Смерть блуждает по дому

С той попытки выйти за пределы территории храма прошло две недели. Хачиро успокаивал меня и всячески старался помочь мне с паникой, но усложнял всё языковой барьер, что не могло не печалить. Хотелось расспросить его о месте, куда я попала, но как можно спросить о чем-то, если не знаешь как? Был бы рядом телефон, да та гугл-женщина, вмиг бы сговорились и обсудили всё что можно и что нельзя, но, увы, ни телефона, ни гугл-женщины не было: всё это осталось в сумке, которая во время избиения животного куда-то пропала. Возможно, я случайно закинула её за какое-нибудь лежащее там дерево, а может Хачиро решил, что смысла в ней нет и выкинул. Это оставалось для меня загадкой, но я не унывала, ведь если Магомед не идёт к горе… Тьфу. Наоборот. Если гора не идёт к Магомеду, то Магомеду стоит встать и почапать самому к ней. Вот! Именно так. С такими мыслями я просыпалась и засыпала. Мотивация была, причём как бы сказал мой муж: «ебейшая мотивация, черт возьми». Осматривая ещё раз свою ногу перед сном, убедилась, что процесс заживления активно шёл своим ходом, а значит я скоро смогу передвигаться без помощи палок-поручней и без опоры на мужское плечо. До леса в прошлый раз я шла опершись на отломленную от ветки толстую еловую палку. Не самое приятное, скажу я вам. Я стёрла себе всю ладонь, так ещё идти приходится с ней очень, нет ооочень медленно. Во время приступа паники так вообще содрала приличный слой эпидермиса и загнала пару заноз под ногти. Хоть прошло уже довольно много времени после встречи с волком, но я все равно не могла побороть страх и приступы паники, когда нужно было выйти куда-либо за привычную мне территорию. Я чувствовала себя виноватой за то, что не смогла подчинить себе это чувство, но в то же самое время понимала, что это уже не просто испуг, а нечто большее, что возможно навсегда отложится в моей памяти. Это выводило меня из себя, ведь не люблю чувствовать себя уязвимой, да еще перед кем-то. И это не единственное, что вызывало у меня нервные тики. В последнее время меня раздражает буквально всё: от утреннего чириканья местных пернатых, до стрекотания кузнечиков ночью. Как справляться с повышенной раздражительностью мне было неизвестно, поэтому просыпаясь и засыпая я думала лишь о двух вещах: о муже и обезбаливающем. Мысли о любимом немного, но успокаивали. Хачиро хоть заполнял мне пустоту, возникшую от одиночества, но он не мог заменить мне того тепла, что давал муж. Звали его Игорь. Познакомились мы банально: в школе как-то сели на одном наискучнейшем мероприятии вместе, да так и разговорились. Позже обычная случайная беседа перетекла в переписки по почте каждую ночь, а после прогулки по вечернему городу. Мы с ним были оба принципиальные и тихие. Может оттого нам и было комфортно вместе, потому что были максимально схожи и понимали чувства друг друга по одному или другому поводу? Скорее всего. Будучи уже подростком, я знала, что он тот, с кем мне хотелось быть всю жизнь рука об руку, но признаваться в этом не хотела, ведь боялась быть раненой в самое сердце в случае чего, но мои опасения не стоили того. На очередную нашу годовщину в конце весны, он неожиданно сделал мне предложение. Да, приятное воспоминание. И оно отнюдь не одно. Последующая жизнь с ним была спокойной и неторопливой: всё как я люблю. Я чувствовала, что нужна ему и что любима. Знаете, никогда мне не приходилось себя жалеть и плакаться о судьбе-злодейке, но можно раз дать себе слабину. Почему когда всё так было хорошо со мной произошло это? Почему это произошло именно со мной? Это злая шутка или я заслужила этого? Как жаль, что ответить мне тогда было некому. С такими мыслями я провожала закат. Небо было красно-алым, а облака были словно сахарная вата: мягкие и розовые. Так и хотелось коснуться до них хоть разочек, а лучше упасть в них и потеряться в этой нежной подушке. Окунуться с головой, чтобы грусть ушла, а остались только хорошие воспоминания, да радость. Постепенно красный шар ускользнул от меня за линию