За костюмами скрываются они

       — Франклин Фруадево… Будьте стойким, не поддавайтесь вашему неврозу, — спокойно проговорил Уилл, протягивая своему пациенту пачку сухих салфеток.       Пухлый молодой мужчина, весь зарёванный и в соплях, судорожно схватился за пачку и вытащил из неё сразу три салфетки, чтобы высморкаться. Ни один мускул не дрогнул на лице Уилла, когда Франклин бесконтрольно и неосознанно бросил использованные салфетки на стол. Нужно было успокоить Франклина, а не волновать ещё больше, поэтому Грэм промолчал, хотя и хотел высказать своё недовольство.        — Я-я пытаюсь, доктор, п-правда… — заикаясь, проговорил мужчина, несчастными глазами глядя на психиатра. — Н-но…        — Я всё прекрасно понимаю, Франклин. Вы видите проблему не такой, какой она является в действительности. Вам кажется, что она куда весомее и невероятно больше. Ваше сознание подобным образом пытается помочь вам пережить эту проблему, и если вы хотите перестать всё время плакать из-за чего-либо вас беспокоящего, то вам нужно научиться трезво всё оценивать. Иногда всё не то, чем кажется.        — Д-да, вы правы. Вы во многом правы, но я боюсь, что вы, как и мои психотерапевты до вас, бросите меня и передадите другому доктору, — заламывая руки, произнёс Франклин, не смея поднять на Уилла свой взгляд, страшась его возможной реакции.        — Франклин… Я не могу ничего обещать, но если я замечу, что наше с вами лечение ни к чему хорошему не ведёт, то мне придётся передать вас более компетентному коллеге. То, что вы пытаетесь подружиться со мной, никак на моё решение не повлияет, учтите.        — Доктор Грэм, я просто хочу узнать о вас чуточку больше того, что вы мне рассказываете. Я ни в коем случае не хочу вам навязаться.        — Очень хорошо, мистер Фруадево, ведь вы должны понимать, что, будучи моим пациентом, вы только им и должны оставаться, — мягкая улыбка появилась на лице Уилла, когда Франклин робко поднял на него глаза.       Мистер Фруадево уже продолжительное время делал попытки навязать ему своё общество вне сеансов терапии, и Уилл, конечно же, не верил в слова Франклина, внутренне раздражаясь от его настойчивости и зацикленности.        — А теперь давайте обсудим вашего нового друга. Что нового в познании дружбы вы для себя извлекли, Франклин?        — Хм, в первую очередь это то, что, дружа, мы вынуждены держать тайны друг друга в секрете от других людей, — сразу же оживился сидящий напротив мужчина, застенчиво улыбнувшись. Казалось, он старательно хвастался тем, что у него есть друг.        — Как интересно, что вы заговорили именно об этом. Действительно, дружба должна строиться на взаимном доверии, чтобы мы все могли иметь своих единомышленников, чтобы не быть одинокими. Но и это же обязывает нас хранить тайны друзей, чтобы не потерять оказанное нам доверие в дружбе. Вы доверяете своему другу, Франклин?        — Да, доктор. Он очень хороший человек. Он увлекается музыкой, а именно скрипкой. Он сам превосходный скрипач, но ни в каких оркестрах не участвует. Говорит, что ему больше нравиться взращивать одарённые таланты, а не демонстрировать свои.       Франклин говорил с особой гордостью, будто предметом гордости был не кто-то иной, а он сам. Данное явление не обнадёжило Уилла, и он пришёл к выводу, что его лечение ещё не дало никаких существенных результатов.        — Вам кажется, если человек в чем-то выдающийся, то он априори хороший человек? — сохраняя свою профессиональность, уточняет Уилл.        — Нет, конечно же. Тобиас не только отличный скрипач, ещё он владеет небольшим магазином музыкальных инструментов, которые он изготавливает своими руками. Он сказал, что хочет обеспечить людей качественной продукцией. Он очень хороший человек.        — Я вас услышал, Франклин, — мягкая улыбка не слезала с лица Уилла, незаметно изучавшего своим взглядом посветлевшее лицо полного мужчины.        — Что вы ещё узнали о дружбе? Может быть, вы разделили со своим другом какой-нибудь увлекательный опыт? Например, в той же музыке.        — Вы знаете, кажется, нет… Такого ещё не было, но он с увлечением слушает мои рассказы. О да, я много говорил о вас, доктор Грэм, и он разделил со мной мнение о вашей высокой компетентности, — пациент откликнулся с крайним восхищением, смотря прямо в глаза своего доктора и явно дожидаясь похвалы, но Уилл только вздохнул.        — Рад, что стал объектом вашего обсуждения, Франклин, но, пожалуй, вам лучше стоит уделить больше внимания интересам вашего друга. Мне кажется, что вы пропустили тот момент, когда вы стали друзьями. Друзьями становятся, когда люди имеют общие интересы и, не в последнюю очередь, общий опыт, заставляющий их стать ещё ближе. Не забывайте об этом.

