Записки о правом и левом мечах Бяньхуа.

Восьмой год правления Сунбо Саши. Год Жёлтой Земляной Козы. На закате в трактир "Три крысы", что стоял на пути из Уханя в Наньчан, вошёл усталый странник. Стояло позднее лето, после жаркого дня пот пропитал всю его одежду, и потому никто не удивился, что странник первым делом попросил чай. Выпив не меньше чайника, он попросил приготовить ему в дорогу несколько коробов еды и наполнить несколько фляг холодным напитком. По деталям его одежды, по выговору и манерам хозяин заведения определил уроженца провинции Аньхой, обеспеченного воина, и был с ним очень вежлив. Аньхой и Цзянсу контролировал Жу Фанья, и только последний дурак будет оскорблять людей Вернувшегося. Глава Жу не игнорировал прошения и не стеснялся порой лично являться на защиту подчинённых, а что этот усталый путник в подчинении Клана Жу, было понятно по расшитому языками пламени поясу. Получив всё, что хотел, странник выпил ещё чаю и покинул трактир. Пока не погаснет последний луч солнца, им следовало пройти ещё несколько ли и остановиться в действительно безопасном месте. Но слишком жаркий день заставил чуть отклониться от выверенного до фэня пути, и этого воина послали в трактир за едой и, что много важнее, водой. Десять вооружённых воинов, среди которых были и весьма опытные заклинатели, терпеливо ждали его снаружи, не заходя внутрь. Они тускло разглядывали пыльную дорогу и деревья, от скуки считая налипших на них фонарниц. Толпу не слишком заинтересованными взглядами провождали простые прохожие, справедливо полагая, что пока десять человек идут в одном направлении, не обнажая мечей, беспокоиться не о чем, а за излишнее внимание могут и наказать. Перед тем, как идти дальше, воин ненадолго отошёл за трактир. Два чайника чая давали о себе знать. Справляя нужду, воин скучающим взором обводил окрестности, но никого поблизости не было, за исключением какого-то пьянчужки, спящего в ближайшей канаве. Видно, вышвырнули наружу, когда заснул во хмелю. Обычное дело, ну да ладно, погода тёплая, проспится и пойдёт себе дальше. И, поправив одежду, человек поспешил прочь. Он ошибся в трёх вещах и оказался прав в одной. Во-первых, пьяница не спал. Он расслабленно лежал в придорожной пыли, скосив ясные глаза на того самого воина. Во-вторых, он вообще не был пьян. Да, он бурно праздновал с каким-то студентом день отправки в столицу для сдачи экзаменов, и он действительно заснул с перепоя, но он уже проснулся и вывел алкоголь из крови. В третьих, ошибкой было считать его простым человеком. Но да, воин был кое в чём прав: этот человек действительно валялся в канаве, и в этой ситуации не было ничего необычного. "Дао ведёт меня, и на определённом этапе своего пути совершенномудрый может и пьяным в канаве поваляться" - так бы объяснил своё поведение Бессмертный с Куншань. Когда уроженцы Аньхоя отъехали подальше, человек потихоньку вылез из канавы и привычно поправил пучки. Зря воин не обратил внимание на причёску пьянчужки, ведь вместо одного пучка Бессмертный носил два. Он любил спать на спине, но не любил причёсываться по утрам, поэтому подобрал причёску по потребностям. По этим же потребностям он носил безразмерные одежды из некрашенной ткани, которой бы хватило на парус или палатку. И пока аньхоец справлял малую нужду у стены, ясные янтарные очи неторопливо и обстоятельно его рассматривали, оценивали, взвешивали на незримых весах и выносили неслышимый приговор. - Слабовата струя. Ему бы к лекарю, - вынес первое заключение Бессмертный с Куншань. Затем он начал прикидывать. Браслет из красного агата - кажется, этот воин из среднего круга Клана Жу. При этом не заклинатель, но по некоторым движениям определяется хорошая подготовка. Ясно, тайное подразделение, при крупных кланах обязательно есть такие. Не заклинатели, заклинателя сразу опознают, но умеющие блокировать меридианы, сражаться артефактным оружием и определять техники. И он путешествует не один, а с группой. И не в Аньхой, а напротив, по дороге в Цзянси, на юг. Таким образом, Бессмертный уже знал, кто эти люди. Итак, Цзянси. Зачем их послали в Цзянси? Да ещё и тайно, малой группой? Любой другой бессмертный ничего бы не понял, но Бессмертный с Куншань часто бывал среди людей и неплохо разбирался в происходящем. Он продолжил размышлять. За пазухой одного из воинов, у опытного заклинателя, высокого и худого, явно было что-то длинное, довольно плоское и не слишком широкое. Иными словами, меч. Даже, скорее, два меча. Даже не прибегая к определению ци, этот Бессмертный понял, какие именно это мечи, и последняя деталь замка вошла в паз. - Хм. После стольких лет Тан Байсы всё-таки добился своего. Надо же. Проклятье Тан неумолимо. Почти сорок лет назад Лан Жэюй пожелал потомкам Тан Гэнди повторить судьбу рода Лан. В тот же день покончил с собой старший сын Тан Цзюя. Через несколько лет тот умер от истечения жидкостей, и Главой Тан стал его второй сын. Девять лет назад у Тан Байсы родился единственный, долгожданный наследник - живое свидетельство того, что для клана Тан ещё не всё кончено. Ребёнок слаб, очень слаб, но всё же пока жив, и гадатель в храме Небесного Императора сказал, что для выздоровления маленького Тан Сюня нужны мечи. Правый и левый мечи Бяньхуа - божественное оружие Главы Жу! И вот теперь, после стольких лет уговоров, вредный Вернувшийся наконец-то согласился их одолжить. Хмыкнув, Бессмертный с Куншань порадовался за Тан Байсы и пожелал выздоровления его сыну. А хотя...ни один меч не в силах разрушить проклятье, наложенное ценой жизни. И клан продолжит вымирать. Тогда как понимать слова гадателя? Бессмертный с Куншань улыбнулся и побрёл по дороге из Уханя в Наньчан. Внутреннее чувство подсказывало ему, что начинаются интересные времена, и лучше бы ему быть поближе к эпицентру событий, если он хочет следить за ними. Тан Сюнь ещё жив, и тому есть лишь одно объяснение: жив последний из рода Лан, и теперь, спустя сорок лет, кровь легендарного заклинателя наконец проявит себя. А чтобы впредь вам было удобнее следить за событиями, Бессмертный из Куншань разрешает называть себя без титулов, просто Гу Ли.