горизонта, потерялся, скрылся и был таков. Ночь была по своему хороша: жара к этому времени постепенно уходила, оставляя прохладу и свежесть. Я любила после душного дня посидеть часок-другой в тайне от Хачиро около дерева, что было недалеко от нашего места ночлега. Листья чуть шелестели от ночного ветерка, а приятный освежающий воздух расслаблял после продуктивного дня. Посмотрев, ушёл ли как всегда мужчина за пределы храма, я аккуратно встала с матраса, на котором спала и укутавшись в халат, который одолжил мне лекарь, дошла до того дерева. Оно было аномально огромным. У нас обычно такими были дубы, но это точно был не он. Села я на доску, которую заранее положила здесь ещё утром. — Интересно. Как он там без меня? — голос чуть дрогнул, от накатывающихся слез. Я безумно скучала по нему, что хоть волком вой. Хотя, тут правильнее мне было бы задуматься о том, как я дальше буду без него. Игорь был для меня самым близким и дорогим мне человеком, которого я возможно больше никогда не увижу. Эти мысли побуждали жаждить восполнить вредную привычку. Если раньше я раз в полгода от скуки покуривала сигаретку, то сейчас организм просил никотина уже сам. Тут уж два варианта: либо реви, либо кури. Второго не было, поэтому слезы так и текли из глаз. Вот уже совсем стемнело. Освещал вход в храм, дорожку и святилище лунный свет, холодным бликом отражающийся от краёв конструкций. От этого места всегда веет только чем-то морозным, пробирающим до самых костей. По-началу я не могла свыкнуться с этим, но постепенно мне начало это нравится. Мои конечности, на удивление, тоже становились менее теплыми, также как у Хачиро, кожа бледнела с каждым днём, то ли от болезни, то ли от проживания здесь, а ногтевая пластина постепенно из розовой, стала сначала бледно бежевой, а позже вообще фиолетово-синей. Я как и он становилась словно ходячий мертвец. У него разве что глаза были… Другими. В них был отнюдь не холод: в них была печаль, тоска по чему-то, но было место и для любви. Порой прикасаясь ко мне, по обыкновению до левой щеки, на его лице появляется зачаток улыбки, правда такой незаметной, что не сразу и увидишь. Я старалась, чтобы грусть покинула его и большую часть времени занимала теплота в душе. Выходило слабо, я думаю. Хачиро был мужчиной за шестьдесят, с бледной тонкой кожей, сквозь которую были видны сине-фиолетовые вены, с седыми длинными волосами, которые он обычно убирал в низкий хвост либо подобие пучка. Ходил он обычно в свободном халате темно-синем халате, который в некоторых местах уже был несколько раз перештопан или протёрт. Жил он в этом старом храме, не знаю правда какому богу и духу он посвящен, но он явно не пользовался популярностью у местных, если они тут есть, конечно. Крыша в некоторых местах просела и виднелись крупные расщелины, через которые один раз во время дождя просачивалась вода и поэтому приходилось все имеющиеся в хозяйстве деревянные ведра расставлять по всей маленькой комнатке, чтобы не залило. Также из-за некой сырости, возникшей главным образом из-за отсутствия большую часть времени источника света и тепла ведь деревья были по все территории храма и плотно закрывали ветками небо, не позволяя солнцу высушить всю накопившуюся влагу после дождей, на деревянном каркасе появлялся мох и плесень, что копились здесь, наверное, не первый год. Хачиро кажется не обращал уже внимания на эти моменты. Каждое утро он поднимал меня засветло и приносил с собой небольшую посудину со свежей прохладной водой для умывания. Дождавшись, когда я умоюсь и переоденусь в одежду, оставленную мне с вечера около матраса на котором я спала, он приносил жареное мясо и рис, которые я с удовольствием уплетала за обе щеки. После завтрака он уходил с мечом в ножнах и возвращался к обеду с какой-нибудь живностью и продуктами, которые служили нам обедом и ужином. В свободное время от своих дел, он пытался научить меня элементарным словам, о значении которых я не сразу догадывалась, но через пробы и ошибки со временем усваивала необычный язык. Получалось