***

      Как только Франклин ушёл, Уилл расслабленно откинулся на кушетке, отдыхая после изнурительного приёма с нервным и навязчивым пациентом. Ему было необходимо время, чтобы отделить свои ощущения от чужих и быть готовым к следующему сеансу, который состоится вот уже через полтора часа.       Быть чрезвычайно сильным эмпатом и при этом хорошим психотерапевтом достаточно трудно, но Уилл уже давно изловчился контролировать свой разум, держа своё воображение в пределах разумного. Грэм думает, что, будь все иначе — он бы уже давно свихнулся от чужих проблем и невзгод.       Внезапно в пиджаке, висевшем на спинке кресла у рабочего стола, зазвонил телефон, наполняя кабинет приятной мелодией. Тяжело вздохнув и чертыхнувшись, Уилл заставил себя встать и ответить на неизвестный номер.        — Доктор Грэм слушает.       На том конце связи слышится лишь тишина, которая быстро прерывается знакомым голосом с мягким акцентом.        — Это Ганнибал Лектер. Я не помешал вам, доктор?       Звонок этого человека оказался для Уилла огромной неожиданностью. С их прошлой встречи прошло уже два дня, и за это время они никак не контактировали. Грэм уже думал, что никогда больше не увидит Ганнибала, разве что случайно, но вот он сам позвонил ему.        — Ах, агент Лектер?.. Нет, не помешали. У меня как раз появилось свободное время. Вы что-то хотели?        — Хотел спросить, свободны ли вы сегодня вечером? — лаконично ответили ему, чем вызвали некоторое замешательство.        — Сегодня вечером у меня нет ни встреч, ни приёмов, так что да, я свободен, — Уилл расслабленно сел в кресло, мельком взглянув на свой ежедневник.        — Прекрасно. Не хотели бы вы отужинать сегодня где-нибудь? — голос Ганнибала звучал приподнято, вызывая в воображении Уилла образ его улыбки.        — Отужинать где-нибудь? Если честно, я не хотел бы сегодня ходить в какие-нибудь рестораны даже за ваш счёт, агент Лектер. Извините, день был загружен людьми (одним большим человеком, что полностью заполнил собой моё сознание), не хотелось бы сегодня их больше видеть, — проведя пятернёй по своим уложенным кудрям, шутливо произнёс Уилл. Терапия с Франклином всегда трудно давалась Уиллу, и ему нужно было любым способом снять свою усталость перед тем, как встретить мисс Селин в полной готовности помочь ей с её тревожным расстройством.        — В таком случае мы могли бы поужинать у меня или у вас дома. То, что вы не хотите идти в ресторан, наоборот радует меня, ведь мне больше всего нравится есть то, что я готовлю своими руками. А готовлю я отменно, уверяю вас, — слова мужчины зародили в Уилле интерес. Он не думал, что такой человек как агент Лектер способен любить готовить.        — Как же хочется мне поддаться вашему соблазну, но не думаю, что целесообразно вести вас ко мне домой. Из продуктов питания в моём холодильнике нет ничего лучше молока и пары яиц, — усмехается Грэм, представляя, как Ганнибал стоит в его просторной кухне и с грустью смотрит на внутренности холодильника. Жалкое зрелище.        — Тогда я приглашаю вас к себе. У меня есть всё необходимое, чтобы угостить вас сытным ужином, которым вы наверняка останетесь довольны. Соглашайтесь, — тихий смех вырвался из горла мужчины, лишь стоило ему услышать просящий голос Ганнибала.       Уилл на самом деле не хотел отказываться, и раз Ганнибал пошёл на такие уступки, как приглашение его в свой дом, то он с радостью согласится.        — Ну как здесь отказаться? Скажите мне, куда и когда приезжать, и я с радостью к вам приеду.        — Балтимор, Мэриленд, Байшор Авеню, 200. Я буду ждать вас в половине седьмого. Вы доедете быстро, если сразу выедете на трассу, а затем свернете в противоположную сторону от зоопарка.        — Балтимор? Не думал, что вы тоже здесь живёте. Хорошо, постараюсь приехать к вам к этому времени, — сдержав своё подступающее удивление, согласился Уилл.        — Тогда до скорой встречи, доктор Грэм. Буду ждать с нетерпением вас.        — Да, до скорого…       Когда послышались гудки, Уилл быстро выключил телефон и уставился невидящим взглядом в побелённый потолок, откинувшись в кресле. Мысли о Франклине сменились Ганнибалом и прочно засели в мозгу. В отличии от мистера Фруадево Ганнибал представлял собой стойкую, непроницаемую стену, которую было очень сложно прочесть. Он был куда предпочтительнее и безопаснее, чем чересчур эмоциональный Франклин, который своими переживаниями тянул на дно не только себя, но и Уилла, из-за чего Грэм решил сосредоточиться на образе мышления Лектера. Хорошо, что Уилл уже научился отличать своё от чужого и не зацикливаться на навязчивых мыслях других. А ведь раньше, когда он был только студентом, ему было очень сложно как-либо контактировать с людьми, лишь Алана была исключением.       Приём мисс Селин прошёл куда легче предыдущего, после чего Уилл поехал домой, заперев свой кабинет и распрощавшись со своей секретаршей. Миссис Роуз была замужней женщиной с двумя маленькими детками и всегда отлично справлялась со своей работой. Уилл был искренне рад своей удаче, что смог нанять её, точнее разглядел в ней талант. На первый взгляд она казалась бесхребетной и ничем не примечательной личностью, но Уилл и был на то эмпатом, чтобы тонко чувствовать людей и видеть в них скрытое.       Дома — в своём двухэтажном коттедже — Уилл смог увидеться с Уинстоном и Бастером, дворнягами, которых он подобрал когда-то на дороге, проезжая мимо Вульф-Трап. Видеть их каждый раз после работы было чем-то успокаивающим и обнадёживающим, дающим знание того, что его ждут дома. Приготовив им еду, Уилл накормил собак и начал готовиться к ужину.       Он не знал, чего ждать от этого вечера, поэтому неуверенно взглянул на своё отражение в зеркале. Там отражался стройный мужчина не выше ста семидесяти пяти сантиметров. На его гладко выбритом лице застыла озадаченность, а аккуратно уложенные волосы к концу дня были растрёпаны и требовали повторной укладки. Уилл прекрасно понимал, что это был всего лишь дружеский ужин, но при этом желал выглядеть презентабельно, чтобы не уступать Ганнибалу во внешнем виде. Как он помнил, этот мужчина любил элегантные костюмы и делал безупречный зачёс вбок, выглядя просто превосходно.       Просматривая свои костюмы, Уилл остановился на обычном тёмно-сером, сшитом из плотной ткани. Уилл не хотел выглядеть как-то вычурно и по-деловому, это он решил оставить Ганнибалу. Под пиджак он надел чёрный свитер с высоким горлом, а волосы просто расчесал и уложил назад без всякой фиксации.       До назначенного времени оставалось всего ничего, поэтому Уилл быстро выгулял своих собак и достал из своей коллекции вино к ужину, не представляя, подойдёт оно к еде или нет.       Ехать до дома Ганнибала было совсем недалеко, всего несколько улиц и он уже стоял перед большим особняком, построенном в готическом стиле. От удивления мужчина непроизвольно раскрыл рот. Вот что-что, но он точно не представлял, что обычный агент ФБР будет иметь такой огромный дом. Либо Ганнибал имеет какой-то заработок на стороне, либо же этот особняк достался ему в наследство от кого-то. Точнее Уилл сказать не мог и лишь мог предпологать.       