал на одно колено, доставая кольцо из кармана – Составите мне свою вечную компанию? Екатерина округлила глаза, а сердце забилось быстрее, у неё было ощущение, что её 150 лет - это достаточно молодой возраст, для принятия таких веских решений. – Я могу подумать? – не выдавая своих эмоций продолжала та. – Мы действительно пережили много вместе, но я хочу до конца убедиться... во всём. – Я отказов не принимаю, не разбивай моё и так хрупкое сердце. В душе измученной моей уже не осталось места для такого рода боли. Я люблю тебя, Катя. – глаза его потускнели, ведь он ожидал далеко не такой реакции. – Бог с тобой, если хочешь сегодня распишемся, но пусть это пока будет только на бумагах и между нами. Для мужчины это уже значило многое, он подлетел к ней, начал расцеловывать руки и потянул за собой. Он мог иметь уйму любовниц, быть счастливым приходя домой в одиночестве, но он выбрал её. Да и то под роспись. После полученных бумаг на руки, он повёл её в самые дорогие заведения ночного Парижа. Улицы столицы ночью полны людей, а стихало всегда ближе к часам трём. Манящий город заполонил их головы, и Екатерина поддалась искушению приятно провести вечер. Они пили, танцевали, громко смеялись и вдыхали белые дорожки дорогостоящего порошка. Ничего не могло помешать им расслабиться после выхода из самого ада. Они гуляли по мостам Сены и обсуждали будущие планы. Площадь Согласия сверкала огнями, но в их глазах всё расплывалась, толи от счастья, толи от принятого наркотика. Париж - всё же город влюблённых, и оттого князь пользовался любой возможностью проявится себя романтиком. Он покупал ей розы, кружил на руках и осыпал комплиментами, которых она ещё никогда не слышала. Но чем больше времени проходило, тем больше сходил эффект принятого, хотелось остановиться и прийти в родную обитель. Оказавшись в квартире Феликс не отставал от Юдиной, продолжая целовать, но более страстно. Обвил руками её шею и влажно-обжигающе целовал, активно и так искусно двигая языком. Начал пьяно бродить руками по талии и бёдрам, сжимая их со всей силой юношеской страсти. И несмотря на свою усталость госпожа поддалась этому, зная, что только сегодня Анастасии не будет дома. Она толкнула его на кровать и как змея обвилась вокруг его тела, ставя многочисленные засосы на его бледном теле, на что Юсупов мог только тихо постанывать её имя. И иногда о том, как сильно её любит. С утра первая проснулась Екатерина, Феликс как истинная богема спал до часа. Она встала заварить себе кофе и закурить первую сигарету. Голова была опустошена и как будто всё, что было вчера её больше не касалось. Похмелье на ней сказывалось отвратительно, а в душе была сплошная и тягучая апатия. Она достигала максимума, казалось уже не было веры в светлое совместное будущее, не было злости, не было уверенности, что он не обрёл её на домашнее рабство, не было желания продолжать, хотя это было всего лишь побочный эффект принятого препарата. Контролировать себя она не могла и вернувшись в комнату, она присела на трюмо напротив кровати, разглядывая голого и беззащитного вампира. Ему на глаза спадали пряди волос, а лицо словно до сих пор оставалось улыбчивым. Юдина достала пистолет из отсека и начала свою исповедь перед спящим мужчиной. – Феля, прости мне за всё. Я не хотела тебя обрекать на поддержание моего разбитого состояния, вроде у нас младше ты. Ты подарил мне то, что не дал никто, но я не смогу это принять и всегда внутренне будущее отвергать. Я искренне тебе не верю. Не верю, что ты будешь со мной. Ты полон грехов и повторить их, тебе не составит большого труда. Я искренне извиняюсь за всё. И думаю, тебе есть за что извиниться, но я тебе заочно прощаю. Чтобы нам встретится в следующей жизни, надо обязательно искупить грехи в этой. Я верю, что в новой жизни, мы обязательно встретимся. Я обещаю, там жажда власти не победит. Ради любви.

Ради моей любви.