у меня весьма скудно: здесь я чуть больше двадцати дней, но пока могла говорить лишь о бытовых вещах и то, строить полноценные предложения не выходило. Мой рекорд:Я не хочу и Что это?. Мне нельзя было расслабляться, ведь если не выучу хотя бы до базового уровня, то навряд ли смогу когда-либо отсюда выбраться. А попасть обратно домой хотелось, даже очень. Но вернемся ко мне, сидящей под большим древом. Спустя некоторое время слезы уже не лились ручьём, лишь иногда капая на мои ноги. Влажные глаза чуть пощипывало, а в носу неприятно хлюпало, но я не хотела пока нарушать эту тишину природы. Вдруг справа от меня на доску опустилось что-то. Бок обдало неприятным холодом. — Хачиро-сан? — медленно повернула голову в сторону новоприбывшего. — Не хочу время спать. Поодаль оказался отнюдь не мой временный опекун. Взгляд упёрся в нечто, что сидело на краю дощечки и вылизывало свои лапки. Это было что-то вроде кошки, но с двумя хвостами и неестественного бело-синего оттенка. Удивительно, но сквозь тело этого существа просачивался лунный свет, будто кошки никогда и не было. А может это кот? Проверять я пока не хочу. Вылизав лапку, животное поставило их вместе и удовлетворённо посмотрев на них, повернулось ко мне. Глаза светились ярко-желтым, а уши были длинные и заострённые у кончиков. Представитель кошачьих наклонил голову набок и стал изучающее разглядывать меня. Не каждый день увидишь синюю, полупрозрачную кошку, с непривычно длинным телом, да ещё с раздвоенным хвостом. Она не волк, поэтому вторую пятку мне не обглодает, так что ничего если я её поглажу? Рука переместилась на гладкую голову: прохладная, с мягкой короткой шерстью. Кроткое мурчание оповестило меня, что похоже мы нашли общий язык. Слезы окончательно перестали течь, оставив место для грустной улыбки. — Кажется Хачиро нашёл себе приемника — заговорил неожиданно зверь. «Говорящий кошак… Это, мать его, говорящий кошак! Походу я умом тронулась, вот и слышится всякое.» — думала я с округлившимся глазами смотря на это говорящее нечто — Для меня не составит труда говорить на твоём языке и да, я реален — последнее он уже прошипел сквозь клычки — Между прочим пред тобой сидит один из сильных ёкаев, человечишка, могла бы относится с бóльшим почтением! — чуть вздернув мордочку он с некой гордостью добавил — И да, я нэкомата Йору. — А. Э. Ну, этого. Что-то вроде призрака или духа? Ты умерший кот Хачиро? —задала я безобидный вопрос почесывая от негодования руку — Мне передать ему что-нибудь? — разговор с животным вызывал противоречивые чувства, с одной стороны всё происходящее казалось диким бредом умалишенного, а с другой несмотря на всю абсурдность ситуации было интересно услышать что-нибудь еще в ответ. Вы видели как кот приходит в бешенство? Так вот с этим экземпляром было нечто похожее, только два хвоста его бешено метались в разные стороны и он начал постепенно увеличиваться в размерах, но увеличение почему-то ограничилось только на голове и передних конечностях из-за чего остальное тело стало выглядеть еще более смехотворным. — Ась? А чего только передняя часть увеличилась? Тут моська этого неудавшегося запугивателя был готова разойтись по швам от злости. В глазах его бегали черти. Постепенно ранее увеличенная часть стала как прежде и призрак лёг наземь. У него было очень вытянутое тело, как у таксы какой-то, лапки короткие и напоминали маленькие колбаски. — Откуда ты? Почему я не ощущаю в тебе чакры? — уже спокойно спросил Йору, поудобнее устраиваясь на доске. Видимо мой новый собеседник был слишком заинтересован в моей персоне и поэтому закрыл глаза на мой неуместный вопрос. — Ну, если честно, то сама не совсем понимаю что со мной произошло.. Вроде бы я не из этого места. — голос невольно запнулся — Мне нужно вернуться домой и как можно быстрее. Тут есть помощь иностранным гражданам? Кот внимательно смотрел на меня, изучая что-то. — Ты нас видишь, а это странно. Простой смертный не должен видеть всё, что по ту сторону, до смерти своей. — Йору осёкся — Но ты не