Позвонив в дверной звонок, доктор Грэм задумчиво запустил в волосы пятерню, совсем не замечая, что вновь испортил то некое подобие порядка у себя на голове, которое создал дома. В чувство он вернулся, только когда ему открыли дверь, и в его лицо ударил свет и тепло из прихожей.        — Добрый вечер, Ганнибал. Вот мой небольшой презент, — от неожиданности Уилл обратился к мужчине по имени, совсем не придавая этому значения, и протянул ему бутылку охлаждённого белого полусухого вина.        — Рад тебя видеть, Уилл, — как ни в чём не бывало поприветствовал его Ганнибал, явно заметивший его оговорку, доброжелательно улыбнувшись. Мужчина был одет в тёмно-бордовый костюм-тройку с клеточным узором и снова выглядел безупречно со своим аккуратным зачёсом.        — Проходи, не стой у порога, — забрав у гостя бутылку, Ганнибал пропустил его в дом, закрыв за ним дверь.       Пока отложив в сторону гостинец, Ганнибал помог Уиллу снять его пальто и повесил рядом со своим. Поблагодарив его, Уилл последовал за ним и оказался в просторной столовой, обставленной разными украшениями и уместным декором.        — Хм, «Cielo Puglia Trebbiano Pinot Grigio»? Прекрасный выбор, отлично подходит к нашему блюду, — подал голос Ганнибал, ставя вино на стол и оборачиваясь к своему гостю с очередной приятной улыбкой.        — Рад это слышать. Я сомневался, подойдёт оно или нет к нашему ужину, но всё же взял из своей коллекции, — признался Уилл, встретившись с взглядом его светло-карих глаз, что на свету отливали багряным цветом.        — Как удачно совпало. Я приготовил для нас поркетту, итальянское блюдо, — отодвинув для Грэма стул, мужчина ушёл за блюдом и вернулся сразу с несколькими тарелками в руках, аккуратно опустив их на стол.       Перед Уиллом оказался аккуратно нарезанный мясной рулет с розмарином и фенхелем и небольшой салат из овощей, аналогичные блюда стояли так же и на другой стороне стола возле Ганнибала. Разлив вино по бокалам, Лектер в очередной раз окинул взглядом стол и, убедившись, что все в порядке, сел напротив гостя.        — Всё выглядит и пахнет просто замечательно, Ганнибал. Надеюсь, вы мне простите эту вольность — называть вас по имени, — неловко улыбнулся мужчина, склонив голову чуть в сторону и взглянув на Ганнибала.        — Ничего страшного, Уилл. Думаю, это облегчит наше общение, — отсалютовав ему бокалом, отпил из него мужчина, прикрыв на мгновение глаза, явно наслаждаясь вкусом.       Обычно непроницаемый Лектер вдруг проявил свои истинные чувства, но всего лишь на долю секунды. Этого хватило Уиллу, чтобы заметить изменения, но не дало возможности копнуть глубже.        — Вы сказали, что устали от общества людей. Неужели вам сегодня довелось находиться в гуще каких-нибудь событий? — вежливо поинтересовался Ганнибал, когда они приступили к трапезе. Наслаждавшийся нежнейшим вкусом поркетты Уилл собрался с мыслями.        — Мне не обязательно находиться в толпе, чтобы пресытиться людьми. Такой уж я… Чувствительный человек, — пожав плечами, ответил он, отпив вино.        — Да, чувствительный человек. Скажу честно, вы меня поразили в тот день, когда сумели проникнуться Миннесотским Сорокопутом. Столько подробностей про убийцу, только лишь раз взглянув на дело. У вас невероятный талант.       От слов Ганнибала Уилл печально вздохнул, что не осталось незамеченным для Ганнибала, и отпил из бокала чуть больше.        — Возможно, что вы и правы, но я не хочу этого, для меня это больше проклятье, чем талант. Я вижу больше положенного, из-за чего мне порой бывает трудно на чём-либо сосредоточиться… Меня нередко из-за этого недолюбливают, — добавил Уилл через секунду, решив смягчить разговор полушутливым замечанием.        — О, неужели вы меня предостерегаете? Не бойтесь, мне нечего скрывать от вас, так что рассматривайте меня сколько душе угодно, — миролюбиво заверил Ганнибал, ухмыльнувшись одними губами.        — Чтобы рассмотреть вас, мне необходимо ваше на то позволение, иначе так просто вы не откроетесь. У вас невероятный самоконтроль, — вскользь отметил Уилл, наблюдая за реакцией Ганнибала на свою реплику и насаживая кусок мяса на вилку.       Казалось, тот приятно удивился чему-то, и удовлетворённая улыбка скользнула по его губам.        — Уилл, я пригласил вас на ужин не только из-за того, что хотел узнать вас получше, но и для того, чтобы обсудить с вами мою работу. Мне очень хотелось узнать ваше мнение, ведь оно всегда такое необычное, — похвалив его в ответ, сказал Ганнибал. Уиллу это показалось попыткой сменить тему.        — Что ж, я так и думал. Вы тоже будете охотиться за моим сознанием, как и все те, кто хоть раз видел его в действии? — поинтересовался он, откинувшись на спинку стула. Он прекрасно представлял, как жалко это выглядит со стороны, будто он защищается, но ничего не мог с собой поделать.        — Буду, только если вы мне позволите. Подозреваю, вы также, как и я, не открываетесь каждому встречному, — успокаивающе произнес Ганнибал, извиняюще улыбаясь.       Уилл негромко рассмеялся, позабавленный беспринципностью своего собеседника, — Отлично, тогда давайте поговорим о том, что вы хотели обсудить.        — Я хотел спросить вас, что именно выдало Подражателя. Как вы поняли, что мисс Бойл убил вовсе не Миннесотский Сорокопут?       Вопрос был сложным. Уилл совсем потерял аппетит, и даже сочный запах поркетты больше его не вдохновлял. Слегка нахмурив брови, Уилл слабо улыбнулся и отложил столовые приборы в сторону.        — Для начала стоит разобраться в причинно-следственной связи. Как я уже говорил у Джека в кабинете, в их смерти заложен разный смысл. Сорокопут убивает девушек любя и быстро, не желая причинять им боль. Уже затем он разбирается с телом, снимает кожу, отделяет мясо от костей, отрезает волосы и собирает. Он ничему не даёт пропасть впустую, так как очень дорожит каждой из жертв. Скорее всего мы никогда не сможем найти тела пропавших девушек, кроме мисс Никольсон, потому что он использует каждую их частичку тела. Мясо скорее всего бурлит в кипятке на плите, а вода течёт по трубам из костей.       Картина всего перечисленного тут же всплывает в его голове, и Уиллу становится не по себе. Наверняка близкие Сорокопута и не представляют, с каким монстром живут под одной крышей. Его жена, наверное, без сомнений убеждена в том, что её муж хороший семьянин и любящий отец. Разве что его дочь может знать о его преступлениях, оттого ей вероятно ещё страшнее, чем самому Уиллу при мысли об этом. Представив это, Уилл вздрогнул, ему сразу же стало душно, и он раздраженно скинул с себя пиджак, повесив себе на спинку стула и поправив воротник своего свитера. Ганнибал проследил взглядом за всеми его действиями, но ничего не сказал.        — Невероятно то, как подробно вы можете это всё представить и разобрать. Я искренне восхищаюсь вами, Уилл. И всё же, что насчёт Подражателя?       Настойчивость в этом вопросе озаботила Уилла, заставив занервничать. Прокашлявшись, он допил вино из своего бокала и поджал напряженно губы.        — Убийство, как вы выразились, Подражателя было огромной насмешкой, в первую очередь, над ФБР. Его жертва была продемонстрирована как попытка открыть ФБР глаза на истинные причины смертей жертв Сорокопута. Тот, кто убил мисс Бойл, точно знал, как была убита мисс Никольсон, из чего следует вывод, что убийцей является приближённый ФБР. Возможно даже то, что он работал над этим делом, оттого и эта осведомлённость.       Уилл говорил медленно и размеренно, и вскоре Ганнибал заметил его испортившееся настроение. Явно расстроенный этим внезапным открытием, Лектер тоже отказался от продолжения трапезы и обратился к своему гостю:        — Хорошее предположение, Уилл. Мы сами над этим задумались, когда узнали от вас о существовании Подражателя. Я лишь хотел узнать ваше мнение по этому поводу, не более.       В столовой воцарилась тишина. Никто больше так и не притронулся к блюду, Уилл сидел молча, пребывая в своих мыслях, а Ганнибал чутко следил за состоянием своего гостя. Пожалев о своей настойчивости, Ганнибал встал со стола и обошёл его, подойшел к Уиллу со спины и положил на плечо свою руку, чтобы привлечь к себе его внимание.        — Извините, Уилл. Я совсем испортил вам аппетит. Мне не стоило говорить о таких вещах во время трапезы, но я не смог побороть своего любопытства. Ещё раз прошу вашего прощения.       Встрепенувшись от прикосновения, Уилл оцепенело повернул голову и поднял взгляд на Ганнибала, склонившего к нему своё лицо. Неясное чувство тревоги появилось у Уилла, стоило ему только ощутить за своей спиной присутствие Лектера, но быстро улеглось, застигнутое врасплох внезапной близостью с чужим телом, чьё спокойное дыхание едва доходило до его кожи.        — Если вы больше не сможете есть поркетту, я могу вам упаковать её, чтобы вы смогли насладиться ею уже дома, — встретившись со взглядом боязливо распахнутых голубых глаз, мягко сказал Ганнибал, сжав плечо своего гостя, и этот нехитрый жест, как ни странно, дарит доктору Грэму чувство надежного спокойствия.        — Было бы замечательно, ведь готовите вы восхитительно, — отозвался Уилл, растянув губы в ломаной улыбке.       Видя его нерешительность и робость, Ганнибал едва слышно вздохнул и предложил ему руку, предложив ему этим жестом встать. Неуверенно ухватившись за предложенную руку, Уилл встал рядом с Ганнибалом в непосредственной близости и слегка отодвинулся, желая увеличить расстояние между ними, но ему не позволили этого. Из-за этого Уилл должен был немного поднять голову, чтобы спокойно посмотреть в лицо высокого мужчины, не отпускающего его руку.       Склонившись к нему, Ганнибал глубоким голосом, мягким от акцента, сказал ему:        — Чтобы загладить перед вами вину, мне хотелось бы посидеть с вами у камина. Это помогло бы вам прийти в чувство. Также я мог бы принести вам стакан тёплой воды, если хотите.       Зрачки Уилла расширились, лишь стоило Ганнибалу занять весь его обзор собой. Высокая переносица, острые скулы, чуть выбившаяся из идеальной укладки прядь волос, падающая вольно на лоб, — всё это ввело Уилла в легкий ступор, заставив его ощутить трепет и азарт глубоко в своём нутре. Тьма заполнила сознание и чувства Уилла, и это на мгновение отразилось на его лице. Ганнибал заметил данную перемену и позволил себе удовлетворённо улыбнуться.        — Давайте я проведу вас к камину, — Ганнибал утянул своего гостя внутрь дома и отвел в гостиную. Грэм не сопротивлялся, либо забыв как это делать, либо совершенно не желая этого.       В гостиной стояла полутьма, которую осветил оранжевым светом огонь в камине. Перед камином расположились два кресла, будто специально подготовленные для Уилла и Ганнибала. Усадив своего гостя в одно из них, Лектер ненадолго отошел в другую комнату и вернулся со стаканом тёплой воды.        — Спасибо, — тихим голосом поблагодарил его мужчина, не поднимая на Лектера своего взгляда, когда тот сел в соседнее кресло.        — Как вы себя чувствуете? — так же тихо спросил Ганнибал, не отрывая от Грэма своего взгляда.        — Лучше, — шёпотом ответил Уилл и застыл в кресле, уставившись на танцующий в камине огонь. Его ладонь крепко сжала стакан.       Ганнибал ненавязчиво наблюдал за ним, всматриваясь в его глаза, брови, губы и челюсть, выискивая в нём следы былой напряжённости. Но вместо этого он видит лишь апатию, она совершенно ему не нравится, и красиво переливающиеся всполохи оранжевого цвета от огня на лице Грэма.        — Уилл, что именно вызвало в вас такую реакцию? Мне бы хотелось знать, что же вас пугает в вашей проницательности и догадливости, — не повышая голоса, как и прежде, произнес Ганнибал и тоже обратил свой взор на огонь.        — Не думаю, что такое нужно обсуждать с агентом ФБР. Мало ли что вы захотите со мной потом сделать, — Уилл категорично отказался отвечать, отпив из стакана небольшой глоток воды, чтобы промочить горло.        — Это просто дружеская беседа. Не стоит бояться того, что я мог бы с вами сделать, будь я при исполнении, — мягко попытался настоять Ганнибал, чем заставил Уилла посмотреть на себя.       Уилл вновь застывает, но уже не от огня, а от вида на странно мрачную картину, что появилась перед ним. На соседнем кресле в полутьме, навеваемой огнём в камине, сидел загадочный мужчина, что вызывал в нём как и настороженность, так и трепет. И именно этот мужчина говорил о дружбе, будто требуя её от него. Не сумев справиться со своими эмоциями, что вдруг переполнили его, Уилл быстро прикрыл рот и уставился на Ганнибала глазами, до краёв наполненными противоречивыми чувствами.       Это всё не остаётся незамеченным Ганнибалом.        — Возможно, когда-нибудь я пожалею о том, что скажу вам сейчас, но я доверюсь вашему понятию дружеской беседы. Меня пугает то, почему я так могу сопереживать убийцам… Меня пугает то, что во мне есть та же тьма, что и у них, и она может завести меня туда, куда не следует знать дороги, если я буду и дальше давать себе слабину в борьбе со своими желаниями, — с сомнением произнёс Уилл, осторожно растягивая гласные в словах, готовый оборвать себя в любой момент.       Ганнибал непроизвольно распахнул глаза, всем своим видом выражая удивление, от чего Уилл сам испугался своей реакции и отодвинулся в сторону. Он сам от себя не ожидал такого откровения, но сказанного уже не сотрёшь из памяти. Едва удержав стакан с водой в скользких пальцах, Уилл прижал ладонь к губам сильнее и судорожно вздохнул.        — Уилл… Спасибо за твою откровенность. Скажу честно, как по мне, в твоих переживаниях мало смысла. Ты боишься, что твоя тьма заставит тебя когда-нибудь кого-то убить, но это ещё не значит, что ты действительно убьёшь. Каждый когда-либо задумывался об убийстве кого угодно, но не каждый убивал, Уилл. Да и так ли страшно поддаться тьме?       Спокойные слова заставляют успокоиться и самого Уилла. Неясные чувства исчезают из его сознания, оставляя за собой почему-то удовлетворение из-за то, что его кто-то понял. Вновь взглянув на Ганнибала, Уилл увидел в нём безмятежность и вдруг сам это почувствовал, будто слова Ганнибала смогли в нём что-то побороть.       Прощание между ними оказалось на удивление тёплым. Передав ему упакованный в контейнер вечерний ужин, Ганнибал спросил его, не хочет ли он помочь ему в поиске Миннесотского Сорокопута, на что Уилл уже уверенно выразил своё желание помочь. Договорившись встретиться на следующий день, они распрощались.