дух. Часть твоего тела материальна и осязаема. Возможно, что при перемещении в этот мир, ты частично обрела тело здесь. Вопрос про помощь был успешно проигнорирован, но в то же время в голове не укладывалось столько информации. Я теперь наполовину мертва, а наполовину всё ещё жива? Какая чакра? Они все практикующиеся йоги? Может это как-то связано с азиатскими верованиями? Насколько мне известно чакра — это энергия, которая раскрывается, когда достигаешь Нирваны, а может я напутала опять что-то. Кошак затирает про какие-то миры… Бред. Бре-дя-ти-на. «Я понимаю, что возможно я медленно схожу с ума на фоне психологической травмы, но не настолько же. Ну всё. Скоро зеленые человечки начнут мерещиться.» Я продолжала смотреть на него как на восьмое чудо света. Его сияющие очертания все еще были передо мной. Немая пауза затянулась. Напряжение так и висело в воздухе свинцовой тяжестью давя на легкие не давая достаточно вздохнуть. Последующая мысль, которая возникла также внезапно как и ёкай, выбила воздух из легких: «Мне нужно окончательно умереть здесь, чтобы обратно материализоваться в своём мире?» — Погоди-погоди. Мне для того чтобы вернуться обратно, нужно убить себя здесь? — спросила я, с широко распахнутыми глазами смотря на него, словно на последнюю веточку удерживающую меня над черной пропастью. — Ты мазохистка или просто дура? — смотрел он на меня, как на умалишенную — От чего такое рвение причинять себе боль? Ты прежде чем сказать, подумала бы. — ответил мне колко дух. — Если умрёшь здесь, то потеряешь связь со своим прошлым домом и больше никогда не вернёшься туда и даже будучи духом, будешь заточена в этом мире. После его слов стало в разы легче и я позволила себе вдохнуть полной грудью, но потом до меня дошло, что радоваться особо нечему: если не придется вскрываться, так нужно будет искать какой-то другой способ вернуться к прошлой жизни. Если смотреть на эту ситуацию с другого ракурса, то становится очевидно, что убить себя — самый простой способ. Нужно было бы только перетерпеть боль, но уже через час я была бы в объятиях любимого. -«Что-ж, ну ничего страшного. Паника нам, Аида, не нужна.» — думала я, покусывая большой палец — «Он же не сказал, что шансов вернуться у тебя нет.» — Знаешь, вообще шанс того, что ты вернёшься довольно мал, прям как у рыбы научиться летать — тут он засиял как медный тазик при упоминании рыбы — Но надежда умирает последней, так у вас говориться? Моё лицо исказилось в гримасу полную ужаса, взгляд отрешенно застыл, смотря уже куда-то поверх собеседника. Мысли, до этого плотно засевшие в голове, рассыпались оставив место пустоте. Из этого состояния меня вывело ощущение холода на правой руке, которое отдало роем мурашек, прошедших от кончиков пальцев, до самой макушки. — А ты откуда знаешь? — отходя от шока спросила я, косясь на него. — Твои воспоминания посмотрел пока ты лежала без сознания. Тут мои шары округлились до размера блюдец. Это возмутительно! Копаться в моих мозгах, да без моего согласия?! — К сожалению, я не всё посмотрел из-за Хачиро, но благодаря моим выдающимся способностям, у тебя появился собеседник. Прошу заметить, лучший в своём роде. — тут он задрал мордашку горделиво и с весёлым прищуром посмотрел на меня. М-да, повезло же мне, однако. В одном он был прав: было крайне не комфортно все эти дни без общения. Раньше никогда бы не подумала, что буду так тосковать по разговорам с кем-то. В эту ночь у меня появился собеседник, который скрасит моё бренное существование в этом месте. Давайте только опустим, что это кот, хорошо? — Я конечно не ирьёнин, но тебе бы следовало пойти уже спать. — сладко зевнув, пробурчал Йору. — Твоя лапка не заживёт до конца, пока ты не станешь уделять должное время сну. Лунный диск закрыло тёмное облако, из-за чего кошачий силуэт постепенно стал бледнеть. Он будто таял на глазах: сначала исчез хвостик, следом неуклюжее длинное тело, а после и мордочка. Когда видны остались уже только большие янтарные глаза, тогда до меня донеслось:

Доброй ночи.